- Прекратите на меня орать! И, вообще, с каких это пор мы с вами на «ты»?
- С тех самых, - фыркнул капитан, и не думая извиняться за свое неподобающее поведение. – Идемте, покажете, где стояла повозка и откуда пришли похитители.
Рейнар протянул руку, намереваясь помочь мне подняться. Я же демонстративно ее отпихнула и, схватившись за поручень, сама выбралась из экипажа.Ветер кинул в лицо ледяную крошку, Фрей поморщился и поспешил прикрыться локтем. Чуть слышно зашипел, касаясь изуродованной щеки, а потом и вовсе накинул на голову глубокий капюшон, заслоняясь от мимолетных порывов ветра.
- Показывайте, - велел он.
- Вот, повозка стояла тут. Преграждала выход из проулка. А похитители пришли с этой стороны… - Я повела рукой, показывая направление.
Ингирвайзер откинул полу пальто, присел на корточки и смахнул тонкий слой снега с дороги. На плотном настиле отчетливо проступали узкие следы тележных колес. Верно, повозка простояла тут долго, раз отпечатки остались.Мужчина прошелся вокруг, тут и там сметая в сторону снег. Удовлетворенно кивнул и, выудив из кармана мешочек с какой-то пудрой, велел отойти. Я послушно отступила, мечтая побыстрее забраться в теплое нутро повозки. Пальцы уже сводило от мороза, и приходилась прятать руки в широкие рукава пальто.Меж тем Рейнар стал аккуратным, тонким слоем рассыпать пудру по земле. Айна не мешала, устроилась у моих ног и широко зевнула, демонстрируя внушительные клыки. Пользуясь моментом, протянула к псине руку и вновь попыталась погладить по голове. Та недовольно заворчала, косясь на меня из-под длинной челки, но отходить не спешила. Можно подумать, ей поручено меня охранять.
- Ну что ты, девочка, я тебя не обижу, - проговорила ласково, легонько почесывая псину за ухом. – Я собак люблю. А ты ведь умница, правда? Хорошая, красивая…
Айна все еще недовольно ворчала, однако, гладить себя позволяла. Да, именно позволяла, гордо задрав нос и делая вид, что ей нет никакого дела до моей ласки. Но стоило только хозяину подняться и бросить на нас мимолетный взгляд, как эта предательница тут же отстранилась и сделала вид, что и знать меня не знает.Рейнар же прошелся к углу ближайшего дома, поскреб каменную кладку и рассыпал по ней свой порошок. Недовольно цокнул языком и глянул на меня.
- Идем!
Собака тут же сорвалась с места и посеменила вслед за капитаном. Я же недовольно фыркнула и с гораздо меньшим рвением отправилась следом.
- Показывайте, до какого места вас преследовали? Кто тут где падал…
- Господин ингирвайзер, вы уж определитесь, мы все-таки на «вы» или на «ты»!
Мужчина мотнул головой.
- Простите, забылся.
Мы прошлись вдоль по проулку. Сейчас, при свете дня, все выглядело иначе, а потому я с трудом смогла опознать нужное место. И, конечно же, никаких следов преследователей там не оказалось.
- Анья, - чересчур ласково начал капитан Фрей, и я поняла, что ничего хорошего он мне не скажет. – А вы уверены, что… с ними действительно был Хамелеон?
- Считаете, что я вру?!
- Ну почему же… - и тон голоса такой снисходительный, будто с ребенком разговаривает. – Просто... Вам могло показаться. Темно все-таки, да и состояние аффекта.
- Какого еще эффекта?! Я пока еще в своем уме, и с глазами у меня все в порядке!
Почему-то его недоверие показалось оскорбительным и вызвало резкий прилив злости.
- Разумеется, – все тем же тоном отозвался брюнет и двинулся к экипажу. – Пора ехать. Скоро тут станет людно.
Оставшуюся дорогу до дома капитана провели в напряженном молчании. Его откровенно снисходительное отношение и сомнения в моих показаниях вызывали дикое раздражение. Хотелось попросту плюнуть на все и вопреки здравому смыслу отправиться в родную Общину, лишь бы не видеть этой перекошенной недовольством физиономии напротив.Я откинула шторку и попыталась переключить свое внимание на проплывающий за окном сонный город. Кое-где на улице уже встречались редкие прохожие, спешащие по своим делам, кутающиеся в толстенные тулупы и шерстяные шарфы. Дворники мели дорожки и счищали налипший снег с крылец богатых домов. Долбили лопатами ледяную корку или же присыпали скользкие места песком. Город постепенно пробуждался ото сна, оживал. Печные трубы весело пыхтели, густой дым валил ввысь и растворялся в белом, по-зимнему прозрачном небе.
