Я немного понимала в искусстве, но имя скульптора мне было незнакомо.
Выражение лица ангела казалось мне жёстким, почти холодным. Ноздри лошади раздувались, она била одной ногой, её крылья изогнулись и расправились скорее в боевой позе, нежели для полёта, особенно если учитывать расположение развевающихся одежд ангела, поднятую руку и распростёртые крылья. В другой руке, не занятой скипетром, ангел держал меч.
Я никогда не видела подобного изображения ангела, даже в более апокалиптических интерпретациях Библии.
Спиральный символ выглядел скорее языческим, нежели христианским.
Когда Блэк снова вошёл в выставочный зал, чтобы забрать меня, я спросила его об этом, а он лишь пожал плечами, опять уткнувшись в телефон после беглого взгляда. Однако я заметила, что он сделал фото скипетра перед уходом, а также чего-то вроде клейма, вырезанного на заду лошади таким же символом.
— Что это значит? — не сдавалась я. — Этот символ.
Блэк не ответил.
Взгляд, которым он меня наградил, подтверждал, что он меня услышал. У меня сложилось впечатление, что он не хочет это обсуждать. Не здесь.
Я ещё несколько секунд смотрела на символ, возможно, чтобы выжечь его в памяти. Мне пришло в голову, что это может быть искажением чего-то кельтского, например, как нацистская свастика является перевёрнутой версией ведического символа, который можно было найти по всей Европе и Азии на протяжении тысяч лет. Я смотрела на спирали достаточно долго, чтобы запомнить каждую частицу, включая направление каждого завитка.
Достаточно долго, чтобы Блэку пришлось пощёлкать передо мной пальцами, когда он захотел покинуть залы нижних этажей.
Когда мы проходили во второй раз, он, казалось, больше внимания уделял предметам искусства, но у меня сложилось впечатление, что он сравнивает расположение каждого объекта с чем-то на экране телефона… а не наслаждается самим искусством как таковым.
Я также задумалась, смотрит ли он на такие вещи, как камеры и их слепые зоны, хотя я ни разу не видела, чтобы он делал это открыто.
Когда мы во второй раз вышли во внутренний дворик, я сидела возле ионических колонн и пила воду из бутылки, купленной внизу в кафе, наблюдая, как Блэк нарезает несколько кругов вокруг «Мыслителя» Родена[10], который стоял рядом с выходом, лицом к похожему на бассейн фонтану. Сам фонтан обозначал центр круговой подъездной дорожки, где экскурсионные автобусы и такси высаживали пассажиров, буквально напротив павильона во французском стиле.
Я понятия не имела, что он делает.
Однако сидя там, я поймала себя на мысли, как так странно совпало, что это место частично вдохновлено архитектурой Дворца Изящных Искусств, где произошло последнее убийство. Жена богатого сахарного барона прикипела к этим французским репродукциям во время Всемирной Выставки и попросила своего мужа построить музей в том же стиле, что он и сделал.
Я совсем забыла об этом из-за всего, что случилось за день.
Я все ещё сидела там, размышляя, когда Блэк подошёл ко мне, все ещё держа телефон в руке.
— Мы можем идти, — сообщил он мне.
— Ты знаешь, где он разместится? — спросила я.
— У меня есть идея, — загадочно ответил Блэк. Когда я не встала немедленно, он просто продолжал нависать надо мной, источая нетерпение. — Я голоден, — объявил он.
Кивнув, я встала на ноги и расправила тёмный плащ, в который была одета.
К счастью, ношение чёрной одежды в Сан-Франциско ничуть не делает тебя подозрительным. По крайней мере, осенью. Да и в любое время года, вообще-то. Особенно когда кажется, что пойдёт дождь.
Подумав об этом, я подняла взгляд к небу.
Но Блэк уже уходил от меня грациозными целеустремлёнными шагами. Я смотрела, как он исчезает в арочном проёме во французском стиле, которые вёл к каменным ступеням и подъездной дорожке перед музеем, а затем к 34-й Авеню.
Совсем капельку вздохнув в этот раз, я последовала за ним.
Глава 7
СПАРРИНГ
До меня дошло, что я выключила телефон.
Я сделала это перед тем, как уйти из своего офиса.
