Вскочила следом и уже сделала шаг для того, чтобы броситься за ним, но меня остановил окрик мамы:
— Кэтти, не смей!
Причём тон был весьма категоричным.
— Но… — как бы сердце ни рвалось за Сашей, я всё-таки послушалась, замерла и беспомощно оглянулась.
— Даже не вздумай его догонять. Неужели не видишь, как он опасен?
Глупости, я точно знала, что Саша никогда не причинит мне вреда.
— Лучше успокой Индин. Она так испугалась. А я вызову врача. Господи, он же едва не убил бедного Финора.
«Если бы этот бедненький эквейт не распускал руки, то ничего бы не произошло. Да и я сама хороша. Вместо того чтобы поговорить и объяснить всё, струсила и позволила Финору коснуться себя. Сидела как дурочка и хлопала ресницами. Кто бы ни взбесился, увидев, как его девушку пытается поцеловать другой. Окажись я на месте Саши, то уж точно бы вцепилась в косу дамочки, что посмела соблазнять моего мужчину».
Но секунду спустя мне стало стыдно за свои злые мысли, Финор же серьёзно пострадал из-за меня.
В любом случае поиск виновных ничего не даст и ничем не поможет.
— Всё хорошо, милая. Не плачь, маленькая, — шептала я, прижимая сестрёнку к себе и целуя в мокрые от слёз щеки. — Всё закончилось, больше никто тебя не испугает.
— Ай-ай… похой… дядя похой, — всхлипывая, шептала она, вцепившись в меня своими крохотными ручонками.
— Нет, Индин. Он просто запутался. Дядя хороший.
— Холосий? — с сомнением переспросила она и нахмурила лобик.
— Очень хороший, и Кити его любит.
— Кити люлю, — кивнула она, крепко обнимая меня.
Через пару минут прибыли охранники в сопровождении врача. Раны Финора быстро обработали, а его самого погрузили на робота-носильщика и увезли в больничное крыло. Только после этого мама подошла к нам. Индин к тому времени уже окончательно успокоилась и перестала плакать, играя с моими серёжками.
— Мам, возьми её. Мне надо как можно скорее найти Александра.
— Ты никуда не пойдёшь, Катрина Бишоп, — жёстко ответила она.
— Но почему?
— Ты отлично знаешь. Он опасен.
— Мама, не выдумывай, Саша никогда не причинит мне вреда.
— Саша может и не причинит, а этот солдат еще как может.
Сердце сжалось от предчувствия беды.
— Что ты имеешь в виду?
— Кэтти, я эмпат и чувствую эмоции. Так вот он в тот момент не испытывал ничего. Ни страха, ни ненависти, ни любви — просто пустая бездушная машина, получившая только одну команду — убить. Если бы я не проникла в его сознание и не «переключила рычаг», то всё могло закончиться очень плохо. Он не узнал бы тебя и мог причинить вред. Покончив с Финором, взялся бы за тебя.
— Нет, я не верю.
Мама тяжело вздохнула и покачала головой, забирая Индин.
— Мне нет смысла тебе врать, Кэтти. Не знаю, что это было, но Александр был на грани безумия, и я не уверена, что в следующий раз смогу его вытащить, пока не случится беда.
— Ему нужна моя помощь. Он же совсем один, — я вновь хотела броситься на поиски любимого мужчины и опять была остановлена.
— Нет, Кэтти, — мама цепко схватила меня за локоть, не давая и шагу ступить. — Ты не будешь рисковать своей жизнью и здоровьем. Поисками Переславцева займутся Дерион и Князь.
— Мам, ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь и не осознаешь, какой опасности можешь подвергнуться в его присутствии. Он бездушный убийца.
— В присутствии бездушного убийцы, как ты его называешь, я провела почти три недели, — отрезала я, вырывая руку из захвата. — Так что не надо мне рассказывать о его невменяемости и опасности. Я знаю Сашу лучше, чем вы все вместе взятые.
— Ты просто любишь, и эти чувства мешают оценивать ситуацию здраво.
— Мам, — собирая остатки терпения, произнесла я. — Скажи, если бы Князь оказался на месте Александра, ты бы тоже так говорила?
Замялась и отвела взгляд, после чего тихо произнесла:
— Это не одно и то же.
