Мой рот широко открылся от удивления.
— Что?
— Солдаты, — ответил Дионис. — Смертные солдаты — солдаты такого «будь тем, кем ты можешь» рода. Возможно, их около пяти сотен.
Я едва не упала со стола.
— Как такое возможно? — задала вопрос Леа. Затем она с силой зажмурила глаза, скривив черты лица. — Он использует внушение.
— Нет, — Маркус покачал головой, когда повернулся к Аполлону. — Ни один чистокровный не сможет контролировать так много смертных. Ни даже когда в его окружении сотня чистокровных.
— Это бог, — Аполлон выглядел так, словно испытывал отвращение.
Мой желудок вздулся от этой мысли. Использование смертных подобным образом было неправильным на стольких многих уровнях. Они никогда не смогут выжить в борьбе против Стражей и Охранников, неважно как много у них оружия. Мы были просто гораздо быстрее и лучше подготовлены. Смертные будут лишь пушечным мясом и ничем более. Это было возмутительно.
Ярость, наполнявшая комнату, была настолько густой, что я практически могла ощутить её.
— Я не понимаю, — Дикон пробежался рукой по голове, обхватив свою шею. — Как мир смертных не смог обратить внимание на нечто такое?
— Кто-то из смертных должен занимать высокий пост в армии, кто-то кто может организовывать подобного рода призывы и давать отчасти разумные обоснования этому, — губы Аполлона вытянулись в тонкую линию. — Как минимум, так я бы сделал.
— И они могут установить нечто вроде чрезвычайного положения, — добавил Маркус. — Ни осталось неповрежденной ни одной части США, и я начинаю задаваться вопросом, волнует ли вообще этого бога вероятность разоблачения.
Айден сжал край стола.
— Я полагаю, это очевидно, что риск разоблачения не важен. Проклятье, может быть даже запланирован.
Все взгляды обратились к нему.
— Подумайте об этом. Зачем еще богу организовывать все это? Или соглашаться со всем чего хочет Люциан? — Айден задал свои вопросы. — Свести счеты с богами и затем что — управлять Олимпом? Или управлять Олимпом и областью смертных?
Дрожь пронеслась по моим плечам. Моё самое безумное воображение не могло даже вообразить глубину последствий, если мир узнает, что боги существуют — и кроме того, если мир закончит тем, что будет управляться кем-то одним.
— Мы не можем позволить этому случиться, — сказала я.
Взгляд Аполлона встретился с моим.
— Нет. Мы не можем.
Я отвела свой взгляд, так как прямо сейчас я не хотела думать о том, что остановка этого бога означает. Я прочистила горло.
— Меня удивляет, понимают ли вообще Люциан и Сет это?
— А не все ли равно? — спросила Леа, как всегда в раздраженной манере.
Мои губы изогнулись в ухмылке от её тона.
— Полагаю, не важно, но ты должна задаться вопросом кто кого использует. И что случится с ними в конце, если бог одержит победу. Планирует ли он сохранить их в своем окружении или избавиться от них? Они вообще хоть подозревают об этом?
Большинство собравшихся людей в комнате плевать на это хотели — столь очевидно это было — но Маркус шагнул в сторону, где сидела я, и прислонился к столу по другую сторону от меня.
— Я сомневаюсь, что они знают. В некотором смысле, неважно, за что они несут ответственность, это прискорбно.
— Прискорбно будет, если они преуспеют, — Дионис встал и потянулся руками вверх, над своей головой. — Ну, я пошел.
Аполлон кивнул, и Дионис поклонился присутствующим, разведя руки в стороны с напыщенным выражением лица. И затем он исчез.
Я покачала головой.
— Ладно. Кто еще думает, что он был как наркоман «под кайфом»?
Руки взметнули вверх во всей комнате, и я широко улыбнулась.
— Итак, завтра утром мы выезжаем в Университет? — спросила Оливия, когда потянула за упругий локон. — Вы не считаете, что если этот бог настолько вероломный и умный, он не догадается, что Алекс соберется поехать туда? Я имею в виду, даже если он использует Люциана и Сета для своих крайне зловещих планов, он же все еще нуждается в Алекс, верно? Потому как он, вероятно, контролирует Сета, или хочет контролировать.
Все в комнате умолкли, и я почувствовала себя подобно маленькому муравьишке под увеличительным стеклом.
