Темнота задрожала в альковах между книг и разрослась, поползла по стенам, поглощая свет, живая ужасающая тьма. Древнее примитивное создание. Каждый волос у меня на затылке встал дыбом.
Голубой огонь заплясал на руках Майкла, ярко пылая на фоне нарастающей чёрной волны, затопившей потолок.
— Вы знаете правила, Виктория, — голос Архивариуса сочился чистой магией. — У вас не будет доступа ни к одному члену семьи Бейлор и вы не станете пытаться сорвать их испытания. Нам бы не хотелось никаких неприятностей.
Ярость задрожала в уголках рта бабушки. Она взглянула на меня.
— Идиотка. Ты об этом ещё пожалеешь.
Её взгляд переключился на Рогана.
— Тебе следовало отвечать на мои звонки. Думаешь, ты её заполучил, но удержать её никогда не сможешь. Она бросит тебя, как только «Свиток» получит запрос.
Она развернулась и вышла, её ротвейлеры в человеческом обличье удалились за ней по пятам.
— Что ж, это было непросто, — произнёс Линус. Он открыл портмоне, достал из бумажника карточку и протянул её мне. На ней не было имени, только телефонный номер. — Если вам понадобится помощь или совет, звоните в любое время.
— Спасибо. — Я взяла карточку.
Тьма растворилась. Архивариус улыбнулся мне.
— Было приятно с вами познакомиться, мисс Бейлор. Мы будем наблюдать за вами, и будем рядом, если возникнут какие-либо проблемы, не так ли, Майкл?
Майкл кивнул.
￭￭￭
На обратном пути до машины мы с Роганом не перекинулись ни словом. Снаружи, солнце уже село и над нами раскинулось бездонное техасское небо, перевёрнутый вверх тормашками чёрный океан, усеянный звёздами. Мы сели в машину и Роган выехал с парковки.
Ночной город скользил за моим окном, а вся сцена проигрывалась в голове снова и снова: петиция, моё имя каллиграфическим почерком на странице древней книги, хищный взгляд бабушки, живая темнота на потолке… Это казалось нереальным, как будто случилось с кем-то другим.
Я украдкой посмотрела на Рогана. Мы будто находились на расстоянии друг от друга. Хоть он и был здесь в машине, со мной, он держался отстранённо, будто я была незнакомкой.
— Она тебе звонила? — спросила я, наконец.
— Она оставила сообщение, — ответил он.
Я подождала, но он не стал продолжать.
— Что она сказала?
— Что если я помогу ей привести тебя в Дом Тремейн, она отдаст тебя мне.
— Мило. А я должна была просто согласиться на этот план?
— Ты бы согласилась, если бы у неё были твои сестры. Или твоя мать. — Его голос звучал обыденно. — Нож у горла матери сделал бы тебя очень сговорчивой.
Коннор исчез, и вместо него я получила Чокнутого Рогана: холодного, расчётливого и жестокого, когда это требовалось.
— А «Свиток»?
— «Свиток» — одна из трёх баз данных ДНК. Тебе придётся предоставить образец Архивариусу, чтобы доказать, что вы с Каталиной сестры. Как только образец будет предоставлен, ты должна будешь выбрать базу данных. Там упорядочат всю вашу семью.
— Их используют для подбора генетически совместимых партнёров?
— В основном, да. Также, когда отцовство под сомнением.
Пропасть между нами становилась шире. Он отдалялся от меня. Он всё ещё думал о детях и совместимости. Не пытался ли он дать мне повод уйти от него?
— Пожалуйста, съедь на обочину.
Он направил машину на обочину. Я отстегнула ремень безопасности, и поцеловала его. Его губы были словно огонь. Он не ответил, но я постаралась сильнее, лизнув его губы кончиком языка, желая почувствовать его вкус.
Его ремень безопасности отстегнулся. Он рукой поймал меня за затылок и заклеймил губы поцелуем. Его магия обернулась вокруг меня, смешиваясь с моей. Вкус Коннора, пьянящий вкус, который горел похотью, силой и необходимостью, наполнил меня, и я выпила его, сплавляясь с ним. Ласки его языка становились все более собственническими, его пальцы запутались у меня в волосах, притягивая ближе. В том, как он меня целовал, был намёк на угрозу, которая предупреждала меня, что когда я попробую драконьего огня, я сгорю и никогда больше не буду прежней. От этого хотелось раздеться и забраться на него обнажённой.
