— Если бы я показала её тебе, её бы увидела Ринда. Мы ничего не добились бы, только завели её ещё сильнее.
Я направилась к своей машине.
Роган догнал меня.
— Куда ты собралась?
— Обратно в «Биокор». Мне нужно убедить Эдварда Шервуда позвонить в Дом Рио и назначить встречу, чтобы я могла вычеркнуть их из списка подозреваемых.
— Это не Дом Рио, — возразил Роган. — Я провёл финансовый анализ «Биокора». В своём нынешнем положении Дом Шервуд не представляет ни для кого угрозы.
— Я знаю, но я должна расставить все точки над «i».
— Я поеду с тобой.
Если Шервуд решил помешать мне и Корнелиусу, Роган бы пригодился. Одно дело не пустить «Детективное агентство Бейлор» и Значительного второстепенного Дома. И совсем другое — отказать Чокнутому Рогану.
Я притворилась, что обдумываю это.
— Пообещай не ломать никаких зданий.
Он одарил меня самой вежливой драконьей улыбкой.
— Обещаю.
￭￭￭
Мы с Корнелиусом использовали время поездки, чтобы просветить Рогана по поводу нашего утреннего визита туда. Я припарковалась на том же месте, вышла, и мы все втроём пошли к двери. Двое охранников всё ещё были на своём посту. Невысокий поднялся.
— Вам не разрешено здесь находиться.
— Пожалуйста, сообщите Эдварду, что у меня есть информация о его брате, — попросила я. — Кстати, это — Чокнутый Роган.
Роган просиял.
Низенький охранник побледнел. Его товарищ схватил телефон и заговорил в него быстрым, настойчивым шёпотом.
Роган рассматривал дверь.
— Пожалуйста, не ломай её, — пробормотала я.
— Я хочу увидеть яблоню с грибами.
— Если будешь стоять здесь, то и так её увидишь, когда выйдет Эдвард.
Пару минут спустя, белые двери разъехались в стороны, и появился раздражённый Эдвард.
— Значит, это твоих рук дело, — бросил он Рогану. — И ты притащил с собой свою ручную зверушку-правдоискателя.
Судя по всему, Эдвард обнаружил письмо из Ассамблеи, сообщавшее, кем была я и мои свидетели. Интересно, сколько сейчас людей уже знали о том, что я правдоискатель? Меня охватило знакомое беспокойство. Всю жизнь я оберегала свой секрет, потому что не хотела, в конечном счёте, стать дознавателем. Теперь это было неважно. Как только мы станем Домом, я смогу послать любые трёхбуквенные агентства, пытающееся втюхать мне их грязную работу.
— Она не зверушка, — процедил Роган. — И уж точно не ручная.
А затем он улыбнулся. Я точно знала, что происходило, когда он так улыбался. Если я не вмешаюсь, здание рухнет Эдварду на голову.
— Не заводись, — попросила я. — Он просто ревнует, потому что влюблён в Ринду, а ты её бывший жених.
Эдвард Шервуд тут же стал прелестного пунцового цвета. Он разинул рот, но не проронил ни слова. Корнелиус улыбнулся.
Роган наблюдал за Эдвардом с лёгким любопытством.
— Как я и сказал, она не чья-то зверушка. Твоего брата похитили. Не желаешь увидеть запись?
Эдвард восстановил способность говорить и решил, что он хотел бы увидеть запись. Мы переместились в его офис, где он просмотрел видео. Затем он выругался и разглагольствовал около пяти минут. Были произнесены слова вроде «идиот», «тупица» и «сотню раз говорил ему брать телохранителя». Он отказался повидаться с Домом Рио, потому что не желал, чтобы «Биокор» и Дом Шервудов выглядели слабыми. Тогда Роган открыл рот и вывалил тонну финансовой информации и Эдвард решил, что Роган прав, и они не могут выглядеть ещё слабее, чем сейчас.
Визит в Дом Рио занял четыре часа, в основном из-за того, что их штаб-квартира находилась на другом конце города, а трафик был просто убийственным. Мы встретились с главой Дома, её тремя сыновьями, двумя дочерями и супругами каждого. Никто ничего не знал о похищении Брайана, никто его не организовывал и не устраивал, и все говорили правду.
