Ну вот что за гастрономический допрос с пристрастием?
– Да нет. Всё как обычно: работа, дом, работа, дом.
– А этот ваш чаевед? – со скептичным прищуром осведомился босс.
Алеся сначала даже не поняла о ком речь, пока не вспомнила, что уже успела рассказать Шевцову о бывшем парне, который работал менеджером в чайной компании. Слово «бывший» Алеся, правда, опустила. И теперь Шевцов думает, что она встречалась с Димасиком последние месяцы.
– А при чём тут мой парень?
– Ну как же? Он ведь спец по чаям, а мы здесь как раз оказались после того, как чайка отведали.
Алеся была на сто процентов уверена, что Димасик к этому руку не прикладывал – ему давно до Леси нет дела. И потом, у профессора Брайона, наверняка, своих рецептов снотворных чаёв хватает. Стал бы он брать в сообщники какого-то мелкого сошку?
– Виктор Валериевич, почему вы думаете, что это кто-то из нас виноват в том, что мы здесь. Может, наоборот, дело в двойниках? Может, это они понадобились для чего-то Брайону, вот он и устроил обмен?
Шевцов отправил в рот последний кусочек мяса.
– Может, и из-за них. Надо исследовать дом. Поискать документы, фотографии. Может, отыщутся подсказки? Но мне всё-таки кажется, что дело не в двойниках, а в нас.
Теперь хотя бы было произнесено «в нас», а не «в тебе» – уже прогресс.
Какое-то время они молча пили сок. Алеся смотрела на сумерки за окном, которые сделались насыщено фиолетовыми, бархатистыми, а Виктор Валериевич смотрел на неё. Ощущение нереальности происходящего, разрушенное странным разговором, вернулось. Шевцов и Алеся друг напротив друга и надвигающаяся ночь. Это видение из какой-то другой жизни, другой реальности. Хотя они и есть в другой реальности…
Алеся поднялась, чтобы разрушить наваждение. Начала собирать тарелки.
– Оставьте, – Виктор Валериевич поднялся следом. – Прислуга, которая явится утром, сильно удивиться, если увидит, что кто-то сделал её работу.
Он подошёл, взял из рук посуду и вернул на стол. Без обуви Алеся едва доходила Шевцову до подбородка. Такой большой и крепкий, в шёлковой рубахе, ткань которой хотелось попробовать на ощупь, он был так близко. Она вдруг почему-то запаниковала.
– Ну… тогда я пойду, наконец-то, переоденусь.
Виктор Валериевич чуть помолчал, будто о чём-то раздумывал, потом сделал шаг в сторону.
– Идите. И, да, на случай ухажёров с лестницами, – он улыбнулся. – Имейте в виду, я занял соседнюю спальню и у меня очень хороший слух.
Глава 13. Ответный ход
– Мелисса, – стук в дверь. – Мелисса.
Уже второе утро подряд Алеся просыпалась не так, как все нормальные люди – от звонка будильника, или просто потому, что рассвело, а от непонятных ощущений, которые силилась расшифровать. Что за незнакомый голос, вместо привычного бодренького подвывания Билана, последний хит которого она установила в качестве мелодии будильника? Леся открыла глаза и недоумённо начала наблюдать, как в комнату вплывает милая полненькая девушка в передничке горничной.
– Доброе утро, Мелисса, – вошедшая скрыла смущение улыбкой. – Лорд Эдвард распорядился подать вам кофе.
Перед Алесей материализовался переносной столик, на котором можно было наблюдать далеко не только чашку с ароматным напитком, а и целый завтрак: глазунья с беконом и пара слоёных булочек, бока которых ломились от вишнёвой начинки.
Горничная моментально испарилась, оставив Лесю один на один с трапезой, калорийность которой навскидку была такой, что её бы следовало разделить на три приёма. Но Алеся ничего делить не стала. Удивляясь сама себе, начала методично расправляться с завтраком. Параллельно раскладывая по полочкам события вчерашнего дня.
Итак, они с Виктором Валериевичем временно исполняют обязанности танцовщицы Мелиссы и Лорда Эдварда. Казалось бы уже «весело», но это ещё не всё. Вдобавок к этим ролям, они с Шевцовым тут ни много ни мало жених и невеста. Причём, как выяснилось, подготовка к свадьбе начнётся уже сегодня. Считается, что в отличие от мужчин, девушки обожают предсвадебную кутерьму. По крайней мере, Виктор Валериевич так считает. О чём он вчера Алесе и заявил.
