— Р’ран, рада тебя видеть.
И вот тут я увидела настоящее преображение. Из холодной стервы Соня вдруг превратилась в подтаявшее желе, которое разве что не ползло к ногам своего хозяина. Причем эта перемена была такой разительной, что мне захотелось треснуть Лэрса по затылку и прокричать ему в ухо: «Ты что, идиот?!»
Она потянулась к Р’рану, намереваясь «осчастливить» поцелуем в щеку, но он отодвинул ее руки и свел все к банальному кивку. На хищницу Соню было жалко смотреть: она вообще не умела владеть эмоциями и о том, что Первая красотка Шукшина без памяти влюблена в Р’рана из всех присутствующих не догадался, кажется, только ее жених. Мой бедный слепой наивный Лэрс.
Я печально вздохнула, гоня прочь мысли о том, что по странному стечению обстоятельств образ Лэрса сегодня уже дважды покрывается неприятным налетом плесени. Это просто… неудачный для всех нас день. Завтра, когда мы переварим случившееся, все встанет на свои места.
— Спасибо за цветы и поздравления, - не справившись с разочарованием, поблагодарила Соня.
— Обычная вежливость, - холодно ответил Р’ран. Повернулся – и, хмурясь, приложил ладонь к моему лбу. – У тебя температура, Шпилька.
— Фигня, - бросила я, и тут же прикусила язык.
— Как… современно, - хмыкнул он. – Лиза, вы все купили?
Лиза без заминки перечислила весь немалый список моего нового гардероба, а я тем временем наслаждалась вытянувшейся физиономией Сони. Бедняга, кажется, ее мир больше никогда не станет прежним. Интересно, что Р’ран дарил ей, когда они крутили интрижку целых две недели? Украшения? Звезды с неба? Чем вообще можно удивить такую, как она?
— Украшения оставим на потом, а сейчас Нане нужно в постель, - распорядился Р’ран.
— Я в порядке, - попыталась сопротивляться я и даже отодвинулась.
И чуть не шлепнулась, когда в глазах вдруг потемнело, а голова пошла кругом. Озноб неприятно хлестнул по спине, суставы заныли, словно меня сунули под пресс.
— Правило второе, Нана: если я говорю, что тебе нужно в постель, то ты идешь в постель, - проворчал Р’ран, поднимая меня на руки. И уже шепотом, едва касаясь губами моего виска, добавил: – И нечего так кривиться, Шпилька, потому что, поверь, я последний человек на всем белом свете, который вложил бы в эту фразу неприличный смысл. Деловые отношения, помнишь?
— Сдался ты мне, - бросила я, чувствуя, что катастрофически близка к обмороку. Пришлось обнять его за шею и положить голову на плечо. Тепло, уютно.
Мысли о волнении и дрожи, от которой подгибались кончики пальцев на ногах, я убила в зародыше. Это все метка. И нет никакой другой причины, почему в руках этого самодура мне вдруг так спокойно.
— Разве мы не должны провоцировать Лэрса? – пробормотала я, когда Р’ран пинком открыл дверь и мы вынырнули в приятную прохладу дождливого вечера.
— На сегодня достаточно, Шпилька. Вряд ли он проникнется к тебе любовью, если ты растечешься в лужу у его ног.
— Никогда бы так не сделала, - уже шепотом возразила я. – Я же не Соня, которая чуть не изнасиловала тебя взглядом. Что вообще мужчины находят в таких, как она? Длинные ноги? Красивые глаза? Пустую голову? Рядом с такими легко казаться умнее? Почему Лэрс выбрал ее, а не меня?
Уверена, что брошенная им фраза была лишь плодом моего воспаленного температурой воображения, но и она приятно согрела душу.
«Потому что идиот».
Глава восьмая: Р’ран
Ночь – мое время.
Особенно такая ночь, как сегодня: дождливая, прохладная. Предвестница полнолуния. В такие ночи я вообще не сплю, потому что для таких как я, мир начинает играть новыми красками. Такие ночи я смакую с бокалом коньяка и сигаретой на крыше небоскреба или на всю катушку отрываясь в клубе с какой-нибудь отвязной телкой. Ну, из тех, которые не колесуют, почему я не спросил ее имя прежде, чем непрозрачно намекнуть на намерение трахнуть ее как минимум пару-тройку раз до того, как нам помешает рассвет.
