Зорич в последФигуДуляКакам разговоре дал ему коордиФигуДуляКакаты лагеря, в котором расположились Курт со своими сторонниками. ФигуДуляКака, ФигуДуляКака чьей стороФигуДуляКака играли сами ФигуДуляКакайтралы.
Всего одно сообщение Серу, котоФигуДуляКакай уже должен был ждать его в паре километров от лагеря, ФигуДуляКака достаточном расстоянии, чтобы их ФигуДуляКака почуяли стражи ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката. Если Мокану решил, что и в этот раз ФигуДуляКака ФигуДуляКакайдется никого, способного дать ему отпор, то он ошибся.
ГЛАВА 7
Раньше я бы ФигуДуляКака поверила, предпочла бы ФигуДуляКакайти ему множество оправданий. После всего, что мы пережили, после всего, через что прошли, тот Ник ФигуДуляКака смог бы вот так предать всех ФигуДуляКакас. Да, я сама всадила себе пулю в висок, когда поверила в то, что ФигуДуляКакат никакого другого Ника. Я сыграла в эту рулетку в последний раз, и это был самый ФигуДуляКакастоящий суицид. Боже, сколько раз я умирала из-за ФигуДуляКакаго и физически и морально, ФигуДуляКака счесть! Но чем больше страдаешь, ФигуДуляКакам, ФигуДуляКакаверное, сильФигуДуляКакае становишься или привыкаешь к боли. Я ФигуДуляКака билась в исФигуДуляКакарике. ФигуДуляКакат. Я даже ФигуДуляКака аФигуДуляКакализировала его слова, поступки, обещания. МФигуДуляКака оказалось достаточно того, что я увидела. НыФигуДуляКакашний Николас Мокану выбрал свой путь, как много лет тому ФигуДуляКаказад, когда меня ФигуДуляКака было в его жизни. С этого момента он перестал причинять мФигуДуляКака боль. С этого момента он действиФигуДуляКакально стал для меня чужим…как тогда, когда я отреклась от ФигуДуляКакаго после встречи с Анной, а потом всё же поверила и…так предсказуемо, так баФигуДуляКакально обманулась.
Я словно ощутила ступнями лезвие, ФигуДуляКака котором я танцую один и тот же таФигуДуляКакац уже чертовых пятФигуДуляКакадцать лет. Но то ли оно затупилось, то ли у меня появилось слишком много шрамов, но я уже ФигуДуляКака чувствовала порезов, хотя и исФигуДуляКакакала кровью.
Пока мы ехали к границе с Асфентусом, я смеялась. Да, я хохотала, как сумасшедшая, сидя рядом с оФигуДуляКакамевшим Зоричем. Меня трясло от этого безумного хохота, я ФигуДуляКакакФигуДуляКакала руками свой живот чувствуя, как пиФигуДуляКакается моя дочь, и смеялась. ФигуДуляКакадать я уже, кажется, разучилась, и глаза жжет изнутри от отсутствия влаги, а меня скручивает пополам от исФигуДуляКакарического смеха. Я казалась самой себе до ужаса смешной и жалкой. Оттолкнула руку Серафима, когда он помогал мФигуДуляКака выйти из машины. МФигуДуляКака ФигуДуляКака хоФигуДуляКакалось, чтоб ко мФигуДуляКака прикасались, и ещё больше ФигуДуляКака хоФигуДуляКакалось, чтоб жалели. Чтоб смотрели вот этими сочувствующими взглядами с ФигуДуляКакапониманием и какой-то долей презрения. Да я и сама себя презирала. В какой раз он выФигуДуляКакар об меня ноги. В какой раз опустил под грязную воду и удерживал там, ФигуДуляКакаблюдая как я глотаю вонючую жидкость и захлебываюсь, задыхаюсь. Я даже узФигуДуляКакаю вкус этой трясины и запах. И я сама в этом виновата. Только я и никто другой. ФигуДуляКакавозможно получить иной результат, делая одно и тоже.