— Ошибаешься. И мне жаль, что ты этого не понимаешь. Я люблю его и сделаю всё, чтобы спасти. Прости, мама, но я не могу стоять в стороне и просто смотреть.
Глава 16. Осколки
Зелёный, синий, красный, белый, желтый и снова много зелёного — всё это мелькало перед глазами, сливаясь в сплошное пёстрое пятно.
Задыхаясь от быстрого бега, прижимая руку к боку, где уже кололо, я продвигалась дальше по дорожкам. Лихорадочно оглядывалась, пыталась найти знакомую фигуру и не находила.
Бежать. Надо бежать. И я спешила, спотыкалась, но каким-то чудом удерживала равновесие. Вертелась на одном месте, готовая разрыдаться от собственного бессилия, но отчаянно отгоняла страх, убеждая себя, что всё будет хорошо. И снова бежала.
— Где же ты, Саша, где?
— Его здесь нет, — произнёс Князь, возникая у меня на пути.
Совершенное бледное лицо, высокий лоб, пронзительные лазоревые глаза и волосы с белоснежными прядями, собранные в затейливую причёску — высший эквейт был, как всегда, великолепен.
— Где он? — выдохнула я, бросаясь вперёд и хватая отчима за жилетку. — Скажите мне, где он? Куда вы его дели?
— Александр в безопасности.
— Что это значит? Для кого в безопасности? Для него или для остальных? — паника накатывала со всех сторон, и я едва могла дышать от страха за любимого мужчину. — Что вы с ним сделали?!
— Ничего. Кэтти, успокойся, — тихо, но твёрдо произнёс Князь и разнял мои пальцы. — Я не причиню ему вреда.
— Где Саша? Скажите же мне, скажите, прошу вас, — от былого порыва не осталось и следа, а в голосе появились умоляющие нотки.
Я сама стала медленно оседать на землю, готовая упасть перед правителем на колени, но эквейт вовремя успел подхватить меня и не дал упасть.
— Кэтти! Успокойся!
Я просто закрыла глаза и сжалась от страха, не замечая ничего вокруг. Неизвестно, как мы оказались в небольшой, скрытой от посторонних глаз, беседке.
— Александр в безопасности. Жив, здоров и ему ничто и никто не угрожает. Так что прекрати панику. Нам надо поговорить. Кэтти, ты знаешь, что с ним произошло?
Я сидела на лавочке, сжимала голову руками и пыталась успокоиться.
— Не совсем. Мама сказала, что его разум словно отключился, а все эмоции и чувства исчезли.
— Совершенно верно. Это называется «пограничное состояние».
Как будто это название мне о чём-то говорило.
— И что это значит?
— Когда основной разум блокируется другим, искусственно созданным. Иногда это делается с помощью способностей ментала.
— То есть существа с вашими способностями? — не удержалась от комментария я.
Князь отнекиваться не стал.
— Да, я могу это сделать. Превратить любого в бездушную машину. Но не делаю. Слишком много времени занимает, а результат может быть совершенно непредсказуемым.
— А что могло спровоцировать такое состояние? За эти три недели я ни разу не видела Сашу таким.
— Существует множество вариантов. Тот же ментал, но это не наш случай. Также в Альянсе существуют специальные приборы. С виду обычная непримечательная вещица. А на самом деле — специальный гамма-излучатель. Переносной, легкий и очень эффективный. Ещё для активации можно использовать слово или фразу. Представляешь, Кэтти, всего лишь одно обычное и привычное словосочетание может превратить пышущего здоровьем мужчину в бездушного монстра. А иногда спусковым крючком может стать действие… Присвоение личного, например.
Я тяжело сглотнула и обхватила себя руками от внезапно наступившего холода, который сковал сердце.
— Это я спровоцировала блокировку? — тихо уточнила у него.
— Не ты, Финор. Хотя доля твоей вины есть. Стоило сказу рассказать обо всём своему поклоннику, тогда бы Александру не пришлось вмешиваться. Оказывается, наш железный человек умеет любить.
— Что? — я нахмурилась, непонимающе уставившись на Князя.
— Ты про любовь? Не знала о его чувствах?
Не знала и сейчас не уверена, что они есть. Да и это было неважно, меня интересовало другое.
