Глянцевая, красная стрелка указывала на точку на карте посреди леса, на севере, уже за границей города, где-то за Агалатово.
— Далековато, — обронил Руслан, приблизившись к столу.
— Не думаю, — отрывисто бросил Сашка и посмотрел на бабушку. — Я так понимаю, точные координаты получить сложно, да?
— Ты можешь взять карту с собой, — она усмехнулась, пожала плечами и вдруг легко прижала ладонью стрелку к карте.
Прежде, чем Саша успел испугаться, Света убрала ладонь, и… стрелка не превратилась в кровавую кляксу, а стала нарисованной, только слегка шевелила носом, как породистая гончая в ожидании приказа. Рядом хлопнула в ладони Настя и деловито заявила:
— Ну что, Сань, погнали?
Ивлев-младший оглянулся, собрался было ответить, но на несколько мгновений встретился взглядом с сестрой. Она чуть прищурилась и негромко произнесла:
— Даже не думай. Своих не бросаем, Ал.
Он про себя хмыкнул, покачав головой: быстро же Настя приняла Аделину в "свои", однако спорить не стал. Его сестра отличалась нравом, пожалуй, еще более упрямым, чем он сам. Хорошо хоть, бабуля и папа не стали навязываться. Собирать для обычного человека "бригаду карателей" слишком жирно будет для этого больного ублюдка.
— Мы позвоним, — бросил Сашка и поспешил к выходу, прихватив сложенную карту.
Настя молча последовала за ним. Вскоре они выехали — конечно, сумасшедшая сестричка оседлала своего монстра и газанула с места, распугав ревом всех окрестных ворон, пристроившись рядом с машиной Сашки. Хорошо, что КАД отсюда недалеко, и там уж он дал волю своему нетерпению и тревоге, наплевав на камеры и полицию. В конце концов, отвод глаз отлично работал и на технические средства слежения. Кажется, в какой-то момент его внедорожник выпустил закрылки, а стрелка спидометра колебалась хорошо так за двести километров… На время Саша не смотрел, сосредоточившись на дороге, контроле обстановки вокруг и запрещая себе отвлекаться на пробивавшиеся эмоции Аделины. Снова страх, отчаяние, глухое, горькое, от которого сводило рот, и в груди рождалось низкое рычание, а на пальцах вырастали когти. А потом, когда он уже выруливал с КАДа, вспышка злости, и — опять апатия, только ненадолго. Ощутив совершенно неуместное веселье и какой-то неестественный восторг от Ады, Сашка встревожился не на шутку и сильнее вдавил педаль газа, радуясь, что дорога очищена от льда и снега. Стрелка на карте, закрепленной на торпеде, указывала в одно место, и судя по навигатору, расстояние до условной точки, где держали Аделину, сокращалось с фантастической быстротой. Это Сашку только радовало.
Когда с обеих сторон дорогу окружил темный, мрачный лес, Сашка встрепенулся и замер, выпрямившись. Внутри поселилось странное чувство, его словно тянуло куда-то вперед, а стрелка на карте задрожала. Не дав ликованию сбить с толку, Саша сбавил скорость и начал внимательнее смотреть по сторонам, поглядывая и на карту — тоненькая ниточка дороги начиналась от шоссе и терялась где-то в лесу. И в конце ее Ивлева ждала она, его нежная, хрупкая девочка. "Стоп, не отвлекаемся", — напомнил он себе и еще сбросил, чувствуя, что приближается. Поворот показался внезапно, даже не обозначенный знаком, и если бы Саша не знал, что высматривать, точно проскочил мимо.
Подняв снежную пыль, он свернул на лесную дорогу, твердой рукой удержав машину от заноса, и снова надавил на газ. Ухабы и ямы его внедорожник совершенно не пугали, как и довольно извилистая дорога. В зеркало заднего вида Саша отметил, что Настя следует за ним. Удовлетворенно кивнув, Ивлев сосредоточился на ощущениях и понял, что ехать осталось совсем немного. А вот странное состояние Аделины беспокоило все сильнее: смесь все того же нездорового веселья и… возбуждения пугала и злила несказанно. Миновав еще несколько поворотов, Сашка не стал тормозить и на полном ходу снес деревянные ворота, обсыпав снег щепками. Даже не став глушить двигатель, Ивлев выскочил из машины, на ходу стягивая рубашку через голову, небрежно отбросил, и через пару мгновений за ней последовали штаны. Белье снять он не успел, как и обувь, вторая ипостась рвалась на волю, и Сашка наконец не стал сдерживаться, не сводя взгляда с окошка на втором этаже, в котором тускло теплился свет.
