Подушечки невесомо прошлись по внутренней стороне бедер, выписывая невидимые узоры, горевшие на коже огнем. Я плавилась от пылавшего в венах огня, тело стало податливым, как воск, подчиняясь этому мужчине. А он наклонился, согрел дыханием чувствительное местечко, не касаясь его и растягивая это мучительно-сладкое ожидание, и я едва не захныкала, бесстыдно приподнявшись и напрашиваясь на откровенную ласку. Ладони Саши подхватили под попку, а пальцы мягко раздвинули складочки, обнажая самую сердцевину, и я затаила дыхание, облизнув пересохшие и искусанные губы. Сейчас… Вот сейчас… Ну прикоснись же, пожа-алуйста…
— Мне нр-равится, как ты пахнешь, малыш, — услышала я безумно сексуальный, с рычащими нотками, голос, и волна ликования заставила задрожать от предвкушения. — И твой вкус тоже… Такой нежный, тонкий…
А потом он наклонился и медленно лизнул, погрузив меня в горячее море наслаждения. О-о-ох. По телу пронесся настоящий огненный шквал, мышцы внизу живота скрутило в узел, и я выгнулась до боли в пояснице, в очередной раз застонав в голос.
— Да-а-а…
И Саша продолжил. Дразнил неторопливо, со знанием дела, останавливаясь буквально в шаге от моего падения в бездонную пропасть удовольствия. Я металась по постели, запуская пальцы в темные волосы, чувствительно дергая пряди и прижимаясь к жадному рту, раз за разом накрывавшему мое пылавшее от ласк лоно. Язык скользил по складочкам, не оставляя без внимания ни единого уголка, нежно обводил вокруг трепещущего кусочка плоти, мягко щекотал, и я окончательно перестала ощущать тело, растворившись в море эмоций и переживаний. Мне казалось, что еще раз он остановится, я просто умру от невозможности получить желанную разрядку, а когда к языку присоединились пальцы, скользнув в горячую и упругую глубину, я вскрикнула, ослепленная яркой вспышкой. А в следующий момент Саша отстранился.
Разочарованно всхлипнув, я тут же распахнула глаза, приподнявшись на локтях, в ушах шумела кровь, и перед глазами все плыло. Но даже густой полумрак не помешал разглядеть, что одежды на Саше уже нет, совсем. И когда успел? Мой ошалелый взгляд лишь скользнул по крепким мышцам живота, спустился ниже и на несколько мгновений задержался на вздымавшемся из темной поросли достоинстве… Ой. М-мамочки… Мелькнула паническая мысль, что как-то размер великоват… А вот дальше мне думать не дали. Хрипло выдохнув, Саша подхватил мои ноги под коленки и прижал сильным, горячим телом к кровати, закрыв рот жарким, нетерпеливым поцелуем. Его губы еще хранили мой собственный вкус, и совершенно неожиданно осознание этого отозвалось могучим всплеском возбуждения, заставив податься вперед. Нечто гладкое и твердое скользнуло по раздразненным, набухшим складкам и легко проникло в упругую глубину, раздвигая мышцы.
Я вцепилась в плечи Саши, отвечая на поцелуй, лишь на мгновение где-то на самой границе сознания мелькнула тень тревоги — наверное, мне будет больно?.. Хотя, чувствуя скольжение внутри, неприятных ощущений я не испытывала, скорее даже, нетерпение — хотелось, чтобы он заполнил целиком, живот подводило от болезненных спазмов желания. Саша замер всего на мгновение, не отрываясь от моих губ, а потом одним сильным движением проник до конца, делая меня окончательно своей. Я охнула от резанувшей боли, невольно впившись ногтями в напрягшиеся мышцы спины Саши, и он снова замер, тяжело дыша мне в шею.
— Сейчас… Сейчас, малыш… — хрипло прошептал он, ласково поцеловав в уголок губ. — Все пройдет…
Он пошевелился, давая привыкнуть к себе, я не сдержала шипения, одновременно желая и продолжить, и как-то, может, взять тайм-аут… А потом, стиснув зубы, подалась навстречу, чуть выгнувшись и подстраиваясь. Движение внутри, плавное, неторопливое, и боль стала меньше, чуть утихла, отступая вглубь перед нараставшим удовольствием. Саша хорошо подготовил меня, и очень скоро неприятные ощущения исчезли вовсе, а я стремительно улетала к сияющей вершине, легко подстроившись под ритмичные толчки и желая сильнее, резче. Мне больше не хотелось нежности, мне хотелось страсти, может, даже на грани грубости, и плевать, что будет потом, после. Я крепче обняла Сашу, обвила его ногами, открываясь больше, так, что проникновение стало глубже, пронзительнее, до сладкой боли внутри. Нервы натянулись до предела, я дрожала, не контролируя себя и всхлипывая с каждым толчком, царапая спину и плечи Саши. И он, с глухим рыком стиснув меня в объятиях, задвигался еще быстрее, приближая нас обоих к желанному освобождению.