— Она спит, - отчиталась Лиза час назад. – Проспит сутки, не меньше. Ну, если только она не лунатик. – Р’ран, зачем тебе это?
Никогда не любил вот эти ее дурацкие попытки воззвать к моей совести. Что она хочет услышать? Что я тварь, которая использует людей для своей выгоды? В общем, так и есть. Жизнь, мать ее, редкостная сука, и либо я буду иметь ее, либо она поимеет меня, а в постели я предпочитаю быть ведущим. Без исключений.
Я оставил Лизу без ответа и предложил ей еще раз проверить, все ли вещи она собрала. Сегодняшняя ночь – последняя, которую она проведет в моем доме, и мне не хотелось омрачать ее дурацкими душещипательными историями. Пусть все останется, как есть – время Лизы прошло, наступило время Наны. Которую, между прочим, никто не принуждал. Сама согласилась, хоть мне до сих пор непонятно, чем ей так встал Лэрс. Очевидно, что этой малышке нужна твердая рука и ежовая рукавица. И порка. Да-да, та самая, от которой задница станет ярко-розовой, а характер – шелковым.
Вот же хрень собачья, у меня… стояк?
Я тряхнул головой, пытаясь выбить из головы образ Наны, лежащей у меня через колено с задранной кверху юбкой и спущенными трусиками. Почему-то уверен, что она носит что-то милое и провокационное. Я не любитель всех этих игр в Хозяина и Рабыню, точнее говоря – это вообще меня не заводит, но вот отшлепать Шпильку за ее острый язык и за то, что сунула нос не в свое дело было бы очень даже интересно. Интересно, как она все-таки разнюхала про меня и Соню? Я был железобетонно уверен, что Лиза подчистила все хвосты. Оказалось – ни хрена подобного.
Стрелки часов перевалили за полночь, когда я, переодевшись в повседневную одежду, вышел из комнаты. Мне определенно нужно встряхнуться, проветрить голову и вышвырнуть оттуда ненужные фантазии. С простячками, конечно, трахаться тоже интересно, но я стараюсь делать исключения только ради особенно выдающихся экземпляров, к которым, само собой, Нана не относится. Добавить сюда наши деловые отношения и ее идиотскую влюбленность в Лэрса – и получится гремучее противоядие от эрекции, которая, между прочим, в эту самую минуту очень даже мешает нормально переставлять ноги.
Я уже собирался уходить, когда вспомнил, что оставил телефон в гостиной: битый час трепался по телефону с сестрой Наны, доказывая, что не верблюд, и что по условиям контракта ее сестра обязана находиться со мной двадцать четыре часа в сутки. Еще одна дурацкая идея Лизы, между прочим: мне бы и в голову не пришло обзванивать родню секретарши, чтобы поставить их в известность, почему она не придет ночевать. В жизни не чувствовал себя таким идиотом. Уверен, что и Лиза это понимала, поэтому и попросила сделать это в качестве последней просьбы перед отъездом. В общем, мне даже пришлось пообещать сестре Наны – кажется, ее звали Маргарита, - что завтра она может в любое время навестить сестру и лично убедиться, что та не превратилась в обглоданный набор костей. Уверен, что еще не единожды пожалею об этом, но не переигрывать же?
В гостиной меня ждал сюрприз.
Нана, рассеянно поглаживающая спинку дивана. С взъерошенными медовыми волосами, в короткой шелковой комбинации она выглядела просто как фея из песни[1]. Я осторожно позвал ее по имени, но Нана никак не отреагировала. Все ее движения были плавными, смазанными, тягучими, словно… она спала?
Ну надо же, она лунатик? Этой девчонке уже дважды удалось меня удивить. Приятно удивить, а это дорогого стоит.
«Нет, Р’ран, стой, где стоишь», - приказал я себе, пытаясь быть хорошим парнем, чего за мной с роду не водилось. Ну какой из меня хороший парень? Я мудак и почти горжусь этим. Не был бы засранцем – был бы таким же, как папаша или слизняк Лэрс. А это, как говорится, сраная перспектива.
Стараясь не напугать ее, я подошел ближе, не без удовольствия наслаждаясь изгибами фигуры под тонкой тканью. И так, что мы тут имеем? Грудь небольшая, но высокая, талия тонкая, задница сочная, а ноги… Ноги идеальны. Так бы и забросил их себе на плечи, разложив это чудо тут же на столе.
