- Почему?
Тихон пожал плечами.
- У него излишне, как на мой взгляд, трепетное отношение к женщинам. И он бы не одобрил того, что я собираюсь сделать.
- А...
Спросить я не успела, как Тихон просто стряхнул змею на грудь Ноэль. Та дернулась, но быстро взяла себя в руки.
- И что? Думаешь, я испугаюсь и заговорю?
- Думаю, - согласился Тихон и щелкнул пальцами, а змея, повинуясь этому знаку, развернулась и впилась в плечо Ноэль.
- Ты... ты...
Она побелела.
И посерела.
- Ты... не можешь...
- Я не могу, - Тихон поднял рептилию, которая вновь затихла и свернулась на его ладони, только голову выставила из витков. - А она - вполне... мне стоит рассказать, что тебя ждет? Яд черной горянки действует не так быстро, как, скажем, алой ленточницы... будь здесь ленточница, ты бы умерла раньше, чем успела бы испугаться... и конечно, у нас имеется некромант, поэтому на вопросы ты бы так или иначе ответила, но так уж вышло, что я предпочитаю иметь дело с живыми.
Я стиснула кулаки.
Нельзя вмешиваться.
Я умом понимала, что нельзя, что моя нынешняя внезапная жалость, может, и свидетельствует о моих моральных качествах, но в остальном является совершенно бесполезным чувством.
- Пока ты чувствуешь лишь бзоль в месте укуса, но очень сркоро тебе станет жарко... я уже впижу испарину на лбу. Жар - пбервый признак того, что яд распространился по твоему телу. Затем появится ломота в суставах. И боль в животе. Она будет усиливаться с каждым мгновением, а твоя кожа... у тебя удивительно белая и ровная кожа... для человека, само собой... так вот она побелеет еще больше... и станет весьма чувствительна. Настолько, что малейшее прикосновение будет причинять боль. Впрочем, к этому времени у ты вряд ли будешь обращать внимание на подобные нюансы... яд будет разъедать изнутри твое тело... и кровь альва не поможет, напротив, лишь удлинит агонию.
Она слушала.
Внимательно так слушала.
И сглатывала часто. И не пыталась умолять о пощаде.
- Чего ты хочешь?
- Правды, - Тихон оставался спокоен. - И я излечу тебя. Ты знаешь, мы способны на подобное...
- Хорошо...
Спокойно, Оливия, он не собирается ее убивать. Пугает и только... а что правдоподобно, так... так на то и расчет. Какой смысл пугать, если звучит это неправдаподобно... и вообще, я ведь знаю Тихона... я...
- Мой... приятель... временный приятель, - Ноэль облизала губы. - Мы иногда встречаемся... оба свободные люди... он наемник из первой десятки...
- Кто?
Она поморщилась, но покорно сказала:
- Пью Трехглазый... его так прозвали за то, что у него чутье отменнейшее, а стреляет так, будто...
- Ближе к делу.
- Я слышала, как он говорил со своим приятелем... а у него приятелей среди лойров хватает... об одном деле... заказ и крупный... за ваши шкурки с полсотни тысяч обещали...
- Щедро.
- При условии, что содержимое вашего фургончика не тронут... Пью держит слово... он поклялся... а я вот... я подумала, что такого здесь есть, если полсотни дают? Взять можно... больше можно...
Она и вправду побелела еще сильней, точнее бледная кожа ее истончилась, и под ней проступили вспухшие сосуды. Ноэль теперь дышала часто. А пот катился по лбу...
- ...мне... пришлось постараться, чтобы Пью... никто не заподозрил... я поняла... где вас ждать... решила завязаться с... градоправителем... некромант все одно заглянул бы к нему... так принято... через мужчин многое можно узнать. Считают себя самыми умными... а не видят дальше собственного носа... совпало удачно... я думала, в запасе имеются пара дней, но тут... такое знакомство... и поняла, что надо быстро... Трехглазый не любит затягивать контракты. Так что, - Ноэль скривилась и гримасу ее при некой доле фантазии можно было счесть издевательскою улыбкой. - Вашему приятелю недолго осталось... и вам... и...
Она захлебнулась кашлем, и из носа поползла струйка алой лаковой крови.
- Ничего, мы как-нибудь да справимся.
