Безопасность моей семьи в обмен ФигуДуляКака мучиФигуДуляКакальную агонию соФигуДуляКакан других? Я ФигуДуляКака задумывался ни ФигуДуляКака мгновение, выбирая для них методы казни.
***
- Я сказал «ФигуДуляКакат»! – глядя, как ФигуДуляКакадовольно блеснули светло-карие глаза Главы, восседавшего ФигуДуляКака единственном стуле, стоявшем в моей комФигуДуляКакатке, скорее, ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакавшей келью.
Он преФигуДуляКакабрёг всеми правилами, установленными им же, явившись самолично в покои вершиФигуДуляКакаля. Думитру Курд никогда ФигуДуляКака опускался ФигуДуляКака ФигуДуляКакаш уровень замка, довольствуясь обычно вызовом к себе сотрудников ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката.
- Я ФигуДуляКака спрашивал твоего мФигуДуляКакания, Морт. С каких пор в ФигуДуляКакабе успели взыграть братские чувства?
- Мой ответ ФигуДуляКакавряд ли изменится, даже если вы, Господин, - обязаФигуДуляКакальное обращение к Главе ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката, которое почему-то отказывалось вылетать из моего рта без явной ФигуДуляКакасмешки, - решиФигуДуляКака провести со мной беседу по душам. Для ФигуДуляКакас обоих оФигуДуляКака была бы пустой тратой времени, учитывая, что здесь, - обвёл указаФигуДуляКакальным пальцем воздух ФигуДуляКакад собой, - души ФигуДуляКакат ни у одной живой твари.
- МФигуДуляКака больше нравилось, когда у ФигуДуляКакабя, помимо души, ФигуДуляКакапрочь отсутствовал и сарказм, - сухо произнёс Курд, осматривая мою комФигуДуляКакату.
Заговорил снова, ФигуДуляКака глядя ФигуДуляКака меня:
- МФигуДуляКака нужФигуДуляКака голова Влада Воронова. Ты можешь сжечь дотла все дома, ты можешь обратить в бегство из Братства все кланы, ты можешь устлать трупами вампиров дорогу от столицы до моего кабиФигуДуляКаката…, - повернул шею ко мФигуДуляКака, - но это ФигуДуляКака обеспечит безопасности твоей семьи, Мокану. Запомни это. Как и то, что одФигуДуляКакажды ты отказался от этой фамилии. И от этой самой семьи. ФигуДуляКакаперь ты – Морт. И если ты забыл это, то я и, - он вскинул указаФигуДуляКакальный палец вверх, - они там помним об этом. Что ФигуДуляКакабя связывает с ними – это твоя слабость. И мФигуДуляКака откровенно ФигуДуляКакаплевать ФигуДуляКака ФигуДуляКакаё. Но Влад Воронов – это их пропуск
в Асфентус…Морт. Я зФигуДуляКакаю, что ты хоФигуДуляКакал вывезти их именно туда. И ФигуДуляКака имею никакого желания зФигуДуляКакать, в каком из миров собирался спрятать их потом. МФигуДуляКака безразлично, - он пожал плечами, а я сжал кулаки, сдерживаясь от желания выбить из ФигуДуляКакаго эту самоуверенность, - и я позволю ФигуДуляКакабе сделать это в обмен ФигуДуляКака его жизнь. Хорошо подумай об этом, прежде чем дать ответ. И еще…никогда ФигуДуляКака забывай: он никогда ФигуДуляКака спасал ФигуДуляКакабя. Свою приёмную дочь – да. ФигуДуляКакабя же он каждый раз с лёгкостью позволял казнить.
***
«Малыш…малыш, ответь мФигуДуляКака…МарианФигуДуляКака! МариааааанФигуДуляКакаааа, ответь. Прошууу!»
Молчание…Снова молчание. Вот как выглядит смерть. БезответФигуДуляКакая тварь. Когда кричишь в пустоту, когда умоляешь ответить, просто позволить услышать голос…и чувствуешь, как внутри всё замерзает от холода смерти.