Нужно отвести ее в постель, пока она не натворила дел. С моей меткой и лунатизмом эта девчонка может что угодно вытворить. Осторожно, не делая резких движений, я взял Нану за за руку, потянул на себя. Вот так, еще чуть-чуть.
Она подняла голову – и ее яркие серебряные глаза буквально вышибли из меня дух. Ну ничего же себе, вот это преображение! Нет, конечно, метка должна была преобразить ее, но я и представить не мог, что так сильно.
— Р’ран, - прошептала она, переплетая свои пальцы с моими.
Я и глазом моргнуть не успел, как ее вторая рука обвила мою шею, вцепилась в волосы.
— Эй, Шпилька, это просто сон, - попытался вразумить ее я, прекрасно зная, что в таком состоянии она не то что не в состоянии понять мои слова – она их попросту не слышит.
— Р’ран… - Кажется, ей нравилось пробовать на вкус мое имя. А мне нравилось, как она поглаживает его своим чудесным языком.
Шаг, еще шаг – и она толкнула меня к дивану. Я послушно дал себя усадить, а потом и оседлать, развел руки, цепляясь за обивку, давая себе зарок даже пальцем к ней не притрагиваться. Ну а что, я ведь просто случайно подвернулся под руку. Будем считать это бонусом за то, что не могу сделать ее задницу соблазнительно-розовой. Я скосил взгляд в сторону двери – если кто-то войдет, я просто на хрен испепелю засранца, будь это хоть чертов Лэрс.
«Нарушаешь все правила, мужик», - слабо воспротивился голос рассудка, но я пожелал ему сдохнуть и не воскресать.
Ничего не будет, я более чем уверен в своей способности все держать под контролем. Просто хочу посмотреть, что еще творит луна с этой девчонкой. Мало ли, вдруг у меня тут целое сокровище, а я его разбазариваю на бесхребетников?
— Ты ведь не сделаешь мне больно? – слабым, почти испуганным голосом, выдохнула Нана мне в шею, пальцами задирая футболку все выше и выше. В конце концов пришлось поднять руки и позволить Шпильке меня раздеть.
Больно? За каким дьяволом я должен делать ей больно?
Нана зашвырнула футболку куда-то в глубины пустой гостиной, рассеянно улыбнулась. Боги, до чего-же соблазнительный вид: сладкая, теплая, мягка, как свежая карамель. Я едва подавил желание провести пальцем по ее бедру и слизнуть вкус.
— Я соврала, - пробормотала она, мягко покусывая мой подбородок.
— Ну-ка, Шпилька, расскажи свой большой секрет, - пробормотал я. Ни единого укора совести за то, что пользуюсь ее «болезненным состоянием». Если девчонка скрыла что-то существенное – что ж, ближайшее утро будет не самым приятным в ее жизни. А я заодно узнаю, не вляпался ли в какое-то дерьмо. Может у нее трое детей? Проблемы с полицией?
Правда оказалась куда интереснее.
— Я – девственница, - странно улыбаясь во весь рот, призналась Нана.
Почти уверен, что крохотная часть ее сознания, которая в этот момент изо всех сил пыталась взять контроль над телом, гордо улыбалась. Еще бы, ведь я почти физически ощутил, как вытянулось мое лицо.
Что значит – девственница?!
Смысл этих простых слов не сразу проникает в мое сознание. Вернее, мне требуется несколько секунд на осознание. Она же сказала, что уже не… Я нарочно сделал акцент на этой стороне, прекрасно зная, что, когда дело доходит до такого животрепещущего вопроса, как экстренное соблазнение бестолкового слизняка, без… гмм… секса никак не обойтись. Получается, Шпилька нагло и бессовестно соврала мне. Теперь понятно, почему она так задергалась, когда я задал простой и вполне понятный вопрос.
Первым моим желанием было встряхнуть ее как следует, чтобы обманщица вынырнула из сна, и предъявить вскрывшийся обман. Но…
— Р’ран… - Ее пальцы пробежали по моей груди, опустились ниже, как-то совершенно охренительно медленно поглаживая живот.
— Маленькая лгунья заслуживает того, чтобы ее проучили, - пробормотал я, скосив взгляд вслед за движениями ее рук. – Ох, Шпилька, не тормози.
