Если бы она просто оставалась в коммуне.
— О боже мой, — пробормотал он.
Это серьезно испортит очередь. Морис, должно быть, в бешенстве.
Дэниэл быстро оглянулся через плечо, а потом ввел пароль. Появился его виртуальный рабочий стол, он кликнул по веб-браузеру и открыл группу «Путь Домой». Он прокрутил вниз до форума усыновления младенцев и просмотрел цепочку сообщений.
Ох, проклятье. Вот оно. Никто даже не обновил пост. Ребенок все еще в очереди на усыновление.
Ну конечно он в очереди. Если он не обновил пост, кто это сделает?
Морис высказался предельно ясно. Дэниэл и только Дэниэл знал о связи между коммуной и сайтом по усыновлению. И то только потому, что он должен был знать. Только кто-то с компьютерными навыками по защите данных мог сделать это. И это требовало определенного склада ума. Ему не было дела до продажи детей. Это ведь законно. Все эти женщины, которых обрюхатил Джоффри, отписали свои права на них биологическому отцу. Джоффри нужно было всего лишь показать им хорошего адвоката. А в другой части уравнения — отчаянные пары, отдавшие несколько месяцев и десятки тысяч долларов на процесс усыновления.
Это все равно что печатать деньги.
Но теперь уравнение и его часть прибыли оказались испоганены. Ребенок Кайлы пропал.
Но пока Дэниэл сверлил взглядом экран, в его голове зародилась безумная мысль.
А разве нужно поганить уравнение?
Разве ребенок Кайлы не принадлежал и ему тоже?
— Да, принадлежит, — пробормотал он.
Я его биологический отец, и у меня есть права?
Разве не могу я просто продать — или, точнее, отдать его на усыновление?
Очередь сохранится. Его прибыль придет вовремя. Он будет действовать в рамках своих прав. И возможно, последуют бонусы — он посмотрел на потолок, за которым находилась еще одна спальня — и не такие, какими он уже пользуется. Возможно, доля в бизнесе.
Ага, возможно, самое время.
— Дэнни? — снова позвала она.
— Сейчас приду, — крикнул он в ответ.
Возможно, в конце концов, он все же посетит госпиталь.
Глава 9
Изабель помешала кипящее содержимое кастрюли большой пластиковой вилкой для пасты. Хоть она и предпочитала дерево, пластик всегда был безопаснее, когда дело касалось видений. Она не готовила в перчатках. Даже в латексных, если могла себе позволить.
На задней горелке разогревался соус песто. Мак прислал смс и в любую минуту должен был вернуться домой.
На мгновение она задумалась о том, что происходит в коммуне, с Дэниэлом и…
Она остановила себя, наверное, уже в десятый раз с тех пор, как вернулась домой.
Мак прав. Я сделала то, чего хотела от меня Кайла.
Телефонный разговор прошел именно так, как можно было ожидать. Кайла повесила трубку, рыдая. Поначалу она испытала облегчение, но когда она спросила, придёт ли Дэниэл её навестить, Изабель сказала ей правду. Дэниэл всего лишь сказал, что позвонит. И видимо, он этого еще не сделал.
Изабель услышала ключ во входной двери и повернулась, чтобы увидеть Мака. Он уже снял пиджак и улыбался.
К такому она могла привыкнуть.
— Дорогая, — позвал он ее, как будто она находилась далеко. — Я дооома.
Она невольно рассмеялась, но продолжила помешивать пасту.
— Я на кууухне, — крикнула она в ответ. Это было глупо, но ей было наплевать. — У тебя был хороший день в офисе?
Изабель не знала, разговаривают ли пары так на самом деле, но захихикала.
— Вообще-то, — сказал Мак сзади, — да. Тим добился прорыва с компьютером Дэниэла. Он…
Изабель быстро повернула голову к нему.
— Я не хочу знать, — сказала она, внезапно посерьезнев.
Мак собирался обвить руками ее талию, но остановился и отпрянул, его лицо выражало вопрос.
— Хорошо, — медленно произнес он.
— Я не могу просто знать, а потом не знать, — сказала Изабель. — Быть частью всего, а потом просто выйти из дела.
От плиты донесся шипящий и булькающий звук.
Изабель резко повернулась и увидела, как паста бурлит через край.
