При слове «прохлада» глаза его жалобно моргнули и увлажнились.
Анчар, собиравшийся немедленно по приходу заняться прорисовкой возможных сбойных участков схема, сочувствия в себе к незваному нарушителю уединения не нашел.
— Да будет вода твоя холодна, финики в изобилии, а мясо без костей, — ответил официозом на официоз волшебник и настороженно уставился на визитера — узамбарца лет тридцати пяти, в богато вышитой накидке из тонкой серой тапиоки и маленькой шапочке на лысой, как тыква, голове.
— Да пребудет с тобой благословение Большого Полуденного Жи…
Дверной проем расширенной планировки закрыла громадная черная тень: это Каменный Великан заглянул внутрь, окинул гостя внимательным взглядом синих очей, с грохотом свалил дубины у стены и молча встал у него за спиной.
Посетитель оглянулся, невольно поежился, и лоснящиеся щеки заколыхались, как студень, в такт объемной утробе.
— Ох и здоров… Жуть просто. Каждый раз вижу их, и каждый раз думаю: как только таких уродов его ослепительное великолепие негус разрешает строить…
— Я. Не…
Гость прикусил язык, побледнел — для узамбарца это было достижением не из последних — и попытался одновременно втянуть голову в плечи и оглянуться.
Кулак Анчара — хоть и не слишком грозный по сравнению с кулаком самого Велика, но вскинутый быстро и выразительно — заставил голема замереть, и испуганный взор визитера уперся в неподвижного истукана с плотно закрытыми глазами.
— А мне послышалось, что… — сконфуженно пробормотал узамбарец, переводя взгляд обратно на хозяина жилища.
— Послышалось, — коротко заверил атлан.
— Но мне показалось…
— Показалось.
— Но…
— Это… у соседа. Большая ручная мельница. С ослиным приводом. Шумная очень.
— А отчего больше не шумит? — не унимался гость.
— Пусть только попробует, — многозначительно произнес волшебник, отчего-то глядя поверх головы посетителя.
Велик понурился, а визитер нервозно хихикнул:
— Я вижу, ты своим соседям спуску не даешь!
Не забывая о том, что незваный гость отрывает его своей болтовней от анализа возможных огрехов схема, маг сдержанно и честно проговорил:
— Да. Я им ничего не даю. А также во избежание недоразумений скажу сразу, что бытовой магией я не занимаюсь.
— А я вовсе не за этим к тебе пришел, — успокоенный толстяк расслабился, и лицо его приобрело слегка капризное выражение. — Если мне будет нужно зелье или талисман, я не стану искать батат на пальме, а финики в земле, ибо птицу видно по полету.
— Лавка зеленщика за углом, — безуспешно пытаясь переварить услышанное, не слишком любезно буркнул атлан. — Птичий двор — кварталах в пяти от…
— Лавка зелен… Погоди, какая лавка? Какой двор? — перебив чародея, недоуменно выдавил гость. — При чем тут?..
— Ты же сказал, что тебе нужны финики? И батат? И птица? — не совсем уверенно проговорил маг.
Посетитель моргнул непонимающе, и вдруг откинул голову и натужно расхохотался.
— Ха! Лавка зеленщика! Птичий двор! Ха-ха-ха! А белый шаман шутник!.. Но мне не нужны финики, и куры тоже!
— А что тогда?..
— Мое имя Кваку Квам Кваси Квези Квеку, — важно сообщил визитер, словно ожидал, что это объяснит всё и сразу.
Но когда ожидаемое не сбылось, он лишь пожал округлыми плечами и терпеливо продолжил:
— Пришел я к тебе по важному вопросу. Я — владелец портовых складов и пристаней в южной части порта… хотя пристани к тому делу, что у меня к тебе есть, отношения не имеют… Короче, чтобы не тянуть слона за хобот, скажу сразу. Мне нужен голем.
— Зачем? — насторожился атлан.
— Зачем? — прогудело сзади.
Узамбарец подпрыгнул с разворотом, точно между лопатками его только что укусила змея, и обвиняюще уставился на безмолвную гранитную фигуру.
Ни одна пылинка не упала с неподвижной физиономии Каменного Великана, пока один человек пожирал его испуганным взглядом, а второй — тоже взглядом — пытался то ли телепортировать его сквозь стену, то ли расплавить до консистенции вулканической магмы.
