Придя немного в себя, я села, потерла виски и произнесла всего одно-единственное слово:
– Извини.
Лена осторожно опустилась на самый краешек лежака и как-то по-детски скрестила ноги.
– Ева, что это было? – спросила она возбужденно. – На тебя теперь все на пляже смотрят.
– Смотрят, потому, что у меня есть что показать. Я очень красивая, яркая, эффектная. Я привыкла, что на меня все всегда смотрят. Пусть пялятся. Мне не жалко. Красоту нельзя прятать от народа.
– Ты так себя любишь? – В вопросе прозвучала усмешка.
– Я очень себя люблю, – не стала скрывать я. – Я себя обожаю.
После воцарившегося между нами минутного молчания я посмотрела на Лену глазами, в которых читалось самое настоящее безумие, граничащее с помешательством, и спросила:
– Лена, ты сейчас очень счастлива?
– Очень, – кивнула та.
– А что будет, если та, которая решила расстаться с Романом, поймет, что она сделала неправильно, и позовет его вновь? Что тогда будет?
– Он не вернется, – тут же резко ответила Лена.
– А если она решит ради него оставить свою семью?
– Зато он свою не оставит. И я и Роман к этому готовы. Мы оба знаем, что он не вернется. Как бы она ни звала и что бы она ни делала, он никогда не вернется.
– Откуда в тебе такая уверенность?
– Просто я очень хорошо знаю своего мужа. Ты даже представить себе не можешь, как хорошо я его знаю.
– И ты ему все простила?
– Что именно?
– Ну… То, что он встречался с другой женщиной. – Выпалив это, я поняла, что сморозила глупость, и тут же поправилась: – То, что он любил другую женщину.
– Я ему это простила, – ни секунды не думая, ответила Лена.
– Разве можно прощать подобные вещи?
– Когда любишь человека, все бывает. Я восприняла это так, как будто муж долгое время болел, а теперь выздоровел. Я и относилась к нему, как к больному человеку. Я уже говорила тебе, что он долгое время был в состоянии эйфории, а теперь он упал с небес на землю. Это было просто затмение, временное помутнение рассудка. Слава богу, что все прошло. В любви всегда должно быть место прощению. Кто не умеет прощать, тот не умеет любить.
– Да, конечно. Возможно, ты права. Просто мы с тобой разные. Я бы не смогла такое простить.
– А я смогла.
– Наверное, поэтому с ним живешь ты, а не я.
Я встала со своего места, посмотрела на Лену грустным взглядом, стараясь сдерживать слезы, которыми налились мои глаза, и улыбнулась.
– Лена, ты права. Ты во всем права. Я уверена, что у тебя все будет хорошо. И я от души желаю тебе настоящего женского счастья.
– Спасибо. Ева, а почему у тебя слезы в глазах? У тебя с мужем, что ли, проблемы?
– У меня уже давно с мужем проблемы.
– И вы что, не можете их разрешить?
– Они у нас неразрешимы.
– А разве так бывает? Невозможного нет.
– Ты же сама совсем недавно говорила мне о том, что в этой жизни бывает все.
– Странно. На нашу семью эта поездка подействовала очень даже благоприятно. Я в ней только приобрела.
– А я потеряла…
Не сказав больше ни единого слова, я сняла заколку, распустила волосы и уверенной походкой пошла с пляжа.
Глава 9
В день отъезда мы с Виктором собрали свои чемоданы и сели на дорожку в самых лучших русских традициях.
– И кто придумал это дурацкое правило освобождать номер ровно в двенадцать часов? – Виктор взял со стола бутылку с минералкой и раздраженно посмотрел на часы.
– Действительно, дурацкое и неудобное правило. Ровно в двенадцать в нашем номере раздастся телефонный звонок и нам вежливо скажут о том, что если в пять минут первого мы не освободим номер, то будем вынуждены заплатить штраф, ни много ни мало, а ровно пятьдесят долларов.
– Пятьдесят баксов?!
– Представь себе, пятьдесят баксов.
– Они что там, вообще офонарели?!
– Офонарели – это слишком мягко сказано. Вроде живем в дорогом отеле… Правило какое-то унизительное.
– Дорогая, что, правда сейчас раздастся такой звонок или ты, как всегда, шутишь? – до последнего не верил мне муж.
– В прошлый раз, когда я отдыхала с дочерью, было именно так. Сейчас без пятнадцати двенадцать. Давай вызовем носильщика и не будем дожидаться того неприятного момента, когда раздастся этот звонок.
– До того как приедет автобус, чтобы отвезти нас в аэропорт, ровно два часа. Я предлагаю провести это время на пляже. Должны же мы проститься с морем.
Виктор притянул меня к себе и поцеловал мои волосы.