— О нет, — пробормотала она, немедленно хватаясь за ручку кастрюли. Но когда она сдвинула ее на другую горелку, бурлящая и пенящаяся жидкость выплеснулась на тыльную сторону ее ладони. — Ой, — воскликнула она, резко опуская кастрюлю.
Мак потянулся поверх нее и выключил горелку, а Изабель стиснула свою руку и прижала к груди.
— Обожглась? — спросил Мак. — Дай мне взглянуть.
Не подумав, Изабель протянула ему больную руку, костяшки пальцев которой начали розоветь. Мак тут же взял ее в свою руку — и видение началось. Мир померк за серым экраном.
Беспокойство Мака за нее смешалось с болью. У его босса роман. Дэниэл должен быть системным администратором коммуны.
Изабель попыталась отдернуть руку, но Мак удержал ее, притягивая ближе.
— Нет, — выдохнула она.
— Тебе нужно…
— Моя рука, — ахнула Изабель. — Мак, отпусти.
Внезапно он отпустил. Она ощутила его руки на своих плечах.
— Изабель, я не подумал.
— Все хорошо, — сказала она. — Я тоже.
— Вот, — сказал он. Изабель услышала, как открывается кран, и Мак подвел ее ближе. — Тебе нужно подержать руку под холодной водой, пока я возьму аптечку.
***
Мак взбежал обратно по лестницам до квартиры с аптечкой из внедорожника и пронесся через все еще открытую входную дверь. Изабель промокала руку кухонным полотенцем и, видимо, к ней вернулось зрение. Мак быстро поставил аптечку на кухонный прилавок и натянул латексные перчатки, которые позаимствовал из набора для места преступления.
— Дай посмотрю, — сказал он.
— Все нормально, — сказала Изабель, отворачиваясь от него.
Он слегка придержал ее за руку.
— Изабель, — тихо позвал Мак. — Я надел перчатки. Все будет хорошо. Просто дай мне взглянуть.
Она поколебалась, как будто не решаясь, но потом повернулась к нему, протягивая руку.
Костяшки пальцев приобрели бледно-розовый цвет, но ожог вроде не проник глубже кожи. Мак бережно перевернул ее ладонь в своих руках, ища другие участки, на которые мог попасть кипяток.
— Холодная вода помогла, — сказал он, когда они оба уставились в пространство между ними.
Мак провел большим пальцем по нетронутой тыльной стороне ладони и осознал, что они никогда не держались за руки, даже когда она носила перчатки.
— Итак, — тихо сказала Изабель. — Дэниэл — системный администратор коммуны, — Мак склонил голову, когда она посмотрела ему в глаза. — Я не могла это не увидеть.
— Я знаю, но…
Он никогда не думал об этом именно в таких терминах — только то, что Дэниэл их компьютерщик, и им нужен был кто-то, кто управляет всеми машинами, которые он видел в коммуне.
— Иногда я вижу вещи более четко, чем их знают сами люди, — Мак нахмурился, но подумал о других разах, когда она его читала. С самого начала, когда Изабель озвучивала его мысли, это напоминало чувство дежа-вю. — Большинство людей понятия не имеют, что происходит в их собственном мозгу, — она помедлила и посмотрела на их руки. — Но ты другой.
«Другой?» — подумал он. Возможно. Из-за профайлинга. Часть профессии профайлера заключается в том, чтобы знать собственные склонности и предубеждения — знать, как работает твой собственный мозг. Но Изабель видела бесконечно больше. Со временем может не остаться границ…
Подождите. А как же секретные данные?
Мак тяжело посмотрел на их соединенные руки, его большой палец легонько кружил по тыльной стороне ее ладони, но его плечи и шея внезапно напряглись.
У всех агентов ФБР есть доступ к совершенно секретной информации. Это просто часть квалификационного процесса. На протяжении какого-то времени ему не понадобится доступ к секретным сведениям, но если все же понадобится, что тогда произойдет?
Глава 10
Дэниэл проследовал за указателями к яслям в родительном отделении. Госпитали всегда напоминали лабиринт, но он решил, что это к лучшему. Иначе здесь не было бы указателей. Они даже были отмечены разными цветами, и на полу были соответствующие полоски.
Слишком просто.