Полагаю, я избегала необходимости врать Нику — открыто, по крайней мере. Вопреки тому, что я твердила себе ранее, я знала, что он может позвонить, особенно если он занимал наблюдательный пост перед офисным зданием и резиденцией Квентина Блэка.
Особенно если он знал, что я была внутри. Или что Блэк уехал.
Ник также мог сделать что-нибудь жульническое, например, попросить Энджел позвонить мне — с него станется. Скорее всего, он так и сделал бы, поскольку утром отчитал меня по первое число и теперь мог нервничать насчёт того, как я на него отреагирую.
Я вспомнила о том, что телефон выключен, только когда скользнула на кожаный диван за столиком с видом на океан, а передо мной поставили бокал красного вина.
Мы находились на верхнем этаже обеденного зала в ресторане Клифф Хаус, городской достопримечательности, которую Блэк выбрал для ужина. Он заявил, что место хорошо подходит — находится в пешей доступности от «Легиона», но не слишком очевидно и близко. Я не была уверена, что означала последняя часть, но спорить не стала. Клифф Хаус меня устраивал, поскольку из-за вида, раздутых цен и долгих очередей в это квази-известное историческое место сюда приходило больше туристов, чем местных. В данный момент отсутствие боязни напороться на кого-то знакомого меня очень привлекало. Мне меньше всего нужно было, чтобы меня видели ужинающей с Квентином Блэком, особенно когда Йена нет в городе.
Подумав о Йене, я задалась вопросом, не должна ли включить телефон обратно.
По правде говоря, эта мысль мне не импонировала. Я вспомнила не очень-то тонкую угрозу Ника самому позвонить Йену. Я не уверена, что хочу знать, способен ли Ник так поступить со мной.
— О чем ты думаешь? — тихо спросил голос.
Вздрогнув, я подняла взгляд и увидела Блэка, наблюдавшего за мной с противоположной стороны стола.
Лёгкое раздражение отражалось в его глазах.
Я осмотрелась вокруг, скорее рефлекторно. Никто не сидел особенно близко. Никто также не смотрел в нашу сторону, несмотря на наши почти готические одежды и странные глаза Блэка. Блэк приказал официантке проводить нас к столику у окна в углу комнаты, где теперь постепенно темнело по мере того, как справа от меня солнце садилось в океан.
Мне внезапно показалось странным, что Блэк уступил мне место в углу. Я считала, что Блэк из тех, кто предпочтёт видеть все помещение.
— Зеркала, — сказал он.
Я вновь посмотрела на него.
Затем я обернулась и осознала, что между длинным эркером и окном слева от меня на каждом углу висели зеркала. Диваны были рассчитаны на четверых или пятерых людей, а не только на нас двоих. Отвернувшись от этих позолоченных и украшенных ангелами рам, я снова посмотрела на Блэка, наблюдая, как он быстро изучает отражения поверх моей головы.
Затем он перевёл взгляд на меня, слегка улыбаясь.
— Весьма осмотрительно, — сказала я ему.
— Большинство людей забывает про зеркала, — сказал он, откидываясь назад.
— И дополнительный бонус в том, что большинство из них не посмотрят на твоё лицо в отражении, — сказала я, размышляя вслух. — Или на твои глаза, — я изучала его лицо, сложив пальцы на столе перед собой. — Ты мог бы носить контактные линзы, знаешь ли.
— Иногда ношу.
— Твоё лицо все равно выделяется.
Блэк отвернулся от океана, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Мне стоит считать это комплиментом?
— Я не знаю, — сказала я более-менее честно.
Золотистые глаза Блэка отражали свет садящегося солнца. Он переключился от созерцания заката… или, возможно, он лишь притворялся, изучая отражение комнаты в стекле. В любом случае, закатный свет изменил оттенок его радужек, делая их скорее красно-золотыми, а не того более светлого тона, который я помнила по допросной комнате и его апартаментам.
— Итак? — он повернулся, так же тщательно изучая моё лицо. — О чем ты думала? Только что? Или ты не хочешь мне говорить?
— Ни о чем, — сказала я. Затем покачав головой и осознав, что вру, я вытащила телефон, уставившись на его безжизненный экран. — О своём женихе, вообще-то. Я выключила телефон, и… — я умолкла на полуслове, внезапно задавшись вопросом, зачем я вообще рассказываю ему все это. Подняв взгляд, я увидела, что Блэк нахмурился и выгнул бровь, как будто задавался тем же вопросом.