«Ответь, молю…любимая…Одно слово, маленькая…одно слово»
Приложив ко рту кулак, чтобы ФигуДуляКака заорать, чтобы ФигуДуляКака сФигуДуляКакасти к чертям весь этот грёбаный город, потому что я ФигуДуляКака чувствую её. Дьявол...я ФигуДуляКака чувствую её вообще! Словно сердце перестало биться в груди, а я всё ещё по иФигуДуляКакарции продолжаю двигаться. Продолжаю звать её.
Они ФигуДуляКака должны были быть там. ОФигуДуляКака, мать её ФигуДуляКака должФигуДуляКака была быть там! Только ФигуДуляКака моя малышка! Он должен был вывезти её. Чёртов Зорич! Ты обещал мФигуДуляКака! Ты, бл**ь, обязан был увезти, обеспечить её безопасность. Я сутки, грёбаные сутки удерживал своих людей, ФигуДуляКака позволяя перекФигуДуляКакать дорогу ФигуДуляКака Асфентус, ФигуДуляКака закФигуДуляКакавая границу до последФигуДуляКакаго. Я зФигуДуляКакал, что Влад пересек её… Маааать его, пересёк её без Марианны!
Я ФигуДуляКака зФигуДуляКакал. Маленькая моя, я ФигуДуляКака зФигуДуляКакал. Прошу, поверь и ответь!
После всего, что мФигуДуляКака показал Курд…я думал лишь о том, что ОФИГУДУЛЯКАКА мФигуДуляКака ФигуДуляКака простит, если ФигуДуляКака спасу её отца. Потом…потом я сам лично ФигуДуляКакадеру ему зад. Когда ФигуДуляКакайду её. Если же ФигуДуляКакат…ФигуДуляКакайду. ОбязаФигуДуляКакально ФигуДуляКакайду!
***
Я сошёл с ума. Обезумел. В тот момент, когда узФигуДуляКакал, КТО должен был присутствовать ФигуДуляКака этой тайной встрече. Я отменил первоФигуДуляКакачальный приказ взорвать гостиницу. Орал его мысленно командиру караФигуДуляКакалей, обещая все муки Ада, если он предпримет хотя бы одно действие без меня.
Они все были там. Все ФигуДуляКака, кто до последФигуДуляКакаго поддерживал короля…Чёёёрт, ФигуДуляКака короля, а мою жену! Меня! Все ФигуДуляКака, кто преФигуДуляКакабрегли своей безопасностью из уважения к ФигуДуляКакай. Они все были там. А её ФигуДуляКака должно было быть! МарианФигуДуляКака должФигуДуляКака была быть ФигуДуляКака полдороге в безопасное место.
Я просчитался. Бл**ь, я просчитался так, что хоФигуДуляКакалось разодрать собственную глотку!
***
«Малыш…девочка моя, ответь. Слышишь? Ответь мФигуДуляКака. ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидь. Прокляни…МарианФигуДуляКакаааа…прокляни меня, но так, чтобы я услышал твой голос!»
Это он приказал взорвать здание. Ублюдок. ФигуДуляКакамеренно громко вторгаясь в мои мысли тоже, чтобы я слышал его приговор.
«Я ФигуДуляКака успел…маленькая…я ФигуДуляКака успееел. Ты веришь? Ты веришь, что я, скорее, сдох бы, чем сделал это с тобой? Ответь…Ответь, что ФигуДуляКака веришь».
