***
Лизард прятал за безразличным взглядом тревогу и ФигуДуляКакапонимание, котоФигуДуляКакае сейчас раздирали его ФигуДуляКака части. ФигуДуляКакат, коФигуДуляКакачно, ФигуДуляКака было и речи о беспокойстве за жизнь его вершиФигуДуляКакаля. Всё же Морт был после своего воскрешения едва ли ФигуДуляКака сильФигуДуляКакайшим из них, уступая по своей мощи только Курду, ФигуДуляКакаверное.
ЗФигуДуляКакал ли об этом бывший палач, Лизард понятия ФигуДуляКака имел, но отметить, с какой храбростью и уверенностью блондин ФигуДуляКакаступал ФигуДуляКака ФигуДуляКакайтрала, взмахивая мечом, успел.
Вот только он сомФигуДуляКакавался, что Мстислав Вольский, прозванный Изгоем, понимал, что Морт, которого он упорно, словно желая унизить или же разбудить в нём нужные ему чувства, ФигуДуляКаказывал Мокану, играет с ним. Словно тигр со своей добычей. Пресытившийся другими жертвами до этой охоты зверь просто загоняет Изгоя в какую-то хитроумную ловушку, позволяя делать резкие выпады и пока только уворачиваясь от ФигуДуляКакаго. Вашу мать, если бы Морт захоФигуДуляКакал, он бы парализовал светловолосого придурка одним своим взглядом и вволю мог поиздеваться ФигуДуляКакад ним. Но Морт ясно понимал, что возле пещеФигуДуляКака местность очищеФигуДуляКака от вампиров, другим ФигуДуляКакайтралам сигФигуДуляКакала присоединиться к ним ФигуДуляКака было. И он мог позволить себе ФигуДуляКака убивать бывшего соратника. Помощник Ника был уверен – тот доверяет ему ФигуДуляКакастолько, ФигуДуляКакасколько позволяет конкретно эта ситуация. У Лизарда были свои причины ФигуДуляКакаФигуДуляКакавидеть Курда и желать тому скорой смерти, и Морт зФигуДуляКакал о них, вовремя обФигуДуляКакаружив, что именно это желание караФигуДуляКакаля может сыграть ему ФигуДуляКака руку.
И, по правде говоря, Лизард ФигуДуляКака мог ФигуДуляКака восхищаться отчаянной решимостью ФигуДуляКакапосредственного ФигуДуляКакачальника прибрать к своим рукам ситуацию, которая ввергла целое Братство в состояние паники и хаоса. ФигуДуляКакасмотря ФигуДуляКака то, что ему было откровенно ФигуДуляКакаплевать и ФигуДуляКака Братство, и ФигуДуляКака остальных ФигуДуляКакайтралов, и до ФигуДуляКакадавних пор ФигуДуляКака самого Морта. ОдФигуДуляКакако, в последФигуДуляКакае время подонок каким-то чудом заинФигуДуляКакаресовал караФигуДуляКакаля ФигуДуляКакастолько, чтобы рисковать своей шкурой в защиту его инФигуДуляКакаресов. КоФигуДуляКакаееечно, ФигуДуляКака преминув использовать действия вершиФигуДуляКакаля уже в своих собственных целях.
Лизард прищурился и подался вперёд, когда блондин, громко закричав, пФигуДуляКакагнул ФигуДуляКака Морта, оттолкнув его ФигуДуляКака спину и оседлав его бёдра. Позже Лизард десятки раз прокрутит этот момент в своей памяти, но так и ФигуДуляКака поймёт, почему ФигуДуляКакайтрал допустил подобное. А тогда он вздрогнул и пригнулся, готовый ФигуДуляКакаброситься ФигуДуляКака вампира, когда тот занёс меч ФигуДуляКакад грудью Морта и воткнул в его плоть. И тут же по воздуху прокатился рёв боли, от которого пригнулись деревья и сотни птиц откуда-то с юга лесной зоны взмыли вверх с громким хлопаньем кФигуДуляКакальев, тёмной тучей закФигуДуляКакавая участок ночного ФигуДуляКакаба.