Магия заскользила сзади по шее, словно расплавленный мёд, обжигающее удовольствие на моей коже. Я застонала ему в рот.
— Ты моя, — прохрипел он. — Я тебя не отпущу.
— Рада, что мы это прояснили.
— Ты понимаешь меня, Невада? Я никуда не уйду. Я думал, что смогу, но я не могу и не хочу этого делать.
Я погладила его по щеке кончиками пальцев.
— С чего ты решил, что я тебя отпущу?
Он притянул меня к себе, и я перебралась к нему на колени. Он целовал мою шею. Магия кружила по моей спине, источая жаркое блаженство. Я хотела его между моих ног. Я хотела его внутри…
Позади нас замигали синие и красные огни.
Роган издал разочарованный стон.
К нам направлялся коп с фонариком в руке.
Я перебралась обратно на своё сидение и закрыла лицо рукой.
Роган опустил окно.
— Да, офицер?
— Мистер Роган, ваша машина неисправна?
— Нет, — прорычал Роган.
— Тогда вы должны продолжать движение. На дороге темно, и вы представляете угрозу безопасности.
Вот это да. Похоже, мы наткнулись на единственного копа в Хьюстоне, которого не пугало присутствие Мясника Мериды.
— Мисс Бейлор, — обратился ко мне коп. — Прокурор Джордан передаёт вам привет.
Оу.
— Пожалуйста, уберите вашу машину с обочины ради безопасности других. — Коп отступил назад, но, похоже, уходить не собирался.
Роган поднял окно, мы оба пристегнулись, и выехали обратно на трассу.
Ленора Джордан, прокурор округа Харрис и моя героиня времён старшей школы. Неподкупная, бескомпромиссная, она служила последним форпостом защиты граждан от преступлений, в частности, совершенных Домами. В первый раз я увидела её по телевизору, много лет назад; она спускалась по ступеням здания суда, где бушующий фульгуркинетик в окружении паутины молний, не давал себя привлечь к ответственности за растление детей. Ленора подошла прямо к нему, призвала из воздуха цепи и сковала его, прямо там, на виду у всех камер. А затем затащила его в здание суда.
Я думала, что никогда с ней не познакомлюсь, но это случилось. Ленора была такой же, как и казалась, и она пугала меня до чёртиков. Даже Роган обращался к ней с учтивостью, положенной голодному тигру.
— Это было вроде дружеского похлопывания по плечу? — спросила я. — Сообщить мне, что она в курсе подачи заявления?
— Да. Оставайся сегодня ночевать у меня.
— Я не могу. Многое произошло, и я должна быть с моей семьёй. У них будут вопросы.
— Я буду ждать.
— Я не знаю, как много времени это займёт.
— Я буду ждать, — повторил он.
Я бы всё отдала, чтобы пойти с ним. Он отведёт меня в свою спальню, разденет и будет любить, пока я не потеряю способность соображать. Я засну, прижавшись к нему, его мускулистая рука будет меня обнимать, горячая твёрдая грудь будет прижиматься к моей спине, а утром, когда мы проснёмся, то снова займёмся любовью. Отказывать было больно. Физически больно.
— Роган…
— Невада? — Моё имя, скользнувшее с его губ, было лаской.
— Я только что перевернула жизнь моей семьи с ног на голову. Кругом сплошной кавардак. Я должна быть там сегодня вечером. Если одна из сестёр постучит в мою дверь в два часа ночи, я хочу быть там, чтобы успокоить её. Если мама не сможет уснуть и придёт проведать меня в середине ночи, я хочу быть там. И я не могу этого сделать, если буду у тебя дома, а ты не можешь быть у меня, потому что ты заставляешь меня стонать и кричать, а это не то, что должна слышать моя семья.
Судя по выражению лица, ему это не понравилось.
— О чем ты думаешь?
— Думаю похитить тебя до испытаний, — сказал он.
— Мы это уже проходили, помнишь?
— Теперь у меня в подвале есть кондиционер, — парировал Роган.
— И меня снова будут ждать цепи?
— Нет. Но у меня есть наручники.
