– Ты хочешь сказать, что любые отношения когда-нибудь заканчиваются?
– Конечно. Только одни раньше, другие – позже.
– А как же вечная любовь?
– Вечную любовь придумали романтики. В этой жизни все проходит.
– Неужели все?
– Все.
– Но бывают же исключения…
– Исключения слишком редки, поэтому не стоит их принимать во внимание.
– А как же пары, живущие вместе до самой смерти?
– Ты много их видела?
– Нет, – честно призналась я.
– Я тоже.
– Но ведь они есть!
– Никто не отрицает. Я же тебе сказал, что эти исключения слишком редки. Да и у таких пар в отношениях периодически возникают кризисы.
– Но ведь они же успешно минуют эти кризисы.
– Согласен, но только им одним известно, чего им это стоит. Постепенно появляются острые углы, которые не всегда удается обойти. От состояния любовного опьянения не остается ни следа, появляется трезвый взгляд на мир, а в некогда любимом человеке становятся заметными различные недостатки и дурные привычки.
– А как же притирка? Как же общность судьбы? Ведь когда сходятся двое, то две отдельные жизни сливаются в одну.
– Ты забыла сказать о том, что общность судьбы – это исключение из общих правил.
Я тяжело вздохнула, подумала о том, что Феликс действительно прав, и с грустью посмотрела, как он снова наливает себе водки.
ГЛАВА 15
– Так почему же ты все-таки пьешь? – поинтересовалась я еще раз.
– Потому, что я не миллионер и не миллиардер, – рассмеялся Феликс. – Девушек мало интересуют практикующие хирурги. В наше время все обесценилось. Дамы рыщут в поисках всевозможных эстрадных, спортивных и телевизионных звезд, крупных бизнесменов, нефтяных магнатов и даже представителей мафиозных структур. Для того чтобы встретить миллионера, не обязательно быть миллионершей. Богатеи женятся на своих сотрудницах, секретаршах и даже на няньках и домработницах.
– Феликс, ну что ты завелся! Прекрати. У тебя же такая благородная и нужная людям профессия. Что с тобой произошло?
– Благородная и нужная людям профессия! – рассмеялся Феликс.
– Не вижу ничего смешного.
– А если я тебе в пансионате встретился и сказал, что я врач-хирург, не стал бы обещать тебе фейерверк и частный самолет, ты бы поехала ко мне?
– Поехала бы, – чуть слышно ответила я.
– Поехала???
– Да. Ты очень интересный, обаятельный и умный мужчина. Тем более мне с детства нравились мужчины-врачи.
– Неужели?
– Только ты не подумай ничего плохого. Когда я была ребенком, мне нравились их белые халаты, а когда я выросла, они стали нравиться мне как МУЖЧИНЫ. Во врачах есть какое-то необъяснимое благородство.
Неожиданно Феликс поднял брови и внимательно посмотрел в мои глаза.
– Ты мне ничего не хочешь рассказать? – в который раз спросила я у него.
– Я не спас сына одного криминального авторитета, – глухо сказал Феликс.
– А ты мог его спасти?
– В том-то и дело, что нет. – Лицо мужчины исказила гримаса боли.
– Тогда какие к тебе претензии?
– Убитый горем отец не хочет меня слушать.
– Как это не хочет?
– Он считает меня убийцей.
– Он что, думает, будто ты сознательно убил его сына?
– Совсем нет. Он просто считает, что парня можно было спасти, а я не постарался в полную силу. Но как я могу не постараться??? Я что, сам себе враг?! Это же мой профессиональный долг! Просто уже ничего нельзя было сделать. Как только парня положили на операционный стол, я сразу сказал, что шансов никаких нет. Юноша был напичкан наркотиками. Мало того что он попал на своей машине в аварию, так у него еще была передозировка.
– Его отец об этом знал?
– О том, что его сын был наркоманом?
– Да.
– От горя у него, видимо, начались проблемы с рассудком, и он не придавал этому значения.
– Разве можно не придавать значения тому, что твой ребенок употребляет наркотики?