Он распаковал автомобильное креслице на парковке магазина. Вместо того чтобы скрывать тот факт, что он забирает своего ребенка, он решил сделать это очевидным. Он нес креслице как корзинку, с большим синим бантом на ручке.
Он улыбнулся медсестре, сидевшей на посту в центральном отделении, но что-то в ее задержавшемся взгляде запустило внутренний сигнал тревоги. Он помедлил и указал в сторону коридора.
— Ясли? — спросил он одними губами.
Она улыбнулась и кивнула.
— До конца и направо, — сказала она.
— Спасибо! — тихо отозвался Дэниэл.
Он действует полностью в соответствии со своими правами. Нет нужды нервничать. Он заставил себя нормальным темпом пройти до конца коридора, а потом свернул направо.
Вот они. Дети. Много детей. Их кроватки были развернуты к огромному окну, выстроились рядами и колоннами простых пластиковых колыбелек, некоторые с розовыми одеялами, некоторые с синими. Дэниэл не тратил времени впустую, подошел к двери слева от него и вошел. Легкий сладковатый аромат пронизывал воздух, и один из детей рядом с ним издавал едва слышный попискивающий звук. Дэниэл выглянул в окно. Коридор все еще был пустым. Он быстро подошел к первому ряду кроваток.
В изголовье каждой колыбельки находилась табличка в пластиковом кармашке. Имя и фамилия, напечатанные большими квадратными буквами. До Дэниэла внезапно дошло, что он не знает имя своего ребенка.
Что ж, подумал он, просматривая таблички. Это должна быть моя фамилия или фамилия Кайлы. Он даже не трудился смотреть на тех, что с розовыми одеялами. Когда он обогнул один ряд и направился ко второму, дверь яслей открылась. Это была медсестра с поста — молодая азиатка.
— Могу я вам помочь? — спросила она с легким акцентом, искажая «я».
Она удивила его, и Дэниэл не потрудился это скрыть.
— Мой сын, — выпалил он.
Она поднесла палец к губам, нахмурившись.
Он слегка склонил голову.
— Простите, — прошептал он, осматриваясь по сторонам. — Мой сын. Кайла Массен — мама.
Брови медсестры взметнулись вверх.
— Вы отец? — спросила она.
— Да, — ответил он с гулко колотившимся сердцем.
Помни. У тебя есть право здесь находиться.
Она покосилась на переноску в его руке.
— Подарок, — произнес он пересохшим ртом. — За опоздание. Меня не было в городе. Работа, ну, вы понимаете. Хотя откуда вам знать? Я сам едва понимаю и… — он пожал плечами, чувствуя, как капельки пота щекочут руку. По крайней мере, благодаря Изабель, он знал, что это мальчик. Тут у него родилась идея. — Изабель связалась со мной, — сказал он. — Буквально этим утром.
Мгновенное узнавание отразилось на лице женщины.
Все запоминали Изабель.
— Который из них? — спросил Дэниэл. — Мне не терпится его подержать.
При этих словах медсестра невольно улыбнулась.
— Вот здесь, — сказала она и указала на колыбельку в третьем ряду. Они сошлись возле неё, и Дэниэл поставил колыбельку на пол. — Дэниэл Гэвин Массен, — прочел он вслух.
Кто такой Гэвин, черт подери?
— Вы когда-нибудь держали младенца? — спросила она, доставая маленькую прозрачную бутылку из огромного кармана халата. Она выдавила немного прозрачной жидкости на руку, протянула бутылочку ему и указала на его ладони. Он протянул руки, и она проделала то же самое для него. — Всегда прежде мойте руки, — сказала она, закрывая и убирая бутылочку. Она потерла руки друг о друга, и Дэниэл повторил за ней.
Это нелепо. Пропустите обучение, леди.
— Когда берете его, всегда помните, что головка — самая тяжелая часть тела, — сказала медсестра. Она подсунула руку под головку, и Дэниэл впервые осознал, что глаза ребенка открыты. Он похож на него? — Разведите пальцы, подставьте другую руку под попку, — сказала она, проделывая эти действия, — и поднимите его к груди, — она продемонстрировала это, но потом положила ребенка обратно. — Вперед, — сказала она, отступая в сторону. — Попробуйте. Здесь нечего бояться.