А через несколько томительных мгновений мир перед глазами утонул в беззвучной, яркой вспышке, и я длинно закричала, забившись от сотрясавших меня волн оргазма, ослепленная и оглушенная, полностью потерявшись в нахлынувшей эйфории. Услышав же глухой стон моего первого мужчины, словила продолжение, перестав ощущать себя и превратившись в чистое удовольствие, безбрежное и бездонное. Реальность растворилась, и я вместе с ней, обмякнув в объятиях Саши и блаженно улыбаясь. Даже открыть глаза сил не осталось. Он перекатился, аккуратно уложив меня на себя и шумно выдохнув, из ленивой истомы выдернул тихий, слегка хриплый и с нотками беспокойства, вопрос:
— Лин… Ты как?
Моя улыбка стала еще шире, я потянулась, как кошка, не открывая глаз и распластавшись на Саше.
— Хорошо-о-о, — протянула и потерлась щекой, прислушиваясь к себе.
В самом деле, кроме легкого дискомфорта в деликатных местах во всем теле царили легкость и приятная усталость, ну и еще оставалась слабость. Саша бережно обнял, ладонь медленно провела по спине, и я выгнулась, нервно хихикнув — оказывается, там все чувствительное, особенно поясница…
— Моя нежная девочка, — шепнул он на ухо, прижав чуть крепче, и коснулся губами виска. — Никому тебя не отдам…
Что-то сонно муркнув, я буквально растворилась в теплой волне ответной нежности, накрывшей с головой, и плавно уплывая в темноту. Под щекой равномерно, сильно билось сердце моего демона, внутри разливалось умиротворение, и последняя мысль, мелькнувшая на границе сознания — да, его девочка. Точнее, уже женщина. Хихикнув про себя, я окончательно выключилась, утомленная переживаниями этого насыщенного вечера.
Проснулась я внезапно, как от толчка, смутно ощутив какую-то неправильность в этом утре. Резко подняла голову, сонно моргая и не сразу осознав, что я не дома, обнаружила, что лежу в широкой постели одна, но примятая подушка говорит о том, что недавно рядом кто-то еще спал. Мышцы в теле ныли от непривычной нагрузки, а в окно косыми полосками падали солнечные лучи… Черт. Будильник. Сколько времени, мне же в школу надо. Я подскочила, остатки сонливости как рукой сняло, и тут взгляд упал на белевший на тумбочке листок, и рядом, в изящной маленькой вазе — уже распустившаяся розетка розы. И когда успел? Я схватила листок, развернула. "Малыш, со школой я уладил, спи, отдыхай, ни о чем не переживай. Твой Ал".
Я тут же расплылась в улыбке, тихо вздохнула и расслабилась, упав обратно на подушки. В общем-то, чувствовала я себя вполне отдохнувшей и выспавшейся, а еще — голодной, и что-то подсказывало, я найду моего демона именно на кухне. Потянувшись до хруста, вскочила с постели и направилась в ванну, освежиться и привести себя в порядок. Правда, только уже встав под теплые струи, запоздало осознала, что халат-то не прихватила. А спускаться в полотенце… Ну, немножечко стеснялась все-таки. Пришлось заглянуть в шкаф и поступить банальнейшим образом: ограбить Сашку на рубашку. Даже в рифму получилось. Я посмотрела на себя в зеркало. Влажные локоны разметались по плечам, на щеках горит румянец, в глазах какой-то особый блеск, а губы, казалось, стали ярче. И да, правду говорили, что девушка в мужской рубашке, да еще на голое тело, выглядит очень… сексуально. "Может, лучше все-таки полотенце?.." — мелькнула робкая мысль, но я шикнула на нее и решительно толкнула дверь.
А в коридоре меня настигли вкусные запахи жареного и ванили, и я ускорила шаг, сглотнув набежавшую слюну. Наверняка, блинчики или оладушки, судя по ароматам. Лестницу с гостиной преодолела почти рысью, остановившись на пороге кухни. Да, угадала: оладушки. Они высились на блюде аппетитной горкой, рядом стояли розетки с медом, сгущенкой, сливками и малиновым — или клубничным — вареньем. Еще пузатый глиняный чайник и две чашки, одна большая, расписанная яркими абстрактными узорами, и вторая поменьше, для меня. Сам хозяин обнаружился, естественно, за плитой, спиной ко мне, в одних низко сидящих на бедрах джинсах, судя по степени потертости, домашних.