— Нет. Как вы его назвали? Железный человек? — я рассмеялась. Коротко и горько. — Надо же. Она и тут оказалась права. И что теперь делать? Это можно как-то остановить? Сашу надо спасти.
Но Князь меня словно не слышал и не спешил отвечать на вопросы.
— Ты знаешь, где он был эти три года?
— Да. Знаю, — чётко и немного резко ответила ему.
«И вы тоже», — хотелось добавить мне.
— И что думаешь по этому поводу?
— Думаю, как вы вообще могли допустить такое?
Теперь пришла его очередь смеяться.
— Считаешь меня всесильным и всемогущим? Один против всего Альянса? Мне, конечно, приятно, но ты ошибаешься. В одиночку сделать что-то невозможно.
— Он вам рассказал?
— Нет. Но аномалию я заметил сразу, как только он прибыл на Эквей. Искусственный блок не так трудно увидеть.
— А мама знает?
— Твоя мама… — эквейт замолчал. — Тут всё несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Эти три недели мне пришлось влиять на её сознание, чтобы она не сошла с ума от горя.
— Что? — ахнула я. — Вы влияли на её разум?
— Ты думаешь, как она смогла пережить твой отъезд? Мне приходилось незаметно притуплять боль и отчаянье, которое сжигало её изнутри.
— Она вас убьёт, если узнает.
— Ничего. Главное, она жива. Но Эли не знает об Александре. Есть вещи, о которых не стоит сообщать никому. Или у тебя есть другие варианты?
— Вы правы, — призналась я. — Не стоит никому это знать, они просто не поймут. Но вы так и не ответили. Сашу можно спасти? Если этот блок был поставлен искусственно, то его можно удалить? Ведь так?
От ожидания у меня свело пальцы и пот выступил на лице.
— Можно. Но процесс длительный, сложный и очень опасный. Готова ли ты пройти через это?
— Вместе с ним?
— Вместе с ним. Я не собираюсь рассказывать тебе о том, что ты его якорь, что он любит тебя и прочее. Я просто хочу знать, понимаешь ли ты, насколько это может быть опасно?
— Почему опасно?
— Потому что в любой момент процесс может вновь запуститься, и ты его остановить не сможешь. Готова ли ты рискнуть собственной жизнью ради него?
— Жизнью? — медленно переспросила я и усмехнулась. — А я не буду вам рассказывать, что люблю его так сильно, что не представляю своей жизни без Саши. Потому что это просто слова, и они ничего не значат. Скажите мне, где он?
— В квартире. Тебя отвезут к нему. Только стоит собрать вещи.
— А мама? — вспомнила я о родительнице.
— А с твоей мамой я поговорю сам.
— Спасибо.
— Ты и Александр не чужие мне. А его мы непременно спасём.
Вещи собирать не пришлось.
Неразобранные чемоданы так и стояли сиротливо в углу комнаты, в которой вчера я пришла в сознание. Мне только и оставалось, что передать их небольшим роботам-носильщикам.
Опять бегу. Опять скрываюсь, словно преступница какая-то.
Была мысль дождаться мамы и рассказать ей обо всём. Но, нет, я понимала, что она никогда не отпустит меня к Саше, даже запрёт, если понадобится. Будь я на её месте, точно бы не пустила неразумную дочь в лапы потенциального убийцы. И никакие доводы бы не помогли.
— Прости, мама, — прошептала я в пустоту и вышла следом за роботами.
Надо было спешить.
Я шла по коридорам дворца, старательно улыбалась проходящим мимо слугам и делала вид, что просто гуляю. Слава Богу, меня никто не остановил, и путь до мобиля занял не более десяти минут.
Все двадцать четыре города Эквей были правильной округлой формы, и структура у них была одинаковая, только масштабы разные. По краям всегда находились гидропорты для приёма кораблей. И только на Аквали, как столицы, были еще и космопорты для приёма кораблей с других планет.
За портами размещался рабочий квартал. Далее ярус для жителей среднего достатка. Здесь же располагались небольшие теплицы и фермерские хозяйства, а также торговые лавки. Следом военные ведомства, учебные заведения и административные корпуса.