Позади ударил по ушам рев мотоцикла и тут же стих, а пару минут спустя рядом с Алларэном бесшумно возникла высокая, гибкая фигура с графитово-серой кожей, длинными прямыми волосами и такими же серебристыми раскосыми глазами. Пальцы демоницы заканчивались острыми когтями, из-под верхней губы сверкали клыки, а хвост с пушистой кисточкой на конце нервно хлестал по мускулистым ногам. Из ее горла вырвался низкий рык, рядом отозвался Алларэн.
— Забер-ри Аду, — глухо произнес он, пинком раскрыв дверь. — Я р-разбер-русь с этим ублюдком.
Его сестра молча кивнула, темной тенью скользнув следом в дом. Едва они появились, как с лестницы раздался недовольный, раздраженный голос:
— Что вообще происходит? Какой придурок мне ворота разбил?..
Бочкин спустился, сжимая в руке банку с пивом, в небрежно запахнутом халате, однако при виде нежданных гостей досада на его лице сменилась откровенным ужасом. Он замер на последней ступеньке, выронив банку, и она ударилась об пол, с шипением выпустив из себя пенный напиток. Из горла Олега вырвалось сипение, как из пробитого шланга, а когда Алларэн с предвкушением улыбнулся, медленно процарапав на стене глубокие отметины когтями, по-бабьи взвизгнул и кулем осел на ступеньку.
— Ас-си, Лина, — напомнил Ал и плавно скользнул вперед.
Ассаэна, не обращая ни малейшего внимания на хозяина дома, одним большим прыжком преодолела расстояние до лестницы, а вторым — до площадки второго этажа, прямо через Бочкина, и скрылась в густой тени. Ал же, небрежно стряхнув стружку с когтей, с предвкушением посмотрел на белого, как сметана, Олега.
— Я ж тебя на ремни пор-режу, твар-рь, — ласково прорычал Алларэн и, не дожидаясь ответа, наотмашь ударил похитителя.
ГЛАВА 19.
Я смотрела, как чужая ладонь ползет по моей ноге к коленке, и тихо хихикала, испытывая непонятную эйфорию и восторг от прикосновения. И хотя еще несколько мгновений назад паника готова была накрыть с головой, сейчас мне не хотелось ни отстраниться, ни просто отдернуть ногу для начала. Где-то там, на самом дне души, какая-то часть меня отчаянно пыталась достучаться до сознания, но, видимо, та дрянь, что вколол Олег, слишком уж забористой вышла.
— Как я соскучился по моей вредной девочке, — пробормотал мой похититель, облизнув губы, отпил из банки и поставил ее на тумбочку. — Но сначала накажу тебя, моя принцесса, — он с предвкушением ухмыльнулся.
Ощущая себя легкой, как воздушный шарик, я утомленно прикрыла глаза — комната начала медленно вращаться перед глазами, и стало жарко, одежда причиняла неудобство. Олег же придвинулся ближе, наклонился надо мной и практически обнял, жарко сопя в ухо и начав развязывать запястья. Я поежилась и попыталась отстраниться, снова хихикнув.
— Щекотно, — зачем-то пояснила свою реакцию, пока Олег возился с веревками.
А он вдруг прижался ртом к моей шее, и неожиданно прикосновение мокрого, шершавого языка вызвало смутную неприязнь. Нет, мне не нравился этот поцелуй, и вообще, мне нравилось, когда меня целовал другой мужчина… Другой. Мужчина. В затуманенное сознание настойчиво стучалась какая-то мысль, но действие наркотика было слишком сильным. Тело все так же оставалось безвольным, и даже когда мои руки оказались наконец свободными — только запястья немного саднило, — я не попыталась вырваться. Только отодвинуться: чужие губы продолжали елозить по моей шее, спустившись почти до ключицы, и кожа покрылась мурашками.
И Олег отстранился, к моей вялой радости, только вот радовалась я недолго. Потому что мои руки теперь принялись привязывать к спинке, благо деревянные столбики отлично приспособлены к этому. Я издала смешок, наблюдая за Олегом, потом подергала разведенные и зафиксированные руки, поерзала, чувствуя себя не слишком уверенно.
— А зачем это? — простодушно спросила, мысли путались и никак не хотели складываться в связные предложения.
— Чтобы ты не мешала мне развлекаться, моя принцесса, — вкрадчиво заявил Олег, и его ладони накрыли грудь прямо поверх трикотажного платья.