– Видимо, для отца этого парня это было не важно. Как и любой нормальный родитель, он закрывал глаза на плохое и считал, что его чадо – самое лучшее в мире.
– Совершенно непонятно, как можно верить в благополучный исход операции, если твой сын накачан наркотиками?
Не ответив на мой вопрос, Феликс продолжил дальше:
– Слушай все по порядку. В клинику привезли семнадцатилетнего юнца, попавшего в автоаварию. Парень принадлежал к числу «золотой молодежи». Он со своей девушкой ехал из элитного ночного клуба. Оба нанюхались кокаина. На сегодняшний день кокаин – самое дорогое и самое сильное психотропное вещество. Правда, эффект от него продолжается совсем недолго. Где-то около сорока минут.
– Всего сорок минут?
– Представь себе, да. Именно поэтому кокаиновые наркоманы употребляют его в больших количествах. У закоренелых наркоманов действие кокаина сокращается до пяти минут.
– Так мало?
– Представь себе, а ведь он чертовски дорогой. Стоит сто-двести баксов за один грамм. Цена очень часто зависит от качества наркотика и количества посредников, через которых он проходит, пока не найдет конечного покупателя.
– Да уж, – только и смогла сказать я.
– Кокаин доступен только обеспеченным людям, и он продается, к примеру, только в дорогих ночных клубах.
– Что, можно просто так прийти и купить?
– Можно, но только в подобные клубы не пройдет простой смертный.
– Почему?
– Потому, что в элитные клубы нет свободного доступа. Туда ходят только свои.
– А свои – это кто?
– Свои – это проверенные постоянные посетители. У них клубные карты. Понимаешь, когда человек нюхает кокаин, у него сердце бьется намного чаще, чем у обычного человека. Разве такое сердце могло выдержать подобную сложную операцию? Ведь кокаин является стимулятором симпатической нервной системы. Он сужает сосуды, повышает давление и температуру тела. Если бы парень не был накачан наркотиками, то у него были бы все шансы выжить. Но он слишком сильно нанюхался кокаина. Если бы даже парень и не попал в аварию, то той ночью он мог бы запросто схлопотать инфаркт или даже инсульт. Результат мог быть самым катастрофичным, потому что главный орган, на который воздействует кокаин, – это мозг. Кокаин высвобождает нейротрансмиттеры мозга.
Я улыбнулась, но тут же взяла себя в руки и сделалась серьезной.
– Что ты улыбаешься? – не мог не заметить мою улыбку Феликс.
– Сразу видно, что я беседую с врачом.
– Извини.
– За что? – искренне удивилась я.
– За то, что гружу тебя медицинскими терминами.
– Грузи. Мне это очень приятно.
– Ты все равно в этом не разбираешься.
– Я буду делать умное выражение лица. Знаешь, так приятно слушать образованного человека. Я так ценю умных мужчин. Никогда не думала, что мужчина-врач может быть таким привлекательным.
– Совсем недавно ты мне говорила о том, что тебе всегда нравились мужчины-врачи.
– Я этого и не отрицаю. Но до такой степени, как нравишься мне ты, мне еще никто не нравился.
Феликс немного смутился, но затем продолжил:
– Мы отвлеклись от темы.
– Мы действительно отвлеклись от темы. – Я подалась вперед и принялась поедать его глазами. – Кстати, какова тема нашего разговора? Кокаин?
– Я просто хотел объяснить тебе, почему у парня не выдержало сердце. Я даже не сомневаюсь в том, что, помимо кокаина, парень принял экстази. Он был закоренелым наркоманом, и эффект от кокаина был у него слишком незначителен. Видимо, он хотел сэкономить, ведь для того, чтобы сидеть на кокаине, нужно иметь достаточно много денег. Тут он поддался на уговоры друзей и решил принять экстази.
– Что это такое?
– Тоже наркотик. Он обладает не только возбуждающим эффектом, но и воздействует на сознание. Да и эффект от него совсем другой – четыре-шесть часов. Видимо, парень решил в тот вечер капитально догнаться. Башню снесло окончательно. Ведь люди, принимающие экстази, могут не спать по два-три дня, не пить и не есть все это время.
