Достав из внутреннего кармана биометрическую кредитную карту, поднесла к специальной круглой панели, имевшейся только у наемных флаеров. Оплату производила со счета Саманты Логсон — еще один способ сбить с толку тех, кто станет нас искать. Любая задержка преследователей, пусть даже кратковременная, нам только на пользу. Одобрительный щелчок оповестил, что кредитка принята, и я приложила к тому же сканеру большой палец, предварительно сняв перчатку. Отпечаток совпал с показателями карты, и дверцы флаера разблокировались.
Приближающееся шуршание на пустой, казалось бы, улице привлекло мое внимание.
— Как плащ? — спросила я, распахивая водительскую дверь.
— Шума порядочно, — отозвался капитан.
— Не стоит привередничать.
Будет он еще критиковать отцовские изобретения! Да если бы с разработкой помогало континентальное правительство, давным-давно все недочеты исправили бы. Так уж сложилось, что последние годы отец работал самостоятельно. Но Макнэлла это ни с какой стороны не касается.
— Как все прошло?
— Нормально, — последовал ответ.
Стало быть, реальных проблем шуршание палатки не создало. Видимо, капитан был достаточно ловок и осторожен. Ожидаемо, учитывая его профессию.
— Тогда снимай плащ и садись. Лучше вперед.
Не дожидаясь его реакции, заняла место пилота. Чуть помедлив, Макнэлл поступил, как я сказала. Правда, усевшись и пристегнув ремень, покосился на меня весьма скептически.
Да, возможно, имело смысл и во флаере лететь невидимкой. Но я предпочла, чтобы плащ оказался на заднем сиденье, и на то было две причины. Во-первых, забраться в кресло, не снимая «палатки», — задача нетривиальная. Все-таки отцовская разработка — не совсем плащ, места занимает порядочно, и ее гибкость имеет свои пределы. А во-вторых, мне просто не хотелось, чтобы рядом сидел беглый заключенный, осужденный за убийство, от которого можно в принципе ожидать чего угодно и которого я даже не могу увидеть. Так я хотя бы выражение его лица сумею засечь, резкое движение вовремя заметить. По той же причине я не посадила его назад.
Судя по многозначительному взгляду и легкой ухмылке, мои мотивы капитану были ясны. Впрочем, мне-то какое дело? Я и без того рискую дальше некуда. Не стоит начисто отвергать бдительность по той лишь причине, что Макнэлл может что-то не то обо мне подумать.
— Космопорт Лагардия, — объявила я навигатору и надавила кнопку взлета, предоставив дальнейшее автопилоту.
И перебросила капитану длинный легкий шарф, какие были в моде на планете Эль Кроз. Такими шарфами зачастую заматывали лицо по самый нос. Появление инопланетянина в космопорту никого не удивит, так что маскировка, пусть и минимальная, сыграет свою роль.
По пути я жалела об одном — от наемных флаеров невозможно добиться превышения разрешенной скорости.
Тем не менее до места мы добрались достаточно быстро, минут за сорок. Не без труда нашли стоянку на одном из парковочных плато, однако в огромное куполообразное здание, где проходила регистрация на рейсы, не направились. Вместо этого зашагали к ангарам, в которых располагался частный транспорт. Именно там дожидалось своего часа главное отцовское наследство, мой летательный аппарат. Не флаер, а космический катер, предназначенный для полетов на малые расстояния. Топлива в баке хватало, чтобы добраться до любого из спутников Новой Земли. Но не дальше.
Управлять катером я не умела. Вернее, была в состоянии вывести его из ангара, но навыками космических полетов не владела. С этой задачей, как я надеялась, без труда справится Макнэлл.
Разумеется, я платила за то, чтобы летательный аппарат время от времени «выгуливали», иначе он недолго продержался бы в рабочем состоянии. Раз в пару месяцев на нем совершали короткий профилактический полет. А вчера я договорилась о техосмотре и максимальной заправке.
— Привет, Джо! — Я помахала рукой знакомому парню в форменном комбинезоне технической службы космопорта.
— О, привет, Сэм! — Тот отряхнул руки и направился мне навстречу. — Все готово. Машина в отличном состоянии, бак наполнили по самые не балуйся.