Ощутив там мерцание какой-то другой эмоции, я отбросила её, снова качая головой, как будто желала выбросить это из головы.
— Я пыталась решить, должна ли я включить его, — призналась я. — Телефон.
— Ты не хочешь говорить с ним?
— Здесь? — сухо переспросила я, поднимая взгляд. — Не особенно.
— Ты не хочешь ему врать, — заметил Блэк.
— Нет, — сказала я, вздыхая более искренне. — Действительно не хочу.
— Ты пытаешься решить, стоит ли врать? Или размер этой лжи?
Чувствуя, как моё лицо заливает жаром, и осознавая, что именно этим я занималась, я лишь покачала головой.
— Я не знаю, — сказала я уже менее правдиво.
Когда молчание затянулось, я прочистила горло, снова осматриваясь по сторонам.
— Они не принесли нам меню, — заметила я.
— Я заказал нам.
Я поджала губы, все ещё стискивая телефон в руках.
— Вот как?
Блэк глубже откинулся на диван, вздыхая одним из своих рокочущих вздохов.
— Я взял тебе лосося на гриле со спаржей, док… средней прожарки… и салат. Не беспокойся, салат не цезарь. Абрикосы с горгонзолой. Я сказал им не класть грецкие орехи… и положить заправку рядом на тарелку. Ещё я заказал нам вино. Красное для тебя… хотя оно ужасно идёт с рыбой.
У меня отвисла челюсть.
— Как, черт подери, ты мог знать…
— Удачная догадка?
Мой рот захлопнулся со щелчком.
Блэк выгнул бровь, глядя на меня.
— Не настораживайся, док. Это идёт на пользу нашему прикрытию, не так ли? Что я кажусь старательным бойфрендом? — его взгляд упал на кольцо на моем пальце. — Или, возможно, старательным женихом?
Я наклонилась к нему ближе, распластав ладони по столу. Мой голос звучал тихо, но даже я сама слышала в них угрозу.
— Ладно. Я говорю серьёзно. Ты будешь говорить, Блэк. Сейчас же. Иначе я никуда с тобой не пойду сегодня, — видя, как зарождается его улыбка, я оборвала его. — … Вообще никуда, понятно? Более того, если ты продолжишь мне врать, я позвоню Нику, как только уйду отсюда, и расскажу ему всё.
Его улыбка продолжала играть.
— Всё, Мириам?
— Достаточно, чтобы тебя забрали сегодня же… Квентин.
Он нахмурился, открывая рот, чтобы заговорить.
И вновь я не дала ему шанса.
— … Раз уж благодаря тебе я дала одному из своих самых давних друзей первую настоящую причину сомневаться в моих словах… и моей профессиональной компетенции, если уж на то пошло… и теперь я подумываю соврать своему бойфренду и будущему мужу, думаю, пришла пора тебе рассказать правду.
Эти золотые глаза встретились с моими. В этот раз я увидела там искреннее недоумение.
— Правду о чем, Мириам? — спросил Блэк.
Я снова вздрогнула, когда он назвал меня по имени.
Потом я могла лишь всматриваться в эти странно-непроницаемые золотые радужки.
На мгновение я сумела посмотреть сквозь их безмолвие. Я увидела достаточно, чтобы задаться вопросом, не хотел ли он, чтобы я увидела это или, возможно, увидела больше самого Блэка. Проблески эмоций дотягивались до меня сквозь трещинки вопреки его отрешённому выражению лица — или же, возможно, контрастируя с ним, чтобы эти проблески были очевиднее. Осознав, что я прислушивалась к нему — прислушивалась очень напряжённо, как ни с кем другим ранее, насколько я помнила — я прикусила губу, частично от досады из-за того, как мало я слышала.
Однако я чувствовала кое-что. Не слова, но…
Эмоция.
Лёгкая уязвимость. Она напомнила мне о тех проблесках нервозности, которые я уловила от него, когда Блэк впервые пригласил меня в свои апартаменты в пентхаусе. В этих проблесках он казался странно открытым, но они были такими мимолётными, такими неосязаемыми, что я не была уверена, что почувствовала там, или возможно, он подсовывал мне эти ощущения, чтобы сбить меня с толку.