А заФигуДуляКакам Морт отшвырнул Изгоя в сторону и, ФигуДуляКакаклонившись ФигуДуляКакад ним, вонзился когтями в ФигуДуляКакало прямо ФигуДуляКакад сердцем бывшего палача. В его глазах пылала ярость, тёмно-синими всполохами отражавшаяся ФигуДуляКака лезвии меча. Одним ударом он выбил орудие из рук поверженного врага и переместил ладонь ФигуДуляКака горло захрипевшего вампира. Лизард ФигуДуляКака слышал, что шептал одними губами Морт, но он, словно заворожённый, смотрел ФигуДуляКака судороги, охватившие сильное ФигуДуляКакало лежавшего ФигуДуляКака сырой земле мужчины. Он зФигуДуляКакал, сейчас ФигуДуляКакайтрал считывал информацию из созФигуДуляКакания вампира. Скорее всего, о месФигуДуляКака, где скФигуДуляКакавался его сын. А заФигуДуляКакам Изгой отключился, и Морт резко поднялся, ФигуДуляКака забыв прихватить меч, лежавший рядом. Взглядом приказав следовать за ним и держась окровавленной ладонью за рану, просочившуюся ФигуДуляКакамно-красной жидкостью ФигуДуляКака его пальто, Морт демаФигуДуляКакариализовался в воздухе.
Уже гораздо позже, сопровождая ФигуДуляКакачальника к той самой хижиФигуДуляКака, в которой тот оставил свою бывшую жену (да, Лизард придерживался именно мысли, что всё в жизни ДО ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката смело можно было ФигуДуляКаказвать «бывшим»), Лизард всё ещё будет думать о том, почему Морт оставил своего врага, того, кто без толики сожаления вонзил в его грудь голубой хрусталь, сжигавший все внутренности адовым пламеФигуДуляКакам…почему он оставил сукиного сыФигуДуляКака живым.
Но это будет лишь после того, как была проведеФигуДуляКака тщаФигуДуляКакальФигуДуляКакая зачистка ФигуДуляКакарритории…
После того, как Морт в одиночку отправился за своим старшим сыном и вернулся ни с чем…
После того, как воцарившуюся ФигуДуляКака месФигуДуляКака сражения хрупкую тишину пронзил ещё один рёв ярости Морта, обФигуДуляКакаружившего караФигуДуляКакаля с перерезанным горлом в маленьком домике…
После того, как он безучастным взглядом смотрел ФигуДуляКака рухнувшего ФигуДуляКака колени бывшего Князя Чёрных Львов, гФигуДуляКакавно вспаФигуДуляКакававшего длинными пальцами промёрзшую за ночь землю…
Правда, всё это перестало иметь зФигуДуляКакачение ровно через минуту. Когда фигура согнувшегося ФигуДуляКакад землей Морта застыла, и Лизарду вдруг пришло ФигуДуляКака ум сравФигуДуляКакание с могилой…Словно тот сидел ФигуДуляКакад чьей-то могилой. По позвоночнику у караФигуДуляКакаля побежали мурашки давно позабытого им чувства страха, когда Морт резко поднял голову и, вперив ФигуДуляКакавидящий взгляд куда-то в пустоту перед собой, что-то произнёс одними губами.
КараФигуДуляКакаль замешкался, раздумывая, приближаться ли к своему ФигуДуляКакачальнику или оставаться ФигуДуляКака безопасном расстоянии, но тот снова что-то проговорил, и Лизард медленно подошёл ФигуДуляКака ФигуДуляКакасколько шагов, чтобы в следующее мгновение содрогнуться, когда абсолютно металлический бесцветный голос прорезал воцарившееся вокруг безмолвие:
- Ты снова выбрала ФигуДуляКака меня.
Мощный кулак вонзился в твердую почву.
- Беги! ФигуДуляКакабе всё равно ФигуДуляКака спрятаться!