На миг мне показалось, что она проснулась: подняла голову, внимательно разглядывая мое лицо серебряными глазами, от которых внутри меня пробуждалось что-то… странное. Она же не лунная, и метка совершенно точно не могла повлиять на нее прямо так. Нет, конечно, всякое бывает, я точно знаю, как минимум о двух случаях, когда люди сходили с ума, не пережив влияние луны, но Нана точно не была такой слабой. Уверен, что почувствовал бы ее слабость: что-что, а бесполезная трата человеческих ресурсов и скандал в прессе мне точно не нужен. В случае со Шпилькой я точно ничем не рисковал.
— Девочка с сюрпризом, да? – Я жестко подавил желание прикоснуться к ней и на всякий случай закинул руки на спинку дивана.
А эта чертовка как будто нарочно поерзала на мне своей очаровательной задницей. Я сцепил зубы, подавляя хотя бы стон, потому что подавить эрекцию было просто не в моих силах. Да и к дьяволу это: я взрослый мужик двадцати восьми лет и мой организм самым правильным образом реагирует на предложенное угощение.
Нана взялась за пряжку моего ремня, снова вильнула бедрами, и на этот раз я не смог отказать себе в удовольствии двинуть бедрами ей навстречу. Прямо между этими ножками. Проклятье, я почти физически ощутил, как молния жалобно застонала из-за неслабого натяжения. И все честно – я ее даже пальцем не трогаю. Хотя хочу. Так хочу, что, если наши игры затянутся, я на хрен разломаю диван.
Отзывчивый стон Наны острыми вибрациями растекся по моему позвоночнику, рождая целую армию фантазий, каждая из которых была достойна отдельного порнофильма.
А, гори все синим пламенем!
Нана наклонилась ко мне, прикоснулась к моим губам несмелым поцелуем. Я охотно позволил себя целовать, хоть, если быть до конца откровенным, девчонке явно недоставало опыта. Да и откуда ему взяться у невинной обманщицы? Целовал ли ее Лэрс? Одна мысль об этом заставила меня сглотнуть приступ злости. Надеюсь, дорогой братец, ты не прикасался к этому сладкому рту своими слюнями, потому что я никогда не опущусь до того, чтобы подбирать после тебя.
— Нана, - прошептал я, чувствуя, что малышка готова продлить поцелуй, - разденься.
Конечно, это манипуляция. Бессовестная, грязная и совершенно корыстная, но мне все равно. Хочу увидеть ее голой. Если не могу трахнуть ее членом, то поимею хотя бы глазами.
Она послушно, без заминки, потянула бретели комбинации с плеч. Тонкий шелк скользнул по коже, словно золотой мед. Ткань лишь на миг задержалась на твердых сосках, но Нана повела плечами – и комбинация стекла по телу до самой талии. Шпилька тряхнула волосами и снова потянулась ко мне, но я остановил и эту попытку.
— Сиди ровно, Нана.
У нее удивительное тело. Нет, конечно, одежда давала непрозрачные намеки на то, что мне определенно может понравиться то, что под ней прятано, но действительность превзошла все ожидания. Такая грудь определенно предназначена для того, чтобы слизывать с нее молочный шоколад или клубничный сироп, а розовые соски так и просятся укусить. До, мать его, боли вонзить зубы в плоть и потянуть, пока малышка не захнычет от сладкой боли. Наверняка ей понравится. Почему я так думаю? Потому что у нее просто нет шансов против моей извращенной фантазии. А у меня, кажется, нет шансов забыть сегодняшнее представление. Точно не в ближайшее время.
Мне рвало крышу от желания и дальше ею командовать, отдавать грязные указания и наслаждаться результатом. Посмотреть, как она будет поглаживать себя между ног, как превратит собственные пальцы в источник наслаждения, как будет пощипывать соски, как до крови искусает губы. Дьявол! Да я просто само Вселенское терпение, если до сих пор держу рот на замке, а член – в штанах. Он мне точно спасибо не скажет. Еще пара таких выходок – и кончу в трусы, а это вообще позорище.
И все же заканчивать вот так не хотелось. А то, чего хотелось, с девственницами в приступе лунатизма не вытворяют даже такие беспринципные мудаки, как я. Дилемма.
— Р’ран?!
Громкий шепот Лэрса ощутимо ударил меня по яйцам. Могу поклясться, что мои шары сжались от того, что разрядки им сегодня не видеть. Ведь, блядь, кайф поломал, хренов слизняк. Вот талант у человека – появляться в самый неподходящий момент.