Так как Эквей был туристическим раем, особое место всегда занимала зона комфортабельных отелей. Здесь располагались самые красивые парки, музеи и магазины. Всё для отличного времяпрепровождения богатеньких толстосумов со всего Альянса.
Ну а сердце города принадлежало домам высшего сословия, здесь же располагались Храм Богини и княжеская резиденция.
От неё мы и начали свой путь.
Бросив последний взгляд на замок Князя, я села в мобиль и откинулась на мягкую спинку сидения. Вновь заболела голова. Слишком много событий произошло за последние пару часов. А я еще толком не успела оправиться от пробуждения дара, как вновь начались неприятности.
Интересно, мы когда-нибудь сможем жить спокойно?
Посмотрев в окно мобиля, я увидела, что мы пролетели уровень среднего сословия и приземлились на небольшой площадке в рабочем квартале.
— Мы прибыли, ива Бишоп, — открыв дверь, произнёс молодой эквейт с красивыми светло-зелёными глазами, по цвету похожими на спелый виноград. Волосы у него были короткие, белые, с парочкой зелёных прядей на макушке.
— Куда дальше? — ступив на землю и переведя взгляд на неприметный трёхэтажный домик из серо-голубого камня, спросила у него.
— Третий этаж, квартира номер шестнадцать. Вот ключ-карта, — и протянул мне небольшой пластиковый прямоугольник.
— Он знает, что я прибуду?
— Не совсем. Он знает, что будут гости, но не знает, кто именно. С вами идти я не могу, приказ Князя.
— Ясно. Спасибо, — сжав в руке пластиковый ключ, я пошла к входу в здание.
Дом хотя и был небогатым и простым, но выглядел довольно чистым и аккуратным.
Вбежав по широким ступенькам, я нерешительно застыла под дверью с номером шестнадцать. Коснулась металлических циферок на гладкой поверхности двери, всё ещё не решаясь войти.
Я не солгала Князю и готова была пройти все круги ада вместе с Сашей для того, чтобы вернуть его к жизни. Но всё равно этот последний шаг сделать было трудно. Просто потому что знала: назад пути не будет.
Руки дрожали, когда я вставляла карту в замок. Щелчок открывающейся двери в этой тишине показался мне оглушительным.
Открыв дверь, я вошла внутрь и застыла, увидев направленное мне в голову дуло бластера.
— Катя? — ошарашенно прошептал Сашка, отбрасывая бластер в сторону и делая ко мне два шага.
В его шоколадных глазах застыл такой испуг, что даже мне страшно стало. Потом, правда, почти сразу успокоился, остановился и нахмурился, моментально превратившись в строгого дядю.
— Привет, — пробормотала я, тяжело сглотнув. Всё-таки это очень неприятно, когда в тебя целятся из огнестрельного оружия.
— Ты что здесь делаешь?
— Переезжаю, — блекло улыбнулась в ответ и кивнула на роботов, которые как раз завозили мои чемоданы в квартиру.
Аккуратно поставили всё на пол и так же тихо выехали на лестничную площадку. Их проблемы людей мало интересовали. Свою работу они выполнили.
— Что значит — переезжаешь? Ты что, с ума сошла? Немедленно возвращайся во дворец!
— И не подумаю, — заявила я, захлопнув дверь, и села в первое попавшееся кресло. Правда, почти сразу вскочила, так как умудрилась приземлиться прямо на бластер. — Ой, мамочки!
— Он на предохранителе. Кать, я не шучу. Тебе нельзя здесь оставаться.
— Это еще почему?
Прежде чем сесть в другое кресло, я его осмотрела на наличие опасных предметов и только потом опустилась, независимо вздёрнув подбородок.
— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — отвернувшись к окну, ответил мужчина. — Я прошу тебя, забирай вещи и возвращайся к семье.
— Нет.
— Катя! — сразу же обернулся он и еще больше нахмурился.
— Если ты думаешь, что своими воплями и грозными взглядами сможешь меня переубедить, то ошибаешься. Я тебя не брошу.
— Глупая девчонка!
— Глупая, — согласилась я, скрестив руки на груди. — А еще к тому же и влюблённая.
— Что? — прохрипел он.
Переславцев смотрел на меня с таким ужасом, словно я только что не в любви ему призналась, а в массовом убийстве младенцев.