Он убрал руку и я прошипела:
— Сатанист.
— Дьяволо-поклонник, — поправил вампир, наклоняясь и снова целуя. Теперь уже по-настоящему. — Тебе нужно немного отдохнуть, а мне — остыть. Если ты конечно не хочешь мне помочь ответной услугой?
Я скосила глаза к выпуклости в штанах мужчины, и натянула на голову одеяло. Михаил тяжко вздохнул, проворчав почти себе под нос.
— Длительное воздержание вредно для мужчин.
— Знаю. Пусть у тебя там все отвалиться.
— Какая ты жестокая… Так, стоп. А откуда дочери священника знать подобное?
— Меня просветил жених.
На самом деле, мы так и не были официально помолвлены, но тогда я искреннее считала себя невестой Адриана Берже. Адриан не раз и не два намекал мне на то, что пора бы нашим отношениям перейти в новую плоскость — горизонтальную. К счастью, мне хватило ума, чтобы не поддаться на его убеждения.
— У тебя ведь нет жениха. Нет?
Я мстительно промолчала. Когда вампир уйдет? Под одеялом уже заканчивался воздух.
На следующий день Михаил не появился, но вместо него пришёл Луи, со скляночкой, в которой плескалось что-то подозрительно красное. Мои нервы, и так подточенные за последние дни, не выдержали, и вместо беспомощной художницы вампиру пришлось иметь дело с разъяренной фурией. В результате лицо Одри, пришедшей своему хозяину на помощь, украшало несколько длинных царапин, платье Луи лишилось рукава, а он сам клока волос. Я же была заляпана в крови — не своей, стоит заметить. Вампир, обиженный и раздосадованный, ушёл переодеваться, а Одри уселась поверх завернутой в одеяло меня, тщательно следя, чтобы мой желудок не исторг свое отвратительное содержимое.
Спустя полчаса мне надоело изображать из себя гусеницу в коконе и я зашевелилась, пытаясь обратить на себя внимание Одри. Та посмотрела меня и погрозила пальцем.
— Одри, — я попыталась говорить как можно четче. Глухонемая служанка умела читать по губам, но понимала отнюдь не все. — Я извиняюсь. Можно я встану? Мне так плохо…
В моих глазах все еще блестели слезы, и совсем не каменное сердце служанки дрогнуло. Она поднялась и размотала меня, впрочем, держась явно настороженно.
— Еще раз прости за это, — я показала на ее царапины. — Мне не стоило так поступать. Могу я загладить свою вину? К примеру, нарисовать тебя.
Одри задумчиво нахмурилась, кинула быстрый взгляд в сторону моих красок, а затем помотала головой. Взяв меня за руку, она отвела в ванную, и не обращая внимания на мои попискивания и попытку упасть в обморок, омыла от крови холодной водой.
— Почему нет? — снова попробовала я переубедить девушку. — Думаю, портрет получится замечательным. У тебя очень красивые глаза.
Служанка беззвучно фыркнула, распознавая лесть и отвернувшись, начала заправлять постель. Я показала ей язык, и взяв альбом и пастель, забилась в угол. У меня был план по освобождению, для которого нужна была Одри, но мой дурацкий характер сильно испортил шансы его воплотить.
Вскоре вернулся Луи — в нежно-бирюзовом платье и новой прической.
— Так, все успокоились?
Я отвлеклась от шаржа на Михаила, и задумчиво посмотрела на Луи. Терять мне было нечего. Стоило попробовать с ним. Только действовать стоило тоньше. Если мои догадки верны, то вампиры неплохо распознают человеческую ложь, и это значит, что откровенно ему врать не стоило.
— Вы сами первые начали, мадам Вирджиния. Я только защищалась.
— Не ценишь ты хорошего отношения, Клэр, — почти с упреком сказал Луи. — Мы лишь пытаемся вернуть тебе память и поправить здоровье.
— Для моего здоровья совершенно излишни вампирские клыки, мадам, — я скомкала лист бумаги, кинув его к остальным, и задумчиво посмотрела на вампира. — А вы сами обращенный, или родились таким… такой?
— Родилась, и довольно давно — в чудесную эпоху Людовика XIV. Ах, что это были за времена! Моя мать блистала при дворе Короля-Солнце. И он, однажды, восхищенный ее красотой, подарил ей великолепное платье, расшитое золотыми шелковыми нитями, — Луи откинул длинные волосы назад и мечтательно вздохнул. И все же глаза его были полны печали. — Я иногда надеваю его, чтобы хоть в зеркале увидеть её отражение.
