Провела карточкой по замку, который тихонько щелкнул, и шагнула внутрь.
— Еще раз назовешь меня сестричкой Ладэ, — сообщила развалившемуся на диване Гроу, — и сестричка понадобится тебе. Та, которая в белом халате.
— Любишь ролевые игры? — Он подался вперед, и рубашка на его груди натянулась, подчеркивая рельеф мышц. — Можно устроить.
— Договорились, — подняла большой палец вверх. — Ты будешь на костылях, а я с клизмой. Что за приколы с приватом?
— А это не приколы. — Он достал мобильный и теперь смотрел на меня поверх дисплея. Этот взгляд я называла взгляд в никуда, потому что он вроде как устремлен на тебя, а вроде как в телефон. — Покажи, на что ты способна.
— Спутницу свою ты куда дел? — поставила бокал на столик и сунула большие пальцы в карманы джинсов.
— Отправил подышать свежим воздухом. — Прищур, превращающий темные глаза в глаза хищника. — Тебя это смущает?
Смутить меня после того, как полшколы увидело мою голую задницу на видеозаписи (и не только задницу, будем честны), мало что может, а вот выбесить — запросто. Его манера держаться вообще до одури напоминала Мика: непробиваемая уверенность в собственной неотразимости и в том, что все обломится ему просто потому что. И ведь обламывается, я больше чем уверена. Большинство девиц из клуба сейчас передрались бы за право здесь оказаться.
Захотелось завести его. Завести его так, чтобы захотел меня до зубовного скрежета, за всех сохнущих по нему блондинок, брюнеток и рыжих, которых он отправил подышать свежим воздухом.
То же чувство, что толкало выжимать последнюю скорость на «позаимствованном» флайсе или закрывать глаза, стоя на высоте, на которой даже драконам становится дурно.
Имери называла это «нездоровый азарт».
Когда сердце бьется через раз, а кровь толчками бежит по венам, когда разум машет ручкой и сваливает в неизвестном направлении.
— Не-а. — Вытащила мобильный и положила к ведерку с веоланским, доверху наполненным льдом. — Главное, чтобы тебя не смущало.
Под пристальным взглядом нагнулась, позволяя кофточке обтянуть белье. По сути, у меня там особо обтягивать больше нечего, но я не переживаю: что выросло, все мое. Промотала до нужной мелодии, под которую иногда расслабляюсь.
— На кнопочку нажми, — сообщила ему, указав на дисплей.
И отошла к двери, на ходу сбрасывая идиотские шпильки.
Джинсы у меня тянутся отлично, а вот самой растянуться во время танца — веселее не придумаешь.
В ВИП-ложе тоже присутствовали все оттенки фиолетового, разве что их скрадывал полумрак. Точно так же, как и фигуру мужчины, от которого веяло силой, непререкаемой властью и еще чем-то неуловимо-опасным. Притягательным. Будоражащим. Как огненные капли в стеклянной колбе гигантской лава-лампы в Маунтин Молл, которые мне в детстве всегда хотелось собрать пальцами.
Валить отсюда надо, Танни Ладэ, подумалось мне.
Но он уже врубил музыку, а я уже ее подхватила.
Сплавленные воедино ладони — стрелой вверх, на следующем шаге развести бедра и рухнуть вниз вслед за нотами. Раскрытые ладони коснулись пола, я соскользнула вниз, прогибаясь в спине и подтягиваясь на руках. Оказавшись между его разведенных бедер, вскинула голову, позволяя волосам течь по плечам и спине разноцветными неоновыми волнами. Темный взгляд прошил насквозь и вышел где-то в районе двери, когда я медленно поднималась, едва касаясь дивана.
Кожа покрылась мурашками, во рту почему-то пересохло, поэтому выход в полный рост и прогиб получился достаточно резким.
Удар сердца — движение вправо, взгляд через плечо.
Удар музыки — влево. Прикосновения пальцев к подбородку.
Мелодия увела в разворот и плавные движение бедрами, пока я опускалась на него. Все ниже, ниже и ниже, с каждым движением, пока между нами не осталось ничего, кроме наших джинсов. Жар чужого тела втекал в меня неправильной, нереальной силой, отзывался в самом низу живота бесстыдной пульсацией.