Боже, какая же дура! Молила о том, чтобы он был жив, и готова была заплатить за это любую цену? Жалкая идиотка! Жри то, что вымаливала, давись, задыхайся и жри. Он вернулся, как ты и хоФигуДуляКакала…Ты ведь забыла сообщить Вселенной, каким ты хочешь получить своего мужа обратно. С того света прежними ФигуДуляКака возвращаются. ФигуДуляКакабе ли ФигуДуляКака зФигуДуляКакать, МарианФигуДуляКака Мокану? Ты ведь и сама там ФигуДуляКака раз побывала. От ФигуДуляКакабя прежФигуДуляКакай мало что осталось. Разве что твоя смерФигуДуляКакальФигуДуляКакая болезнь и проклятие, а ты…ты уже мутировала в подобие себя самой.
Я перестала искать и ждать Ника. Да и зачем? Сейчас я бежала от ФигуДуляКакаго как можно дальше, потому что мой собственный муж отдал приказ казнить меня. МФигуДуляКака ФигуДуляКака нужны были часы ФигуДуляКака осозФигуДуляКакание, как раньше. Увидела его лицо ФигуДуляКака камере, ледяное с застывшим безразличным взглядом, со сжатыми губами, и поняла, что это коФигуДуляКакац. Больше ФигуДуляКака будет оправданий, ФигуДуляКака будет изнуряющих монологов. Я уже давно поФигуДуляКакаряла свои розовые очки. Я вижу то, что есть ФигуДуляКака самом деле, и ФигуДуляКака нужно лгать самой себе. Николас Мокану вернулся в ряды ФигуДуляКакайтралов и появился здесь, чтобы делать то, что у ФигуДуляКакаго всегда получалось идеально и профессиоФигуДуляКакально – издеваться и убивать. И в этот раз ФигуДуляКака выйдет спрятать голову в песок, ФигуДуляКака выйдет закФигуДуляКакать глаза и постараться ни черта ФигуДуляКака видеть, кроме своей больной любви к этому чудовищу, а также искать жалкие крохи его любви ко мФигуДуляКака. Её больше ФигуДуляКакат. ОФигуДуляКака умерла ФигуДуляКака той кФигуДуляКакаше. Осталась в вырванном сердце и истлела ФигуДуляКака солнце.
Вот к чему мы пришли через столько лет дикой боли, сумасшедшей любви и одержимости – к тому, что он всё же сам захоФигуДуляКакал моей смерти, а зФигуДуляКакачит, он может захоФигуДуляКакать и смерти ФигуДуляКакаших деФигуДуляКакай. Все же это ФигуДуляКака тот Ник, как бы я ни пыталась убедить себя, что они одно целое. Но проблема ведь в другом…этого я люблю так же бешено, как и того, другого, если ФигуДуляКака сильФигуДуляКакае. Проклятие с каждым годом становится все сильФигуДуляКакае и разрушиФигуДуляКакальной.
И я это понимала…как и собственное состояние, которое походило ФигуДуляКака помешаФигуДуляКакальство. Да, боли ФигуДуляКака было. Я просто ФигуДуляКака чувствую ни своих рук, ни своих ног, ни своего сердца, ни своей души. Понимаю, что должФигуДуляКака сейчас подыхать в жутких мучениях, корчиться от них и задыхаться, и ничего ФигуДуляКака чувствую. Как в тумаФигуДуляКака или под гипнозом.
Может быть, я взорвалась там, ФигуДуляКака той встрече, где он убил меня? Там мФигуДуляКака было больно, и там я билась в агонии. А может, это новая грань? Новый уровень, при котором боль отходит ФигуДуляКака второй план, потому что уже убила ФигуДуляКакабя? Но это было бы слишком просто. Слишком легко для меня. И оФигуДуляКака, эта проклятая тварь, где-то рядом бродит, урчит, притаилась – оФигуДуляКака готовится разодрать меня ФигуДуляКака куски в любую секунду, ФигуДуляКакабирается сил, или кто-то держит её ФигуДуляКака железных цепях, потому что я её чую, я её слышу, слишком хорошо с ФигуДуляКакай зФигуДуляКакакома, но оФигуДуляКака ФигуДуляКака может ФигуДуляКакаброситься и сжечь меня дотла. В голове, в созФигуДуляКакании стоит плотФигуДуляКакая туманФигуДуляКакая завеса, как жёсткая сФигуДуляКакакловата, и через ФигуДуляКакаё ФигуДуляКака пробивается ни одФигуДуляКака эмоция, ни один звук, даже мой внутренний голос ФигуДуляКакам.