— Это он сказал? — неуверенно проговорил посетитель.
— Это… э-э-э… эхо! — гневно сверкая очами и скрипя зубами за его спиной, прорычал чародей.
— Но в глинобитной хижине…
— А-а-а… это… Остатки вчерашнего заклинания! — отмахнулся от сомнений атлан. — Бродячие гармоники! Реверберация и дифракция! Мультипликация аудиоимпульсов!
Гость, из всей короткой речи понявший только слово «бродячие», опасливо глянул на пол, словно ожидая увидеть там кусачую собаку, поджал — на всякий случай — ноги под стул, повернулся к Анчару и нервно продолжил:
— Дело в том, белый шаман, что в последнее время нечистые на руку людишки… эти дети гадюки и скорпиона… да отсохнут их руки… да перестанут их ноги носить по земле… да растопит их мозги луна, при свете которой они совершают свои гнусные набеги… Короче, эти негодяи все чаще стали забираться в мои склады. Они иногда подкупают сторожей, иногда подпаивают или просто оглушают[35]. Для меня это убытки. Для моих клиентов это убытки. Для моей репутации это огромные убытки!
Кваку Квам Кваси Квези Квеку театрально воздел руци горе, и толстая физиономия его омрачилась всеми оттенками мировой скорби.
Глаза Анчара вспыхнули пониманием и надеждой.
— Ты хочешь сказать, что тебе нужен сторож, которого нельзя было бы ни подпоить, ни подкупить, ни оглушить?
— Именно! — завскладами моментально перестал сокрушаться и расплылся в радостной улыбке.
— Я. Гото…
Велик прикусил губу, завскладами свалился вместе со стулом и Анчар замахнулся кулаком в лучших традициях Дифенбахия, швыряющего молнии, почти одновременно
— С-сто л-лишайных б-бабуинов… — толстяк, запутавшись в длиннополой накидке и ножках — своих и стула — возился на земляном полу, пытаясь встать. — У т-тебя т-тут… п-прямо… д-дом с п-привидениями…
Велик двинулся было поднимать гостя, но вовремя вскинутый кулак волшебника остановил его и заставил вернуться на исходную позицию.
— Стандартное жилище мага, — обиженный за свое обиталище, буркнул атлан и, не забыв угостить неблагонадежного подопечного палящим взором, склонился над толстяком. — Руку давай.
— С-спасибо, — торопливо пробормотал тот, поднялся, водрузился на кровать и умоляюще воззрился на Анчара: — Не мог бы ты своего… э-э-э… голема… переставить в другое место? Пожалуйста? Эти штуки жутко меня нервируют, когда не могу их видеть. И когда могу, кстати, тоже. Что бы ни говорили, но ты или человек, или куча камня или железа. Но не одновременно. Я всё понимаю, что они всё равно, что… ну, топор, скажем… или мастерок… то есть, инструмент… и делают только то, что им человеком велено, но… У меня от одного взгляда на них мурашки по коже табунами начинают носиться.
— Выйди во двор, — сурово мотнул головой Анчар, и Велик, в кои-то веки не уточняя и не комментируя, покорно поплелся наружу.
Дождавшись, пока дверной проем, он же дыра, снова наполнится солнцем, узамбарец откашлялся, сосредоточился, вспомнил, зачем пришел и на чем остановился, и продолжил:
— Так вот… значит… такие вот у меня делишки… как на банане шишки… И долго я думал… и совершенно случайно услышал про тебя и твоего монстра… Короче, я был бы тебе чрезвычайно признателен… в денежном эквиваленте… если бы ты продал мне его…
— Нет!
— …или сдал в аренду… — не моргнув глазом, продолжил визитер.
— Нет.
— …хотя бы на эту ночь, — договорил, наконец-то, он.
— Всего на одну ночь? — недоуменно нахмурился атлан.
— А потом на следующую, — простодушно захлопал заплывшими жиром глазками Кваку Квам Кваси Квези Квеку. — И на следующую. И на следующую. На самом деле, всё получается очень просто. Ночью твой голем караулит мои склады, а днем мне все равно его негде держать, поэтому пусть стоит у тебя. Если хочешь, мой управляющий будет платить тебе посуточно. Если пожелаешь — раз в три дня. Или раз в неделю. Авансом.
— Сколько? — не сумев скрыть нетерпение, подался вперед волшебник.