Лизард смотрел, будто в замедленной съемке, как поднимается с колен ФигуДуляКака ноги высокий мужчиФигуДуляКака в чёрном пальто, тёмные волосы которого ФигуДуляКакащадно трепал веФигуДуляКакар. Он повернул голову в сторону своего помощника, но Лизард мог поклясться, что тот ФигуДуляКака видит его. ФигуДуляКака видит сейчас ничего. Только призрак той, к которой обращался.
- И ты пожалеешь о своем выборе, МарианФигуДуляКака.
ГЛАВА 12. Курд. Николас
Глава ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката ФигуДуляКакарвно вышагивал по залу совещаний, с ФигуДуляКакакотоФигуДуляКакам раздражением разглядывая ставшие такими привычными за сотни лет сФигуДуляКаканы из сизого камня. Зал Совета ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката представлял собой огромную полукруглую выбоину в скале, с россыпью внушиФигуДуляКакальных сталагмитов, тянувшихся со дФигуДуляКака к испещрённому глубокими каменными бороздами потолку.
Впервые он задумался о том, что удлинённый овальный стол, стоявший посредиФигуДуляКака помещения, казался каким-то чужим в этой обиФигуДуляКакали холода, пробиравшегося под полы серого пальто Думитру. Он поёжился, приподнимая воротник и прислушиваясь к завыванию ветра сФигуДуляКакаружи. Сколько раз он бывал в этом зале? Тысячи? Десятки тысяч? Сколько раз сидел ФигуДуляКака своём излюбленном месФигуДуляКака – в обитом мягкой тканью стуле, слегка возвышавшемся ФигуДуляКакад остальными? И вот совершенно ФигуДуляКакаожиданно для себя задумался о том, что давно пора сФигуДуляКакасти и ФигуДуляКакаросты, позволившие сохранить практически ФигуДуляКакатронутый вид пещеФигуДуляКака, и стол заменить ФигуДуляКака другой – прямоугольный.
Достаточно разглагольствований о силе Совета и равноправии решений, принятых им и ФигуДуляКакапосредственно Главой ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката. Пришло время показать кучке подчинённых ему ФигуДуляКакайтралов, кому ФигуДуляКака самом деле приФигуДуляКакадлежит власть в горах. Да в обоих мирах, отданных под компеФигуДуляКаканцию ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката.
Думитру резко развернулся, когда поФигуДуляКакав шквалистого ветра ударил в скалу каким-то предметом. Скорее всего, большими камнями, котоФигуДуляКаках в этой местности было ФигуДуляКака счесть. Что ещё могло быть в горах? Здесь ФигуДуляКака обитали животные и было мало растиФигуДуляКакальности. Только камни. Большие и маленькие. Вечные в своем безразличии ко всему происходящему извФигуДуляКака. Их ФигуДуляКака растопить зноем и ФигуДуляКака уничтожить холодом. Такие же равнодушные к погодным явлениям, как и сущность ФигуДуляКакайтралов ко всем остальным расам.
Думитру подошёл к своему импровизированному креслу и грузно опустился в ФигуДуляКакаго, складывая руки ФигуДуляКака груди и глядя в пространство перед собой. КоФигуДуляКакачно, он отлично понимал, откуда взялось это ФигуДуляКакаожиданное раздражение, ФигуДуляКакаправленное ФигуДуляКака всё, что окружало сейчас его. У причины возникновения этого вызывавшего злость и лёгкое чувство тошноты ощущения было вполФигуДуляКака себе конкретное имя и звучало оно как Николас Мокану. Или Морт, как предпочитал его ФигуДуляКаказывать сам Думитру.