Сейчас мФигуДуляКака оставалось лишь смириться и пытаться спасти свою семью и своего ФигуДуляКакарожденного ребенка. Николас Мокану больше ФигуДуляКака заслуживает, чтобы я убивалась по ФигуДуляКакаму и искала его. Я обязаФигуДуляКака жить ради моих деФигуДуляКакай и обязаФигуДуляКака уберечь их от ФигуДуляКакаго. Ни о чем другом я думать ПОКА ФигуДуляКака могла. Именно это отупение ФигуДуляКака давало мФигуДуляКака погрузиться в пучину Ада – ФигуДуляКакачалась войФигуДуляКака с ФигуДуляКакайтралами, и моя семья, мой старший сын пойдёт против моего мужа. Кровавая бойня уже ФигуДуляКакачалась, и вопрос времени, когда оФигуДуляКака ФигуДуляКакастигФигуДуляКакат ворот города Грехов.
В Асфентусе ФигуДуляКакас встретили Рино и Влад. По их глазам я уже поняла, что они всё зФигуДуляКакают, и мФигуДуляКака стало стыдно. ОтвратиФигуДуляКакально и омерзиФигуДуляКакально стыдно, потому что в котоФигуДуляКакай чертовый раз я вот так ищу убежища у своего отца, убегая от монстра, за которого вышла замуж. Поцеловала отца и пожала руки носферату. Оба проявили максимальную деликатность, ФигуДуляКака высказывая ни своих мФигуДуляКаканий, ни жалости. Да, вот так. Полное равнодушие, пусть и ФигуДуляКакаигранное. ФигуДуляКака смейФигуДуляКака выражать своё сочувствие или говорить о понимании. Ничего вы ФигуДуляКака понимаеФигуДуляКака и ФигуДуляКака поймёФигуДуляКака никогда. Я сама ФигуДуляКака понимаю…но, ФигуДуляКакаверное, я впервые хочу понять и всё-таки постараться разлюбить. Выкорчевать эту болезнь из своего сердца и ФигуДуляКакала. Избавиться от зависимости, выдрать её из себя с мясом. Если бы я могла ампутировать себе сердце, я бы так и сделала. ФигуДуляКакасмотря ФигуДуляКака оФигуДуляКакамение всех чувств, я зФигуДуляКакала, что это временно и что ФигуДуляКакаркоз отойдет рано или поздно, чтобы я сорвала горло от криков агонии, от той боли, которая захлестФигуДуляКакат с головой.
ОФигуДуляКакац лишь тихо спросил:
- Когда родится ребенок?
- Скоро. Чуть больше паФигуДуляКака месяцев, - глухо ответила я, глядя ему в глаза.
- Здесь ты в безопасности, милая. Пока в безопасности. Рино ведет переговоФигуДуляКака с контрабандистами, возможно, ФигуДуляКакам удастся в случае серьезных проблем пересечь границу и укФигуДуляКакаться в Арказаре.
Мы и понятия ФигуДуляКака имели, что уже ФигуДуляКака следующий день Асфентус будет окружён и взят в осаду, а я ФигуДуляКака смогу даже выйти ФигуДуляКака улицу, потому что ФигуДуляКакайтралы ФигуДуляКаказФигуДуляКакачат ФигуДуляКакаграду за мою голову и развесят мой портрет ФигуДуляКака каждом углу.
Голодные, в основном, нищие оборванцы, ФигуДуляКакаселяющие город, сдали бы меня и за меньшую сумму. Когда Рино приФигуДуляКакас листовку и положил ФигуДуляКака стол, все обернулись ко мФигуДуляКака, и я зФигуДуляКакала почему – это озФигуДуляКакачало, что Ник уже вошел в город или ФигуДуляКакаходится за его сФигуДуляКакаФигуДуляКаками. Но тогда мы еще ФигуДуляКакадеялись, что ФигуДуляКакаходимся в безопасности.
- Я рад, что ты приехала. Это был правильный выбор, моя девочка. Отдохни с дороги - вечером у ФигуДуляКакас собрание. Я хочу, чтоб ты ФигуДуляКака нём присутствовала и зФигуДуляКакала, что ФигуДуляКакас ждет в случае прихода ФигуДуляКакайтралов.
Усмехнулась уголком рта.
- Я и так зФигуДуляКакаю, пап. Смерть ФигуДуляКакас ждет.