– А потому, Чистякова, поручаю вам разбираться со всей этой ерун… атрибутикой, – умыл он руки.
Вот таким вот безапелляционным образом на Алесю было свалена подготовка чужой свадьбы. Оставалось только надеяться, что через два-три дня Лесю заменит настоящая, так сказать, виновница торжества.
А что бы ускорить тот день, когда произойдёт обратный обмен, Алеся и Виктор Валериевич вчера весь вечер и полночи тщательно исследовали особняк, чтобы отыскать какие-то зацепки, почему они здесь и что надо сделать, чтобы вернуться домой. Пока ответы на эти злободневные вопросы найти не удалось. Из полезного попалось только что-то типа картотеки, где хранились личные дела работников особняка: трёх горничных, повара, а также личного водителя Лорда Эдварда. Теперь хотя бы стали известны их имена. И эта девочка, что принесла завтрак, судя по всему, Юстина, самая молоденькая из горничных.
Уже в третьем часу ночи Шевцову удалось отыскать ещё одну ценную вещь – ежедневник Эдварда. Босс сказал, что изучит записи, и расскажет Алесе всё, что найдёт в них интересного. Но сделает это уже утром. После чего изыскатели разошлись спать.
Алеся ставила себе целью проснуться пораньше, желательно до того, как в бодрствующее состояние придёт Виктор Валериевич, чтобы в гордом одиночестве ещё немного порыскать по комнатам особняка и поискать что-нибудь интересненькое. Но план провалился. И не удивительно. Как вообще можно проснуться чуть свет без будильника, если лёг в три ночи? Но у Шевцова-то как-то получилось. Вот робот! Хотя ладно, не робот. Робот бы не догадался дать прислуге распоряжение принести Алесе кофе в постель, усиленный сдобой и яичницей.
Она расправилась с завтраком и помчалась в ванную комнату приводить себя в порядок. Леся помнила, что водитель, его, кстати, оказывается, зовут Еремей, обещался заехать за Шевцовым в девять утра. Куда он должен отвезти Виктора Валериевича, не понятно. Но главное, очень хотелось успеть перекинуться с Шевцовым хотя бы парой слов до того, как он исчезнет. Согласовать план действий.
В гардеробе Мелиссы, который Алеся вчера наспех распихала по шкафам, нашлось-таки несколько простых и удобных вещиц. Больше всего приглянулись лёгкие светло-серые свободные брючки и белая блузка на кокетке с короткими рукавами, манжеты и воротничок которой тоже были светло-серыми в тон брюкам. В этот ансамбль и облачилась.
Слетела вниз по лестнице и застала Виктора Валериевича в холле. Он был гладко выбрит, облачён в свежую рубашку, впрочем, мало чем отличающую от вчерашней, и весь такой бодрый и собранный, как будто сегодняшней ночью ему удалось поспать не четыре часа, а все восемь, рекомендованные министерством здравоохранения. Всё-таки не человек – робот.
– Доброе утро, дорогой, – для конспирации произнесла Алеся, озираясь по сторонам – нет ли поблизости горничных.
– Доброе утро, Чистякова, – усмехнулся Шевцов. – Мы с Вами в особняке одни. Прислугу я уже отпустил. Я тут полистал ежедневник Эдварда, узнал некоторые его привычки. Он не любит посторонних людей в доме. Работники делают свою работу с утра, и, если нет особых поручений, он их отпускает.
– Хорошие привычки.
Хоть не надо будет постоянно следить за языком, чтобы не сболтнуть что-то не то.
Через панорамные окна холла Алеся увидела, что к дому подъезжает автомобиль, на котором их вчера доставили с вокзала в особняк.
– Виктор Валериевич, Вы догадываетесь, куда вас должен отвезти водитель?
– Догадываюсь. В офис автомобильной компании, которой владеет Эдвард. Лорд появлялся там каждое утро, чтобы проверить, как идут дела, и раздать поручения.
– Поедете раздавать поручения?
Сказать по правде, Алеся немного волновалась, что за поездка предстоит Виктору Валериевичу, и не возникнут ли у него в связи с этим какие-то проблемы. Но теперь, когда узнала, в чём дело, сразу успокоилась. Раздавать поручения – это же любимое занятие Шевцова. С этим он справится на раз. У него к этому, можно сказать, врождённый талант.