Я мельком взглянула на Аполлона, но он пристально смотрел на глобус, стоявший на столе.
— Сделать какой-либо шаг будет так же опасно, как и отсиживаться здесь, — в итоге ответил Маркус. — Но в Южной Дакоте, нам будет безопаснее.
— Алекс тоже там будет в большей безопасности, — пробормотал Люк, уставившись на свои руки.
Я открыла было рот, но заговорила Леа.
— Ну, я думаю, наша работа состоит в том, чтобы убедиться, что Сет и этот бог не доберутся до Алекс.
Мой рот теперь действительно распахнулся от удивления.
Она бойко мне улыбнулась.
— Не могу позволить тебе снова стать всецело психо-Алекс и покончить с миром, который мы знаем.
— Она права, — ухмыльнулся Дикон.
Я прищурила глаза.
— Погодите. Ребята, я не хочу…
— Что? — Айден слегка толкнул меня своим локтем. — Ты не хочешь, чтобы мы прикрывали твою спину?
— Дело не в этом, — я пристально смотрела на Аполлона, но проклятье, этот глобус пленил его. — Если там будет бог, охотящийся за моей задницей…
— Изящной задницей, — прошептал Айден, пока изучал носы своих ботинок. Легкая ухмылка появилась на его лице.
На мгновение я уставилась на него.
— К тому же Сет разыскивает меня, это… это на самом деле будет опасно. Я не хочу, чтобы вы, ребята, рисковали своими жизнями ради меня.
Леа фыркнула.
— Чёрт. Алекс, твоё эго вне контроля. Ты знаешь меня. Я быстрее кину тебя на встречу демона в любой другой день, но, если держать тебя в стороне от них, означает спасти миллионы жизней, тогда я в твоей команде. Так что это больше, чем просто ты.
— Я знаю, что это больше, чем я, — мои щеки запылали, и идиотская ухмылка Дикона не помогала. — И я знаю, что ты бросишь меня прямо к демонам, но я не хочу видеть, как кто-то из вас пострадает.
— Каждый, кто находится здесь, осознает риск, Алекс, — голос Маркуса был суровым, напоминая мне о проведенных днях в Ковенанте, когда он проводил большую часть своего времени, крича на меня. — Никого не заставляют делать это.
— И никто из нас не собирается делать что-либо еще, — Оливия выдавила нерешительную улыбку. — Каждый из нас потерял людей из-за того, что происходит. У нас у всех есть причины на то, чтобы добиться прекращения этого и не допустить повторения этого в будущем.
— Даже я, — сказал Дикон. — Я не получаю свои «нормальные» двенадцать часов сна с тех пор, как это ухудшилось, и это чертовски катастрофически.
Айден закатил глаза.
— Каждый готов бороться, — Лаадан пересекла комнату, улыбнувшись, когда встала рядом с Маркусом. — Это не только твоя битва.
— Это никогда не было лишь твоей битвой, — внес поправку Солос.
— Другими словами, — сказал Маркус, его глаза цвета нефрита встретились с моими, — ты в этом не одинока. Ты никогда не была одинока.
— И ты не будешь одна, — тихо подвел итог Айден.
Ух ты. Я думаю, я вроде как влюбилась в каждого в этой комнате прямо сейчас, даже в Леа. Слезы прожигали мне глаза, и я слегка склонила голову вперед, чтобы никто не смог разглядеть этого. Дело в том, что с тех самых пор как я осознала, чем всё это может закончиться — скорее всего, закончится — никогда ещё я не была так одинока. Но сидя здесь, слушая их…
— Время для групповых обнимашек, — намекнул Дикон.
— Заткнись, — сказала я, но в итоге рассмеялась.
Айден обнял меня за плечи и притянул меня к себе. Прямо перед всей комнатой, наполненной полукровками, чистокровными и богом, он поцеловал мой висок.
— Ты просто должна принять, что это не будет лишь касаться тебя. Это будет касаться всех нас.
Я подняла голову и посмотрела на всех них, в нерешительности по поводу того, что сказать.
Люк улыбнулся.
— Я знаю. Мы потрясные.
Я снова рассмеялась.
— И мы были рождены, чтобы заниматься этим, — сказала Оливия, пожимая плечами. — Мы сделали бы это через месяц или около того, в любом случае. Мы готовы.