– Как это так?
– Экстази подавляет потребность в пище и сне. Понимаешь, экстази не вызывает такого привыкания, как кокаин, но он может вызвать галлюцинации, а в тяжелых случаях – паранойю. А ведь парень после приема такой дозы наркотиков сел за руль!
– Да разве можно в таком состоянии???
– И я про то же. Почему отцы своим обеспеченным деткам не могут нанять водителей?
– Может, они просто не знают, чем детки занимаются в ночных клубах?
– Сомневаюсь, – ответил Феликс. – Очень даже сомневаюсь. Парень смешал два сильных наркотика. По идее, он должен был испытывать сильное чувство тревоги, может быть, он даже подвергся воздействию панической атаки.
– И он сел за руль?! – переспросила я на всякий случай.
– Сел, – утвердительно кивнул Феликс.
– Из-за таких вот уродов на наших дорогах в авариях гибнет столько ни в чем не повинных людей.
– Согласен.
– А экстази – это таблетка?
– Это таблетка, – подтвердил мужчина. – Небольшая и вполне симпатичная. Она может быть любого цвета: розового, красного, белого. Да и форма у таблеток самая различная: круглая, квадратная, в виде треугольника или даже сердечка. На таких таблетках может быть даже какой-то рисунок.
– Какой?
– Да какой угодно! Действие экстази начинается где-то через сорок минут после его приема. Если быть откровенным, то на нашем рынке экстази появился не так давно, и еще никто толком не знает, какое действие может оказывать на человека этот наркотик. Это таблетки для людей со средним достатком. Погибший парень был таким закоренелым наркоманом, что был готов запихнуть в себя все, что угодно, только бы эйфория продлилась как можно дольше. Так вот, этот паренек сел в авто вместе со своей подружкой, которая, по всей вероятности, тоже была напичкана наркотиками.
– Еще и с подружкой…
– Какая-то девица. Вроде как студентка, которая тусовалась все ночи напролет. Для того чтобы выдержать этот развлекательный марафон, многие подсаживаются на различные стимуляторы. После их приема можно позволить себе достаточно интенсивные увеселения и не испытывать усталости.
– Не проще ли употреблять алкоголь, ведь он менее вреден, чем наркотики?
Я посмотрела на стоящую перед Феликсом полную рюмку водки.
– Например, как ты.
– Я вообще-то не пью, – заверил меня Феликс. – Это временная мера.
– Точно? А как же медицинский спирт на работе?
– Может быть, им кто-то и увлекается, но только не практикующий хирург. Я не имею права употреблять алкоголь, ведь я несу ответственность за жизнь других людей. И не стоит сравнивать меня с «золотой молодежью».
– Я и не хотела тебя сравнивать… Просто мы заговорили про алкоголь. Почему «золотая молодежь» предпочитает наркотики, а не алкоголь?
– Потому, что для «золотой молодежи» алкоголь – это тоже наркотик.
– Как?
– Только это наркотик для бедных. Преимущество алкоголя в том, что его употребление не карается законом. По крайней мере, сейчас, – добавил Феликс. – Те, кто употребляет наркотики, прекрасно сочетают их с алкоголем. У разбившегося на машине парня в крови кроме наркотиков был обнаружен еще и алкоголь. Ты только представь, какой стресс получил его организм в ту ночь?! Кокаин. Он нюхал его и пил виски. А под конец экстази. Да я мог его не спасти, даже если бы он не употреблял наркотики! У него были слишком серьезные травмы! Кроме того, он напичкал себя всякой гадостью! Я уверен, что он умер бы той ночью, даже если бы не попал в аварию!!!
Последнюю фразу Феликс буквально прокричал. Затем он немного помолчал и нервно закурил сигарету.
– Да, я сейчас пью. Для меня алкоголь в данный момент служит лекарством от стресса. Он заглушает чувство тревоги и отвлекает от забот и навязчивых мыслей. Это тоже своеобразное наркотическое вещество, которое с каждым разом требует повышения дозы.