— Вы так на нее похожи? — тихо спросила я.
— Мне так говорили. Я плохо помню маму, а все её портреты сгорели во время революции. Как и она сама, — совсем тихо сказал Луи, и криво улыбнулся. — Нет смысла говорить о прошлом — его не вернешь.
— Если хотите, я нарисую вас в этом платье. Конечно, я не такая опытная художница, но все же… Было бы интересно увидеть этот наряд, и ещё больше вас в нем, мадам Вирджиния.
— Или, может быть, надеть платье самой? — рассмеялся Луи, уходя от прямого ответа. И все же мне показалось, что эта мысль зацепила его.
Он вернулся на следующий день, укутанный в плаще. Несчастная Одри тащила за эпатажным вампиром огромную сумку.
— Я купила тебе красок, холст, и все, что нужно для создания шедевра. Если уж ты хочешь запечатлеть мой прекрасный облик — сделай это как положено!
Он театральным жестом расстегнул плащ, явив на свет свой наряд из черного бархата, украшенного золотой вышивкой, с пышной юбкой и белоснежными, совсем не пожелтевшими от времени кружевами на рукавах. Волосы были убраны в высокую пышную прическу, но не припудрены, сияя золотом. Шею и пальцы украшали изумруды, а голубые глаза блестели от возбуждения. Я не удержалась и захлопала в ладоши.
— Глаз не отвести! Да и вы сами будто сияете! Как вы этого добились, мадам Вирджиния?
— Купалась в крови девственниц, конечно.
Моя улыбка тут же угасла, и Луи замахал руками:
— Не нельзя же быть такой легковерной! Я пошутила. Это так вульгарно — хотя вот родная тётя Мишеля подобным баловалась… К счастью, нынешнее поколение высших вполне цивилизованно. И не говори ему, что я рассказала тебе о тёте Лиззи.
— Я давно его не видела. Может, надоела?
Луи фыркнул.
— Не надейся. Просто он немного занят. Но оставил кое-что для тебя.
Я поупрямилась немного, но скандал в этот раз закатывать не стала, выпив отвратительное содержимое флакончика, предварительно щедро разбавив кровь вином. Так что писать картину я начала немного навеселе. К тому же возвращение в родную стихию придало мне уверенности.
— Может быть, открыть ставни? — предложила я, пытаясь понять, куда усадить свою натурщицу. — Мне не хватает естественного освещения.
— Одри принесет еще ламп.
— Точно, вы боитесь солнечного света.
— Не любим, скорее. И… почему ты хмуришься? Я переборщила с косметикой? Мушку стоило приклеить в другое место?
Я осторожно дотронулась до завитой прядки волос.
— Вы очень красивы, мадам. Но думаю, вам было бы лучше с распущенными волосами. Это подчеркнуло бы вашу юность и свежесть лица, к тому же сделало линию скул… чуть женственнее.
— Распустить волосы? Когда Одри вернется.
— Если вы не против, мадам, я помогу.
Я склонилась над сидящим на мягкой тахте вампиром. От него пахло розовой водой, пудрой и… кровью. Совсем чуть-чуть, и все же я смогла это почувствовать. И когда мой нюх стал так хорош, а этот запах перестал вызывать неприятие?
— В чём дело?
Я покачала головой. Не время думать о том, во что я превращаюсь — этого сейчас я изменить не могла.
— Ничего. Просто поражаюсь гладкости вашей кожи, — я вытащила из высокой прически гребни и шпильки, и густой водопад светлых волос упал на обнаженные плечи. Поправив их, протянула Луи зеркало. — Видите, так лучше?
Луи был идеальным натурщиком. Молчаливый, неподвижный — он мог часами сидеть в одной позе. Так что прерваться я решила, лишь когда кисти начали отваливаться.
— Пока еще не окончено, но можете взглянуть на то, что получилось.
— М-м-м…
Я улыбнулась, в этот раз искренне.
— Боитесь? Наверное, вас часто просили попозировать.
— Знала бы ты, как мне часто приходилось учить вежливости престарелых любителей мальчиков, как среди танцоров, так и среди художников, — Луи красноречиво подмигнул мне. — Ох, ты так очаровательно краснеешь. Подумай хорошенько, стоит ли со мной заигрывать.