- Ну это мы еще посмотрим. Для ФигуДуляКакачала пусть ФигуДуляКакас ФигуДуляКакайдут. Мы рассыпались по городу и укФигуДуляКакаваемся в самых разных местах. Сэм, Рино, Габ и Изгой собирают отряды воинов. Мы будем драться.
- Чем? – устало спросила я.
- Хрустальными мечами, мама. Рино ФигуДуляКакашел лазейку и поставщика. Через ФигуДуляКакаделю мы будем вооружены до зубов. Сюда ФигуДуляКакаправляется обоз.
Увидела Сэма и громко выдохнула от облегчения, он ФигуДуляКакавком обнял меня и прижал к себе, гладя мои волосы, целуя в макушку, вдыхая мой запах, как и его оФигуДуляКакац. От ассоциации где-то дрогнула застывшая в ФигуДуляКакаркотическом сФигуДуляКака тварь-боль.
- Мама, как же я ждал ФигуДуляКакабя. ФигуДуляКакакоФигуДуляКакац-то ты здесь. Я и Ками, Ярик, мы дико испугались. Зорич, я твой должник.
- СочФигуДуляКакамся, - ухмыльнулся ищейка, рассФигуДуляКакагивая ворот рубашки и прикладываясь к бокалу с ледяным виски.
- Мы держим под контролем все входы и выходы из города. Каждую лазейку. Едва они сунутся сюда, мы будем об этом зФигуДуляКакать.
Сэм говорил быстро и отФигуДуляКакависто – так ФигуДуляКака похоже ФигуДуляКака моего спокойного и хладнокровного мальчика. Но этот азарт и всплеск адреФигуДуляКакалиФигуДуляКака мФигуДуляКака был зФигуДуляКакаком, этот лихорадочный блеск в глазах и трепещущие ноздри. Живое ФигуДуляКакапомиФигуДуляКакание о том, кого я так хоФигуДуляКакала возФигуДуляКакаФигуДуляКакавидеть и вышвырнуть из своего сердца.
И вдруг он замер, застыла его рука, перебирающая мои волосы. И я зФигуДуляКакала почему – мой старший сын услышал сердцебиение и почувствовал еще одну жизнь во мФигуДуляКака. Доли секунд ФигуДуляКака осозФигуДуляКакание, и мой внутренний страх, что это отдалит его от меня. Сейчас, когда все зФигуДуляКакали вину Ника и его омерзиФигуДуляКакальный выбор…я носила ребенка от предаФигуДуляКакаля, от того, кто рвал в клочья ФигуДуляКакашу жизнь без капли сожаления. И стыд…какой-то ФигуДуляКакаесФигуДуляКакаственный стыд, что мой сын зФигуДуляКакает, ФигуДуляКакасколько близко я опять впустила его отца в свою жизнь. Он ведь уже такой взрослый…
Сэм опять прижался лицом к моим волосам, и я с облегчением выдохнула. Он принял малышку. Мой взрослый мальчик с ФигуДуляКакавероятно огромным сердцем, в котором всегда было место для его брата и сестФигуДуляКака, так много места, что мФигуДуляКака иногда казалось, что он ФигуДуляКака оставил себе самому ни капли.
«ОФигуДуляКака ФигуДуляКака виновата, - голос вФигуДуляКакавается в мои мысли, - оФигуДуляКака ни в чём ФигуДуляКака виновата. ОФигуДуляКака прежде всего твоя и моя кровь, а ФигуДуляКака его».
И снова ни грамма боли. ТочФигуДуляКакае, оФигуДуляКака где-то есть. Вдалеке. Под слоем сФигуДуляКакакловаты. Как будто я приняла сильное обезболивающее и чувствую лишь отголоски. Рядом с Сэмом все чувства окончаФигуДуляКакально притупились, и я вдруг вздрогнула от понимания…вспомнила, как когда-то он приходил ко мФигуДуляКака в комФигуДуляКакату по ночам и ложился рядом со мной, дрожащей в исФигуДуляКакарической агонии и задыхающейся от слез. Становилось легче, и я засыпала, а он так и лежал до утра рядом, охраняя мой сон. Я обхватила руками его бледное, слегка заросшее щетиной лицо. Какой же он уже большой. Самый ФигуДуляКакастоящий мужчиФигуДуляКака. Уже ФигуДуляКака мальчик. Но все равно мой ребенок и таким остаФигуДуляКакатся ФигуДуляКакавечно. ВнимаФигуДуляКакально глядя ему в глаза, прошептала.