Признаться, я слегка подвисла, медленно скользя взглядом по спине, на которой под гладкой кожей перекатывались мышцы при каждом движении. Зрелище завораживало еще и тем, что я видела отчетливые красные полоски на плечах, и понимание, что это от моих собственных ногтей, заставило щеки жарко вспыхнуть. И не только щеки. Тело моментально облила горячая волна, стекла вниз, и между ног тяжело запульсировало, отчего колени невольно сжались сильнее. Ой. А белья на мне, между прочим, нет… Милая, да кого мы обманываем, конечно, ты рассчитывала на продолжение утра. Прерывисто вздохнув, я шагнула в кухню, не сводя взгляда с Саши, приблизилась, неслышно ступая по деревянному полу. Ну, мне казалось, что неслышно, однако едва я остановилась за ним, облизнув пересохшие губы и пытаясь успокоить сорвавшееся в галоп сердце, как он повернулся, и я оказалась в кольце сильных рук. Прижатая к обнаженному торсу, и наши тела разделял всего один слой ткани…
— Привет, малыш, — тепло улыбнулся Сашка и наклонился, закрыв рот долгим, нежным поцелуем.
Его ладони при этом скользнули по спине сначала вверх, а потом вниз, замерли на прикрытой тонким льном попке — и поцелуй перестал быть томным и неторопливым. Шумно выдохнув, Саша прижался к моим губам сильнее, слегка прикусил и втянул в рот нижнюю, и пришлось ухватиться за его плечи, поскольку ноги моментально ослабели. Так, кажется, завтрак сейчас отложится на неопределенное время… Мужчина нехотя отстранился, оставив меня дрожащую и взволнованную, удерживая за талию, и низом живота я прекрасно ощущала, что поцелуй и его тоже не оставил равнодушным.
— Привет, — слегка осипшим голосом ответила я, утопая в расплавленном серебре его глаз.
А в глубине зрачков уже отчетливо виднелся красноватый огонек, и я прекрасно понимала, что это значит… Черт, это я оказалась такой темпераментной и ненасытной, или конкретно этот… демон так действует на меня? Вроде вчера же еще девственницей была, и не замечала в себе особой озабоченности.
— Знаешь, девушка в мужской рубашке в самом деле выглядит весьма сексуально, — хрипло произнес Саша, и его ладони скользнули под тонкую ткань, коснувшись обнаженной кожи. — Особенно, если под ней ничего больше нет.
— Я… халат не нашла, — пробормотала и едва не поперхнулась воздухом от могучей волны ощущений — Саша мял и поглаживал упругие ягодицы, пальцы ласкали, поднимаясь до поясницы и обводя ямочки.
Дыхание стало рваным, тяжелым, ноги подкашивались, и меня потряхивало от нахлынувших эмоций. Низ живота скрутило сладкой судорогой, и даже желание позавтракать отступило на второй план, и вместо него пришло совсем иное. Горячее, неудержимое, хмельное, оно пьянило не хуже алкоголя, только похмелье после него куда приятнее.
— И не надо, — выдохнул он и вдруг легко подхватил меня и усадил на стол.
Хорошо, тот был массивным и основательным, как я успела заметить, иначе бы мы точно остались без завтрака. Естественно, я прекрасно понимала, что одними поцелуями Саша не обойдется, слишком уж голодное выражение было в его взгляде, и усмешка — предвкушающая, от которой между ног все свело от возбуждения. Только вот мой изобретательный демон снова удивил. Не сводя пристального, тяжелого взгляда, Саша положил ладони мне на бедра и мягко надавил, заставив раздвинуть в стороны, отчего пульс уже просто зашкаливал. Потом встал между моими ногами и начал неторопливо расстегивать пуговицы на рубашке, и мысли свернули совсем в непристойном направлении, вот только… Снимать с меня единственную деталь одежды не стали.
Саша распахнул рубашку, чуть отстранился, откровенно разглядывая с чисто мужским восхищением, и я одновременно и смутилась, и разволновалась еще сильнее, отведя глаза в сторону. Пальцы вцепились в край стола, я едва успела поймать за хвост порыв прикрыться. Нашла, кого стесняться, Линка, все, что нужно, он давно уже рассмотрел, как следует. А Саша, между тем, не торопился прикасаться, вместо этого потянулся к оладушке, придвинул розетку с вареньем и обмакнул, потом поднес к моему рту.