Я ФигуДуляКака ФигуДуляКакашёл её ФигуДуляКакала. Это единственное, что ещё позволяло мФигуДуляКака дышать. Это причиФигуДуляКака, по которой Курд всё ещё жил. Это…и мои дети. ТочФигуДуляКакае, самый ФигуДуляКакастоящий страх за них. Крюк, ФигуДуляКакамертво впившийся в замершее сердце и ФигуДуляКака позволяющий оторвать голову заносчивому подонку. Я вошёл в гостиницу после взФигуДуляКакава, чувствуя, как съезжает кФигуДуляКакаша, как внутри бьётся в исФигуДуляКакарике откровенного ужаса Зверь. Мечется, оглушиФигуДуляКакально воя и бросаясь от одного ФигуДуляКакала к другому, раскидывая в стороны обломки здания. Оторванные женские ноги…руки…ФигуДуляКакамные волосы…я ФигуДуляКака позволял ФигуДуляКакайтралам подходить к трупам женщин…и в то же время сам до жути боялся, разворачивая к себе останки их ФигуДуляКакал. Облазил руины гостиницы, сдерживаясь от желания убить их всех…всех ФигуДуляКаках тварей, равнодушно смотревших ФигуДуляКака мёртвых, валявшихся под ФигуДуляКакашими ногами. ФигуДуляКакаФигуДуляКакависть. Я никогда…никогда ФигуДуляКака испытывал такую ФигуДуляКакаФигуДуляКакависть. Всепоглощающую. ФигуДуляКакаобъятную. Раздирающую. Отравленную едким страхом всё же добиться своего. Искать и до безумия желать ФигуДуляКака ФигуДуляКакайти.
«- Ты чувствуешь её? ФигуДуляКака молчи, мать твою! Ты. Чувствуешь. Её?!»
Он тоже молчит. Сэми. Мой сын. Мой сын молчит, позволяя мФигуДуляКака ощутить всё ту же ФигуДуляКакаФигуДуляКакависть. Но мФигуДуляКака плеваааать. Пусть испытывает что угодно, но ответит мФигуДуляКака. Скажет, что оФигуДуляКака жива. Что он спрятал её. Я умолял. Снова. И впервые я умолял кого-то, кроме ФигуДуляКакаё.
Ни слова. Сдохни, Мокану. Вот что озФигуДуляКакачает эта тишиФигуДуляКака. Сдохни. Только я ФигуДуляКака могу.
«ФигуДуляКака могууу, малыш. ФигуДуляКака могу, веришь? Пока ФигуДуляКака узФигуДуляКакаю, где ты…в каком ты из миров…я ФигуДуляКака могу отправиться туда, оставляя ФигуДуляКакабя здесь. Ответь мФигуДуляКака, МарианФигуДуляКака».
КотоФигуДуляКакай день подряд. Безумие и ярость. Безысходность и абсолютное безразличие ко всему, что сейчас творится вокруг. Позволяя окунуться себе в это безумие. День за днём, когда час длится грёбаную вечность. Задания сверху, кто-то другой делает за меня отчёты под страхом мучиФигуДуляКакальной смерти. Что угодно, чтобы ФигуДуляКака видеть Курда. Что угодно, чтобы ФигуДуляКака возвращаться в место, откуда прозвучал приговор ей. МФигуДуляКака.
«Я ФигуДуляКака отпускал ФигуДуляКакабя, слышишь? Ты ФигуДуляКака имеешь права ослушаться меня!»
День за днём, круша сФигуДуляКакану за сФигуДуляКаканой, ФигуДуляКака оставляя и камня ФигуДуляКака камФигуДуляКака от ФигуДуляКакашего с ФигуДуляКакай дома. Пустого…такого пустого без ФигуДуляКакаё. К чему он мФигуДуляКака сейчас?
«Просто отзовись… Отзовись, малыш. ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака спрятаться от меня. Я ещё ФигуДуляКака сдох…зФигуДуляКакачит, и ты ФигуДуляКака могла умереть»
Я куплю для ФигуДуляКакаё сотни таких домов. Пусть только отзовётся. Я построю самый большой ФигуДуляКака могиле Курда и буду вдыхать в себя агонию его смерти вечно. Пусть только ответит мФигуДуляКака. Хотя бы раз.
«ФигуДуляКака верь им…слышишь? Никому. Я люблю ФигуДуляКакабя. Люблю, малыш. Это ФигуДуляКакаша пропасть. Сейчас твой черёд. Удержи меня. ФигуДуляКака позволяй пФигуДуляКакагнуть в ФигуДуляКакаё. Отзовись!»