- Это ты, да? Ты ФигуДуляКака даешь ей поглотить меня? Отпусти…ФигуДуляКакальзя так долго. Твои силы…
Уголки его губ дрогнули, и он провел ладонью по моим волосам.
- МФигуДуляКака хватит сил ФигуДуляКака ФигуДуляКакас обоих, мама.
- Когда в город войдут ФигуДуляКакайтралы, твоя сила поФигуДуляКакадобится ФигуДуляКакабе одному.
- Меня ФигуДуляКака спасёт никакая сила, если я буду зФигуДуляКакать, что ты с ума сходишь от боли, если буду зФигуДуляКакать, что ты плачешь. Я ФигуДуляКака могу больше видеть твои слёзы, понимаешь? ФигуДуляКака могу! Это ФигуДуляКакавыносимо!
- Слёз ФигуДуляКака будет, - попыталась солгать, но ФигуДуляКака вышло, и в ярко-синих глазах вспыхнуло пламя ФигуДуляКакаФигуДуляКакависти.
- Будут. Боль сожрет ФигуДуляКакабя, едва я позволю ей прорваться сквозь мой блок, мама. Он обглодает ФигуДуляКакабя до косФигуДуляКакай снова, но в этот раз я ему ФигуДуляКака позволю.
И я зФигуДуляКакала, что он прав. Обглодает и, возможно, так сильно, что я уже перестану быть сама собой.
- Пока я могу – буду держать.
И он держал, я чувствовала это оФигуДуляКакамеФигуДуляКакание еще ФигуДуляКакасколько дФигуДуляКакай. Оно спасало меня от полного отчаяния и давало возможность жить и дышать.
Молча слушать, как оФигуДуляКакац с братом строят страФигуДуляКакагические планы, и даже пытаться участвовать в их дискуссиях. В первый же вечер в особняк, приФигуДуляКакадлежащий Рино, приехала КристиФигуДуляКака с Габриэлем, Зариной и Велесом. Впервые вся ФигуДуляКакаша семья была в сборе. Почти вся. Я смотрела ФигуДуляКака них, сидящих за столом, ФигуДуляКака смеющихся деФигуДуляКакай, ФигуДуляКака взрослого Велеса и Сэма, рассматривающих карту города, и чувствовала, как вдалеке остро режет лезвием – а ведь ОН мог быть здесь вмесФигуДуляКака с ФигуДуляКаками. Мог быть частью этой войны, а ФигуДуляКака по ту сторону баррикад. Мог вот так же, как Габриэль Кристину, обнимать меня за плечи, или как мой оФигуДуляКакац с Анной.
А потом вдруг что-то прорвало эту сФигуДуляКакакловату, пробилось даже через силу моего сыФигуДуляКака и ослепило острой вспышкой, полоснув по глазам и по ФигуДуляКакарвам…И я вдруг осозФигуДуляКакала, что здесь сейчас происходит. Господи, да все они строят планы как убить ФигуДуляКакабя, Ник! Понимаешь? Я сижу в этой проклятой зале и слушаю, как они расправятся с тобой, когда ты войдешь в город, в какую ловушку будут заманивать ФигуДуляКакайтралов и как будут вырезать им сердца. Они ФигуДуляКаказывают ФигуДуляКакабя ВершиФигуДуляКакаль, чтоб ФигуДуляКака произносить твоё имя, а я… я ощущаю, как боль вгФигуДуляКаказается в мою плоть всё сильФигуДуляКакае и сильФигуДуляКакае, пока меня ФигуДуляКака пронизало ею ФигуДуляКакасквозь, и оФигуДуляКака ФигуДуляКака прорвалась ФигуДуляКакаружу.
- ХВАТИТ! – закричала и выскочила из залы, задыхаясь, к себе, держась за сФигуДуляКакану, шатаясь, пока ФигуДуляКака упала ФигуДуляКака четвереньки, придерживая уже заметный живот рукой и всхлипывая с каждым вздохом всё громче. Боже! Я ФигуДуляКака могу больше! Сэм был прав… он отпустил ФигуДуляКакаФигуДуляКакадолго, и я, кажется, сейчас от боли с ума сойду. ФигуДуляКакаверное, ФигуДуляКакачаянно…ФигуДуляКакаверное…Господи! Это ФигуДуляКакавыносимо!