Он, словно услышав мои мысли, придвинулся почти вплотную, не оставив между нами ни сантиметра пространства. Жестко прижал меня к стене и почти без труда развел ноги коленом. Что мы вообще делаем?
— Так вот, Шпилька, - вода капала с его волос и растекалась влагой по чувственной улыбке, - ты сама мне призналась. И еще чуть не трахнула меня, знаешь ли. Скажи спасибо, что я умею держать член в штанах, а то бы сегодняшнее пробуждение было для тебя несколько более… болезненным.
— То есть у нас ничего не было?
— Да успокойся ты уже, - немного раздраженно бросил он.
— Тогда как я оказалась в твоей постели? И почему мы были там голыми?
По тому, как он прищурился, и какой хищной стала его улыбка, мне сразу стало не по себе. И зачем я спросила? Может, неведение было бы лучше?
— Потому что где же еще быть помощнице, как ни в постели своего босса?
— Шутишь, да? Мне вот вообще не смешно. Твое счастье, что я не могу врезать тебе как следует!
— Ну а зачем, по-твоему, я тебя так распял? – Р’ран опустил взгляд ниже, даже не скрывая, что лапает меня взглядом.
И, боги, это было так… порочно: быть совершенно обнаженной перед едва знакомым мужчиной, чувствовать, что ему нравится вид моего тела, впитывать запах его кожи, наслаждаться видом прилипших ко лбу темных волос и думать о том, что эти губы наверняка знают сотню способов доставить женщине удовольствие.
— Ты возбудилась, Шпилька, - мурлыкнул Р’ран. – Такой роскошный вид. Хочу попробовать на вкус твои соски.
Я закрыла глаза, попыталась сосредоточиться на том, что он сказал про босса и подчиненную, но мысли то и дело съезжали в сторону его признания. И мне до сладкой боли между ног хотелось, чтобы он сказал еще что-то такое же развратное, горячее.
— Жаль, у нас совсем нет времени на игры, - чуть севшим голосом пробормотал Р’ран. – Но надеюсь, мы вернемся к этому разговору позже. Эй, Шпилька, - он наклонился к моему уху, прихватил зубами мочку и чуть-чуть потянул, покусывая. – Ночью ты чертовски сексуально объезжала меня сверху. И моему члену понравилось это даже через штаны. В следующий раз, когда ты будешь сверху, у нас будет просто феерический трах, я тебе обещаю.
— Р’ран… - Проклятье, я даже не смогла послать его куда подальше. Просто растаяла от его грязных слов, будто последняя дура. Позволила монстру поймать меня в ловушку и, кажется, была как никогда близка к тому, чтобы полностью подчиниться мужчине.
— Мне нравится, как твой язычок поглаживает мое имя, - нахально хмыкнул Р’ран, - уверен, с другими моими частями тела он тоже великолепно справится.
Собрав в кулак всю волю, я подарила монстру злой взгляд, полный обещания позаботиться о других частях его тела со всей «любовью». Но нахал только расхохотался и все же отпустил мои руки. Стараясь не смотреть вниз, я попятилась прочь, но Р’ран и тут оставил за собой последнее слово: поторопил меня звонким шлепком по заднице.
Я развернулась и все-таки достала его не менее звонкой пощечиной. Собиралась врезать и вторую, но на этот раз он успел перехватить мою руку. Игривость стремительно испарилась с его лица, уступив место раздражению и злости. Еще бы, ведь от силы удара ладонь до сих пор приятно пощипывала.
— Это был первый и последний раз, когда ты позволяешь себе подобное, поняла? – Р’ран жестко поймал меня за подбородок, вынуждая встать на носочки, чтобы смотреть ему в глаза. – А теперь ты оденешься, спустишься к сестре и будешь вести себя тихо, как мышь, иначе я перестану корчить милашку Р’рана.
— Это был милашка? Боюсь представить, какой тогда засранец.
— Он тебе не понравится, поверь на слово.
— Прости, мистер Большая задница, не привыкла доверять пустозвонам.
В общем, я конкретно перегнула палку и, наверное, это был чуть ли не единственный раз в жизни, когда стоило промолчать. Но, увы, уже не переиграть.
Р’ран запустил вторую руку мне в волосы, сжал их на затылке, оттягивая назад, из-за чего я почувствовала себя еще более беспомощной, чем недавно в душе. Это было грубо, но явно без намерения причинить боль. Поганцу просто хотелось показать, кто тут за главного. Пунктик у него на этом, что ли?