Потребовалась лишняя секунда, чтобы сориентироваться: «машиной» на жаргоне механиков обычно называли летательные аппараты. Для меня же слово ассоциировалось исключительно с такими приспособлениями, как посудомойка или кофеварка.
— Решил слетать на отдых? — полюбопытствовал Джо.
Кивок сочла наилучшим вариантом.
— Правильно, — одобрил словоохотливый механик. — Говорят, на Митосе сейчас хороший кинотеатр открыли, 18D. А на Истерне бассейны какие-то заковыристые, с водой из тамошних источников. Вот бы разок посмотреть.
— Наверняка посмотришь, — заверила я.
Слетать на спутник — удовольствие не из дешевых, но для работающего человека раз в несколько лет доступно. Говоря откровенно, лыжный курорт на Северном континенте не намного дешевле.
Воспользовавшись пультом дистанционного управления, Джо открыл нужный ангар, и мы с хранившим молчание капитаном без лишних проволочек прошли внутрь.
— DR 388? — не то спросил, не то констатировал Макнэлл, когда мы остались одни.
— Он самый, — подтвердила, поднимаясь по паре встроенных ступенек, чтобы заглянуть в багажный отсек.
Как и предполагала, там было пусто, если не считать стандартного набора инструментов и обычной спортивной сумки, которую я наспех сложила с вечера и заранее завезла сюда.
— Возьмешься? — на всякий случай уточнила, имея в виду управление.
Все-таки модель старая, хоть и надежная.
— Конечно.
Вот и отлично.
Макнэлл распахнул дверь со стороны пилота, легко вскочил на подножку и забрался внутрь. Я села с другой стороны, предварительно закинув в багажный отсек прихваченную из флаера палатку-невидимку. Заодно извлекла из бардачка припрятанный ранее компактный бластер «Джилл-32» и пристроила на поясе. С собой в тюрьму его было не взять, не пропустили бы. Точнее, заставили бы сдать оружие охране и вернули бы на выходе. Все ничего, но стоило ли привлекать к себе лишнее внимание? Ведь обычно Сэм Логсон ходил безоружным. Хотя бластер хранился у меня давно, и стрелять из него я умела. Да покажите мне того, кто бы не умел! Кто из нас, мальчишек четырнадцати-шестнадцати лет, не торчал часами в голографических тирах?
Не теряя времени, мы выехали из ангара. Дверь за нами автоматически закрылась, будто предупреждая: обратного пути нет. Было очень тревожно. Я не знала, обнаружили ли в тюрьме отсутствие заключенного, и если да, то когда именно. Минуту назад? Или, в силу какой-нибудь нелепой случайности, сразу же после того, как он вышел за ворота? И догадались ли они уже, кто помог Макнэллу с побегом? Я надеялась, что поначалу подозрение падет на Кортона. Как-никак капитан бежал, воспользовавшись отпечатком пальца тюремщика. Перчатки вроде моей были большой редкостью, так что в первые минуты местное начальство должно было решить, будто Кортон лично открыл капитану дверь. Угрызений совести из-за такой подставы я не испытывала, лгать не буду. Во-первых, обстоятельства побега все равно прояснятся — в конце-то концов, именно Сэм Логсон, а не Кортон исчезнет с планеты и больше на службе не появится. А во-вторых, после всего, что мне довелось увидеть и узнать, конкретно этого тюремщика, ей-богу, было не жаль. Вот перед Раджером я бы чувствовала себя виноватой — так и не случайно для своих целей выбрала не его.
Такое непривычное ощущение — не лететь по воздуху, а ехать, трясясь, по земле. Но капитан управлял катером уверенно. Мы добрались до нужной полосы и встали в очередь, состоявшую главным образом из такого же частного транспорта. Я сжала зубы, напряженно вглядываясь в вереницу катеров, ожидающих разрешения на взлет и номера предоставляемого им воздушного коридора. Стоит упомянуть, что окон в DR 388 предусмотрено не было. Их заменяли четыре экрана, на которые с камер в онлайн-режиме транслировалось изображение происходящего снаружи — впереди, сзади, справа и слева.
— DR 388, номер 387-999-582, — объявил по каналу связи космопорта голос автодиспетчера. — Пожалуйста, выведите на дисплей ваши личные документы и документы на космический катер.