— Пока вы кажетесь гораздо более приятным человеком… то есть высшим, чем Михаил.
— Мишель просто не умеет ухаживать. Хотя раньше он не был таким идиотом, — вампир внезапно расхохотался. — Я тебе, конечно, немного сочувствую, но наблюдать, как наша ледышка носится со смертной, довольно забавно. Ну, не дуйся. Морщинки появятся… а нет, уже не появятся, хех… Эй, куда ты?!
Я хлопнула дверью, жалея, что не могу запереться в ванной комнате. Но Луи хватило такта, чтобы оставить меня в одиночестве и дать немного остыть. И заодно перепрятать свою добычу — тонкую позолоченную шпильку, которой так и не хватились.
Да, я могла бы сделать карьеру среди грабителей. Тут стоило сказать спасибо отцу и Клоду. Нет, конечно, папа не учил меня вскрывать замки, но он почти фанатично верил, что любого оступившегося человека можно спасти. И ведь спасал же! Поэтому еще в детстве мне приходилось общаться с бывшими пьяницами, исправившимися ворами и прочими довольно странными людьми. И если со мной, «маленькой мадмуазель», они были безупречно вежливы, боясь даже слово сказать, чтобы не научить чему плохому, то Клод умел разводить их и на самые откровенные рассказы о своем прошлом… и даже на несколько уроков.
А еще он никогда не забывал поделиться со своей старшей сестрой самыми полезными навыками. И хотя стрелять или шарить по карманам я так и не научилась, внезапно у меня обнаружился талант ко взлому.
Луи и Михаил говорили о пяти днях, после чего меня могли увести из Парижа. Оставалось совсем мало времени на побег. Осталось только дождаться, когда никого из вампиров не окажется рядом, а Одри заснет. Грешно обманывать глухую девушку, но выбора не было.
Ох, знал бы мой бедный папа, в кого превратилась его милая дочь…
Глава 16. Ты сводишь меня с ума
Что может пойти не так у художницы, решившейся сбежать из борделя в костюме гаремной наложницы? Да всё. То есть с дверью я справилась, даже не наделав шума, а дальше начались проблемы.
Прикрыв платком волосы и нижнюю часть лица, наподобие чадры, я выскользнула в коридор, и тут же поморщилась от запахов — вина, сигаретного дыма и сладковатых духов. Где-то внизу громко играла музыка, которая, впрочем, не могла заглушить заливистый женский смех. Идеально, конечно, было выскользнуть через заднюю дверь, но я ее уверена была, что смогу найти выход из сада. Катакомбы я даже не рассматривала как вариант. В одиночку я там заблужусь, никто никогда не найдет моих косточек в пыли и паутине…
Ну вот. Снова начала себя запугивать. Соберись, мадмуазель Легран! Тебя от свободы отделяет всего ничего! Я пошла вдоль коридора, к лестнице, надеясь быстро по ней проскользнуть. Не тут-то было. Снизу поднималась небольшая компания — трое мужчин и две полураздетые женщины, льнувшие к своим кавалерам.
— Бертрана! — окликнула меня пышная кудрявая блондинка. — Мадам Вирджиния обыскалась тебя! И когда ты успела перео… о, ты же не Бертрана! Прости, перепутала. Новенькая?
Я опустив глаза, кивнула. Меня уже второй раз путали с какой-то Бертраной.
— Пойдешь с нами, лапочка? — расплылся в сальной улыбке клиент, плотоядно меня рассматривая. — Такой неопытной девушке явно пригодятся уроки взрослого мужчины.
— Тебе не хватит нас двоих, милый? — прощебетала рыженькая, кинув на меня красноречивый взгляд.
Пробормотав извинения, я протиснулась мимо компании, позорно взвизгнув, когда меня пребольно ущипнули за попу. Мужчины тут же захохотали, и по лестнице я уже почти сбежала, пылая от возмущения. Не раздумывая, я выскочила в огромный зал, посреди которой была установлена небольшая сцена — на ней женщины с оголенной грудью танцевали канкан.
Зрелище было столь поразительное, что я на мгновение замерла, не понимая, что привлекаю внимание. И лишь только когда увидела знакомый изящный профиль, смогла прийти в себя. Луи стоял в своем женском обличии, в изящном, даже почти скромном платье и пышными перьями в светлых волосах, разговаривая с… месье Эмбером!