— Нет, — ответила я. — Хотя, ладно. На ком будут наручники?
Он ухмыльнулся.
Мы подъехали к складу.
— Мне пора. — Я не хотела уходить.
Он раскрыл рот, и я прижала палец к его губам.
— Пожалуйста, не называй моё имя. Если ты произнесёшь моё имя, я не смогу выйти из машины.
Он улыбнулся. Это была ехидная мужская улыбка, и с ней он выглядел одновременно привлекательным и порочным, словно демон.
— Роган, я серьёзно. Не называй моё имя, не целуй меня на прощание и не смотри на меня… да, вот так. Не смотри на меня так. Завтра мне разыскивать мужа твоей бывшей невесты, и мне нужно поспать.
Я все ещё не могла сдвинуться с сидения. Он притягивал меня как магнит. И дело было даже не в захватывающем сексе или его внешности, хотя и то и другое помогало. Дело было в том, как он смотрел на меня, когда думал, что я не смотрю. Словно я была центром его вселенной. Когда он так на меня смотрел, я готова была сделать для него все. Меня пугало то, что я могла любить кого-то так сильно, поэтому я боролась как сумасшедшая, чтобы сохранить каждый осколок независимости, который у меня остался.
— Я вижу тень Цезаря, — сказал он.
Я тоже видела. Но пока у нас не было доказательств, поспешные выводы не вели ни к чему хорошему.
— Это действительно кажется большим совпадением — мать Ринды умирает, затем, в течение нескольких недель, её муж исчезает. Но, судя по всему, у него есть привычка смываться, когда прижмёт, и как раз сейчас его прижало.
Он пристально посмотрел на меня взглядом Чокнутого Рогана.
— Если ты найдёшь связь между исчезновением Брайана и заговором, я хочу об этом знать. Не на следующий день или когда это удобно, а сразу же.
— Да, сэр. Я собиралась поцеловать вас на прощание, но теперь не могу. Правила не позволяют мне отношений со старшим офицером.
— Очень смешно, — фыркнул он.
Я открыла дверь и выбралась из машины.
— Невада, — окликнул он меня, вложив мир обещаний в одно слово.
Я продолжила идти.
Его голос ласкал меня, словно прикосновение.
— Вернись и дай мне поцеловать тебя на прощание.
— Я тебя не слышу.
Я припустила к двери, ворвалась внутрь и захлопнула её. Это была большая, толстая дверь. Я не могла слышать, как он смеётся мне вслед. Должно быть, я вообразила это. Да, так и было.
Я прошла через дом. На кухне горел свет, и до меня донеслись голоса. Никто не ложился спать, дожидаясь меня.
Завтра мне придётся поехать в «Биокор» и начать поиски мужа Ринды. Завтра я снова увижу Рогана. Но сначала, мне нужно пережить сегодняшний вечер. Я вздохнула, расправила плечи и отправилась поговорить с семьёй.
Глава 3
Было утро. Яркий солнечный свет, жизнерадостное голубое небо и огромный молот головной боли, который бился внутри черепа. Я проглотила две таблетки ибупрофена, как только разлепила глаза, потому что у меня сегодня были дела, но даже они серьёзно ни на что не влияли.
Прошлым вечером дома меня ожидал настоящий шквал вопросов. И как только я рассказала им, что произошло, вопросов стало ещё больше. Мама хотела узнать о Виктории Тремейн; Леон хотел знать, получит ли он, наконец, пистолет, когда мы станем Домом; Каталина хотела узнать о её испытаниях; Арабелла хотела знать, симпатичный ли Майкл, а бабуля Фрида заявила, что во время войны встречала как-то раз Линуса Дункана, и хотела знать, по-прежнему ли он «горячий темноглазый шотландец». Когда я наконец-то от них отбилась, было уже два часа ночи. Я поднялась наверх, разделась, упала на кровать и вырубилась. Мне приснился Роган и, проснувшись на час позже, я не могла понять, почему его нет в постели со мной. Теперь было утро, и направляясь в наш офис, я чувствовала, будто волочу за собой бульдозер.
Корнелиус уже сидел за своим столом. Он был одет в темно-серый костюм, белую рубашку и чёрный галстук, а его светлые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Даже в трудные времена, Корнелиус всегда обладал чувством стиля. Он был опрятен, аккуратен и спокоен. Вы бы никогда не догадались, что этот же мужчина своим пением заставил орду крыс заживо сожрать другого человека.