А потом медленно заскользили вниз, вдоль тела по бедрам, и стремительным движением задрали ткань до самого верха. Стало совсем не по себе, происходящее все-таки мне не нравилось, хотя жар из тела так и не уходил.
— Н-не надо, — пробормотала я, пытаясь разогнать противный туман в голове, однако получалось откровенно плохо.
— Надо, девочка моя, на-адо, — протянул Олег и стянул тонкое кружево, с вожделением уставившись на мою обнаженную грудь.
Только вот сделать ничего не успел, потому что с улицы вдруг послышался ужасный шум и треск, рев мотоцикла. Отчим встрепенулся, замер, нахмурившись, и нервно схватил банку, отхлебнув из нее.
— Что за хрень? — выпалил он и выпрямился. — Здесь никого не может быть, кого еще принесло? — потом посмотрел на меня, все-таки погладил покрывшееся мурашками полушарие и раздраженно выдохнул. — Пойду, проверю, Лизонька.
Совершенно неожиданно для себя я дернулась и огрызнулась:
— Я не Лиза.
— Мы это позже обсудим, — Олег поднялся, улыбка стала неприятной. — Зачем ты взяла себе это отвратительное имя, принцесса моя.
После чего вышел, а я осталась одна, полураздетая, привязанная, и с непередаваемым коктейлем эмоций в крови. Проснувшиеся страх и отвращение мешались со странным возбуждением и нездоровой радостью, а в голове вдруг настойчиво всплыла мысль: Саша пришел за мной. Нашел. И, кажется, кому-то сейчас будет очень плохо. Странно, но размышления о мертвом Олеге не вызывали ничего кроме мстительного удовлетворения, а непослушное до недавнего времени тело начало трясти мелкой, противной дрожью. Во рту появился мерзкий привкус, и к горлу подкатил горький ком. Я сильно прикусила губу и зажмурилась до разноцветных кругов перед глазами, плохо соображая, где нахожусь и что происходит. А потом дверь в комнату, где я находилась, кто-то вышиб сильным пинком из коридора.
Ух, ты-ы… Я сразу поняла, что это Настя, а не глюки, навеянные гадостью в крови, однако не испугалась. Наверное, в своем нынешнем состоянии я бы даже настоящего демона с рогами, копытами и пастью, полной огня, не испугалась…
— На-асть, это ты, да? — хихикнула, разглядывая ее глянцево-черную кожу, отмечая, как красиво смотрятся серебристые разводы на ней, а потом увидела хвост с трогательной кисточкой. — Ой, у тебя хвост? — восторженно воскликнула я и, позабыв о привязанных руках, подалась вперед, тут же зашипев от боли.
— Я, я, — буркнула демоница и плавными, текучими шагами подошла к кровати.
Выражения взгляда было не разобрать, но почему-то казалось, настроение у нее не слишком хорошее.
— И да, у меня хвост, — тем же тоном добавила Настя, наклонившись и двумя точными движениями разрезав веревки.
Она поправила на мне одежду, а потом ухватила за подбородок, не давая отвернуться.
— Ну-ка, посмотри на меня, — потребовала Настя, и я послушно заглянула в ртутные озера ее глаз.
Несколько долгих мгновений она смотрела, потом нахмурилась и поджала губы так, что аж показались кончики белоснежных клыков.
— Что он тебе давал? — отрывисто спросила Настя.
— Ничего, только вколол что-то, — послушно ответила я и поспешно прикрыла глаза: комната вдруг резко поплыла, и снова к горлу подкатил горький ком.
Снизу послышался глухой шум, будто швыряли что-то большое и тяжелое, но больше никаких звуков, и я пробормотала, прислонившись к шершавому плечу демоницы:
— А Саша здесь?..
— Так, пойдем-ка отсюда, — решительно заявила моя спасительница, потом аккуратно завернула в покрывало так, что я стала похожа на толстую гусеницу и строго добавила. — Сиди тут.
Противоречивые какие-то просьбы… Однако Настя всего лишь шагнула к стене с окошком, одним ударом вышибла раму и еще несколькими расширила проем — только щепки полетели. После чего вернулась ко мне, схватила в охапку и… просто спрыгнула со второго этажа прямо во двор, в снег. Я только успела испуганно вздохнуть, даже туман в голове немного разошелся, и сердце укатилось в пятки.
— А п-почему не через дверь? — выговорила я непослушными губами, прижавшись к Насте.
— Потому что там Ал, — она выразительно посмотрела на меня. — И твой отчим.
