Он не шевельнулся.
Его дыхание не изменилось, его веки не дрогнули, и его тело оставалось таким же мертвецки неподвижным, как раньше. И все же по какой-то причине я была рада, что сказала это.
Проведя пальцами по собственным волосам, я снова размяла руки, сделав несколько быстрых круговых махов по дороге к двери в коридор.
При этом до меня дошло, что я не взяла с собой бумажных денег. Я не забрала сумочку из дома Энджел, когда мы все поехали в парк и на Стоу Лейк. Я просто схватила удостоверение личности и кредитку, решив, что этого хватит.
Но в это время ночи, вероятно, мне понадобятся бумажные доллары.
Я подумала, не сможет ли один из копов одолжить мне немного налички. Я могла попросить Энджел принести мне сумочку утром. Они с Ником, наверное, все равно приедут рано — вероятно, ещё до того, как эти парни сменятся, уступив место другой команде.
Я аккуратно открыла дверь, выглянув в коридор.
Оба металлических складных стула, стоявших там, пустовали.
Я тут же застыла, пользуясь своим экстрасенсорным зрением, чтобы просканировать ближайшее окружение.
Я начинала беспокоиться, задаваться вопросом, не позвонить ли Нику…
Когда я ощутила приближающееся знакомое присутствие и резко расслабилась.
Я была права. Должно быть, они пошли прогуляться, чтобы размять ноги, или, возможно, на поиски автомата с едой, как и я. Как раз когда я подумала об этом, лицо и тело в униформе, принадлежащие этому знакомому присутствию, завернули за угол коридора.
Увидев меня, он ускорился, слегка нахмурившись на пустые стулья у двери и тут же поднимая руку с улыбкой.
Пока он приближался, я полностью вышла из комнаты, закрыв за собой дверь с тихим щелчком. Пока я не проделала все это, мне и не приходило в голову, что я пытаюсь не побеспокоить Блэка.
— Простите, — произнёс коп одними губами, как только очутился достаточно близко, чтобы говорить почти шёпотом. — Не хотел оставлять вас одну, мэм. Я просто отошёл в клозет. Мой напарник, должно быть, пошёл за едой, — когда я ничего не сказала, он пожал плечами, слегка покраснев. — Я думал, он меня подождёт. Нам правда не стоило вот так оставлять вашу дверь без присмотра, я приношу свои извинения…
Я слегка улыбнулась. Просто ничего не могла с собой поделать. Едва ли кто-то из моих знакомых называл туалет «клозетом». Это выражение казалось странно устаревшим, а светловолосый коп с военной стрижкой казался мне молодым, по меньшей мере, на несколько лет моложе меня.
— Вас зовут Майкл, верно? — сказала я.
Он кивнул, просияв своей простодушной улыбкой. Я ощутила от него импульс удовольствия из-за того, что я помнила нашу предыдущую встречу.
— Да, мэм, — сказал он. — Это я. Майкл Лоусон.
Я поймала себя на том, что более пристально смотрю на его лицо. До меня дошло, что он может быть не так уж молод, как мне изначально показалось. Теперь, когда я стояла близко к нему — вероятно, ближе чем когда-либо — и действительно смотрела прямо на него, я видела крошечные линии вокруг его глаз и чуть более глубокие линии на лбу, когда он улыбался.
Полагаю, у него просто было одно из тех лиц.
Бессрочно молодых.
Пристально присмотревшись к нему, я поймала себя на мысли, что он вообще может быть старше меня. Возможно, на четыре-пять лет старше. Возможно, даже больше.
— Могу я попросить вас об одолжении, офицер Лоусон? — спросила я.
— Майкл, — поправил он.
— Майкл, — я улыбнулась ещё шире. — Я не захватила с собой налички, Майкл, и я думаю, что кафетерий наверняка закрыт. Я умираю с голода, так что я подумала…
Но Майкл тут же покачал головой.
— Нет, мэм. Он открыт. Кафетерий здесь открыт всю ночь, — он слегка закатил глаза, все ещё улыбаясь мне. — Честно говоря, наверное именно там сейчас Лу. Зная его, он пробудет там какое-то время.
— А, — я кивнула. — Большой городской госпиталь. Поняла. Должно быть, они также принимают кредитные карты?
Майкл снова кивнул.
— Полагаю, это так.
Я облегчённо вздохнула.