Это была стандартная процедура, так что я испытала чувство облегчения. Мы медленно, но верно продвигались к цели. Нажатием нескольких кнопок предоставила компьютеру космопорта дистанционно проверить электронную документацию, каковая была в полном порядке.
И снова сомкнула челюсти, а заодно сжала кулаки, увидев, как в один из катеров впереди взобрался, дождавшись открытия двери, местный проверяющий. Человек.
Такие проверки проводились регулярно, а транспорт, который им подвергался, выбирался случайным образом. В итоге никто из вылетающих не мог знать, заглянет к нему пограничник или нет, но всем приходилось к этому готовиться. И следить за соблюдением правил. В чем, собственно, и заключалась цель службы безопасности космопорта. Вот только нам сейчас такая проверка была совершенно ни к чему. Это мягко говоря.
Я покосилась на Макнэлла. Он смотрел в одну точку на экране, демонстрирующем, что происходит впереди, и тоже нервничал. Скулы обострились, взгляд стал жестким, руки застыли в непосредственной близости от панели управления.
Только бы пронесло, только бы пронесло…
— DR 388, номер 387-999-582, — повторно вызвал нас диспетчер. — Приготовьтесь к таможенному досмотру. Это стандартная процедура, среднестатистическая продолжительность — пять минут. Предполагаемое время ожидания — три с половиной минуты. Пожалуйста, приготовьте все документы и предъявите их служащему космопорта.
Не пронесло.
Выругавшись сквозь зубы, повернулась к Макнэллу.
— Перебирайся в багажный отсек и надень плащ. Скорее всего, они захотят туда заглянуть.
Он секунду помешкал — кажется, хотел что-то спросить, но затем, согласно кивнув, отстегнул ремень. Встав, слегка пригнул голову: потолок катера был низковатым. Капитан обошел кресло пилота, добрался до задней двери и, безошибочно отыскав нужную кнопку, заставил дверцы багажного отсека разъехаться в стороны. Я только успела увидеть, как он наклоняется к палатке, и дверная панель снова закрылась.
Тоже отстегнувшись, я перекочевала с пассажирского сиденья на место пилота и раскрыла свою сумку. К визиту следовало подготовиться.
Среди вороха вещей баночка с мазью нашлась не сразу. С третьей попытки я все-таки откопала ее на дне сумки, отвинтила крышку и стала быстрыми движениями наносить коричневую массу на лицо. Выжидать положенное время не рискнула, будем надеяться, что сойдет и так. Теперь флакон и кусочек ватки.
Когда маска была благополучно спрятана, наступило время второй стадии преображения. Эх, не умею я как следует накладывать косметику, практики-то нет. Утешало одно: время было в таком дефиците, что даже профессионал на моем месте мало бы что успел. Так что я ограничилась парой штрихов, доступных дилетанту, быстро мазанув по губам помадой и пробежалась кисточкой с румянами по щекам. И напоследок взъерошила короткие волосы, обычно приглаженные.
Вежливый стук в дверцу катера прервал приготовления. На боковом экране возникло изображение светловолосого мужчины в синей форме.
— За…
Я собиралась предложить ему войти, но оборвала себя на полуслове. От осознания ошибки, которую чуть не совершила, прошиб холодный пот. Я спешно сжала заклепку на высоком воротнике — якобы модный аксессуар, в действительности же миниатюрный аппарат, искажающий голос, а в моем случае — преобразовывающий его в мужской. Облегченно выдохнула. Теперь можно было впускать постучавшегося… надеюсь. Если, конечно, я не забыла что-нибудь еще.
Несмотря на исправленную оплошность, приглашать контролера вслух уже не хотелось, и я воспользовалась панелью управления, чтобы просто открыть дверь со стороны пассажирского кресла.
— Добрый день! Анри Фернандес, инспектор службы безопасности космопорта, — представился вошедший.
— Здравствуйте.
Я постаралась изобразить приветливую улыбку. Инспектор оказался молодым еще мужчиной, лет сорока, ростом пониже Макнэлла. В отличие от капитана он мог стоять внутри катера, не пригибаясь. «Удобно для его профессии», — отвлеченно подумалось мне.