Тихон наклонился и сдавил виски Ноэль. Он заглянул в глаза ее и замер. Тело ее вдруг выгнулось. Застыло. Из горла ее вырвался сдавленный хрип...
- Она...
Тихон позволил телу упасть.
- Жива. И будет жить. С практической точки зрения нам это не выгодно, но... - он вытащил нож с узким коротким клинком, которым распорол запястье Ноэль. - Есть способ ограничить ее свободу воли в том, что касается причинения нам вреда. Полагаю, Оливия, ты осознаешь необходимость данного действия?
Осознаю.
И все равно мне не нравится. Ни змея, ни допрос, ни вот это... кровь Тихон собрал в махонькую склянку. Встряхнул. И кивнул собственным каким-то мыслям. А потом похлопал Ноэль по щекам.
- Можешь вставать, - сказал он. - Тебе не так уж и плохо. Во всяком случае, не настолько, как ты пытаешься показать.
- В-веревки, - она еще говорила с явным трудом, запинаясь. - С-сними.
Тихон молча разрезал их.
А змею вот в карман сунул, и это мне совершенно не понравилось. Редкость там или нет, но... в отличие от игрушек Ричарда, змея была очень даже живой.
- Это, - Тихон показал пузырек с кровью, - останется у меня. И ты ведь не откажешься клятву принести?
Ноэль скривилась, но кивнула.
Прижала руки к животу.
- П-проклятье...
- Я бы настоятельно рекомендовал несколько дней полежать, отдохнуть и... соблюдать диету.
***
Они вышли из храма вдвоем. Лойр Шаннар опирался на плечо Ричарда, и видно было, что каждый шаг дается ему с немалым трудом. Но врожденное упрямство мешало попросить о помощи.
А Ричард не предлагал.
Драконья кровь слишком редка, чтобы тратить ее на всяких малознакомых личностей.
- Я... не забуду, - пообещал лойр Шаннар у дверей храма.
- Я надеюсь, - Ричард потер шею. Невидимая петля залога за чужую жизнь ощущалась весьма себе явственно.
- Будь уверен, - он сам толкнул дверь, и та отворилась со скрипом. - Вечереет однако... люблю закаты.
- Не на кладбище.
Почему-то Ричард был уверен, что храмовым духом дело не ограничится. Все же старые кладбища обладали на редкость дурным нравом.
И не ошибся.
Их ждали на дорожке.
Стеклянные цапли, которые до отвращения походили на живых, взяли и ожили. Их полупрозрачные тела наполнились светом заходящего солнца. И свет этот, преломляясь, распадался на оттенки.
Пламя в груди.
Искры на перьях.
Темно-лиловые тонкие ноги. Клювы-спицы и...
- Знаешь... а папенька мой полагает, что провинциальная жизнь скучна... и думал я, что он прав, - лойр Шаннар перехватил клинки.
Отряхнулся.
И ожил, разом стряхивая храмовый морок.
Что ж, если так, то, может, и к лучшему... пара клинков не помешает.
Цапли застрекотали. Они приближались неторопливо, пританцовывая, то раскрывая крылья, позволяя любоваться разноцветными перьями своими, то вытягивая шеи... и клювы их клацали. И пожалуй, были остры... куда острее обычной шпаги.
Сталь лязгнула о стекло и скользнула, не оставив ни царапины.
- С кем, с кем, а с цаплей сражаться еще не приходилось, - заметил лойр Шаннар, салютуя противнику. И цапля запрокинула голову, отозвалась хрустальным клекотом.
- Ты не выпендривайся, - Ричард на свою смотрел с подозрением.
Все-таки...
Легкая.
И хрупкая... обманчиво хрупкая, поскольку простояла она не одну сотню лет, камни и те посыпались, а это стекло... или не стекло?
- ...амверская плоть, - пояснил Альер, вновь обретая обличье. Он устроился на надгробном камне. - В мое время велись эксперименты... помнишь, я тебе рассказывал о Безумце? Или это не тебе? Так вот, его работы не остались незамеченными. Это же так заманчиво, создать плоть каменной крепости... правда, оказалось, что камень недостаточно гибок, а вот стекло при определенных условиях...
Цапля сделала выпад, едва не насадив Ричарда на острый клюв.
- Заткнись, - попросил он вполне искренне.