На обратном пути к нашей базе, Баг предоставил Рогану обновлённую информацию. Они с Берном проделали чудеса с записью системы наблюдения, и проследили машину Брайана и похитителей всю дорогу до западного шоссе I-10, где они покинули собственно Хьюстон и въехали в череду маленьких, ничего не значащих городков, лежащих между Хьюстоном и Сан-Антонио. Пресловутый след простыл. Я попросила Рогана повести, чтобы мы с Корнелиусом могли ознакомиться с отчётом Берна. Мой кузен прочесал социальные сети Брайана и взломал его персональный почтовый ящик. Результаты были удручающими.
— Это должно быть связано с Оливией, — сказала я. — Брайан жил тише воды, ниже травы: курсировал между работой и домом, не крутил интрижек на стороне, не имел резких политических или религиозных взглядов, у него не было ни друзей, ни врагов.
— Выходит, парень тот ещё грибочек. — Роган поднял брови, глядя на меня.
— Не ёрничай. У него был один аккаунт в соцсетях.
— Да?
— Пинтерест.
— Пожалуйста, скажи мне, что это порно.
— Он сохранял там картинки грибов, — услужливо подсказал Корнелиус с заднего сиденья.
Роган вздохнул.
— Не понимаю, почему она вышла за него замуж.
— Ты сам мне говорил, что она вышла за него, потому что нуждалась в стабильности. — В том, что Роган не мог ей дать, как бы ни старался.
— Позволь мне перефразировать: я не понимаю, почему она все ещё за ним замужем. Это не стабильность, это медленное удушение. — Роган повернул на нашу улицу, проехав мимо поста охраны. — Ринда хочет быть любимой. Она нуждается в любви. Она нуждается в ком-то, кто будет поддерживать, и оберегать её. Больше всего ей нужен кто-то, кто будет брать удар на себя, и быть рядом. Вместо этого, она живёт с этим слизняком, который издевается над братом и сбегает при первом же намёке на проблему, оставляя её всё разгребать.
— Ещё не поздно. Ты можешь стать для неё этим сильным и надёжным мужчиной.
Это вырвалось само собой.
Роган припарковал машину напротив склада, повернулся и с любопытством посмотрел на меня.
— Ты ревнуешь?
— Не-а, — соврала я.
Он оглянулся на Корнелиуса. Анимаг вскинул руки вверх.
Роган пристально посмотрел на меня, а затем рассмеялся. Мне с трудом удалось выйти из машины, не хлопнув дверью. На нашей парковке стоял незнакомый «вольво». У нас были гости.
«Вольво» взмыл в воздух и аккуратно приземлился прямо перед дверями склада.
Я повернулась. Роган прислонился к «хонде», скрестив на груди руки.
— Мне нравится, когда ты ревнуешь.
— Роган, верни машину на место.
— Поужинай со мной сегодня, и я об этом подумаю.
Да!
— Нет. Я не веду переговоров с террористами.
— Если ты со мной не поужинаешь, мне придётся пойти на радикальные меры. Например, встать у тебя под окном с бумбоксом, вопящим какую-нибудь безбожно сопливую песню.
— Где ты найдёшь сейчас бумбокс?
— Не переживай, один я точно раздобуду.
Я сделала вид, что обдумываю его предложение.
— Заедь за мной в шесть.
— В семь, — поправил он. — Сейчас уже пять, и ты будешь занята как минимум час. Удачной тебе сдачи образцов
Каких образцов?
«Вольво» взлетел и вернулся на своё место. На нем был заказной номер ATCG105, который ни о чем мне не говорил.
Роган ушёл, направляясь в свою штаб-квартиру.
Корнелиус приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу.
— Что? — спросила я.
— Проверяю, безопасно ли уже выходить.
Что за мода корчить из себя юмористов? Я вздохнула и поплелась в свой кабинет.
￭￭￭
В нашей комнате для переговоров меня ждал мужчина. С ним сидел Бернард. Он поднял глаза от ноутбука и слегка помахал, когда я вошла.
Мужчине было около сорока, и он напоминал бегуна-марафонца — худощавый, высокий, длинноногий. На нём был консервативный чёрный костюм поверх чёрной рубашки и гладкий чёрный галстук. Волосы у него были темными и зачёсанными от лица, оправа очков тоже была чёрной, и вопреки всей этой темноте выделялись ярко-голубые глаза.