— Пока ты ночью сладко спала в моей постели, я позаботился о страховке.
— Страховке? Собираешься прыгать с парашютом?
— Собираюсь приручить дикую кошку.
Это он обо мне?
— Повторяю последний раз: сейчас ты оденешься, приведешь себя в порядок, спустишься к сестре и будешь очень убедительно строить из себя влюбленную в меня дурочку, поняла? Иначе весь ваш расчудесный особняк со всеми его потрохами превратиться в груду строительного мусора. А Маргариту посадят за подделку документов. Право собственности и все такое. Надеюсь, дальше развивать не нужно, и мы друг друга правильно поняли?
Я сглотнула, мотнула головой, давая понять, что больше нет необходимости держать меня в капкане. Р’ран почти брезгливо отодвинулся, рванул с сушилки пару полотенец и одно бросил мне. Не сразу, трясущимися от волнения руками завернулась в пушистую ткань. Почему-то подумала про то, что мои волосы тоже намокли и не помешал бы фен.
«Как он узнал? Мы все сделали идеально».
— Для чего тебе это? Зачем мне разыгрывать влюбленность в тебя, если я должна завоевать Лэрса?
— Потому что я в одностороннем порядке поменял правила, Шпилька. Потому что, - он посмотрел на меня в пол оборота, зло усмехаясь, - я не ванильный принц и использую людей, чтобы добиться цели. В данный момент буду использовать тебя. И чем меньше ты будешь сопротивляться, тем больше кайфа мы оба получим.
Глава десятая: Нана
Я даже не удивилась, когда поняла, что все мои вчерашние покупки заботливо разложены в гардеробной, которая тоже прилегала к комнате Р’рана, и соседствуют с его рубашками и костюмами. Такое чувство, что я, как Спящая красавица, провела во сне пару месяцев, и все вокруг успели как следует приготовиться к моему пробуждению. Просто невероятно, что и суток не прошло.
Откуда он узнал?
Эта мысль преследовала меня все время, пока я одевалась, собирала волосы и накладывала макияж. Справилась меньше чем за десять минут, по старой привычке: я люблю поспать и частенько валялась в кровати до последнего, чтобы потом на ходу и глаза красить, и пить кофе. В этом мы с Авророй совершенные противоположности: та всегда ложится с десять и встает в шесть, и уже к восьми сверкает безупречностью. Говорит, что внешность – ее ценник, и чем лучше она выглядит, тем дороже каждый следующий контракт. Мне, честно говоря, достаточно просто туши и блеска для губ.
— Надеюсь, Шпилька, ты понимаешь, что Маргарите лучше не знать о том, что я раскопал ваш маленький секрет? – уточнил Р’ран, возвращаясь из душа как раз в тот момент, когда я собиралась уходить. – Хотя, конечно, можешь рассказать ей, и тогда все будет совсем не радужно. А мне бы хотелось, чтобы розыгрыш был идеальным.
— Розыгрыш?
— Просто иди вниз и дождись меня.
Я была рада убраться подальше. В первую очередь потому, что вопреки жгучей злости в адрес этого самовлюбленного типа, меня как-то странно на уровне первобытных инстинктов тянуло к нему. Тянуло так сильно, что даже мысли о Лэрсе отступали на задний план.
«Это просто дурацкая метка, - уговаривала я себя, спускаясь по лестнице в холл. – Нет и не может быть никакой симпатии к человеку, который вызывает только злость и раздражение».
«Как. Он. Узнал?»
У лестницы меня уже поджидал мужчина средних лет и, почтенно поклонившись, отрекомендовался: назвал имя, должность и уверил, что я могу беспокоить его по любому вопросу в любое же время суток. Даже язык почесался спросить, где в этом доме клетка, в которой запирают Р’рана в пики приступов бешенства, но я смолчала.
Гостиная была просто великолепной: просторная, с ростовыми окнами, меблированная самым минимум необходимой мебели, и как-то гармонично сочетала в себе строгие линии и мягкие пастельные цвета. Не будь сегодняшний день таким ужасным, я бы с большим восторгом оценила и старинный камин, и «зеленую зону», но я лишь смазано скользнула по ним взглядом в поисках сестры.