Черные, как два уголька, глазки толстяка хитро прищурились.
— Восемь бегемотов.
Атлан быстро подсчитал.
Владелец «пришлого» голема на Центральной Арене получал двадцать бегемотов за бой. Буру Ганджу предлагал ему пять. На руки он получил только три. И две дубины. За которые ни тех же фиников не купишь, ни реактивов, не говоря уже о самом маленьком хотя бы приборчике. А если еще принять во внимание, что ни одна Арена столицы не пожелала их законтрактовать, а других способов заработать на големе, кроме как поставить его сторожить или отправить работать в поле, в Соире не было… А восемь бегемотов и три дня… а лучше семь… умножаем… пятьдесят шесть… не может быть!.. — и через неделю в лавку «Всё для мага-големостроителя» можно было уже заявиться не только в роли экскурсанта. А если попросить аванс — то и сегодня!..
— Я согласен, — сглотнув пересохшим горлом, выговорил Анчар. — Но с авансом. За неделю.
— Как я рад! — просиял Кваку Квам Кваси Квези Квеку и протянул сложенные лодочкой ладони. — Значит, по рукам!
— По рукам! — впервые за несколько дней улыбнулся атлан и протянул свои ладони лодочкой в ритуальном узамбарском жесте успешного заключения сделки…
И ощутил, как в них опустилось нечто твердое и шершавое.
— Что это? — непонимающе глянул он на свернутый вчетверо пергамент.
— Договор, — сладко улыбаясь и развязывая алый замшевый кошель размером с грейпфрут, проговорил толстяк. — Прочти, если хочешь. Сейчас я отсчитаю деньги… проставлю цену там, где пробелы… мы оба распишемся… и будем друг другу ничего не должны.
— Д-да?.. — недоверчиво протянул Анчар, пробегая взглядом по убористым строкам на сложенном листке.
И замер.
— А это еще что?
— Что? — заинтересованно, точно видел и пергамент, и текст на нем впервые, хозяин складов вытянул короткую шею.
— Вот это! — волшебник обвиняюще ткнул пальцем в синие чернильные слова. — «Ежели оный голем не укараулит вора, то стоимость уворованного товара, на сих складах хранившихся, должна быть покрыта за счет големовладельца в однодневный срок. При отсутствии у него денежных средств в счет покрытия долга, пострадавшим забирается движимое имущество ответчика. Ежели стоимость самой мелкой подходящей единицы означенного имущества превышает стоимость уворованного товара, то разница выплачивается големовладельцу товаром или деньгами по выбору». То есть, тут подразумевается, что если мой голем пропустит воров, то в счет покрытия убытка ты можешь его у меня забрать?!
— Почему именно его? Разве у тебя больше ничего… — слегка фальшиво удивился посетитель, обежал взглядом комнату и задумчиво приподнял брови. — Кхм. Да. Ничего. Ну тогда…
— Что?
— Ничего. В смысле, я хочу сказать, ну и что, что ничего нет! Это обычное условие обычного договора, на которое никто не обращает внимания. Оно там так. На всякий случай, — невозмутимо отсчитывая деньги, пожал пухлыми плечами узамбарец. — Мой крючкотвор его требует. И ты же не думаешь, что твой голем их прокараулит? Да я бы, если бы даже с голоду умирал, не полез бы туда, где ходит такое чудовище!
И прежде, чем атлан мог ответить или хотя бы подумать, в ладонь ему были бережно вложены половина жирафа и шесть бегемотов.
— Вот тебе, пожалуйста. Аванс за неделю, бвана белый шаман, — лучась проникновенной улыбкой, выговорил Кваку Квам Кваси Квези Квеку. — На ремонт дома, я думаю, хватит. Ну и останется, чтобы прикупить… чего там вашему большеголовому брату нужно, чтобы новых големов придумывать, а?[36]
И Анчар сдался.
Темнота незаметно, как сон, подползла с океана к кипящему жизнью порту, и шум стал медленно затихать, пока не остались слышны лишь отдаленные звуки бьющегося ночного сердца — квартала таверн и развлечений.