— Невада, это мистер Фуллертон из корпорации «Свиток», — представил Берн. — Он говорит, что приехал получить наши ДНК от имени Бюро регистрации.
Меня охватило беспокойство. Раньше или позже Арабелле придётся пройти тестирование ДНК, и я понятия не имела, что случиться потом. В нашей родословной скрывались чудовища, и как только они будут обнаружены, будет слишком поздно что-нибудь предпринимать по этому поводу.
Мистер Фуллертон встал и протянул мне руку. У него было крепкое, сухое рукопожатие.
Позади меня Корнелиус прошёл по коридору и затормозил перед дверью в комнату для переговоров.
— Добрый вечер, мистер Харрисон, — поздоровался Фуллертон. — Как ваша дочь?
— Добрый вечер, — ответил Корнелиус. — С Матильдой все хорошо.
— Рад это слышать.
Корнелиус посмотрел на меня.
— Мне дважды приходилось проходить генетический тест, сначала как ребёнку, затем уже как отцу. Мне остаться с тобой?
— Да, пожалуйста.
Корнелиус кивнул и занял место за столом.
Мы с Фуллертоном тоже сели.
— Каталина тоже должна присутствовать.
Я достала телефон и отправила сестре сообщение.
Мы подождали. Пару минут спустя, в комнату вошла Каталина и молча заняла место рядом с Берном.
— Как вам известно, мисс Бейлор, вы должны предоставить генетический материал каждого, кто квалифицируется вместе с вами, — сказал Фуллертон. — Генетические образцы, которые берутся для Бюро регистрации Домов, очень просты. Они удостоверяются только в том, что вы, и все, кто тестируется с вами, чтобы стать Домом Бейлор, обладают родством, которое вы указали. Другими словами, они сделают тест, чтобы подтвердить, что вы с Каталиной сестры, а Бернард — ваш двоюродный брат.
— Они когда-нибудь ошибаются? — спросила Каталина.
— БРД все делает очень тщательно, — ответил Фуллертон. — Но человеческая ошибка всегда возможна. Вот почему все результаты БРД всегда независимо проверяются третьей стороной, обычно одним из генетических архивов, тут я и появляюсь на сцене. Я представляю корпорацию «Свиток» — крупнейший генетический архив в Северной Америке. Сегодня я здесь, чтобы получить генетические образцы для Бюро регистрации; однако я также хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы представить вам наши услуги. Тестирование, которое мы предоставляем, значительно более обширно. Мы создаём всеобъемлющий генетический профиль, слепок вашей семьи. Мы тестируем на все известные предрасположенности к генетическим заболеваниям. По Вашему желанию, мы можем проследить вашу родословную. Мы также можем предложить потенциальных партнёров, которые, скорее всего, произведут потомство с указанными вами магическими талантами.
Призрак Рогана появился в моей голове. «Мы несовместимы, Невада…» Мне было интересно, как сильно его это заботило. Может быть, больше, чем он признавал. Брайан Шервуд едва мог справиться с тем, что его сын не был Превосходным.
— Но это не даёт гарантии, — возразила я. — Генетическое соответствие не всегда даёт… даёт желаемого ребёнка?
— Магия — это слабо понимаемое явление, — заметил Фуллертон. — Благодаря нашим прогнозам, мы можем значительно увеличить вероятность рождения ребёнка в конкретной отрасли. Математически говоря, у нас восемьдесят семь процентов успеха, когда дело доходит до предсказания, какой ветвью магии будет обладать ребёнок — элементальной, психической или арканной. Это общие статистические данные. Фактические шансы зависят от конкретной пары.
— Как это работает? — спросила Каталина.
— Если вы решите нанять нас, я возьму образцы крови. Перевезу их в нашу лабораторию, где будет проанализирована ваша ДНК. Результаты этого анализа запечатываются. Нас не могут вынудить раскрыть их даже по решению суда. Вы имеете полный контроль над информацией, которую мы предоставляем. Если другой Дом хочет рассматривать вас как перспективную пару, они могут запросить ваш профиль, который содержит основную информацию. Вы будете уведомлены, так что сможете принять или отклонить запрос. Мы не будем выдавать что-либо без вашего согласия. Если согласие будет предоставлено, и другой Дом найдёт результаты интересными, они могут запросить подробный профиль. Опять же, от вас зависит, позволять это или нет.