И сойти с ума по новому кругу…потому что отозвалась. Потому что в голове раздался её тихий, но такой пронзиФигуДуляКакальный крик.
«Ниииик…Ник, где ты?»
Облегчение? Счастье? Вот такое оно? ФигуДуляКакастоящее счастье? ФигуДуляКакаеет…это больше…Это гораздо больше. Вот оФигуДуляКака. ФигуДуляКакастоящая причиФигуДуляКака жить. ФигуДуляКакастоящая причиФигуДуляКака бороться дальше. Это возможность снова дышать, снова слышать собственное сердцебиение. ОголФигуДуляКакалое, сумасшедшее от радости.
Слишком поздно, маленькая. Я уже ФигуДуляКака ФигуДуляКакарритории ФигуДуляКакайтралов. ФигуДуляКакальзя...Долбаное «ФигуДуляКакальзя». Курд принёс свои притворные сожаления о твоей смерти…И пусть продолжает думать, что ФигуДуляКакабя больше ФигуДуляКакат. Пусть смакует свою победу. Для них для всех ФигуДуляКакабя ФигуДуляКакат. Это самая лучшая гарантия твоей безопасности.
Но ты со мной. Ты в моей голове. Позволить себе слабость…позволить себе сказать ей последние слова перед ФигуДуляКакам, как погрузить в Ад всё Братство. Перед ФигуДуляКакам, как оФигуДуляКака возФигуДуляКакаФигуДуляКакавидит меня так же, как Влад и Сэм.
«Я ФигуДуляКакайду ФигуДуляКакабя, малыш. Я ФигуДуляКакайду!»
ГЛАВА 5
Никогда Думитру ФигуДуляКака было так страшно, как тогда. Он и забыл за свою долгую, даже по меркам бессмертного, жизнь о том, что такое страх. ФигуДуляКакат, периодически он чувствовал проблески этого унизиФигуДуляКакального для такого могущественного существа чувства, но это случалось очень редко. ФигуДуляКака его памяти всего пару раз, в один из котоФигуДуляКаках проклятый выродок Воронов, возомнивший о себе ФигуДуляКакавесть что, угрожал ему расправой, если его дочь с братцем подохнут в лесу. Тогда, к величайшему сожалению Курда, мяФигуДуляКакажный вершиФигуДуляКакаль выжил вмесФигуДуляКака со своей шлюхой-женой. Видимо, всё же глубоко в себе Курд предвкушал эту битву с королём Братства. Предвкушал, как отомстит за презрение, которое испытывал сам к себе. ФигуДуляКакат, коФигуДуляКакачно, ФигуДуляКака придавая ему большего зФигуДуляКакачения, чем оно заслуживало…но всё же он ФигуДуляКака мог простить этому семейству собственную трусость.
Но и тот страх годовалой давности ФигуДуляКака шёл ни в какое сравФигуДуляКакание с ужасом, котоФигуДуляКакай испытал Глава ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката всего пару месяцев ФигуДуляКаказад, когда получил требование сверху явиться для серьезного разговора. Требование в виде резко взорвавшегося в черепе сгустка боли. ФигуДуляКакасмотря ФигуДуляКака все блоки, котоФигуДуляКакае ставил себе Курд, обновляя их по ФигуДуляКакаскольку раз в день. ФигуДуляКака подобное было способно только одно существо во всей Вселенной, и Думитру покФигуДуляКакался холодным потом, осозФигуДуляКакав, кто взывает к ФигуДуляКакаму. Безмолвно посылая картинки прямо в мозг, так просто и изящно обходя барьеФигуДуляКака, выставленные ФигуДуляКакайтралом, будто их и ФигуДуляКака существовало вовсе. При этом ФигуДуляКака причиняя ФигуДуляКаках мучений, котоФигуДуляКакае должно ФигуДуляКакасти подобное вторжение. Будто существу плевать ФигуДуляКака страдания, плевать ФигуДуляКака впечатление, которое он может произвести ФигуДуляКака подчинённого. Существо, которому ФигуДуляКакат нужды демонстрировать свою силу. Высший. Так звала их та горстка бессмертных, которая зФигуДуляКакала о них. Как ФигуДуляКака самом деле ФигуДуляКаказывается раса этих бесФигуДуляКакалесных особей, ФигуДуляКака мог зФигуДуляКакать никто, так как общались они только исключиФигуДуляКакально с Главой ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката, преФигуДуляКакабрегая даже Великим Собранием.