Я многозначительно посмотрела на целую гору пустых бутылок и заметила:
– Это чувствуется. Значит, ты нашел выход из сложившейся ситуации? Пристрастился к выпивке.
– Я же тебе уже объяснил, что за такой короткий срок, пока я нахожусь в этом доме, даже при всем своем желании я бы не смог столько выпить. Можно подумать, ты вчера вместе со своей подругой не хотела напиться.
– У меня был стресс, и у нее тоже: жених за три дня до свадьбы пропал.
– И вы сняли стресс и поехали искать нового?
– Так что стало с девушкой, которая села в машину наркомана? – перевела я разговор на другую тему.
– После того как они отъехали от ночного клуба, машина на всей скорости влетела в автобусную остановку. Девушка умерла мгновенно. Парень был еще жив. Его привезли в клинику ночью. Было как раз мое дежурство. Прямо в операционную вошли люди с оружием, не помогла даже охрана. Среди этих людей был отец парня. Когда я сказал, что охранники сейчас вызовут милицию, отец парня взбесился. Он сказал, что сейчас же даст команду нас всех перестрелять. Мол, ему уже терять нечего. Это его единственный сын.
– Что ж он единственным сыном-то и не занимался?
– Такие люди занимаются своими отпрысками, стараются, чтобы те ни в чем не нуждались.
– Это, конечно, хорошо, но ведь есть и другие ценности.
– У обеспеченных людей свое мнение на этот счет.
– И что было потом?
– А потом я все же уговорил их выйти из операционной и внимательно осмотрел парня. А эти люди стояли за дверью и держали в руках оружие. Когда я к ним вышел, то сразу сказал им о том, что парень не жилец. У него слишком серьезные травмы.
– А отец?
– Отец сказал, что если умрет его сын, то вместе с ним умру я и члены моей семьи.
– У тебя есть семья?
– Тогда я подумал, как же мне повезло, что у меня нет семьи. Мне некого терять, кроме самого себя. У бывшей жены уже давно новая семья. И она живет далеко, в Германии.
– Но ты хоть пытался объяснить этому обезумевшему от горя мужчине, что его сын напичкан наркотиками?!
– А ты как думаешь? – глухо спросил меня Феликс.
– Пытался, – ответила я сама на свой вопрос. – Это было бесполезно.
– В том-то и дело. Он ничего не хотел слышать. Он не слышал меня и тогда, когда я сказал, что для меня удивительно, что парень вообще так долго прожил. Он умер бы, даже если бы не было аварии. Слишком много наркотиков и алкоголя. Просто у него было крепкое сердце, но ведь крепкое сердце тоже может не выдержать. Я взялся делать операцию, хотя у парня не было никаких шансов выжить. Я знал, что он обречен.
– Но ты же все-таки на что-то надеялся?
– Я тебе говорю, что надежды не было. Чудес на свете не бывает. В конце концов, это мой профессиональный долг. Парень мог выжить только в том случае, если бы произошло чудо, но этого не случилось. Когда молодого человека привезли в больницу, его сердце уже еле билось. Парень умер в самом начале операции. Произошел паралич сердечной мышцы, и сердце остановилось. Паралич сердечной мышцы произошел потому, что организм уже был слишком изношен.
– И что потом?
– Я вышел к отцу и сказал все, как есть. Я сказал, что его сын умер от наркотиков. Моей вины в его смерти не было. Если он считает по-другому, то пусть подает на меня в суд. Я могу собрать врачебную комиссию и доказать свою правоту. Пациент изначально был безнадежен. Спасти его могло только чудо, но чудес в нашей жизни нет. Я сделал все, что мог, и выполнил свой профессиональный долг до конца.
– А он?
– Он повел меня в операционную, посмотрел на мертвого сына и наставил на меня пистолет.
– А дальше? – задала я вопрос, затаив дыхание.
– Дальше он стал требовать от меня, чтобы я оживил его сына, – холодным голосом произнес Феликс и выпил еще рюмку водки.
– Что??? – не поверила я своим ушам.
Феликс посмотрел на меня глазами, полными отчаяния и боли, и повторил:
– Ты только представь: он велел мне, чтобы я немедленно оживил его сына!