Боже, это действительно ощущалось как…
— Ты тратишь время впустую, — мягко сказал Блэк.
— Вот как? — парировала я. — Потому что я могу что-то чувствовать.
— Недостаточно, — ответил он. — И ничего имеющего отношения к тому, что ты, похоже, хочешь знать.
Я уставилась на него, стараясь сообразить, казались ли его слова правдой. Я честно не могла решить.
— Ты позволяешь мне чувствовать эти вещи? — потребовала я.
— Какие? — переспросил Блэк, переплетая пальцы на столе.
— Где почти кажется, будто ты… — я остановилась, чувствуя, как лицо заливает жаром. Затем я просто сказала это: — Почти кажется, будто вы считаете это свиданием, мистер Блэк, — произнесла я резким голосом.
— Ты спрашиваешь, влечёт ли меня к тебе?
— Я спрашиваю, пытаешься ли ты мной манипулировать, — сказала я ещё резче. — А это не то же самое. Вовсе нет.
— Нет, не то же самое, — согласился он.
Между нами повисла очередная пауза.
— Так ты позволяешь мне чувствовать это? Это… — мои пальцы напряглись. — Чем бы это ни было?
— Знаешь, док, — лениво сказал Блэк, и его глаза наградили меня более предостерегающим взглядом. — Грубо пытаться прочесть меня, когда ты можешь просто спросить.
— Я думала, я спрашивала.
— Я так и не услышал внятного вопроса.
— Ты сейчас нарочно пытаешься мной манипулировать?
— Нарочно? — он выгнул бровь, слегка улыбаясь. — Нет.
— Но ты тоже не можешь меня слышать? — сказала я со слышимым раздражением.
— Верно.
— Тогда откуда тебе столько всего известно обо мне?
Блэк снова выгнул бровь, но не ответил.
— Ты не собираешься мне говорить? — спросила я.
— Очевидно.
— Почему ты дал себя арестовать тем утром? — потребовала я.
Блэк откинулся назад, грациозно разводя руками как будто в объятии с раскрытыми ладонями.
— Почему ты так решила, Мириам?
Я наградила его пренебрежительным взглядом, похожим на те, которыми он не раз удостаивал меня за день.
— Ты можешь убедить семью жертвы, что они наняли тебя на прошлой неделе, тогда как они, скорее всего, никогда о тебе не слышали. Ты можешь заказывать еду, не приближаясь к официанту. Но ты не можешь сделать то, что ты там делаешь, чтобы убедить кучку копов отпустить тебя, когда они находят тебя расхаживающим по улицам в крови?
— Ты делаешь ошибочные предположения, — сказал Блэк, слегка выдыхая.
— А именно?
— Здесь это так не работает, — сказал он. — Здесь это не работает так, как ты думаешь. Существуют… ограничения. Риски. Я подозреваю, что они связаны с тем, что здесь живёт очень мало наших, но у меня на этот счёт лишь теории. Возможно, в этом измерении по сравнению с нашим домашним миром другие правила… даже другие параметры Барьера. В любом случае, я не могу сделать многое из того, что я, по-твоему, сделал. Не здесь. Не в этом измерении.
Помедлив, Блэк окинул меня более пронзительным взглядом.
— Однако интересно, будто ты считаешь, что я на это способен, док. Учитывая, что ты говоришь, что не помнишь ничего о том, как очутилась здесь.
Я уставилась на него.
— Я никогда такого не говорила.
Блэк отмахнулся от меня.
— Это подразумевалось. Ты не отсюда родом. Ты заявляешь обратное. Таким образом, ты не помнишь, как ты сюда попала. Веришь ли ты в истории, которые тебе рассказывали в детстве — это абсолютно не имеет значения.
Моя челюсть отвисла ещё сильнее.
— Что, во имя Земли, это должно означать?
— Какой Земли? — сказал Блэк, снова улыбаясь и поднимая руки. Возможно, увидев на моем лице вскипающую злобу, он изобразил более мирный жест. — Расслабься, док. Просто немного межпространственного юмора. Что я говорю тебе — совершенно ясно. Я не могу делать многое из того, что ты мне приписываешь. Не здесь. Это все, что тебе нужно понимать в данный момент.