- Я бы не советовал, - вдруг оторвал от созерцания сухой голос моего спутника. - Вас могут заметить.
Вот ведь…Пришлось задернуть шторку и, поджав губы, уставиться на багровые угли, тлеющие в жаровне.И шагу ведь не даст в сторону ступить. Тиран хренов! Бывают же такие... И как-то уже слабо верится в то, что мы найдем общий язык. Скорее, так и будем играть в молчанку, что сейчас, что оставшиеся две недели. Не помереть бы со скуки…Из-под ресниц покосилась на своего спутника. Тот, вальяжно развалившись на сидении, скрестил руки на груди и глаза даже прикрыл. Никак решил подремать. Интересно, долго еще ехать?И, будто в ответ на мои мысли, экипаж начал замедляться, а через десяток метров и вовсе остановился.
Рейнар резко ожил и, отворив дверцу, возвестил:
- Приехали.
Дом был огромен. Темная махина на фоне прозрачного светлого неба и засыпанных снегом дорожек. Вместо забора - плотная каменная стена и кованые ворота, покрытые изморозью. А за воротами виден полудикий сад и одинокое кривое деревце, будто скрючившееся на морозе.Айна, первая выскочившая из повозки, метнулась к воротам, пролезла под кованой оградой и посеменила по узкой тропинке к крыльцу. Уселась на верхнюю ступеньку, нетерпеливо молотя хвостом по земле.Рейнар распахнул передо мной створку, скрипнувшую проржавевшими петлями, и пропустил вперед. Мне пришлось подобрать юбки и полы пальто, дабы ненароком не увязнуть в сугробах утонувшего в снегу сада – слишком узкой оказалась протоптанная дорожка, и она уж точно не была рассчитана на пышное женское платье.Пока пробиралась к дому, с интересом рассматривала свое временное жилище.
Первый этаж его сложен из бурого, местами плохо отесанного камня. На окнах стоят решетки, и большая часть этих окон покрыта изморозью, явно свидетельствуя о том, что в комнатах не топят. Второй этаж, в отличие от первого, деревянный. Темное, местами пошедшее трещинами дерево, резные наличники, некогда крашеные, но краска уж давно слезла, облупилась, оставив белесые следы на стыках и неровностях древесины.Крыльцо высокое, и пришлось схватиться за холодные перила, чтобы ненароком не навернуться. Капитан Фрей несколько раз провернул ключ в замке, и мы прошли в полутемный холл. И пусть в доме было и теплее, чем на улице, но раздеваться желания не было ни малейшего.
- Вы что, не топите? – не смогла сдержать негодования и, приблизив руки к губам, дыхнула на замерзшие ладони. Изо рта вырвалось облачко пара и растаяло в полумраке.
- Топлю, просто… Я со вчерашнего утра дома не появлялся. А прислуга всего раз в неделю приходит.
Рейнар стянул перчатки и запалил фитиль масляной лампы. В помещении сразу стало светлее и как будто бы даже теплее. Из полумрака выступили богато отделанные стенные панели, низкий диванчик и пара тумб, явно служивших для переодевания. На вешалке сиротливо болтался плащ, а у стенки притулились валенки с резиновыми мысами – самое то обувь для подобной погоды.
- Не раздевайтесь, - угадал мои мысли хозяин дома. – Проходите так, я разожгу камин в гостиной.
Айна деловито процокала в темноту дверного проема,? я направилась следом. Мужчина обогнал меня на полдороге и первым вошел в гостиную. Стянул с себя пальто и бросил в первое попавшееся кресло. В нем же грудой бесформенного тряпья валялся какой-то свитер, а рядом на полу нашли свое пристанище теплые вязаные носки и погрызенная газета, явно облюбованная псиной.Я с интересом осмотрелась вокруг – в отличие от полутёмного холла, здесь было светло. Холодный утренний свет лился сквозь огромные арочные окна в обрамлении тяжелых гардин, подвязанных кручеными шнурами с пушистыми кисточками на концах. Гостиная эта, пожалуй, была уютной. Мягкие диваны, обитые темной матовой кожей, шерстяной ковер с причудливым цветочным орнаментом, дупло камина, нутро которого уже успел облюбовать робкий огонек. Правда вот, решетка не чищена. И сажа на полу. Рейнар заступил в нее сапогом и разнес по паркету. Потом, спохватившись, бросил под ноги всю ту же газету, ругнулся себе под нос и тщательно вытер подошву.