— Проголодалась? — ласково спросил этот… демон-искуситель, легонько погладив по бедру.
А варенье, между прочим, жидкое. И держал Сашка оладушек совсем близко к моим губам, так, что я едва успела слизнуть каплю, чтобы она не упала на меня. Оу. Кажется, зря, потому что глаза напротив вспыхнули расплавленным серебром с бордовым отливом, и пришлось поспешно откусить лакомство и прожевать. Следующий кусок откусил Саша, а потом остаток оладушка снова оказался у моих губ, только недостаточно близко, и ароматная малиновая капля все-таки оказалась на моей груди. Усмешка мужчины стала коварной, он протянул палец и медленно стер варенье, так же неторопливо слизнув. Мой взгляд не отрывался от зрелища, и почему-то вспомнилось, как этот язык и губы откровенно ласкали меня…
Судорожно сглотнув, я поспешно ухватила кусок и прожевала, чувствуя, как между ног все сжалось, вспыхнув огнем. О, да, я хотела, чтобы Саша прикоснулся там прямо сейчас, но… Он потянулся за следующим оладушком, и теперь обмакнул в мед. Тоже жидкий. И, конечно, капля оказалась на моей груди, на этот раз, практически рядом с напрягшимся соском. А меня захватила эта игра, смущение отступило, и на его место пришли совсем другие эмоции. Я опередила Сашу и уже мой палец стер сладкую дорожку, я поднесла его к губам и облизнула, не сводя с моего мужчины чуть прищуренного взгляда.
— Вкусно, — проворковала, склонив голову к плечу, и наградой мне был полыхнувший в глазах Саши огонь, и хищно затрепетавшие ноздри.
— Хулиганка, — низким голосом протянул он, обмакивая оладушек в мед.
И в следующий момент мазнул им по вызывающе торчавшей вершинке, оставив янтарное лакомство, и только тогда поднес к моим губам. Пришлось откусить, а Саша тем временем наклонился и обхватил горячим ртом твердую горошину, мягко собрав языком мед. Хорошо, я прожевала, иначе бы подавилась непременно, а так, лишь судорожно вздохнула, выгнувшись навстречу и прикрыв глаза. Кажется, я уже наелась…
— Продолжим? — вкрадчиво поинтересовался Саша, подняв голову и многообещающе улыбнувшись.
И, по-моему, он имел в виду совсем не завтрак, потому что в его руках оказалась розетка с малиновым вареньем, и мужчина окунул туда палец, обрисовал ареолы. А потом на месте пальца оказались снова губы и язык. Я охнула, запрокинув голову и зажмурившись до разноцветных кругов, а Саша не отстранился, пока не собрал варенье без остатка, раздразнив ставшие слишком чувствительными вершинки до болезненного покалывания. По телу гуляли волны дрожи, кровь загустела, и сама стала похожа на мед, горячий, хмельной, круживший голову. Ладонь Саши скользнула по моему бедру до колена и подхватила ногу, поставив на стул, и я наивно понадеялась, что игры закончились. Внутри все затрепетало от предвкушения, мышцы сжались, жаждая скорее ощутить твердую плоть, только вот, Саша, похоже, решил совсем свести меня с ума. Потому что испачканный в варенье палец приблизился к нежным складкам, и без того уже увлажненным, и я тихо зашипела, ощутив деликатное прикосновение.
— Ой, прости, испачкал, — мурлыкнул Саша и демонстративно облизнулся, а пальцы мягко проникли в упругую глубину и тут же исчезли к моему разочарованию.
Я порадовалась, что сижу, потому что даже при одной только мысли, что будет дальше, тело превратилось в податливый воск, а по венам пронесся огненный шквал желания. Мне пришлось опереться руками о стол и чуть откинуться, ладони Саши скользнули по бедрам, разводя их шире, и я послушно придвинулась к самому краю стола. В ушах шумело и тоненько звенело от напряжения, перед глазами все плыло, а Саша не торопился, испытывал мое терпение, раздвигая пальцами мягкую плоть и снова любуясь. Эмоции взметнулись огненным фонтаном, окатив обжигающими искрами, я задохнулась от острых, пряных ощущений, вдруг словив могучую волну возбуждения и едва не захлебнувшись. Мне нравилось, что Саша смотрел и видел, как я его хочу, черт, и это какой-то замкнутый, волшебно-порочный круг. Мгновения тянулись, и я уже готова была умолять, когда наконец мой мужчина погрузил большой палец во влажное лоно, провел с нажимом по пылавшему бугорку, заставив меня тихо вскрикнуть.