Бояться? Он едва не рассмеялся. Единственное, чего он боялся — это задержаться здесь слишком долго.
Он поднял ребенка, слабый мягкий комочек, как это делала медсестра.
— Прижмите его к груди, поддерживая голову и шею, — сказала она.
Дэниэл едва не закатил глаза, делая, как ему сказано.
Но все равно он невольно восхищался тем, каким маленьким был мальчик, особенно учитывая отдаваемую за него цену.
Время уходило впустую.
Когда Дэниэл поднял взгляд на медсестру, она улыбалась как мадонна, глядя на них.
— Я просто подержу его какое-то время, если можно?
— О, конечно, — сказала она, махая. — Не торопитесь. Мама отдыхает.
Когда она направилась к двери, Дэниэл немного прошёлся по комнате и посмотрел на ребенка.
Где здесь устройство системы безопасности?
Не нужно долго заниматься детским бизнесом, чтобы понимать, что госпитали сейчас используют браслет или даже что-то в подгузнике, чтобы активировать сигнал тревоги, как только периметр будет пересечен.
— Я буду на сестринском посту, если вам что-то понадобится, — сказала она.
— Спасибо, — ответил он.
Система безопасности — одна из причин, по которой она так охотно оставляет его с ребенком.
И ее загруженность работой, подумал Дэниэл, наблюдая, как она проходит мимо огромного окна.
Он совершенно точно не выйдет в том направлении.
***
Большие руки Мака бережно управлялись с марлей и лейкопластырем. Ожог не был сильным, но Мак беспокоился, как она наденет поверх него перчатку.
Он оставался тихим с тех самых пор, как она озвучила его мысли. Большинство людей понятия не имели, что происходит в их головах. Даже когда она произносила это вслух, они не узнавали свои мысли. Но Мак узнал, и это явно его обеспокоило.
— Ты мог бы быть доктором, — сказала Изабель — и ждала. Он как будто ее не услышал. — Мак?
Наконец, он улыбнулся.
— Ты так говоришь только потому, что видела мое умение найти подход к больному, — сказал он. Мягкий изгиб его полных губ зачаровывал. — Так должно быть лучше, — сказал он, в последний раз разгладив лейкопластырь на тыльной стороне ее ладони. Мак сложил пластырь и ножницы в раскрытую аптечку, но не отпустил ее руку. Когда он повернулся к ней, Изабель сосредоточилась на его глазах, сине-зеленых, бросавших вызов определенности. В данный момент они были почти полностью зелеными, как темные джунгли. — Когда ты получаешь видение, — тихо сказал он, глядя на ее руку, — чувствительна только твоя ладонь и нижняя сторона пальцев, но не тыльная сторона ладони?
Никто не спрашивал ее об этом. Изабель улыбнулась.
— Да, — ответила она. — Почему ты спрашиваешь?
Мак слегка пожал плечами.
— Просто так.
Он выглядел так, будто собирался что-то сказать, и по какой-то непонятной причине Изабель задержала дыхание.
Что-то происходило за этими глазами.
Но потом, не сказав ни слова, Мак взялся за ее ладонь обеими руками. Он все еще оставался в латексных перчатках, но это неожиданное движение удивило ее. Однако спустя мгновение, когда Мак медленно, но верно поднял ее руку, Изабель наконец осознала, что он делает. Она могла лишь смотреть, как он мягко прижимается губами к тыльной стороне ладони.
Ее сердце подскочило к горлу.
— У тебя такая нежная кожа, — прошептал он.
Его теплое влажное дыхание напоминало шелк. То ли дело в ожоге на другой руке, то ли в том, что он застал ее врасплох, то ли в том, что этот участок кожи почти никогда не оставался открытым, но он был невероятно чувствительным. Напряжение, зародившееся в пальчиках ног, быстро поднялось к ее естеству, когда губы Мака принялись томно ласкать ее руку. Они скользнули к кончикам пальцев, едва касаясь, почти щекоча. Изабель боролась с желанием сжать его ладонь, а Мак не торопился, его губы исследовали ямочки между костяшками, рот ласкал каждую вершинку по очереди. В ее животе зародилась дрожь, сердцебиение ускорилось, и она сделала долгий прерывистый вдох.