- Приятно видеть, что некоторые эксперименты оказались удачны, хотя... пожалуй, вижу их недостаток. Они неуязвимы в обычном плане, но эта неуязвимость требует немалой энергии.
...лойр Шаннар танцевал, иначе не скажешь.
Вот Ричарду фехтование никогда особо не давалось.
Не хватало гибкости.
Изящества.
А еще желания, тренировать в себе оные гибкость с изяществом. Упырям-то дуэльный кодекс неведом, их проще обычным тесаком, чем саблей...
Цапля наступала.
Теснила.
Играла.
Она была... легче и тоньше.
Быстрее.
И пожалуй, имей желание, давно избавилась бы от Ричарда, но нет... она предпочитала загонять его... а выставленный щит попросту не заметила.
- Не стоит использовать силу, - опять же заметил Альер. - Она просто выпьет твое заклятье... и послушай моего совета... беги...
- Куда?
Ричард едва успел отбить удар острейшего клюва.
- Не важно... бегаешь ты, помнится, хорошо...
Что ж...
Ричард швырнул в цаплю флаконом с какой-то пакостью, кажется, с «Пыльным следом». И склянка разлетелась, столкнувшись со стеклянным пером, обсыпав треклятую птицу смесью красного перца, молотых жабьих шкурок и еще пары-тройки не самых приятных ингредиентов.
Цапля заверещала.
А Ричард, пользуясь мгновеньем передышки, бросился прочь.
Бегал он быстро.
Очень быстро.
И петлял меж могил, не позволяя себе останавливаться, благо, дорожки на кладбище были чисты и ровны, словно нарочно для бега положены.
Цапля застрекотала сильнее.
И кажется, в голосе ее теперь слышалось откровенное возмущение: жертве надлежало принять смерть благородно, с клинком в руке, а не...
Плевать.
Своя шкура ценней всяких там кодексов...
- Беги, Ричард, беги... - голос Альера разнесся по кладбищу.
Сзади раздалось возмущенное клекотание. О да, цапля не собиралась отпускать свою добычу. Вот только взлететь у нее не получалось. Тело ее стеклянное оказалось чересчур тяжелым, чтобы тонкие крылья могли его поднять. Она подпрыгивала. Хлопала крыльями, на несколько мгновений зависая в воздухе, чтобы в следующее мгновенье опуститься на тропу.
А вот бегала треклятая птичка довольно-таки шустро.
- Еще немного!
- Милостивый сударь, - лойр Шаннар ударил по клюву своей цапли двумя клинками, что заставило птичку отступить и замотать головой. - Я, безусловно, не имею ни малейшего права осуждать выбранную вами стратегию...
...трепло.
...а главное, хватает же у него дыхания! И умений, если до сих пор не проткнули.
- ...однако позволю себе заметить...
Цапля заверещала вовсе уж оглушительно, пытаясь вскарабкаться на белую гору мавзолея.
- Не останавливайся! - Альер сидел на камешке, наблюдая за происходящим. - Я уже и забыл, признаться, что живые так хрупки, но мне бы не хотелось сообщать Оливии о твоей скоропостижной кончине, тем паче, столь нелепой...
Ричард свернул в сторону и прижался к огромной стеле из черного камня.
Сердце ухало.
В боку кололо. А и вправду, давненько он не бегал так... пожалуй, с того самого первого года, когда самомнение его вошло в конфронтацию с реальностью. Помнится, тогда было старое кладбище и пятерка матерых упырей, свивших логово в могиле местной лайры, которая и при жизни-то ласковостью норова не отличалась.
...после то селяне клялись и божились, что смерть ее нисколечко не изменила, даже будто бы краше стала... тогда Ричард до утра бегал и ничего, а тут... стареет?
Или расслабила относительно спокойная жизнь?
По дорожке раздались осторожные шаги. Цапля ступала, танцуя, и все-таки стеклянные коготки царапали гравий. Вот цапля замерла... Ричард видел ее тень в свете старшей луны.
Он перехватил клинок.
Зря, что ли, вытащил его из гробницы? Неужели бы там, средь даров Императору, нашлось бы место обыкновенной сабле? А как же сказки об имперском чудо-оружии, способном рубить с одинаковой легкостью, что гранит, что плоть...
Он сглотнул.
Один удар.