Леа послала Оливии широкую улыбку, которая говорила, что она больше, чем просто готова.
— Давайте уже.
Глава 29
Я поспала всего несколько часов к тому времени, когда солнце пробилось сквозь жалюзи на следующее утро. Слушая всех, что они готовы встретить все на нашем пути… даже несколько часов спустя, я все еще не могла найти правильных слов, чтобы сказать, как много это значит. Невидимый груз упал на мои плечи и рос в течение ночи, вдавливая меня в матрас. Я не могла остановить ни одного из них — также, как и они меня — но тысячи вещей мчались через мою голову.
И основные мысли были о том, что любой из них может погибнуть. Многие уже погибли, и неважно, насколько я пыталась быть Позитивной Полли, в глубине души я знала, что-то ужасное, какое-то насилие ожидало нас в будущем. Смерть пришла задолго до того, как они дали обещание, пройти сквозь это, она была с другой стороны двери или в другом штате, терпеливо ожидая, потому, что нет ничего непоколебимее Смерти. У нее, возможно, времени было больше всех.
Даже зная, что ожидало их — всех нас — в Подземном мире, я не могла вынести мысль о том, что кто-то из них падет. Если бы я смогла, я посадила бы их в клетку внизу, даже Айдена. Не сомневаюсь, что это происходило бы не хорошо, но то, что было нужно от меня Аполлону, то, о чем предупреждал Солос, то, как далеко зашел Сет, этот мир закончит катастрофой.
Когда Айден пошевелился рядом со мной и положил руку мне на талию, я сгримасничала.
— Прости.
Он придвинулся ближе.
— За что?
— Я разбудила тебя.
Я прижалась к нему, глядя через плечо. Серебряные глаза смотрели на меня из-под спутавшейся темной челки.
— Я знаю, что делаю.
— Не много.
Айден облокотился на руку. Его тело было расслаблено, но беспокойство сквозило в его взгляде.
— Сколько ты спала?
Я хотела соврать, но покачала головой и повернулась на спину.
— Мы уезжаем через несколько часов.
Айден кивнул, его глаза искали мои.
Переплетя пальцы, я попыталась улыбнуться.
— Сколько мы будем в дороге?
— Мы рассчитываем, что около десяти часов.
Ой.
— Дикон поедет с нами?
— Да. Еще Люк и Маркус. Солос возьмет девочек.
Беспокойство шевельнулось в глубине моего живота. Я не хотела об этом говорить.
— Думаешь, все будет хорошо?
Айден положил свою руку на мою, успокаивая.
— Оливия и Леа очень хорошо готовы. Ты знаешь это.
Да. Особенно Леа — она была как Ши-Ра. Солос и Маркус ушили раньше, они добыли два одноразовых телефона, чтобы мы могли поддерживать связь.
— Ты знаешь, Солос никогда не позволит ничему с ними случиться. И с Лаадан.
Когда он заговорил, он разжал мои руки и переплел свои пальцы с моими.
— У нас есть шесть сотен миль ничьей земли, чтобы проскочить. Мы думаем, все будет хорошо.
Мой желудок подпрыгнул.
— Я не боюсь.
— Я не говорил, что ты боишься.
Я прищурила глаза.
Айден усмехнулся.
— Но ты боишься.
— Я…
— Меня снова надо поместить в камеру сенсорной изоляции?
Когда мои щеки покраснели от этого вспоминания, его улыбка стала шире. Появились глубокие ямочки, вместо желудка, мое сердце сделало кувырок.
— Все хорошо, Алекс.
— Что такое?
Мой голос звучал ужасно неуверенно, и, обычно, мне не нравилось это, особенно, учитывая, что я была этим плохим Аполлионом, но с Айденом мне не нужно было притворяться. Хотя иногда, я забывала об этом.
— Бояться, Алекс, это нормально. То, что мы сталкиваемся с чем-то страшным… дерьмо.
Я улыбнулась.
— Ты ругнулся.
— Да.
Моя улыбка быстро исчезла, потому что мы столкнулись со страшным дерьмом. Дерьмом, о котором Айден не знал даже половину.
— Ты напуган?
Он ответил не сразу. Все, что было слышно это медленное, устойчивое тиканье настенный часов и далекий щебет птиц за деревянными стенами дома.