Анчар, Велик и их работодатель, изрядно пропетляв по лабиринтам из убогих и не очень домиков рыбаков, моряков и ловцов жемчуга, лавчонок, солилен, коптилен, кузниц и разнообразных мастерских, остановились перед входом в безлюдный переулок. Шириной он был таков, чтобы две арбы могли разъехаться, не зацепив друг друга. Образовывавшие его стены, сложенные из крупного необожженного кирпича из желтой глины — самого дешевого строительного материала Альгены — уходили в чернильный мрак и растворялись там, как сахар в чашке обжигающего кофе. В десятке сантиметров над головой Велика торчал край плоской деревянной крыши. Единственным украшением фасадов служили обитые железом дощатые ворота, на каждых из которых висело по паре массивных замков. Что стена начиналась прямо от земли, а не держалась каким-то волшебно-архитектурным чудом на перекладинах ворот, приходилось верить хозяину на слово, потому что кучи старых корзин, сломанных ящиков, обрывков сеток и веревок, дырявых мешков, черепков кувшинов и прочей тары, давно завершившей не только первую, но и вторую и даже третью жизнь, и теперь ожидавшей не то огненного погребения, не то очередного приступа изобретательности у складских работников, поднимались иногда почти под крышу[37].
— Можете осмотреть замки, — Кваку Квам Кваси Квези Квеку обвел видимую и невидимую часть своих владений зажатым в кулаке фонарем. — Передаю под охрану всё в целости и сохранности.
— Только это или с обратной стороны тоже что-то? — деловито закрутил головой Анчар.
— С обратной стороны тоже что-то, — хихикнул узамбарец, — ибо ваш большеголовый брат еще не придумал склады, состоящие только из одной стены, а настоящим, как ни крути, их нужно не меньше четырех. Но там нет ворот, а значит, нет и опасности. Пройдемте сейчас вместе до конца, порядок есть порядок, убедимся, что всё на месте, и я отправлюсь домой с чистой совестью. Убегался, как гепард, осой под хвост укушенный… Денек сегодня выдался суетный, честно скажу. В конторе с самого утра — как пожар в обезьяннике: то прибытия все сразу, то убытия, то споры какие-то нелепые, банановой кожуры не стоящие, то недостача в грузе, то пересортица, то порча обнаружилась… Пять раз неустойку взимать пришлось с опоздавших капитанов! А проще бывает с живого льва шкуру содрать, чем с их брата хоть павиана ломанного вытрясти — такой вот уж народ пошел непорядочный да алчный, да, ничего не говори… Под конец дня сидишь уже, как пыльным мешком по голове ошарашенный, тебе говорят что-то — а ты ничегошеньки не понимаешь, или понимаешь, но не то, и не так, и не туда, и не тем местом… Короче, как говорят вамаясьцы, сплошной дзен!..
— А. Что. Такое…
Удар локтем по локтю и испепеляющий взгляд Анчара не дали Велику закончить, но, к счастью, самодовольно разглагольствующий Кваку Квам Кваси Квези Квеку, подобно глухарю, не слышал сейчас никого, кроме себя.
— Дзен — это когда всё наоборот и ничего не понятно, — быстро прошептал атлан, неожиданно для себя пожалев сконфуженного голема, вспомнил, что его самого уже очень давно никто не жалел, и не удержался, чтобы не прошипеть: — И держи рот закрытым, когда не спрашивают, пока он не передумал тебя нанимать!
Обескураженный голем молча кивнул в ответ.
Под болтовню хозяина они прошагали еще метров триста, пока Великая складская стена неожиданно не кончилась, и они не оказались на дороге, ведущей из порта в центр города[38]. Тонкими ниточками разбегались от широкой желтой полосы и терялись между сонными домами улочки и переулки. Налево одиноким маяком сиял вход в бухту. Направо тусклыми огоньками на холме светились далекие дворцы и дома развлечений для столичной знати.
— Ну как, принимаешь? — обращаясь то ли к волшебнику, то ли к маячившему за его спиной Каменному Великану, устало вздохнул узамбарец.
— Да, всё в порядке, — сдержанно кивнул Анчар, тихо радуясь, что темно, и что так незаметно и вовремя удалось подать своему творению условный сигнал молчания[39].
Завскладами поднял голову, глянул на узкий осколок луны над океаном, на атлана, на голема и деловито уточнил:
— Кстати, он у тебя в темноте видит?
Анчар с душераздирающим мысленным стоном снова ткнул Велика локтем в бок, вызвал в памяти стандартные тактико-технические характеристики бойцового голема и покачал головой: