Что бы ни говорили, ни делали жемчужины, к Повелителю пойду голодной. Пусть видит мое желание, пусть ощутит, как мне его не хватает.
Едва слышно скрипнула дверь, но я не придала этому значения. Видимо, Чайлана заглянула, не обнаружив меня в кровати. И зря, потому что спустя миг кто-то с силой надавил на плечи, погружая меня под воду с головой. От неожиданности я хлебанула воды и стукнулась затылком. Но не успела, как следует, испугаться, была вытянута на воздух.
– Вытаскивайте, – послышался смутно знакомый голос. – На пол ее, и держите, чтобы не брыкалась.
Меня тут же выволокли из ванны и, не церемонясь, бросили на пол. Развели в стороны руки и ноги, еще и сверху сели прямо на грудь, блокируя возможность шевелиться и нормальный доступ кислороду.
– Открывай глаза, Катя.
Я с трудом подняла веки. В неясном пламени свечей женщины выглядели, словно куклы: желтоватые лица, черные провалы глаз, косматые волосы.
– Что вам надо? – прохрипела с трудом.
– То, что тебе не принадлежит, – ответила обладательница знакомого голоса.
Я сфокусировала взгляд и обомлела. На мне сидела Елана. Вот только от той воздушной, беззаботной Бабочки ничего и не осталось. Ее место заняла какая-то злобная тварь.
– Не понимаю.
– Разве, подумай хорошо, – ухмыльнулась она. – Мне говорили, ты умная и хитрая.
Все тут же встало на свои места. Похоже, старуха-ведьма добралась до меня и здесь.
– Тебе нужен дил?
– Правильно, – ухмылка стала еще шире. – Ты, и правда, умная девочка. Так, где он?
– Почему ты?
– Я должна ведьме, так что без обид. Где дил?
Я молчала, судорожно соображая, как бы выбраться из ситуации с наименьшими потерями.
– Ты, конечно, можешь молчать, но тогда попьет водички твоя служанка. Насколько я поняла, она дорога тебе. Нам же хватит времени перерыть здесь все до утра.
За спиной Еланы послышался шум борьбы, потом звук удара, вскрик Чайланы, и все снова затихло.
– Выбирай, новенькая.
– Хорошо, – выплюнула я. – В спальне под матрасом. Забирай и проваливай.
Кольцо крупное, не особо удобное, потому и сняла перед сном. Теперь жалею.
– Проверить, – бросила Бабочка кому-то.
Некоторое время было слышно лишь дыхание нескольких человек, затем тоненький голос проговорил:
– Дил у меня.
– Вот и замечательно, – усмехнулась Елана, однако, с меня слезать не торопилась. – Знаешь, Катя, ты та еще уродина, но что-то в тебе есть. И это что-то мне сильно не нравится. Так что извини, но на ложе Повелителя ты войдешь однажды.
– С чего это?
Вот за ангела, я тебе, овца, пасть порву.
– А с того, что жемчужина, вошедшая впервые на ложе Повелителя нечистой, отправляется в казармы воинов Ветра.
Она махнула рукой, и мне в промежность что-то ударилось.
– Ноги шире разведите, – услышала я шепот, но не успела среагировать, как оказалась с широко разведенными коленями. Тут же нечто невидимое, не жалея, вошло в меня.
– Сука! – взвыла я.
Не от боли, от ненависти и ярости, переполнявших меня.
– Ты пожалеешь!
– Привыкай к унижению, Катя! – хохотнула Бабочка и, наконец, встала.
Тут же пропали удерживавшие меня руки. Хотелось плакать от бессилия, но я себе не позволила, поднялась на локтях, чтобы увидеть и запомнить каждую, кто был в купальни.
– Еще посмотри, кто из нас будет шлюхой в казарме, посмотрим, – прошептала я. – Уж постараюсь, чтобы вас туда определили навечно.
Они ведь не знают, что свою вторую девственность я отдала ангелу еще на торгах.
Глава 8.2
Когда девки захлопнули дверь, я вынула то, что они в меня запихали: тот самый приснопамятный черный фаллос. Отбросив его куда подальше, с трудом поднялась на ноги и поплелась к Чайлане. Кудряшка лежала возле ванны и не шевелилась.
Вашу ж крылатую. Неужели они ее убили?!
– Чайлана, – прохрипела я. – Чайланушка!
Упала на колени возле нее, проверила пульс и дыхание. Вроде жива, только бессознания. Осторожно похлопала по щекам, сбрызнула лицо водой. Девчонка простонала, зашевелилась и, наконец, открыла глаза.
– Катя?
– Да, дорогая, – всхлипнула я. – Ты как? Помнишь, кто это сделал?
– Помню каждую. И голова жутко болит, – поморщилась она. – А ты, они тебе что-то сделали?
– Ничего не поправимого, – сквозь слезы улыбнулась я. – Остальное неважно. Ты сможешь встать?
– Попробую.
С моей помощью Чайлана все-таки поднялась. Мы снова умылись, омыли рану у нее на голове, а потом пошли в спальню.
– Давай, подопрем креслом, – предложила я, обследовав дверь на наличие задвижки, которой, увы, не оказалось. – Все лучше. Хоть услышим, если кто-то решит снова наведаться.
– Давай.
Притащив кресло, поставили возле двери, еще и на спинку кружку поставили, чтобы точно услышать. Немного успокоившись, легли вдвоем в мою кровать. Чуточку поплакали, покричали в подушку и уснули.
Ничего. Эти гадины еще заплатят.
Завтрак мы благополучно проспали. Ну и ладно. Иначе я бы точно макнула парочку другую крысавиц в тарелки с салатами. Кое-кем и вовсе бы разнесла обеденные столики. А этого делать, пока не следовало. Месть – блюдо, которое подавали холодным.
Вот и потерплю, перебешусь, все обдумаю, подойду к делу с умом.
– Чайлана, – остановила я кудряшку возле двери. – Что бы ни говорили, ни делали, не ведись. Нужно усыпить их бдительность и нанести удар тогда, когда они не будут этого ожидать. Договорились?
– Я постараюсь, Катя, – проскрежетала зубами подруга.
Но послушно потупила взор, скрывая яростный блеск глаз.
– Вот и умница.
Вначале Повелитель, потом все остальное. Не хотелось бы из-за собственной горячности остаться без свидания.
Вплывали в общий зал мы, будто королевы. Не глядя ни на кого прошествовали к входу в сад. Вот только далеко уйти не успели.
– Новенькая.
Лайона решила почтить своим вниманием.
– Да, Пари, – чуть повернула я голову.
– Ты пропустила завтрак. Почему?
– Спала, – не стала скрывать я. – Для Повелителя хочу быть прекрасной.
Сбоку кто-то мерзко захихикал. Мне чудом удалось сделать вид, что не услышала.
– Похвально, – кивнула женщина. – Но пропускать трапезы все равно не советую. Тебе понадобятся силы.
– Да, Пари, вы правы. Обед не пропущу. Могу ли я идти?
– Иди.
Под перекрестным огнем насмешливых взглядов идти было тяжело, но мы справились. Только когда шепотки остались за дверью, я позволила себе горестно вздохнуть.
Мерзкие гиены!
Оставшееся до обеда время перекантовались в парке. Свежий ветер и яркое солнце позволили немного расслабиться. Я лежала кушетке, подставляя лучам лицо, и улыбалась.
Скоро вечер. Скоро встреча. Скоро увижу своего ангела.
Вновь прозвучал гонг. Пришлось подниматься и топать на обед. Настроение моментально испортилось. Вот уж что – что, а лицезреть физиономии гиен совсем не хотелось. Так и несварение заработать можно, а то и язву.
Свободное место опять нашлось только за столом Бабочки. Мысленно выдирая ей волосы с особой жестокостью, я, как ни в чем не бывало, уселась рядом.
– О, Катя! – ухмыльнулась мерзавка. – Как настроение?
– Восхитительно! – состряпала я улыбку. – Твоими молитвами.
– Готова к встрече с Повелителем? – На ее лице играла настоящая заинтересованность.
– Конечно, жду с нетерпением! – с видом восторженной идиотки, провыла я. – Первая встреча, я так волнуюсь, так волнуюсь!
– Главное, чтобы не последняя, – заботливо добавила лживая дрянь.
Ее соседки глумливо заухмылялись.
– Кстати, девочки, – гораздо громче сказала она. – Смотрите, какое колечко Катя мне подарила. Правда, прелесть?!
И демонстративно так подняла руку. Гиены, ясное дело, одобрительно зацокали языками.
– Мы же подруги, – многозначительно ответила я. – А подруги должны сдерживать обещания. Я вот сдержала – подарила. А ты, дорогуша, запамятовала. Обещала за колечко дать все, что мне понравится. А сама…
И я громко всхлипнула.
Главное, ведь почти не наврала. Был разговор? Был. Дил забрала? Забрала. Вот пусть и раскошеливается.
– Елана, так нельзя, – решила вмешаться Пантера. – Обещала, выполняй. Или возвращай кольцо.
– Но я…, – захлопала глазками Бабочка. – Я не…
– Елана, – в голосе Лайоны появилась сталь.
Вот так тебе, гадина. Молчала бы в тряпку, так нет, меня помучить захотелось.
– Да, Пари, – скисла она.
– Прямо сейчас.
Пантера поднялась, всем видом показывая, что не позволит никому обедать, пока гадючка не выполнит обещание. Пришлось Бабочке тоже выползать из-за стола, как и мне.
– Пойдемте, – скомандовала Лайона.
Комната Еланы практически не отличалась от моей. Разве что она успела обрасти всякими милыми женскому сердцу безделушками. Поковырявшись в шкафу, Бабочка вытащила небольшой ларец.
Надеюсь, внутри не коллекция резиновых членов. Иначе, я за себя не ручаюсь.
Нет, ящик был наполнен украшениями, которые она вывалила прямо на кровать.
– Выбирай, – было сказано таким тоном, что я даже засомневалась на миг, но потом отбросила тревогу и с головой зарылась в предложенное великолепие.
В основном украшения выглядели массивными и тяжелыми. Безусловно, дорогими, но выполненными без особого умения. Понравились мне три вещицы, явно входящие в один гарнитур: серьги, кулон и колечко, выполненные в виде цветков. Белое золото – лепестки, рубины – сердцевинки.
– Вот это, – как бы нехотя выбрала я. – Так и быть, не буду лишать тебя самых любимых безделушек.
Елана опалила меня яростным взглядом, но все-таки кивнула.
– Забирай, Катя.
Проконтролировав, чтобы дело решилось миром, Пантера покинула комнату Бабочки. Я тоже засобиралась, но была остановлена гневным:
– Порадуйся напоследок, клехова дочь!
Средний палец выдвинулся сам собой. Честно. Пусть она и не поняла значения жеста, зато мне немного полегчало.
Вернувшись за стол, показала честно изъятое и шепотом спросила Чайлану:
– Глянь, нет ли каких сюрпризов магических.
Девчонка взяла в руки драгоценности, покрутила, повертела и вынесла вердикт:
– Не должно. Диламы никогда из золота не делают свои дилы. Невосприимчивый материал. Да и дорогой. Но, знаешь, Катя, мне кажется, здесь чего-то не хватает.
– Чего же? У Бабочки больше ничего похожего я не нашла.
– Потом объясню, ешь.
Заинтригованная, едва дождалась конца обеда. Но и тогда уйти не позволила Пантера, вместо этого принялась выносить мозг правилами. Типа, как нужно себя вести на ложе повелителя. Первое, молчать. Второе, не шевелиться. Третье, делать только то, что прикажут. И, главное, не плакать, не молить, чтобы отпустили.
Вашу ж крылатую! Была бы повелителем, давно раздарила таких наложниц, кому попало.
Наконец, отбарабанив раз десять все пункты без запинки, была милостиво отпущена на все четыре стороны. А, точнее, готовить себя любимую к встрече. Ужинать мне нынче не полагалось. Уж если Повелителю все понравится, он и накормит.
Ну да ладно, все равно и крошки не проглочу от переживаний.
В комнате я вновь вытащила украшения.
– Что ты заметила? – спросила Чайлану. – Рассказывай.
– Смотри.
Она соединила лепестки, в результате чего из трех цветочков получился один, но большой. Вот только чтобы он был целым, явно не хватало еще одного предмета.
– И что это значит? – прикусила я губу от волнения.
– Не знаю, Кать, – покачала головой Чайлана. – Но что-то означать должно. Уверена.
– А откуда ты, вообще, узнала? Я бы ни за что не догадалась.
– Мой отец был помощником ювелира и позволял смотреть, а то и примерять заказы, пока был уверен, что сумеет выгодно продать меня замуж. Но когда понял, что не получится, перестал.
Она горестно вздохнула.
– Понятно. Не грусти, дорогая, – приобняла ее я. – Все будет хорошо.
– Конечно, – улыбнулась та. – А теперь давай тебя готовить. Ты просто обязана сразить Повелителя наповал!
Глава 9
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ко времени, когда должен был начаться ужин, я успела приготовиться. На этот раз мы с Чайланой создали другой образ, более романтичный. Французская коса набок, прядки немного ослабили, чтобы добиться чуточку легкомысленной небрежности. Прикололи цветок. Вместо вызывающей одежды, я выбрала нежно-розовое платье свободного кроя с узкими бретельками и подолом в пол. На талию повязала кокетливый ремешок цвета фуксии почти тон в тон цветку в волосах. Туфель на каблуках в огромном шкафу не нашлось, пришлось ограничиться светлыми балетками. Неизменным остался макияж в нейтральных коричневых тонах. А еще я добавила капельку духов на шею, грудь и за уши.
Надеюсь, ангелу понравится!
Едва я отошла от зеркала, дверь в комнату распахнулась.
– Пора, – одобрительно цокнув, проговорила Лайона.
У меня тут же участилось дыхание, и вспотели ладошки. Пришлось глубоко вздохнуть, чтобы хоть немного унять волнение.
– Попутного Ветра, новенькая, – пожелала Пантера и посторонилась, выпуская меня за порог.
Как оказалось, в зале выбранную Пари уже ждали. Очередные чернокожие громилы с крыльями караулили вход. Один из них повязал мне на глаза повязку. На вопрос:
– Для чего?
Было отвечено:
– Чтобы Пари самостоятельно не искали встречи с Повелителем.
Вот гады! А я-то как раз и собиралась запомнить дорогу. Ну и ладно, не так, значит, по-другому.
Затем громилы взяли меня за обе руки чуть выше локтя и со всем почтением повели дальше. Шли мы не так чтобы долго, но мне хватило накрутить себя до невозможности.
А вдруг не понравлюсь?! А если он уже забыл обо мне?! Как мне себя вести в его покоях?! И еще миллион других столь же дурацких вопросов.
Наконец, громилы остановились, сняли с меня повязку и, открыв дверь, велели войти. Дрожа всем телом, я переступила порог. Дверь моментально закрылась, отчего я против воли подпрыгнула.
Он сидел за столом вполоборота к выходу: сосредоточенный и усталый. Крылья были сложены за спиной на манер птичьих. На меня ангел не посмотрел, только вздохнул, и, казалось, лишь ниже склонился над столешницей.
Некоторое время я стояла возле двери, не зная, что делать дальше.
– Твое имя, Пари? – наконец, услышала вопрос.
– Катя, – пролепетала едва слышно.
– Новенькая, – в голосе появился интерес.
Ангел развернул голову и посмотрел на меня. Я моментально потерялась под взглядом темных глаз, потекла, как горящая свеча, ощущая, что на лицо сама собой вползала глупая улыбка. И даже шагнула вперед, желая быть как можно ближе к нему.
– Присядь куда-нибудь, – вдруг нахмурился он, отчего я почувствовала себя самой несчастной на свете. – Скоро закончу.
И вновь сосредоточился над бумагами.
Пришлось заталкивать рвущие грудь чувства куда подальше и прижимать пятую точку к горизонтальной поверхности. Выбор был не особо велик: диванчик напротив кресла ангела, прикроватная банкетка, ну и само ложе, глядя на которое у меня начинали порхать бабочки в животе от предвкушения.
Выбрала банкетку – самое удобное место для наблюдения, и стала ждать. Пять минут, десять, пятнадцать: ангел не торопился почтить вниманием свою гостью. Я уже вся изъерзалась, извелась, а он, знай себе, что-то строчил. Рассмотрела все, что можно было в комнате: и фрески на стенах, и чью-то пятнистую шкуру у себя под ногами, полки, забитые книгами и свитками, огромную люстру со свечами на потолке, волнующуюся занавесь, скрывавшую вход на балкон.
А после не выдержала, поднялась и стала подкрадываться к нему сзади. Остановилась совсем близко и мимоходом глянула через плечо: «Приказ о введении государственного пособия Парини, чьи мужья погибли при несении службы». Похоже, Повелитель, и вправду, занят достойным делом. Я хотела было вернуться, да не удержалась и осторожно понюхала ангела: пах, как и в первый раз, значит, точно он, а не какой-нибудь загримированный чернокожий имитатор. А потом и вовсе дотронулась до крыльев: мягкие.