Я ее не хотела, но ничего не могла с этим поделать: первое правило привата — нужно поддаться сексу. Стать им, пропустить через себя все желание, от дрожи на кончиках пальцев до собравшихся плотными комками сосков. Неосознанно облизнула губы, когда щеку царапнула колючая щетина.
Я то падала и тянулась за руками, то поднималась наверх, чтобы откинуться на его грудь. Повторяя каждый изгиб его тела своим, пробежаться кончиками пальцев вдоль своих ключиц и ниже, к груди. Подняться и выпрямиться, подхватывая высокую ноту.
Разворот — и упор ладонями ему в бедра.
Провела раскрытыми ладонями по затянутым в джинсу коленям, чтобы резко отдернуть руки (от прикосновения в пальцы плеснул огонь). Облизнула губы, подаваясь вперед, к самому его лицу, и тут же ушла назад. Я как-то упустила момент, когда это перестало быть танцем, равно как и мгновение, когда меня перехватили за руку и дернули на себя.
Я оказалась у Гроу на коленях, лицом к лицу с ним, с разведенными бедрами. В одно из них мне однозначно упиралось то, чего я собственно говоря, добивалась. От лежащих на талии рук исходил такой жар, что кожа не дымилась исключительно из уважения к противопожарной сигнализации.
Темные волосы, смуглая кожа, жесткий изгиб рта. Его запах — резкий, сильный — кофе и сигарет ударил в сознание, вынося остатки инстинкта самосохранения к драконьей бабушке. Я вдруг поняла, что хочу повторить пальцами эту щетину, попробовать эти обветренные, сухие губы на вкус…
Ду-у-у-ура.
Для полного счастья не хватало только стать очередной блондинкой.
— Горячо, — выдохнули мне в губы.
Горячо… От его голоса (того самого, с низкой пьянящей хрипотцой, от которой отстреливается все).
— Руки убрал, — хрипло сказала я.
— На здоровье.
Гроу оставил в покое мою задницу и расстегнул брюки.
Молния разошлась с характерным щелчком.
Ду-у-у-ра, дубль второй.
Не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, прогнулась назад и хватанула горсть льда прямо из ведерка. Холод обжег ладонь, верхней льдинкой я повторила контур его татуировки над вырезом рубашки.
— Любишь игры. — Не вопрос, констатация факта.
— Ага.
Я опустила взгляд. Туда, где дорожка темных волос уходила в расстегнутую молнию, а потом разжала ладонь. Ссыпала вниз всю добычу и отпрыгнула на безопасное расстояние.
Такой отборной ругани я не слышала даже в школе, когда у одноклассницы сперли помаду от Комме. Стоэтажный аронгарский несся мне вслед, когда я выскочила из ложи, когда перепрыгивала через ступеньки и на полном ходу подлетела к нашему столику, за которым сидела одинокая Шири. Даже Лэрг куда-то подевался.
— Танни, ты там ему приват танцевала, что ли?! — Коллега сделала большие глаза.
— Ага.
— Что?!
— Мне надо выпить, — сказала я, чувствуя, как по телу волнами расходятся столпы огненных искр.
Перевела взгляд на свои ноги и с трудом удержалась от того, чтобы не впечатать лицо в ладонь.
Ду-у-у-ра, дубль третий.
Мои офигенные туфли на выход, единственные, между прочим, туфли за много-много денег, остались в ВИП-ложе Ледяного Джермана Гроу.
Фервернский стыд.
Прежде чем до меня дошло, что с обувью можно попрощаться, в руке задергался мобильный. К счастью, его я хватанула первым делом, потому что возвращаться не было ни малейшего желания.
Звонила Имери: на дисплее высветилась фотка, где подруга подмигивала в камеру, высунув язык. У нее стояла в точности такая же моя.
— Привет! — Я включила связь.
— Привет! Ты, судя по всему, занята?!
Я глянула на Шири: та показывала на часы, собираясь домой. Будущий муж и так отпустил ее со скрипом, но вернуться она должна была к определенному времени. Это еще одна причина, по которой мне не нужны серьезные отношения. Терпеть не могу, когда кто-то указывает мне, что делать.
— Вообще я в клубе, кое-что отмечаю. Но уже собираюсь домой.
— Я дождусь, наберешь меня?
— Ага.
Нажала отбой и повернулась к Шири, которая поднялась из-за столика.
— Надо найти Нила. — Она развела руками. — Мне пора.
— Я с тобой.
Из клуба мы вышли в ночь, мигом окунувшись в привычную духоту. В Зингсприде очень высокая влажность и круглый год лето, а когда везде лето, здесь просто драконово лето. Температура под шестьдесят, даже ночью столбик термометра не опускается ниже тридцати-сорока. После Мэйстонской прохлады, в которой я выросла, это просто что-то с чем-то. Дышать можно только под кондиционером, как говорит Шири. Мне мое первое лето в Зингсприде только еще предстоит.
Заказанный заранее флайс дожидался нас на парковке, и мы погрузились в него с чувством выполненного долга. Учитывая, сколько я проработала фрилансером, корпоративы для меня были в новинку. Наверное, когда-нибудь даже войду во вкус, но пока что вытряхивать себя в офисный режим и без того было несоизмеримо жестко. По утрам голова отказывалась отрываться от подушки, а будильник хотелось убить об стену. Останавливало только то, что будильник на мобильном.
Первым делом мы завезли домой Шири, а потом полетели ко мне. Со средней аэромагистрали город просматривался отлично. Первое время я никак не могла привыкнуть к тому, что Зингсприд растянулся вдоль побережья, а не разбросан по островам, как родной Мэйстон. Первую линию почти сплошь занимали отели (учитывая, что это самый популярный курорт Аронгары — неудивительно). Квартиры в высотках на первой линии могли себе позволить только иртханы или ну очень богатые люди. Следующей полосой тянулись офисные иглы, венчала которые Вайовер Грэйс.
Высоченная башня, которая оберегает мегаполис от драконов, ее сигнал создает защитное поле, своеобразный барьер, за который драконы не заходят. Все это иртханские технологии, которые людям объясняют весьма символично: что-то связанное с голосами и кровью расы, которая способна повелевать драконами. Неудивительно, что иртханы в нашем мире — власть имущие, а к людям относятся, как к существам второго сорта. Когда моя сестра вышла за одного из них замуж, я в полной мере прочувствовала это снисходительное расположение, которым меня одаривали. Не ее муж, остальные.
Везде, где я оказывалась, это было «Леона плюс один», поэтому со временем я перестала оказываться там, где оказывалась она.
Меньше возникало неловких моментов.
Дома меня ждал полупустой холодильник и зверюга с глазами на полморды. Виари, карликовая драконица смешанного бело-рыжего окраса. Характер у нее тоже был смешанный, а назвала я ее Бэррилайн Первая, сокращенно Бэрри. Сейчас она взирала на меня огромными разноцветными глазами (один — голубой, второй — желтый). Как-то на прогулке один заводчик заявил мне, что это выбраковка и ее стоило усыпить, чтобы случайно не завелось потомство, на что я посоветовала ему усыпить себя. После этого со мной почему-то больше не заговаривали.
— Урррр! — сказала Бэрри и сделала большие глаза.
— Не прикидывайся. Я перед уходом тебя кормила и гуляла, — заявила, шлепая босыми ногами по полу.
Квартира-студия в пятом районе меня полностью устраивает. Здесь есть все, что мне нужно — головокружительная высота последнего этажа, балкон и панорамные окна.
Когда от кондиционера по ногам потянуло прохладой, вздохнула.
Туфли действительно были дорогие. А еще они мне реально нравились, несмотря на шпильки.
«Горячо …» — Рычащий тембр его голоса прокатился по коже, вызывая снопы непрошенных искр. Особенно когда я вспомнила прикосновение кончиков пальцев к смуглой груди.
Да ну в задницу! Не хватало еще обо всяких Гроу думать.
Щелкнула дверью и вышла на балкон. Взобралась на перила, подтянула колени к себе и только тогда набрала Имери.
— Ты чего не спишь? — спросила без предисловий, когда на экране возникла взъерошенная подруга. У нас два часа ночи, а в Мэйстоне уже утро проклевывается.
— Заснешь тут. Мне Гарджер предложение сделал.
— Ну, к этому все и шло.
— Это все, что ты можешь сказать, Тан?
Мне, пожалуй, даже стало стыдно. Подруга позвонила поделиться радостью, а тут я со своим цинизмом. В этот момент я отчетливо поняла, насколько на самом деле соскучилась: серые глаза на пол-лица, за спиной хвостик. Борцовка, в которой она обычно ложится спать, съехала с плеча. Все настолько знакомое, словно и не было этих последних нескольких месяцев, когда мы оказались в разных городах.
— Нет. — Я запустила пятерню в волосы. — Прости. Поздравляю, Им.
— Да брось, — фыркнула она, плотно прикрывая дверь и усаживаясь поверх закрытой крышки унитаза. — А то я не знаю, как ты ко всему этому относишься.
— Главное, как к этому относишься ты, — внимательно посмотрела на нее.
— В том-то все и дело. Мне страшно до набликов[1].
— Тебе? Ты же в него по уши влюблена.
— И все равно страшно. Опять на перилах сидишь? — Имери улыбнулась.
— Ага.
Вид отсюда открывался самый что ни на есть мегаполисный. Пятый район — географический центра города, а моя высотка расположена так, что с одной стороны видно иглы делового центра, и элитные небоскребы, между которыми затесался кусочек побережья. С другой — длинные ряды спальников, за которыми уже начинаются промышленные районы. Пустоши, где водятся драконы, отсюда едва различимы, но в Зингсприде драконы окружают нас с двух сторон. Потому что в океане они водятся тоже.
— Я хочу к тебе в гости, Тан.
— Приезжай.
— Прямо завтра.
— Сбежать хочешь?
— Ты же сбежала.
— Я не сбежала, я на работу устроилась.
— Ага-ага, — Имери ухмыльнулась.
— В общем… выходи за него и не мучай парня.
— Ты правда так думаешь?
— Конечно. Ну или выходи и мучай.
— Танни!
— Я двадцать шесть лет Танни.
— И за это время ничего существенно не изменилось, — Имери фыркнула, но тут же стала серьезной. — Слушай… мне реально страшно.
— Понимаю. — Я перевела телефон на внешнюю камеру и подняла повыше, чтобы показать тот самый кусочек побережья. — Смотри. Это стоит сделать только ради месяца молодоженов.
— Танни!!!
— Нет, ну серьезно. Ты его любишь?
Имери притихла.
— Так любишь или нет?
— Люблю.
— Можешь себе представить, что его рядом не будет?
Подруга замотала головой.
— Ну вот тебе и ответ. Давай, решайся, и не забудь меня на свадьбу пригласить.
— Только если ты заведешь себе парня.
— Со скалы рухнула?
— Постоянного!
Было что-то удивительно теплое в том, чтобы вот так болтать с ней. О работе, обо всякой ерунде и бытовых мелочах. На время разговора я даже выпала из реальности, а когда Имери отправилась спать и дисплей погас, еще долго сидела на перилах, глядя сквозь иглы высоток в жаркую весеннюю ночь. В Мэйстоне сейчас только-только начинается оттепель, морозный воздух смешивается с первым солнечным теплом. Таким, когда хочется избавиться от верхней одежды и подолгу гулять.
Чтоб меня.
А я ведь действительно дико скучаю по всем ним.
По Мэйстону.
По ритму фриланса, когда можно два дня не отходить от планшета (потому что проект захватил), а потом довольной и счастливой ползти в сторону кровати с красными глазами.
— Урррр!
Оказывается, я не заметила, как Бэрри открыла носом балконную дверь и притопала ко мне. Сунула голову под ладонь и подставила щеку. Первая и единственная виари, которой нравится, когда ее тягают за щеки.
— Урррр? — мне внимательно заглянули в глаза, и я спрыгнула с перил.
— Ладно, лохматая. Пойдем прогуляемся, потом еще раз покормлю.
Все равно ведь теперь не засну сразу, а полночи думать умные мысли — это не для меня.
[1] Набл — пещерный зверь, падальщик. В данном случае используется как устойчивое разговорное выражение.
Глава 2. Танни
— Танни Ладэ!
Да чтоб тебя! Я подпрыгнула на сиденье и чуть не расплескала кофе прямо на джинсы.
— Чего орешь? У меня глухота пока еще не намечается. — Зыркнула на Ширил, которая петляла по полосам аэромагистрали так залихватски, что вслед нам неслись пронзительные гудки и, подозреваю, много всего ими прикрытого.