— Да.
Услышать его признание было сродни освобождению, но и в тоже время пугало.
— Ты никогда не боишься.
Айден покачал головой, его улыбка скривилась.
— Ты знаешь, что это неправда. Есть много вещей, которые ужасают меня, Алекс.
Я встретилась с ним глазами.
— Расскажи мне.
Растянувшись рядом со мной, он притянул меня к себе, моя щека прижалась к его груди.
— Я боюсь, что Дикону причинят вред… или хуже. Я боюсь, что мы понесем большие потери людей.
Он сделал паузу, и его сердце билось под моей щекой.
— Меня ужасает то, с чем тебе придется столкнуться — что придется сделать и как это повлияет на тебя.
У меня перехватило дыхание, мои пальцы запутались в простыне, обернутой вокруг его бедер.
— Все будет хорошо.
Эти слова жгли мне язык.
Его грудь резко поднялась.
— Я не хочу, чтобы с тобой все было хорошо.
Я подняла голову так, чтобы видеть его глаза. Они были темно-серые и хмурились. Он попытался улыбнуться, но, как и я раньше, поморщился.
— Я хочу, чтобы с тобой было лучше, чем все хорошо.
Он мягко обхватил мою щеку.
— Я не хочу, чтобы у тебя были кошмары всю оставшуюся жизнь, и видеть лицо Сета вместо лица твоей матери. Я не хочу, чтобы это преследовало тебя.
Внезапно, я почувствовала все реально, я была очень близко. Приподнявшись, я слегка отодвинулась, все еще чувствуя жар и нехватку воздуха.
— Я знаю, что надо сделать.
И я знала, что это значило для меня.
Он слегка приблизился, сохраняя дистанцию. Его лицо, эти красивые губы были в нескольких дюймах от меня.
— Я знаю, Алекс. Я также знаю, что ты собираешься сделать, поэтому я даже на секунду не могу подумать, что ты потерпишь неудачу. Ты не можешь. У тебя все получиться.
В его голосе была боль и решимость, я сжала губы. Неудача и последствия заканчивались одинаково.
— Посмотри на меня, — приказал он.
Я и не заметила, что я отвернулась, я почувствовала его руку на щеке. Он поднимал мой подбородок, пока мы не встретились глазами, и я не могла двигаться.
— Но я также знаю, что убийство Сета — это нелегко, я не имею в виду в физическом смысле. Я знаю, в глубине души ты беспокоишься о нем. Возможно, часть тебя даже любит его.
В ужасе от того, что он должен был думать, потому, что он прямо сказал это, я покачала головой.
— Айден…
— Я понимаю.
Маленькая улыбка, которая заиграла на его губах, была настоящей.
— Я знаю, это не то же самое, что ты чувствуешь ко мне, но это не менее сильно или важно.
— Он…
Я не знала, что сказать. Айден был прав. Часть меня любила Сета, и это было не то же самое, что я чувствовала к Айдену, но это было не менее реально или сильно. Даже после всего, что сделал Сет, я не могла забыть все, что он сделал прежде. Это было так же, как с моей мамой, но мне пришлось забрать ее жизнь.
Ты убьешь того, кого любишь…
Айден прижался лбом к моему лбу.
— Сет был с тобой, когда тебе был кто-то нужен. У вас, ребята, есть эта связь, которая… которая является чем-то большим, чем просто соединение с тобой. Вы разорвали соединение, но что-то осталось. Он часть тебя.
Я удивленно вздохнула.
— Он… он делал ужасные вещи.
— Да.
Айден поцеловал меня в висок.
— Но он делал и хорошие вещи, я знаю, ты не можешь это забыть. Я знаю, тебе будет тяжело.
Убийство Сета, разрушило бы часть меня, и неважно, сколько я проживу после этого, это не восстановиться. Он был частью меня — ненормальной частью — но был. Это, не знаю как, но изменило бы меня. Это также как было с мамой. Но это было по-другому.
Аполлон не хотел, чтобы я убивала Сета; он хотел, чтобы я забрала его силу. Зная Сета, он, возможно, предпочел бы умереть. И если бы Сет догадался, что я собиралась сделать, он пришел бы за мной. Итак, мне пришлось бы остановить его — убить его. Получается, убийство Сета — единственный способ для меня остаться в живых.