Виктор Валериевич глянул на Алесю как на неразумное дитя.
– Нет, не поеду. Чтобы раздавать поручения, надо как минимум знать в лицо сотрудников и иметь представление, чем дышит компания. Сошлюсь на головную боль и скажу, что сегодня поработаю дома. Попрошу водителя привезти кое-какие бумаги сюда. Надо войти в курс дела.
Шевцов вышел из особняка, навстречу Еремею. Они о чём-то побеседовали недолго, и водитель укатил. Алеся наблюдала, как Виктор Валериевич заходит в дом, и думала, что день в целом начался удачно. Все текущие проблемы разрулены, и можно посвятить время поиску ответа на основной вопрос: как вернуться домой. Но рано радовалась.
Не успел один автомобиль отъехать, подкатил другой. И через несколько минут порог особняка уже переступали две непрошенные гостьи. Одну Алеся узнала – мать Эдварда. Другая – совсем молоденькая, наверно ещё и двадцати нет, копия матери Эдварда. Сходство было не в чертах лица, а в одежде, осанке, походке и манерах. Разве что уверенности у молодой гостьи было на порядок меньше, чем у её прожженной спутницы. Она не смотрела на Виктора Валериевича в упор, как это делала мать. Её взгляд упирался то в пол, то в окно.
Не было сомнений, что этот утренний визит – ответный ход матери Эдварда на вчерашний экспромт Алеси, который, наверняка, больно ударил по самолюбию. Но что за ход? Настораживало, что гостья явилась не одна, а с группой поддержки.
– Эдвард, это Валери, внучатая племянница твоего троюродного дядюшки Теодора. Помнишь её?
Шевцов не знал, как реагировать, и воспользовался своим кивательным методом.
– Хотя да, как ты можешь помнить? Последний раз, когда ты её видел, ей было пять.
Мать прошла к софе и грациозно опустилась на неё. Валери действовала один в один. Их синхронности позавидовали бы чемпионы мира по синхронному плаванию.
– Помнишь, после той услуги, которую тебе оказал дядюшка Теодор, ты говорил, что готов в любой момент выполнить любую его просьбу? – матери приходилось вытягивать шею, чтобы продолжать держать Шевцова взглядом. – Так вот сейчас как раз тот случай, когда ему потребовалось твоё ответное одолжение.
В холл вошёл ещё один человек – крупный плотный мужчина с двумя объёмистыми дорожными сумками.
– Руби, поставь сюда, – скомандовала мать Эдварда, кивнув на пространство между софой и камином. Тот выполнил распоряжение и удалился.
У Алеси закрались какие-то совсем недобрые предчувствия. Она видела, что Виктор Валериевич тоже косится на сумки с большим подозрением.
– Валери приехала в столицу, чтобы продолжить обучение здесь. Ей пока негде остановиться. Да и такой юной девушке нужна опека. Она пока поживёт у тебя. Дядюшка Теодор просил тебя присмотреть за ней.
Мать Эдварда поднялась с софы и зацокала каблучками к выходу, а вот её протеже на этот раз не стала синхронно повторять действия – осталась сидеть.
– И да, – уже с порога добавила гостья, – ещё дядюшка Теодор просил, чтобы ты дал Валери несколько уроков верховой езды. В столичной Академии, где ей предстоит учиться, очень популярны конные прогулки.
Глава 14. Особый период
Про уроки верховой езды – просто контрольный в голову. Кто бы самого Шевцова в седле держаться научил. Как будет выпутываться? Может, ему на самом деле ногу подвернуть?
Мать Эдварда закрыла за собой дверь. Аккуратненько так, почти беззвучно, но движение было победным – как будто она поставила жирную точку и обозначила факт: что бы там сын себе ни думал, последнее слово останется за ней. Алесю же за всё время визита она даже ни разу взглядом не удостоила, словно хотела показать, что та для неё пустое место.
Что ж, надо признать, в этом раунде дамочка победила. Обставила, использовав группу поддержки. Леся покосилась на Валери. Кого это, интересно, им с Шевцовым подсунули? Вся эта история о том, что какой-то там десятиюродный дядюшка просил Эдварда об ответном одолжении, напоминала шитый белыми нитками предлог. На самом деле, это чудо в перьях заслано, чтобы портить жизнь. Но каким образом? Может, она шпионка? Будет матери Эдварда докладывать свежие сводки с передовой? Или цель юного создания отбить Виктора Валериевича у Алеси, в смысле Лорда у Мелиссы? Поэтому и уроки верховой езды придуманы. Чтобы у двух голубков был повод для тесного общения.