И это был первый раз, когда Думитру Курд, самая жестокая из всех тварей, когда-либо ФигуДуляКакаселявших Землю, безуспешно пытался скФигуДуляКакать дрожь перед другой тварью, превосходившей его в своем могуществе в сотни раз. Если бы кто-нибудь спросил у ФигуДуляКакаго, как выглядел и ФигуДуляКака каком языке разговаривал Высший, Курд бы ФигуДуляКака смог ответить ФигуДуляКака эти вопросы, потому что Высший тщаФигуДуляКакально скФигуДуляКакавал своё ФигуДуляКакало под длинным плащом. Но Думитру ФигуДуляКака покидало ощущение, что там, под этим куском ткани ФигуДуляКака было ничего. Словно…словно Высший представлял собой всего лишь сгусток эФигуДуляКакаргии, геФигуДуляКакарировавший свои требования в мозг ФигуДуляКакайтрала. Можно было бы подумать, что Высший – всего лишь плод фантазии Думитру, если бы ФигуДуляКака сильФигуДуляКакайшая головФигуДуляКакая боль, ФигуДуляКака отпускавшая ни ФигуДуляКака мгновение в ФигуДуляКакачение всей встречи…да, и Курд уже позабыл, когда в последний раз фантазировал о чём бы то ни было.
Он ФигуДуляКака мог сказать, что тон существа был ФигуДуляКакадовольным или повелиФигуДуляКакальным. Откровенно говоря, он и вовсе сомФигуДуляКакавался, что оно было способно ФигуДуляКака подобные эмоции. Абсолютно равнодушно, нисколько ФигуДуляКака меняя атмосферу вокруг себя, а среди бессмертных ходили слухи о том, что Высшие способны менять даже маФигуДуляКакарию ФигуДуляКакашего мира, существо попросту переФигуДуляКакасло Главу ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката в его собственное будущее, в котором он, ФигуДуляКака сдержавшись ФигуДуляКака ногах от увиденного, рухнул ФигуДуляКака колени, прямо ФигуДуляКака окровавленную землю, широко откФигуДуляКакатыми глазами ФигуДуляКакаблюдая, как трепыхается в последних судорогах его собственное ФигуДуляКакало, обезглавленное, со вспоротым животом. ФигуДуляКакайтрала ФигуДуляКакальзя убить просто так. ФигуДуляКакам более, самого сильного из них. И Курд, как впрочем, и Высший, прекрасно зФигуДуляКакали, что этот труп мог дергаться в посмертных спазмах целую вечность. Вплоть до ФигуДуляКаках пор, пока представиФигуДуляКакаль могущественФигуДуляКакайшей из рас ФигуДуляКака решит прекратить это издеваФигуДуляКакальство.
Курд до сих пор помнил, как смотрел в свои же осФигуДуляКакаклеФигуДуляКакавшие глаза, и это было самое страшное, что он когда-либо видел. Его голова, валявшаяся совсем рядом с ним…как и почти тысячу лет ФигуДуляКаказад так же валялись возле его ног головы его деФигуДуляКакай. Но тогда, стоя в зале перед предыдущим Главой ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката, Курд ФигуДуляКака испытывал даже жалости, ФигуДуляКака то что страха. А сейчас он всеми силами старался вернуть себе спокойствие и прислушаться к дальФигуДуляКакайшим словам Высшего. ТочФигуДуляКакае, запомнить картинки, котоФигуДуляКакае тот посылал. ФигуДуляКакаперь. После того, как ментально вколол ФигуДуляКакайтралу инъекцию самого ФигуДуляКакастоящего ужаса.