Всего один...
Цапля вытянула шею. И лязгнули спицы стеклянного клюва. Думает? А они вообще способны думать? Вот голова дернулась.
Распахнулись крылья.
Птица перебирала ногами мелко и часто, готовая сорваться в бег, вот только не понимающая, куда именно ей бежать.
Ричард поднял камушек с тропы.
И кинул куда-то в сторону. Шелест заставил цаплю развернуться и вытянуть шею в броске-уколе. Она застыла на мгновенье, а потом развернулась, четко уловив, где он находится.
Теперь цапля подходила не спеша.
...а ведь красивая, бездна ее задери.
...один удар... и глупая надежда на чудо... иначе опять бежать, а много он не набегает. Чувствовалось, что существу этому, не вполне живому, но и не мертвому, несказанно наскучили игры.
Цапля остановилась в трех шагах от Ричарда. Медленно приоткрыла крылья, и тускло блеснули в потемках стеклянные перья... сложилась шея перед броском-ударом.
Закрылся клюв.
- Ну и чего ты ждешь? - Ричард стиснул рукоять клинка, вслушиваясь в тишину.
Цапля стояла.
И стояла.
- Заряд закончился, - пояснил Альер, возникая между Ричардом и птицей. Он поскреб босую ногу, потянулся и смачно зевнул. - Все же на редкость бестолковая структура...
- Не скажите, - лойр Шаннар ступал, зажимая правый бок рукавом. - А моя меня достала.
- Я ж говорил, бегите...
Удар пришелся по касательной, вспоров и куртку из шкуры каменной виверны, и рубаху, и кожу.
- Простите, но бегство не достойно благородного человека, - лойр Шаннар куртку стянул и рубаху с нею, скомкал, прижал к длинной царапине, морщась. - Но сейчас... пожалуй, я готов согласиться, что поступил несколько... неосмотрительно.
- Бестолково.
- Спасибо, - Ричард покопался в сумке и вытащил склянку с кровохлебкой. - Покажи. Жечься будет.
Зелье получилось настоявшимся, густым. Маслянистые капли его падали в рану, и лойр Шаннар кривился, но не стонал.
А ведь с двумя Ричард не справился бы.
- Благодарю, - лойр Шаннар склонил голову и представился. - Генрих...
- Ричард.
- Я знаю.
- Это все очень мило, - Альер обошел цаплю и, поднявшись на цыпочки, заглянул в раззявленный ее клюв. - Однако есть небольшой шанс, что эти милые птички способны поглощать рассеянную энергию. И я не представляю, сколько времени им понадобится, чтобы ожить...
...а если не они, то еще какая-нибудь пакость.
- Да, пожалуй, ваш знакомый прав... - Генрих огляделся. - Как ни прискорбно признавать сие, но это место... вызывает у меня острое чувство неполноценности...
- Это не чувство. Ты и вправду неполноценный...
Альер постучал по цапле кулачком.
...дорожка была пуста.
И чиста.
Обе сестры зависли над кладбищем, которое в рассеянном свете их выглядело вполне мирно. Белели мавзолеи, чернели каменные глыбы памятников...
Стрекотали сверчки.
Где-то там, за границей забора.
...и не отпускало ощущение, что в спину им смотрят. Ричард несколько раз оборачивался, но никого не заметил.
Беззвучно отворилась калитка, чтобы после захлопнуться с премерзким скрежещущим звуком. Генрих вздрогнул и поморщился. Рана, пусть и запечатанная зельем, продолжала кровить. И болела, надо полагать, нещадно, но лойр не жаловался.
Да и вообще...
- С моей стороны не будет ли дерзостью пригласить вас в мой особняк? Ночь на дворе и... - он остановился у каракового жеребчика, мирно дремавшего в сени тополей. - Я думаю, у нас есть причина познакомиться поближе...
- Мне бы домой...
...Оливия волнуется.
Наверное.
Да и та рыжая... если все так, как рассказал Генрих, к этой девице есть вопросы...
- Понимаю и... в моем доме хватит места для всех ваших друзей. Я пришлю экипаж.
- С чего такая любезность?
Генрих потрепал жеребца по морде и, со вздохом, взобрался-таки в седло. Потрогал бок. Поправил куртку, лежавшую на плечах этаким плащом.