Валери сидела на диванчике в той же идеально грациозной позе, в какой её оставила мать Эдварда и смотрела на Лесю с плохо скрываемой неприязнью. Как будто та ей три рубля долга второй год не возвращает. В общем, как на соперницу. А значит, в планах Валери всё-таки не шпионаж, а охмурение. С её модельной внешностью и отточенными манерами цель вполне реалистичная. Лесе вдруг стало немного обидно, что она не во вкусе Шевцова, а эта новоявленная «ноги от ушей», похоже, наоборот всем стандартам босса соответствует. Именно таких красоток Алеся и видела постоянно крутящимися вокруг Виктора Валериевича.
Правда, пока Шевцов не выражал ни малейшего желания быть охмурённым. Алеся уже умела распознавать по выражению лица босса некоторые оттенки его эмоций и видела, что девица вызывает у него в основном раздражение. Леся даже подозревала, что Виктор Валериевич готовится зарычать на гостью примерно так, как рычит на Ниночку из бухгалтерии, когда она свежераспечатанный отчёт нечаянно чаем заливает.
– Эдди… – Валери красиво хлопнула длинными ресницами, – можно ведь мне называть тебя Эдди, мы же родственники? – проворковала она. – Я так устала с дороги. Окажи любезность, позови прислугу. Пусть покажут мою спальную и отнесут туда багаж.
– Я сам отнесу, – вместо рычания неожиданно проявил галантность Виктор Валериевич. – Прислугу я уже отпустил.
А может, Алеся поспешила с выводами? Может, Шевцов и не прочь быть охмурённым? Вон голос какой елейный. Эх, что с мужчинами делают «девяносто-шестьдесят-девяносто».
– Сам отнесёшь сумки? – ещё один красивый взмах ресницами. – Спасибо! Ты так любезен.
Валери поднялась с грациозностью королевы, и Виктор Валериевич тоже пришёл в движение. Только почему-то шагнул не в сторону багажа, а в сторону Алеси.
– Надеюсь, и ты проявишь любезность, – Шевцов мило улыбнулся Валери. – Постараешься, как можно реже попадаться нам на глаза.
Он обнял Алесю за талию. Пятерня легла так по-свойски, как будто тут для неё место забронировано.
– Видишь ли, у нас с Мелиссой сейчас особый период. Кх-м… Подготовка к свадьбе. И всё такое…
Вплотную прижатая к твёрдому боку Шевцова, к этой его гладкой шёлковой рубахе с запахом моря, Алеся и так-то с трудом сдерживала готовый вспыхнуть румянец, но Виктор Валериевич ещё больше усугубил её смятение – чмокнул в макушку и добавил многозначительно:
– Ты уже достаточно взрослая, Валери, должна понимать… У нас с Мелиссой медовый месяц…
Румянец таки прорвался. Залил щёки. И как-то даже всему телу стало горячо.
Вообще-то, медовый месяц – это тот, что после, а не перед свадьбой, но Валери, тем не менее, всё поняла. Она часто-часто заморгала, кисло сморщила носик и совершенно неграциозно переступила с ноги на ногу.
– И, да, Валери, называй меня «Эдвард». «Эдди» я только для своей малышки. Да, дорогая? – ещё один поцелуй в макушку.
– Д-да, Эдди.
Шевцов, наконец-то, отлепился от Алеси и направился к багажу. Подхватив сумки, скомандовал Валери:
– Идём.
Они затопали по лестнице вверх и скрылись из вида. К Алесе вернулась способность дышать. Нет, всё-таки актриса из неё никакая. Это Шевцову любая роль легко даётся – хочешь, ревность изобразит, хочешь, любовь с медовым месяцем. А у Леси до сих пор щёки горят. Как только они с боссом останутся наедине, она обязательно скажет ему что-нибудь такое, чтобы ему неповадно было в другой раз подобные импровизации затевать. Алеся уже даже придумала примерное содержание своего негодующего спича. Но потом вспомнила, какими глазами Валери таращилась на руку Шевцова, лежащую на Лесиной талии, и решила: ладно уж, на этот раз она простит Виктору Валериевичу его возмутительное поведение.