— Чем могу быть полезна?
Я кокетливо заправила короткую прядку за ушко — подсмотрела этот прием в каком-то фильме.
Видимо, сработало, потому что выражение лица инспектора сразу как-то потеплело.
— Могу я посмотреть ваши документы?
— Конечно.
Я протянула ему пластиковое удостоверение на имя Саманты Логсон.
Фернандес взглянул на фотографию, поднял на меня глаза и остался доволен сходством. Затем поднес к карточке свой карманный компьютер, просканировал отпечаток пальца и спустя пару секунд кивнул, получив по сети подтверждение.
— Теперь, пожалуйста, приложите большой палец правой руки вот сюда. — Он указал мне на центр своего экрана, где высветилось зеленоватое изображение отпечатка пальца.
Я сделала, как велел проверяющий. Отпечаток Саманты Логсон в континентальной базе данных имелся — равно как и отпечаток ее однофамильца Сэма.
И снова инспектор удовлетворенно кивнул: идентификация прошла успешно.
— А теперь, будьте так любезны, поднесите блокнот к лицу и посмотрите вот сюда, — сказал он, протягивая мне устройство.
На сей раз на дисплее красовалось изображение глаза.
Я сглотнула. Руки не поднимались, словно в каждой из них самовольно расположилась невидимая гиря.
— Вы не волнуйтесь, — продолжал говорить инспектор, который, надеюсь, не имел ни малейшего представления о подлинных причинах моего беспокойства. — Это биометрическая технология, совершенно безопасная для здоровья. Мы просто сканируем радужную оболочку глаза. Если такое сканирование уже проделывалось прежде, ваши данные фигурируют в нашей базе, и мы сможем сверить их точно так же, как в случае с отпечатками пальцев. Если же вы проходите процедуру впервые, мы введем информацию в главный компьютер космопорта, а уже потом оттуда ее передадут в континентальную базу данных. И вам не придется проходить процедуру по второму разу. Вы только выиграете. Все равно рано или поздно переходить на идентификацию по радужке придется. Это намного надежнее, чем отпечатки пальцев.
Надежнее, тут он был прав. И именно в этом заключалась моя главная сложность. Причина, по которой, как мне в тот момент показалось, весь наш план летел в тартарары. Я так надеялась, что нам не придется проходить стандартную проверку. Надеялась, но была к ней готова. А вот на использование при досмотре нового, экспериментального метода идентификации мне ответить было нечего. Поскольку вводить эту систему опознавания стали недавно, в континентальной базе данных хранился исключительно скан радужки Сэма Логсона. Того, кто жил полноценной жизнью, выходил в люди, посещал всевозможные конторы, учился в университете и помимо всего прочего проходил службу в тюрьме, в системе безопасности которой сканирование радужки играло немалую роль на сегодняшний день. Зато Саманта Логсон, все документы которой были подготовлены пару лет назад, свою радужку нигде не «сдавала». И даже надумай она так поступить, ничего хорошего из этого не вышло бы — в отличие от отпечатков пальцев подделывать оболочку глаза никто пока не умел. Поэтому показатели Саманты оказались бы полностью идентичны показателям Сэма. Как ни крути, а ситуация патовая.
Инспектор ждал. Помедлю еще немного — и он заподозрит неладное. Пришлось преодолеть себя и все-таки принять нежеланный компьютер. На какой-то миг соблазн «случайно» его уронить стал настолько силен, что я почти потеряла способность сопротивляться. А что, быть может, это действительно выход? Аппарат у них тут, конечно, не один, но всю процедуру придется начинать сначала, с выяснением обстоятельств. Меня уведут в здание космопорта. О существовании Макнэлла они не догадываются, так что у него появится шанс сбежать, воспользовавшись плащом-невидимкой. А я буду утверждать, что у них в системе какой-то баг, отменю вылет и пообещаю отправиться к нотариусу и там заново отсканировать как отпечатки, так и радужную оболочку, сразу же заверив все данные у профессионалов. Формально никакого преступления я не совершила, должны отпустить. Хотя… подведет меня именно разбитый комп. Вряд ли кто-нибудь всерьез поверит, что я уронила его случайно. Это прозвучит крайне неубедительно.