- Проклятье! Вы уж извините… Тут слегка не убрано.
Мужчина скомкал газету и швырнул ее в огонь, подхватил с пола носки и принялся собирать какие-мелочи с низкого столика. Кажется, там обретался недоеденный сэндвич и пара немытых кружек. Хорошо, хоть не бутылок. Вся посуда не поместилась в руках, и капитан плюнул на это дело.Да, мужское жилище чистотой и опрятностью никогда не отличалось. Особенно, если в доме нет постоянной прислуги.
- Вы один живете? – сам собой сорвался вопрос, а взгляд скользнул по запылившимся плафонам ламп, по высокому торшеру, вставшему между кресел. И кожа на одном из этих кресел стерта. Лишь на одном, а значит…
- Да, - подтвердил мою догадку мужчина.
Не удивительно… Вот только, этот дом слишком велик для одного. Интересно, это вообще его особняк? Хозяин бы за жилищем следил, а тут… Впрочем, возможно, у него просто не хватает времени, или средств. Кто знает?При внимательном рассмотрении в ковре обнаружились редкие проплешины, а на стенах следы прежде висевших картин - обои слегка выцвели, а там, где были рамки, они по-прежнему яркие.
- А куда делись картины? – не знаю, зачем я спросила. Наверно, просто устала стоять в тишине и безмолвно наблюдать, как ингирвайзер тщетно пытается навести порядок в собственном жилище.
- Сняли, - неохотно ответил Фрей. - Там были портреты… старых хозяев.
Значит, все-таки не его... По крайней мере, был. И, честно говоря, я и думать боюсь, каким образом или за какие заслуги ему этот дом достался. Глядя на его раны, предположения возникают не самые приятные.
- Почему вы не повесите новые? – спросила дружелюбно, пытаясь отвлечься от неуместных ассоциаций.
- У меня нет родственников. А собственное лицо не столь привлекательно, чтобы развешивать его по стенам!
О, вот тут я с ним полностью согласна. И, как погляжу, господин ингирвайзер не склонен к самообману. Это радует. А вот то, что запустил все так… стыдно должно быть, право слово. Хотя его, похоже, все устраивает. И кто я такая, чтобы лезть?Ох, мы только-только пришли, а я уже хочу отсюда сбежать…
- Пойдемте, я покажу вашу комнату, - вторгся в мои мысли сухой мужской голос, и я обрадовалась возможности отвлечься.
Остальной дом, как оказалось, находился в еще более неприглядном состоянии, чем гостиная. И чем дальше, тем все сильнее навевал скуку. Устаревший рисунок на стенах, ковры, лишенные яркости цветов, затертые перила… Сколько рук коснулось их за все время? И комната, которая должна стать моей. Затхлая, пыльная, кажется, сюда сто лет никто не заглядывал.Рейнар недовольно поморщился, вздохнул и, пройдя к окну, нараспашку открыл створки, впуская в помещение колючий морозный воздух.
- Я… Тут… У меня редко бывают гости. - Он не знает, что сказать. И еще ему неловко. И эта неловкость ему совершенно не идет. Не вяжется с суровым каменным лицом, отчего мне на мгновение становится смешно. Но выражение лица быстро сменяется раздражением и даже злостью, и хозяин заканчивает уже совершенно иным тоном: – Пусть проветрится пока, я потом тут… в общем, я займусь этим вопросом.
А я вдруг поняла, что его так раздражает. Точнее ни что, а кто! Я!Вторглась, понимаешь ли, в его личное пространство, нарушила привычный уклад жизни. Порядок тут наводить заставила. Как будто мне это надо?!Помнится, я не просила, со мной возиться!
- Не утруждайтесь. Я не настолько беспомощна, как вам мнится. И вполне способна самостоятельно вытряхнуть покрывало.
Капитан Фрей удивленно вскинул бровь - да именно бровь, одну, что смотрелось тоже весьма… специфично – и, скрестив руки на груди, язвительно отозвался:
- Вообще то, я планировал пригласить кого-нибудь из конторы. Но если многоуважаемая анья горит желанием закатать рукава и немного потрудиться, я не буду препятствовать.
Вот ведь… нахал!Решил, что я совсем белоручка? Не спорю, живя в Общине, нам не приходится заниматься уборкой. Но это вовсе не значит, что я не способна привести свое жилище в порядок! В отличие от некоторых!Теперь доказать ему это стало для меня делом принципа.