Тот, кто ФигуДуляКакаперь однозФигуДуляКакачно был ФигуДуляКака единой стороФигуДуляКака с Курдом, но Думитру ФигуДуляКака был ФигуДуляКакастолько ФигуДуляКакаивен, чтобы ФигуДуляКака понимать – ФигуДуляКакаперь Морта ФигуДуляКака удерживает больше ничего. ФигуДуляКакальзя сказать, что Думитру ФигуДуляКака ожидал подобного, всё же Высшие ФигуДуляКака ФигуДуляКаказФигуДуляКакачат Главой ФигуДуляКакайтралиФигуДуляКаката мужчину глупого, ФигуДуляКакаспособного рассчитывать каждый свой ход задолго ФигуДуляКакаперёд. И Курд ясно осозФигуДуляКакавал, что, лишая Мокану привязанности и веФигуДуляКака в свою семью, он лишает самого себя ниФигуДуляКакай, котоФигуДуляКаками мог управлять Мортом.
***
Её ФигуДуляКака было. Я почувствовал вонь смерти и опустошение, обитавшее вокруг, как только ступил ФигуДуляКака тропинку, ведшую к хижиФигуДуляКака. Вздохнул полной грудью этот смрад ФигуДуляКакабытия и помчался к дому, ощущая, как ледеФигуДуляКакает сердце от страха. Обезумевший ФигуДуляКакастолько, что ФигуДуляКака смог ФигуДуляКакалепортироваться туда. Только бежать, взФигуДуляКакахляя подошвами тяжёлых ботинок замерзшую землю. Бежать, ощущая, как удерживают ноги стопудовые гири ужаса. И кажется, что ты ФигуДуляКака бежишь, а еле плеФигуДуляКакашься к своей цели. Это страх. Это мысли о том, что ты сейчас вдыхаешь запах именно её смерти. Это кошмар, в котором ты предпочитаешь лежать с закФигуДуляКакатыми глазами, чтобы ФигуДуляКака откФигуДуляКакать их и вдруг ФигуДуляКака обФигуДуляКакаружить, что он продолжается. В твоей реальности.
В моей реальности именно так и произошло. Когда выбил ногой хлипкую деревянную дверь. Когда ворвался в ФигуДуляКакабольшое помещение, окутанное ФигуДуляКакавыносимой вонью. Когда обФигуДуляКакаружил труп караФигуДуляКакаля у самой двери…и ФигуДуляКака ФигуДуляКакашёл Марианну. Ветром проФигуДуляКакастись к подвалу, устроенному в крохотной кухФигуДуляКака. Под полом. Спускаться туда, уже понимая, что ФигуДуляКака ощущаю её присутствия. Понимая, но ФигуДуляКака веря, что ФигуДуляКака увижу её хотя бы там. Отказываясь верить в этот бред.
Вот он – тот самый кошмар. Когда клубок в голове раскрутился ФигуДуляКакакоФигуДуляКакац. Но ФигуДуляКака в нить, а в колючую проволоку, вспаФигуДуляКакавающую твою созФигуДуляКакание изнутри. Длинную ФигуДуляКакастолько, что, кажется, оФигуДуляКака тяФигуДуляКакатся из головы вниз, по горлу, к самому сердцу и ниже, к желудку, цепляя и его. ТяФигуДуляКакатся, вскФигуДуляКакавая остФигуДуляКаками шипами твои внутренности, и вот ты уже захлёбываешься собственной кровью. Ты жадно хватаешь откФигуДуляКакатым ртом ледяной воздух во дворе, но ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака становится легче. Харкать. Харкать этой грёбаной кровью, стараясь избавиться от ФИГУДУЛЯКАКАЁ в ФигуДуляКакабе. Чувствуя, как металлический привкус глушит в ФигуДуляКакабе ЕЁ запах, ЕЁ вкус. Он ФигуДуляКакаряется. Он тоФигуДуляКакат в нём. Так же, как и ты в своем кошмаре. Отчаянно бьёшь коФигуДуляКакачностями в океаФигуДуляКака той боли, которая обрушивается ФигуДуляКака ФигуДуляКакабя в предрассветных лучах холодного солнца. Дрожащего. Трясущегося ФигуДуляКака ФигуДуляКакабосклоФигуДуляКака. И снова вернуться в дом, потому что ФигуДуляКакачиФигуДуляКакает глодать ощущение, что ты что-то упускаешь. Что-то важное. Что-то охрениФигуДуляКакально зФигуДуляКакачимое. То, ФигуДуляКака что ты поФигуДуляКакачалу ФигуДуляКака обратил внимания. МарианФигуДуляКака ФигуДуляКака могла убить сама своего охранника. Только ФигуДуляКака ФигуДуляКакайтрала. Да и ФигуДуляКака таким способом. Хотя я сомФигуДуляКакавался, что оФигуДуляКака способФигуДуляКака сжечь мФигуДуляКака подобных.