И нашла ее сидящей на диване в компании Лэрса. Сегодня он был одет в простую полосатую рубашку и темные джинсы. Взлохмаченные волосы так и просились их пригладить, а улыбка была такой родной, что сердце защемило от тоски. Марго, надеюсь, ты не рассказала ему о том, что увидела наверху?
Я только представила реакцию Лэрса – и почувствовала противный холодок паники. Даже думать не хочу, кем стану в его глазах, если он узнает о нас с Р’раном. Даже если между мной и чудовищем ничего не было.
— Нана. – Лэрс поднялся, сделал шаг в мою сторону и привычным жестом потянулся для приветственного поцелуя в щеку. Но в последний момент передумал и ограничился пустым официальным холодным кивком.
— Привет, Лэрс, - сухо ответила я, хоть внутри растекалась горечь. Значит что-то он все-таки знает, иначе откуда такая резкая смена отношения?
— Лэрс провел мне экскурсию по дому, - сказала Маргарита, рассматривая меня прохладным янтарным взглядом. – Не представляю, как ты будешь тут ориентироваться без компаса: ты же в трех соснах запросто потеряешься.
— Я уже взрослая, не потеряюсь.
Пока мы с Марго пикировались взглядами, пытаясь изображать счастливую встречу двух сестер, Лэрс потихоньку встал рядом. Достаточно близко, чтобы я узнала знакомый запах его одеколона: морской бриз и цитрус.
— Я пообещал Маргарите присматривать за тобой, - зачем-то сказал он.
«И поэтому смотришь на меня, как на мусор?» - чуть не закричала я.
— В этом нет никакой необходимости, - вторгся в наш странный диалог голос Р’рана, а через секунду я почувствовала его ладонь у себя на талии. – Вообще, Лэрс, я бы хотел, чтобы сестра Наны узнала эту новость первой, но это даже к лучшему, что ты здесь. Вы же вроде друзья, да?
Лэрс сжал челюсти, а Р’ран – пальцы, когда я попыталась вырваться из его хватки.
— Маргарита, приношу свои извинения за то, что вы стали невольной свидетельницей нашего с Наной… гмм… секрета. Но все что ни делается – делается к лучшему, так, кажется, говорят? Честно говоря, мы не хотели торопиться, но с оглядкой на случившееся я поступлю как честный человек. Надеюсь, вы не откажете мне в желании взять ее в жены? Нана так старомодна – обязательно хотела, чтобы это случилось только с вашего благословения.
Мимолетный поцелуй в висок был сродни выстрелу из снайперской винтовки. Я даже пощупала кожу пальцами, проверяя, нет ли там дырки. И только потом заметила взгляд Лэрса.
Взгляд убитого наповал. Взгляд растерзанного на куски.
И до меня, наконец, дошло.
В жизни Р’рана ничего не случается просто так. И сегодняшние события – просто спектакль, хорошо спланированная и разыгранная сцена, в которой мы все были его марионетками. Появление моей сестры, конечно же, было не случайным – вряд ли горничные в его доме не знают, что врываться в хозяйскую спальню чревато позорным увольнением. И мы голые в постели. Все выглядело так, будто у нас и в самом деле роман. Конечно, Марго бы ничего не смогла ему противопоставить, откажись он жениться, но в свете случившегося его предложение выглядело таким… естественным, что ни у кого не закралось бы и тени сомнения в том, что все это – чистая правда. Идеальный фарс, разыгранный для зрителя, который тоже появился здесь не случайно.
— Нана… - пробормотал Лэрс, почему-то щурясь, как от яркого солнца и нервно сглатывая. – Скажи, что это шутка… Ради богов, скажи, что ты не с этим чудовищем.
— Знаешь, Лэрс, - вместо меня расписался Р’ран, - женщины часто испытывают болезненную симпатию к пушистым котятам, но в конечном итоге выбирают зубастых хищников. Не принимай на свой счет – это просто естественный отбор.
В эту минуту мое сердце разрывали две противоречивые эмоции. Жгучая ненависть за то, что меня использовали – и… бесконечный восторг от того, что – черт! – я стала жертвой этого беспринципного хищника. Потому что, увы, я не могла закрывать глаза на очевидную правду: такие, как Лэрс, идут по проторенной дороге, в то время как монстры, вроде Р’рана, прут напролом, сворачивая горы и превращая моря в пустыни. И Р’ран никогда бы не позволил собой манипулировать, чтобы угодить своей мамочке. Потому что вертел он весь мир… на том самом органе.