Фуллертон остановился и наклонился вперёд, его голубые глаза были ясными и сосредоточенными.
— Мы охраняем вашу генетическую информацию. Если нам станет известно о какой-либо попытке недобросовестного агентства собрать, проанализировать или продать ваши генетические образцы или результаты их анализа, мы будем преследовать их с максимальной жестокостью.
— Вы подадите на них в суд? — спросила Каталина.
— Мы убьём их, — отрезал Фуллертон.
Моя сестра посмотрела на меня.
— Это стандартная практика, — тихо добавил Корнелиус. — Любое из других крупных агентств сделает то же самое.
— Конфиденциальность имеет для нас первостепенное значение, — сказал Фуллертон. — Мы относимся к любой попытке кражи ДНК очень серьёзно. По закону, я обязан предоставить вам список наших конкурентов.
Он открыл файл перед ним и передал мне лист бумаги со списком компаний на нем.
— Я надеюсь, что вы выберете нас. Как я уже говорил, мы крупнейший архив в Северной Америке. Мы охватываем более шестидесяти процентов всех Домов в США, включая Дом Роганов.
Забавно, как он это подметил.
— Если вы заинтересованы в определённой родословной, мы можем обработать ваш запрос с большей целесообразностью. Если у нас нет профиля интересующего вас Дома, мы поработаем с имеющим его агентством, что может добавить несколько дней на обработку запроса. Мы позаботимся о вашем Доме, мисс Бейлор. Мы гордимся своей осмотрительностью.
— Что, если другой Дом захочет получить доступ к данным, но не для поиска пары?
— Мы направим их запрос вам для одобрения.
— А если это будет очень могущественный Дом?
— Это не важно, — ответил Фуллертон. — Все Дома имеют одни и те же права, у них у всех одинаковые контракты и они все платят одну и ту же плату. Будь вы слабым Домом лишь с одним Превосходным или процветающим Домом с десятью Превосходными, в наших глазах вы равны.
— Какова оплата? — поинтересовалась я.
— Установленная плата — пятьдесят тысяч за первый год, потом двадцать тысяч ежегодно. После первого года, каждый дополнительный профиль ДНК также оплачивается в двадцать тысяч долларов.
— Пятьдесят тысяч долларов? — Каталина поперхнулась.
Фуллертон ничего не сказал.
Пятьдесят тысяч долларов. Я не могла даже припомнить, чтобы мне приходилось выписывать такую большую сумму. Это была одна шестая нашего годового операционного бюджета и наши сбережения на чёрный день вместе взятые. Я взглянула на Корнелиуса.
— Вы немного переплачиваете за безопасность и удобство пользования крупнейшим архивом, — сказал Корнелиус. — Но у других архивов сопоставимые расценки.
— Берн?
— Давайте уже покончим с этим.
— Каталина?
— Если так нужно, то я согласна.
Я встала, сходила в свой кабинет, и вернулась с чековой книжкой фирмы.
Глава 5
Я стояла перед зеркалом в своей ванной и изучала себя. На мне было светло-зелёное платье, которое облегало фигуру и пара черных босоножек с небольшими камушками. Босоножки добавляли мне около трёх дюймов роста. Роган все ещё будет возвышаться надо мной, но теперь на три дюйма меньше.
Мои волосы никогда особо не ладили с хьюстонской влажностью, так что я их выпрямила, и они спадали гладкой, сияющей завесой, обрамляя лицо. Макияж был идеальным: тушь, румяна, пудра, помада; все именно так, как я хотела. Я всегда ненавидела наносить тональный крем, но сегодня даже лицо шло мне на встречу. Никаких проплешин.
Платье было слегка простоватым. Мне нужно было какое-нибудь блестящее украшение, чтобы оправдать низкий вырез. У меня не было ничего подходящего, так что всё останется как есть.
Я проверила телефон. Почти семь.
Последний раз поправить волосы. Небольшой пшик духов и… готово.