Сегодня крыс не было, но зато Талон, его куриный ястреб, восседал на вершине книжного шкафа, глядя на меня янтарными глазами.
Корнелиус поднял голову от ноутбука и округлил глаза. На мне был одет брючный костюм от Армани и дорогущая светло-серая блузка, в комплекте с лодочками от Стюарта Вейцмана, обладавших одним замечательным преимуществом — они были достаточно удобными, чтобы в них бегать. Мои волосы были выпрямлены и собраны сзади в узел. Макияж я постаралась нанести настолько хорошо, насколько это мне позволила головная боль.
— Ты похожа на агента ЦРУ, — заметил Корнелиус.
— Ты когда-нибудь встречал агентов ЦРУ?
— Нет. Но могу представить, что они выглядят, как ты.
— Это мой костюм, внушающий клиентам уверенность, — объяснила я. — У меня есть два дорогих костюма. Один я одеваю на первую встречу, а второй, когда закрываю дело и прихожу за оплатой. В остальное время костюмы висят в пластиковых чехлах в глубине моего шкафа.
— Планируешь произвести на клиента впечатление? — спросил он.
— У нас уже есть клиентка. Мне нужно произвести впечатление на её Дом. Её муж пропал, и если к этому причастна его семья, мне бы хотелось, чтобы они увидели во мне серьёзную угрозу, и сосредоточились на мне вместо неё. Я хотела бы, чтобы ты поехал со мной. Для тебя это будет хороший опыт, а мне ты поможешь выглядеть солиднее.
— Конечно. — Корнелиус встал.
— Наша клиентка — Ринда Шервуд. В девичестве Ринда Чарльз.
Он замер на месте.
— Она объявилась здесь вчера вечером, — пояснила я. — Её муж пропал.
Корнелиус обрёл дар речи.
— Она… знает?
— Она знает, что там были я и Роган. Она не знает, как именно погибла Оливия или кто это сделал. Я пойму, если ты решишь воздержаться.
— Но зачем ей приходить к тебе?
— Потому что все друзья матери её бросили, а Дом Шервуд не переживает из-за исчезновения её мужа. Ей в буквальном смысле некуда идти.
— Ты считаешь, это связано с заговором, к которому была причастна её мать?
— Может быть, — согласилась я. — А может, её муж просто трудоголик, который сорвался и решил исчезнуть на несколько дней.
Корнелиус задумался над этим.
— Ещё мне стоит добавить, что я подала прошение признать нас Домом.
Он моргнул снова.
— Поздравляю.
— Виктория Тремейн — моя бабушка, — продолжила я. — Её никак не обрадовал такой поворот, и хотя есть правила, не позволяющие ей вмешиваться, я не могу обещать, что она что-нибудь не выкинет.
— Ты нервничаешь? — спросил Корнелиус.
— Да. — Что уж тут врать. — Будь у меня выбор, я бы предпочла прятаться здесь до испытаний, но я пообещала Ринде найти её мужа.
— Ты не можешь прятаться, — тихо сказал Корнелиус. — Твоё имя в книге. Люди следят за всеми вами, но в особенности за тобой, чтобы понять, какого рода Дом из вас выйдет. Первое впечатление очень важно.
— Первое впечатление?
Корнелиус помедлил.
— Когда подаётся заявка на основание Дома, она сначала читается на заседании Ассамблеи, а затем о ней сообщается в их внутренней новостной рассылке.
Отлично. Каждый Дом в Техасе увидит нашу фамилию в своей электронной почте.
— Значит, все знают?
— Да. Это делается, чтобы воспрепятствовать вмешательству других Домов.
— Они будут знать, какие таланты заявлены для испытаний?
— Да.
Выходит, кота выпустили из мешка. Я объявила себя правдоискателем на весь штат Техас.
— За тобой будут следить, — предупредил Корнелиус. — Сейчас очень важно, как ты будешь себя вести.
Он был прав, прятаться было нельзя. Мы не могли позволить себе выглядеть трусами.
Я посмотрела на Корнелиуса.
— Спасибо.
— Не за что.
— Ты в деле или пас?
Он не стал медлить.