— Тогда не обращайте внимания, — сказала я, засовывая руку в карман, чтобы убедиться, что моё удостоверение личности и кредитка все ещё там. — Не думаю, что мне все-таки понадобится эта услуга. Я собиралась попросить одолжить мне несколько долларов, но думаю, что обойдусь.
Я развернулась, чтобы пойти по коридору в сторону лифтов, когда он поразил меня, быстро коснувшись моей руки. Пальцы на моей руке оказались лёгкими, настороженными, почти как будто он боялся оскорбить меня, но когда я повернулась, выгнув бровь, он не убрал руки.
— Вы не можете пойти туда одна, мэм, — сказал Майкл мрачным голосом. — Детектив Танака отберёт у меня жетон, если я куда-нибудь отпущу вас одну в это время ночи. Для вас может показаться нелепостью, но я не могу этого сделать. Прошу прощения.
— Я бы предпочла, чтобы вы остались с Блэком, — произнесла я слегка предостерегающим голосом.
Он взглянул на дверь, затем пожал плечами.
— Детектив предельно ясно дал понять, что он больше беспокоится о риске для вас.
Я ошеломлённо уставилась на него. Когда офицер не отступил, я выдохнула, пробормотав кое-что себе под нос. Чёртов Ник.
Блэк ловит пулю в грудь, а он беспокоится обо мне. Типично.
— Я очень не хочу, чтобы вы оставляли его одного, — повторила я чуть более холодно.
— Тогда нам придётся подождать, когда вернётся Лу, — тут же сказал Майкл, не колеблясь ни секунды. — Но я боюсь, что не могу позволить вам спуститься одной, мисс Фокс… — он засомневался, слегка покраснев, и взглянул на дверь больничной палаты Блэка. — …Или все же миссис Блэк?
Возможно, увидев что-то на моем лице, он перенёс вес на другую ногу. Убрав ладонь с моей руки, он сделал маленький шаркающий шаг в сторону от меня.
— Я не хотел быть невежливым… и это не моё дело, только скажите. Просто… — он снова встретился со мной взглядом, и в этот раз я невольно заметила, что его глаза были поразительно голубыми, как будто другого, более светлого оттенка, чем у Мозера. — Просто… я слышал, как вас сегодня называли обоими именами, мэм. Я хотел удостовериться, что называю вас правильным именем.
— Мисс Фокс сгодится, — сказала я, чувствуя, как моё лицо теплеет. — Или вы просто можете называть меня Мириам.
Эта мальчишеская улыбка вернулась.
— Мириам. Отлично. Вероятно, так будет проще всего.
Вежливо улыбнувшись в ответ, я взглянула вдаль по коридору, прислушиваясь к тишине. Внезапно это молчание показалось куда более неловким. Вспомнив, что в последнее время многие мужчины странно на меня реагировали, я задалась вопросом, не послала ли я офицеру Майклу Лоусону неправильный намёк. Возможно, он неправильно воспринял моё позволение называть меня по имени. Или, возможно, он подумал, что я избегаю своего брака с Блэком или нарочно его отрицаю, говоря называть себя мисс Фокс.
Или, возможно, сейчас я просто слишком заморачиваюсь по любому поводу.
— Что ж, — сказала я ещё через несколько секунд. — Думаю, я просто подожду в палате. Вам не сложно будет постучать, когда появится ваш напарник?
Майкл тоже выглядел облегчённым, вероятно, потому что также почувствовал неловкость. Он улыбнулся, тепло кивнув мне с серьёзным выражением.
— Вовсе нет, мэм. Я сразу же дам вам знать, и мы тотчас сможем направиться в кафетерий.
— Спасибо. Будет здорово.
В последний раз поколебавшись, я повернулась к нему спиной, проделав несколько шагов до двери палаты Блэка. Я только-только добралась до неё и потянулась пальцами к L-образной металлической ручке, когда присутствие позади меня изменилось.
Простодушный коп с ёжиком светлых волос, небесно-голубыми глазами и лёгкой улыбкой внезапно стёрся. Этот мягкий, невинный свет исчез позади меня в облачке дыма.
Тишина за мной сделалась оглушительной.
Я застыла, осознав свою ошибку.
Но было уже слишком поздно.
***
Я машинально ударила локтем назад. Я резко дёрнула талией, вложила весь вес в это движение, но я на долю секунды опаздывала в игре, где время — это все. Его вес врезался в меня, когда я начала поворачиваться, руки схватили мой затылок, и он воспользовался силой инерции, чтобы впечатать меня лицом в тяжёлую дверь.
Я издала невольный крик.
Это было больно. Очень.
И все же я не позволила себе отреагировать на боль.
Я хватала ртом воздух, извивалась, стараясь развернуться прежде, чем он сумеет придавить меня по-настоящему, но он во второй раз впечатал меня головой в дверь, и в этот раз это меня оглушило. Я в отчаянии дёрнула за дверную ручку, и мы вдвоём повалились на пол палаты.
Я пыталась отползти, но он снова придавил меня, заламывая мою руку в захвате джиу-джитсу, который заставил меня закричать по-настоящему — я думала, что он сломает мне руку.
В этот раз он тоже воспользовался своим весом — прижимая меня в момент падения, затем впечатывая лицом в кафель. Вероятно, это сломало бы мне нос, и возможно, оглушило бы по-настоящему, но я инстинктивно повернула лицо и вместо этого ударилась щекой, отчего перед глазами все побелело.
И все же этого оказалось достаточно, чтобы я издала стон перед тем, как переплести свои ноги с его ногами, как ножницы, и попытаться заставить его перевернуться. Он стиснул мою талию, перемещая свой вес на мне, и на долю секунды мне показалось, что я могу вырваться.
Однако когда я начала переворачиваться, он использовал мои же мускулы против меня.
Выкрутив моё запястье, чтобы вынудить всю мою руку и тело повернуться, он перевернул меня на спину. Иначе мне пришлось бы позволить ему сломать мне руку либо вывихнуть плечо. Я замахнулась на него другим кулаком, пытаясь ударить по лицу, оттолкнуть в сторону борцовским движением, но он поймал и второе запястье, достаточно жёстко ударив им по полу, чтобы заставить меня ахнуть.
Я извивалась, пытаясь высвободиться, но он все ещё держал меня за другую руку.
Один долгий момент мы лишь смотрели друг другу в лицо, тяжело дыша.
Глядя на него, я осознала, что он хотел именно этого.
Он хотел посмотреть мне в лицо, суметь меня увидеть.
Осознав это, я начала кричать, но он ударил меня локтем по лицу прежде, чем я смогла сделать полный вдох, обрушил своё тело с отработанной точностью, не выпуская моих запястий. Он так крепко ударил меня по грудной клетке, что ребра треснули, и из меня вышибло весь воздух, отчего я начала болезненно хрипеть. Дёрнув одну мою руку вниз и придавив её коленом, он свободной ладонью обхватил моё горло, опуская своё лицо к моему.
— Не кричи, Мириам. Не кричи.
Его слова звучали интимно, мягко.
Однако угроза ощущалась недвусмысленно, прямо на поверхности.
— …Для него все закончится очень, очень плохо, если ты будешь кричать. Я могу причинить ему много боли, даже в его текущем состоянии, Мириам…
Он уставился на меня этими поразительно голубыми глазами, лицо было совершенно лишено эмоций. Ничто в нем в тот момент не казалось мне человеческим.
Взглянув на него, я осознала, что обдумываю его слова. Я кивнула, когда его губы поджались.
— Хорошо. Хорошо…
Я все ещё хрипела от того, как он вышиб из меня весь воздух.
Он смотрел на меня сверху вниз, изучая моё лицо этими поразительными голубыми глазами, когда я потянулась своим сознанием, читая его. Я тут же увидела образы, образы того, что он хотел сделать с Блэком. Эти образы сделались более детальными, и я всхлипнула, ощущая, как ужас заливает моё нутро. Какая-то часть его разума атаковала меня, говоря, что он сделал бы это — что он не хотел, но сделал бы, что он не испытывал бы удовольствия, но сделал бы это ради долга.
Я ему не верила. Он хотел причинить Блэку боль.
Он упивался этими образами, лелеял их. Они заставляли его чувствовать себя правым в мире.
Когда я подумала об этом, он заговорил, и голос был таким же пустым, как и глаза.
— Я не хочу убивать тебя, Мириам, — мягко сказал он.
Я взглянула на него, стараясь дышать, думать.
Я также старалась сосредоточиться, подумав, что возможно сумею подтолкнуть его…
Затем до меня дошло кое-что другое.
Я почувствовала себя грёбаной идиоткой, когда осознала это.
«ДЯДЯ ЧАРЛЬЗ!» — заорала я в пространство. Все было не так, как с Блэком, где я мгновенно знала, что нащупывать, с чем связываться. Это ощущалось как звонок в никуда, в ничто. В какую-то пустоту. Я попыталась сосредоточиться на своём дяде, на детстве, на том, как он ощущался, когда я была ребёнком, когда держала его за руку… когда я всюду следовала за ним.
В этот раз я почти почувствовала что-то.
«ДЯДЯ ЧАРЛЬЗ! ПОМОГИ МНЕ! ОН В ПАЛАТЕ БЛЭКА… ПОМОГИ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА! ОН УБЬЕТ МЕНЯ! ОН УБЬЕТ БЛЭКА…»
Что-то помутило моё зрение прямо перед тем, как в подбородке взорвалась боль.
Я издала тихий крик, поначалу скорее от шока. Когда пришла настоящая боль, я вообще не могла издать ни звука. Я могла лишь выгибать спину, задыхаясь.
— Тебе нужно сосредоточиться, Мириам… сосредоточиться на мне. Это важно.
Я посмотрела на него, все ещё тяжело дыша и пытаясь думать сквозь боль в челюсти, куда он ударил меня, как я теперь осознала, рукояткой пистолета. Подняв взгляд, я увидела этот самый пистолет в его руке. Мой разум ухватился за это, стараясь думать, а он ткнул стволом под мой подбородок, снимая с предохранителя щелчком курка.
— Мне нужно, чтобы ты уделяла внимание. Слушала, Мириам. Ты слушаешь?
Я кивнула.
— Да, — прохрипела я. — Я слушаю, Майкл…
— Это не твоя вина.
— Ладно, — я кивнула. — Хорошо.
— Не твоя. Ты мне веришь?
Я пыталась сообразить, уставившись на него, сосредоточиться, несмотря на пистолет, прижатый к моему горлу.
— Я хочу. Я хочу верить, Майкл…
— Скажи мне, что это не твоя вина.
— Это не моя вина, — повторила я. — Это не моя вина, Майкл…
Мужчина отодвинулся, садясь на пятки, но не убрал пистолет из-под моей челюсти. Его другая рука все ещё частично обхватывала моё горло, и в сочетании от этого тяжело было дышать и глотать. Я не осмеливалась пошевелить никакой другой частью тела.
Повернув голову, он свирепо глянул на кровать, где лежал Блэк.
— Змий умён, Мириам… Он очень, очень умён…
Он посмотрел на меня, и теперь его глаза содержали боль.
— Ты была хорошей. Вот почему я пришёл… чтобы спасти тебя от этого…
Я не осмеливалась посмотреть на кровать. Сосредоточившись на тех голубых глазах, когда они вновь посмотрели в мои, я покачала головой, стараясь заставить голос звучать ровно.
— Нет. Он не тот, кем ты его считаешь. Ты ошибаешься на его счёт… — начала я.
Эти глаза полыхнули.
— Я не ошибаюсь, Мириам. Я знаю, что ты не хочешь в это верить… но я здесь, чтобы открыть твои глаза. Тебя ввели в заблуждение.
Я начала качать головой, снова спорить с ним, но его голубые глаза вспыхнули, превращаясь в зеркальные диски. Они сияли такой безумной яростью, которая заставила меня умолкнуть, а его выражение вновь сделалось нечеловечески пустым.
Я понятия не имела, что он видел, глядя на меня.
Я знала, что это была не я.
— Мириам, — начал он опасно мягким голосом. — Он отравил тебя. Ты сейчас больна. Ты понимаешь? Ты сейчас внимательно меня слушаешь? Он отравил твой разум. Он заставил тебя поверить в его ложь… — его пальцы сжались на моем горле. Все ещё вдавливая пистолет под кость моей челюсти, он резко стукнул моей головой о пол, заставив меня вскрикнуть. Я вновь ощутила его сознание, давящее на меня в поисках ответа, и я кивнула, прохрипев:
— Да, — сказала я. — Я слушаю, Майкл… я слушаю…
— Змий умён, Мирам… он говорит ложь. Ложь, в которую нам хочется верить. Ложь, смешанную с правдой. Она проникает в нас через наши слабости.
Он ласкал меня той ладонью, что не держала пистолет. Я стиснула его руку, но не осмеливалась пытаться отодвинуть её от меня, особенно когда он сильнее надавил на пистолет.