Моему затуманенному дрянью сознанию хватило сообразительности, чтобы понять, что это может означать, и к чему был тот шум, что я услышала. Ой. Сашка же, наверное, очень злой… Прерывисто вздохнув, я прикрыла глаза и прислонилась к плечу Насти, пока она несла меня к машине Саши. Через несколько мгновений я уже полулежала на заднем сиденье внедорожника, чувствуя себя потихоньку все хуже. Странная эйфория отпускала, и по всей видимости, дальше ждал откат. И судя по ощущениям, очень неприятный… Настя бросила на меня только один взгляд, тихо выругалась и выпрямилась, поспешив к дому. Я проводила ее глазами, а потом прикрыла ресницы и прислонилась к сиденью, делая глубокие вдохи. Надеюсь, не укачает по дороге, а то как-то подозрительно себя желудок вел… И вообще…
Словно сквозь вату я услышала голоса, и один из них — такой родной, знакомый, любимый. Я встрепенулась, разлепила тяжелые веки и вытянула шею, пытаясь разглядеть во дворе Настю и Сашу. Вроде, они уже вполне людьми выглядели, только без одежды, и мой мужчина небрежно стряхивал что-то с рук… Не буду думать, что именно, и вообще, начала болеть голова. Я коротко вздохнула, облизнув сухие губы, и попыталась устроиться поудобнее в своем коконе из покрывала, натянув его до подбородка: начало знобить, я никак не могла согреться.
Спустя пару минут дверь открылась, и послышался встревоженный голос Саши:
— Малыш? Ты как? До больницы дотерпишь?
— Наверное, — пробормотала я, соскальзывая в жаркую темноту.
Спрашивать, что случилось с Олегом, благоразумно не стала. Неинтересно мне, если честно, и я помнила, что сказала Арина о своем муже. "За меня Рус порвет любого". Уверена, сына он воспитал так же, а значит, не о чем беспокоиться. Теплая ладонь провела по щеке, заботливо убрала упавшую на лоб прядь, и мягкие губы коснулись моего лба.
— Сейчас поедем, — шепнул Сашка, и я даже смогла улыбнуться, не открывая глаз.
А потом, едва слышно произнесла:
— Я тебя люблю…
Может, не самое подходящее время, конечно, но мне очень хотелось сказать это именно сейчас. Сашка снова погладил по щеке и ответил:
— Я тоже, Адочка. Подождешь еще пару минут, хорошо? — одновременно с беспокойством и заботой добавил мой мужчина.
— Ага… — пробормотала, уже почти в полузабытье.
Я почувствовала, что осталась одна в машине, и тут же завозилось любопытство, и даже нашлись силы приоткрыть глаза и кое-как выпрямиться, чтобы посмотреть, что происходило во дворе. А там разворачивалось очень интересное действо: Сашка опять щеголял сложенными крыльями и когтями, а еще, он подкидывал в ладони сгусток багрово-оранжевого огня, скорее даже плазмы. И эта плазма полетела прямо на крышу дома, вспыхнув, едва коснулась досок, и стекая жидким огнем, охватывавшим постепенно и стены. Красиво, однако… Особенно темная фигура демона на фоне разгорающегося пожара, неторопливо шагавшая к машине и постепенно менявшая очертания — Сашка возвращался в человеческий облик. Залюбовалась бы, если бы не было так хреново, честное слово. Я прикрыла глаза, пережидая очередной приступ дурноты, и за это время мой демон успел одеться и сесть в машину.
— Малыш, скоро тебе полегче будет, потерпи немного, заверил Сашка, выруливая со двора.
— А… пожар… Лес же кругом… — попыталась я выразить свои опасения.
— Нет, сгорит только дом, — послышался невозмутимый ответ.
Я облегченно вздохнула и погрузилась в зыбкое состояние на границе сна и яви, жаркое, горячечное и явно нездоровое. Меня то знобило, то трясло от лихорадки так, что зубы стучали, мышцы начало ломить, и общее состояние напоминало, будто меня свалил могучий вирус гриппа. Самым краем сознания отметила, что ехали мы очень быстро, но вялая мысль проплыла в голове и утонула в вязкой субстанции, в которую временно превратился мой мозг. Ох… Я старалась лишний раз не шевелиться, свернувшись на сиденье калачиком и сосредоточившись на размеренных вдохах, и когда машина остановилась, не сразу поняла, что мы приехали. Если честно, мне сейчас вообще ни до чего, и я была близка к тому, чтобы потерять сознание. Да что за коктейль вколол мне Олег? И не будет ли последствий?..