- Что ж, если с этим решили, то я покажу кухню и ненадолго вас покину. Дела зовут.
Прекрасно! Подольше бы он там задержался. Одной мне будет не в пример уютнее и спокойнее.Кухня обнаружилась на первом этаже. Недалеко от той самой гостиной, которая пока что являлась единственным протопленным местом в доме. Захотелось фыркнуть и зло выругаться, желательно вслух.Что за человек? Нельзя было сначала на кухню зайти, а потом уже в комнату? Или ему доставляет удовольствие туда-сюда по этажам бегать?
- Вот. Здесь погреб, ледник, печь, - мужчина терпеливо показывал, где и что, видимо предполагая, что я тут же примусь за готовку. Ага, размечтался! Еще я в чужом доме с поварешками не скакала. – Кое-что из продуктов осталось. Перекусить хватит. А там, ближе к вечеру, я привезу еще провизии.
Я обвела взглядом потемневшие от времени навесные шкафы и еле сдержала протяжный вздох, в нетерпении ожидая, когда же смогу избавиться от мужского общества.Благо дальнейшую экскурсию по дому хозяин проводить не стал и, коротко свистнув, подозвал к себе Айну.
- Что ж. Располагайтесь тут. Мне пора. К вечеру буду. И… - Он пристально глянул мне в глаза, отчего по спине побежали противные мурашки, - настоятельно не советую вам высовываться из дома.
Я понятливо кивнула, подавив в себе настойчивое желание закатить глаза. Ну сколько можно уже? Я и с первого раза все поняла. Незачем повторять.
- А что в итоге с одеждой? – запоздало вспомнила я, окликнув хозяина дома чуть ли не в дверях.
Тот протяжно вздохнул, оперся о косяк и, развернувшись в вполоборота, нехотя произнес:
- Я постараюсь чего-нибудь раздобыть.
Раздобыть? Прелестно… Такое чувство, что он ее с кого-то снять вознамерился.Тьфу ты! И о чем я только думаю?! В конце концов, это его проблемы. Раз не хочет заезжать в Общину, пусть выкручивается.Рейнар наконец удалился, а я, облегченно выдохнув, опустилась на табурет у массивного дубового стола, блестящего натертой столешницей. И глядя на оную, меня посетило подозрение, что господин ингирвайзер обедает прямо тут. Ну, или в кресле у камина, если судить по количеству посуды, убранной с журнального столика.Расстегнула несколько верхних пуговиц пальто – пока ходили, даже согреться успела – и лишь после решила сунуться в кладовую.Еды там оказалось не шибко много. Хлеб, кувшин с молоком, несколько яиц да подсохшая головка сыра. А еще кусок сала, завернутый в белую тряпицу и щедро присыпанный солью. Н-да, не разгуляешься… О горячей пище так, вообще, только мечтать и остается.Благо я еще не успела проголодаться настолько, чтобы польститься на запасы ингирвайзера. А вот, что мне стоило сейчас добыть, так это воду, ибо без влажной уборки то помещение, что выделили мне под спальню, было совершенно неприемлемо для жизни.
Что ж, достопочтенная анья, кажется, вам и впрямь придется закатать рукава.
Глава 4
Рейнар
Я быстро шел по тоннелю, сжимая в руке масляную лампу. Огонь растекался по стенам дрожащими рыжими кляксами, а за их пределами шевелилась кромешная темнота. Айна с самого начала умчалась вперед и только изредка взлаивала, очевидно сообщая, что путь безопасен и она бдит. Было тихо, сухо и даже не слишком холодно. Я вспомнил, какой промозглый ветер разгулялся снаружи и лишний раз порадовался, что решил воспользоваться этой дорогой. Подземный ход достался мне вместе с домом, почти сразу после войны. Тогдашнего хозяина осудили за нелегальное сотрудничество с Эврой, сослали куда-то на рудники, а я в итоге получил вполне приличное жилище за заслуги перед Антреей. Возможно, верхом вышло бы быстрее, однако лошадь моя осталась в стойле управления, а носиться по улицам в поисках экипажа, да еще в такую рань, казалось неудачной затеей. Нужно будет по приходу в лабораторию телеграфировать, чтобы кто-нибудь доставил мою кобылу.Интересно, Тенрилл уже уехал? Может статься, что дело окажется пустышкой, мыльным пузырем, раздутым на испуге впечатлительной дамы. Ничего подозрительного на месте происшествия я не нашел, однако, для окончательного вердикта стоило поговорить с Алариком и еще раз проверить Ключ.