— Нана, вы правда... – Маргарите не хватило смелости продолжить фразу.
А мне не хватило смелости и совести на нее ответить. Поэтому я просто кивнула, делая вид, будто обомлела от счастья. Что еще оставалось?
— Прошу прощения, господин Шад’Арэн, но я бы хотела поговорить с сестрой наедине.
— Само собой, - легко и непринужденно согласился он. Конечно, зная, что я крепко сижу на коротком поводке, стоит ли переживать, что наговорю лишнего?
«Пожалуйста, не надо!» - взглядом попросила я своего без пяти минут жениха. Боги, это даже в мыслях звучит, как ода абсурду. Я – невеста Темного принца, чудовища по имени Р’ранис Шад’Арэн. Где я, а где он?
Но этот поганец лишь прижался к моей щеке с мимолетным смазанным поцелуем, прошептал «Будь умницей, Шпилька» - и подтолкнул к сестре. В пропасть шагать и то было бы не так страшно, ей-богу. Я ведь никогда не врала Маргарите. Потому что так заведено в нашей семье: мы не врем друг другу, что бы ни случилось. Но если я скажу Марго, что ее секрет вскрыт, и не кем-нибудь, а самим Шад’Арэном – она просто с ума сойдет. Марго любит переживать и накручивать себя даже по пустякам, что уж говорить о «не пустяке».
Чувствуя себя обреченной, которая поднимается на плаху и продолжает держать лицо, я пошла за ней к выходу и с наслаждением всей грудью втянула сырой воздух. До чего же сладкий, настоящий мед – так бы и сидела вон на той скамейке под красным кленом и впитывала погоду, как батарейка. Вот тебе и еще одна особенность метки: я становлюсь гиперчувствительной. Читала, что такое проявляется лишь у единиц, и представить не могла, что попаду в этот маленький процент. Наверное, эта особенность как-то связана с моим лунатизмом: не зря же я спустя столько лет снова начала ходить во сне.
Внезапно открытие принесло долгожданное облегчение. Ну вот она, причина, почему я так остро отреагировала на нашу близость в душе. Нет за этим никаких чувств, просто дурацкая чувствительность.
— Объясни мне, что происходит? – без вступления строго спросила Марго. Мы спустились с крыльца, шагнули в густой белесый туман, и даже стоя на расстоянии шага, я все равно видела лицо сестры слегка размытым, словно на старом фото. – Неделю назад ты умирала, что Лэрс тебя отшил, проплакала в подушку из-за известия о его помолвке. Два дня назад ты собиралась устроиться на работу к Р’рану, сунуть голову в пасть чудовища, лишь бы получить возможность и дальше видеться с Лэрсом и все переиграть в свою пользу. А сегодня я узнаю, что ты без ума влюблена в его старшего брата и он просит твоей руки, как какой-то старомодный принц.
— Он и так принц, - сказала я.
— Не уходи от ответа.
Что и говорить – Маргариту не провести. Наверное, только упрямство носорога помогло ей сохранить нашу семью и вырастить нас теми, кем мы есть: княгинями Шереметьевыми, которые даже с голыми задницами не забывали о гордости и происхождении. И все же сейчас у меня не было для нее ответа. Правдивого ответа.
— Все очень тяжело, Марго, - сказала я после короткого вздоха. Наверное, если говорить полуправду, это будет не так мерзко? – Я и Р’ран… Не знаю, как объяснить.
— Уж потрудись, - не уступала сестра. – Ты же говорила, что ждешь особенного мужчину, и что не будешь спешить?
— Он особенный, - пытаясь не сильно морщиться, ответила я. Еще какой «особенный». – Маргарита, я понимаю, как это выглядит со стороны, и мне очень жаль, что ты увидела... то, что не должна была видеть. Но иногда жизнь идет совсем не по плану. Ты же знаешь.
— Знаю, - коротко бросила она. – Но я была уверена, что твоя мечта – Лэрс.
— Он же никогда тебе не нравится, - напомнила я. Кстати, а ведь и правда не нравился. Даже не вспомню, сколько раз мы ругались из-за того, что Марго считала его собакой на сене. Всегда говорила, что если бы он меня действительно любил, то не заставлял бы все два года брать инициативу в свои руки. По ее мнению, такое поведение меня унижало.