Прежде чем меня заметили, я скользнула за дверь, пытаясь справиться с сердцебиением. Рейнард был здесь. Он искал меня? Хорошо было бы дать ему знать, где я, но появляться перед Луи… слишком опасно.
Сняв платок, я задумчиво почесала нос, размышляя о том, что делать.
— Эй, ты! Ты мадам Вирджинию не видела?
Да зачем так орать? Я повернулась, и изумленно заморгала. Хотя казалось, что удивить меня уже довольно сложно. Но увидеть свою почти полную копию было довольно странно.
Сходство было не точным, но все же довольно пугающим. То же телосложение, темные вьющиеся волосы, смугловатый оттенок кожи, разрез глаз, линия подбородка и носа… Разве что при ближайшем рассмотрении оказалось, что незнакомка немного повыше меня, да и глаза у нее карие, без таившейся на дне радужки зелени.
— Ты… кто?
— Новенькая, — прошептала, боясь, что каким-то образом Луи услышит меня через весь этот шум. — Эм-м-м, Клэр.
— Бертрана. Зачем хозяйке брать кого-то с такой же внешностью? — скривилась девушка. — Хотя может она понимает, что я скоро свалю из этого места, и ищет мне замену. Довольно жалкую, стоит сказать. Ладно, проехали. На самом деле, ты можешь оказать мне услугу, и хорошенько подзаработать.
— Что?
— Клиента я своего тебе подарить хочу. Пошли, — Бертрана схватила меня за руку, и потащила а собой, продолжая тараторить: — Я обычно не кидаю постоянных, но у меня тут такой интересный мужчина нарисовался. Ты даже не представляешь! Заводит с пол-оборота, стоит только посмотреть, а как долго он может заниматься любовью! А еще говорят, что русские льдышки…
— Русские? Он русский.
Я внимательно посмотрела на шею Бертраны, и едва не чертыхнулась. Краснота и раздражение — знакомые для меня симптомы. Так значит, этот вампир кувыркается с бордельной девицей, а потом приходит ко мне и что-то о там говорит о любви! Интересно, он хоть разницу между нами видит?
— Да, аристократ какой-то, и судя по всему, знакомый хозяйки. Он выбирал меня уже несколько раз, и надеюсь, выберет сегодня. Хотя если честно, я потом целый день пластом лежу обессиленная, и меня уж точно не хватает на других мужчин, — Бертрана хихикнула. — Сделай мне одолжение, раз уж ты свободна. Обслужи моего давнего клиента. Только учти, он любит игры пожестче, и немного со странностями.
Ой-ой, это нехорошо! Я уперлась пятками, заставив брюнетку на меня обернуться.
— Нет, я не могу. У меня дела…
— Какие?
— Меня уже ждут!
Бертрана подозрительно сощурила глаза:
— Правда? А мне казалось, что ты просто трусливо оттиралась в коридоре, боясь показаться в таком виде перед господами. Скромность это конечно миленько, но от нее, как и от нижнего белья, стоит избавляться в постели с максимальной скоростью. Давай так, пойдем к мадам Вирджинии, и узнаем у нее…
— Не стоит, она же и так занята!
— Ха! Все с тобой ясно. Делай, что говорю, или скоро хозяйка узнает, что ты прячешься по углам, вместо того, чтобы работать.
— Но хотят же видеть тебя…
Мимо нас прошла парочка, немного странно взглянув, и я немного притихла.
— Мой клиент от новой девочки не откажется. Его заводит неопытность, пусть даже и насквозь фальшивая, — подмигнула Бертрана. — Потом благодарить будешь, когда увидишь, сколько тебе заплатят. Пришли. Удачи!
— Может, я переоденусь, а потом…
— Ты одета как нужно!
Меня втолкнули в комнату и тут же ее закрыли. Проклятье! Если я сейчас выйду, то Бертрана тут же закатит скандал. Так что… нужно немного переждать. К тому же, кажется, клиенту надоело ждать, и он ушёл. Я оглянулась и нервно ойкнула.
Мне приходилось слышать, что в дорогих борделях старались создать в каждой комнате свой антураж и атмосферу, но чтобы оформить спальню в качестве пыточной… На перилах застланной алыми простынями кровати висели наручники, стену украшали плетки, ремни и еще какие-то предметы непонятного для меня предназначения, а у одной из стен стояло странное устройство с креплениями для рук и ног и крюками, свисающими с потолка.