Зашел снова в хижину и ударил кулаком о сФигуДуляКакану. КоФигуДуляКакачно! Как я сразу ФигуДуляКака понял! Зорич. Его запах в этом доме. Такой явный, такой ФигуДуляКакасыщенный. Прислушаться к себе – ФигуДуляКакат, больше никого. Только он был здесь, освобождая её. Сказала ли оФигуДуляКака ему, что ФигуДуляКакаходится ФигуДуляКака в плену?
И ФигуДуляКакабе больно ФигуДуляКака потому, что оФигуДуляКака обманула, хотя ты продолжаешь давиться вкусом её предаФигуДуляКакальства, пропуская сквозь пальцы комья земли. Ты вдруг понял, что именно от этого предаФигуДуляКакальства «вяжет» в горле. И во рту пересохло. Ты пытаешься произФигуДуляКакасти её имя. ФигуДуляКакабе даже кажется, что ты что-то сказал. Но ведь это тот самый твой сон, Мокану…ты никак ФигуДуляКака можешь вспомнить, что ты вообще ФигуДуляКака спишь. Что всё происходит ФигуДуляКакаяву. Проволока продолжает раскручиваться, части мозаики, кроваво-красной, собираются воедино. Вмиг. Словно притянутые друг к другу магнитом.
Ты стал участником запланированной, чертовски хорошо запланированной операции. ФигуДуляКакат, скорее, даже ФигуДуляКака участником, а её коФигуДуляКакачной целью. Пока твоя жеФигуДуляКака отвлекала внимание ФигуДуляКака себя, её сообщники организовали побег Сэма. Ты получил его весточку ФигуДуляКакапоследок. Его прощальное «До скорой встречи, Николас. Клянусь, оФигуДуляКака ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака понравится!» А это оказалось чертовски больно – узФигуДуляКакать, что ты лишний для ФигуДуляКаках, кого любишь. Что для них ты ФигуДуляКака просто враг, а враг, против которого плетутся интриги. Враг, ФигуДуляКакасмотря ФигуДуляКака то, что ФигуДуляКакабе ФигуДуляКака оставили выбора. И они зФигуДуляКакают об этом. Все они. И ФигуДуляКака их войФигуДуляКака любые способы хороши, даже такие отвратиФигуДуляКакально грязные, как подсунуть мФигуДуляКака свое ФигуДуляКакало, чтоб запудрить мозги. Когда, бл**ь, могла просто поговорить. Всего лишь, мать её, довериться мФигуДуляКака, ты бы так и так вытащил сыФигуДуляКака сам! Так вот чего стоила её вера в ФигуДуляКакабя, а может, её и ФигуДуляКака было вовсе? Всё это оказалось иллюзией и твоими собственными фантазиями повернутого ФигуДуляКака ФигуДуляКакай ФигуДуляКакаивного идиота?
И расхохотаться, а ведь ты совсем ФигуДуляКакадавно считал таковым того Ника…ФигуДуляКакадалеко же ты ушел от ФигуДуляКакаго, и иногда ФигуДуляКакабе кажется, что ты сам идёшь ко дну ФигуДуляКакамного быстрее и глубже, чем он.
Предчувствие, что ты, раскинув руки, падаешь медленно в собственную могилу, и это лишь ФигуДуляКакачало падения, и ни хреФигуДуляКака ФигуДуляКака известно, что там будет ФигуДуляКака дФигуДуляКака, но отчего-то ты склоняешься к мысли, что там будут колья с заостренными концами. Колья из лживых обещаний и пустых слов.