– Ева, я не жалею, что бросил работу, а вместе с ней целую кучу неотложных дел и отправился вместе с тобой на отдых. В этой поездке мы стали друг другу ближе, добрее, честнее. Я понял, что должен выбираться на отдых с тобой как можно чаще и уделять тебе как можно больше внимания.
Муж говорил, а я слегка отстранилась и посмотрела на свое отражение в зеркале. Я увидела худощавую женщину, которая, несмотря на красивый загар, постоянно бледнела, стоило ей только подумать о своем грехе, который всячески ее изводил, мучил и одновременно манил и звал за собой в страну грешных иллюзий и смелых шальных мыслей. Виктор нежно провел ладонью по моему лицу. Я улыбнулась в ответ, глядя на него влюбленными глазами, и вдруг подумала, что на мне обыкновенная маска. Мне было бы намного легче, если бы он сорвал ее и заставил меня признаться в моих страшных грехах, потому что ужасно сложно жить с этими грехами всю жизнь и носить их в глубине своего сердца.
Как только в номере появился носильщик и сложил наши вещи в тележку, мы мысленно попрощались с нашим шикарным номером и вышли из корпуса.
– Пусть он везет наши вещи в багажное отделение, а мы побудем у моря. Как-никак, а осталось каких-то два часа. Два часа, и прощай море. Ева, скажи, тебе грустно уезжать отсюда?
– Конечно, грустно, – утвердительно кивнула я и подумала, что сейчас на море у меня есть последняя возможность встретиться с Романом. Встретиться для того, чтобы увидеть его еще раз и посмотреть на него тем лукавым взглядом, который он больше всего любил.
Классно было бы, если бы на тот момент моего мужа не было рядом. Например, он бы остался где-нибудь в баре, поиграл напоследок в свой любимый волейбол, а я подошла бы к Роману совсем близко, обрадовалась тому, что он совершенно один, потому что его жена перегрелась на солнце, и загадочным голосом произнесла: «Ром, а ты не поможешь застегнуть мне лифчик?»
Но Романа на море не было. Не было его и у бассейна. Мы встретились только в автобусе, который повез нас в аэропорт, причем Роман умело делал вид, что мы действительно случайные знакомые, которые встретились для того, чтобы скоротать вместе свободное время, а затем расстаться навсегда. После удачно прошедшей регистрации мой муж взял меня за руку и сам подвел к Роминому семейству.
– Надо с людьми попрощаться, а то некрасиво как-то. В конце концов, мы не каждый день знакомимся с милыми, добрыми и приятными людьми. Редкая семейная пара. Чувствуется, что у них небывалая гармония и любовь.
Увидев нас, Лена помахала нам рукой и возбужденно заговорила:
– Ну что, народ, отдых закончился! В гостях хорошо, а дома лучше. Как настроение-то?
– Прекрасное, – ответил ей мой супруг.
– Ева, а ты как? – Лена заметно волновалась. Может, я не слишком хорошо выглядела и была сильно бледна, а может, она в чем-то меня подозревала. Этого я не знала и знать не могла, да и, в общем-то, не хотела.
– Нормально, – с трудом выдавила я из себя и в упор посмотрела на Романа, который прижимал свою жену к себе и всячески делал вид, что меня нет и я просто пустое место.
– Ты как себя чувствуешь?
– Нормально. – Я отвечала на все Ленины вопросы всего одним-единственным словом.
– Ты хорошо загорела. Голова больше не кружится?
– Я же сказала тебе, что у меня все нормально.
Ленина забота вызывала во мне нарастающее раздражение, которое я уже не могла скрыть и которое рвалось наружу.
– Ты не подумай ничего плохого. Мы просто переживаем. Твое шаткое здоровье…
– Лена, я уже большая девочка и могу сама прекрасно позаботиться о своем здоровье. – В эту минуту я почувствовала, что уже не могу справиться с перепадами своего настроения самостоятельно. – Очень странно, что ты не спросила меня о том, что я сегодня кушала и теплая ли у меня была кашка…
Естественно, мои чересчур резкие слова произвели на Лену сильное впечатление. Она опустила глаза и со словами:
– Извини. Я хотела как лучше, – тут же дернула за рукав своего мужа, призывая его идти на посадку.
– Ева, да что с тобой? – больше всех растерялся мой супруг.
– Ничего. Просто я не люблю, когда обо мне проявляют слишком большую заботу.
– Ребята, я и сам не знаю, что с Евой творится. Вы уж извините, если что не так. Ева, да что с тобой происходит? Ты при Романе потеряла сознание. И это не шутки. Лена чисто по-человечески за тебя переживает. Я вообще не понимаю, за что ты на нее набросилась.
«За что ты на нее набросилась». Эти слова прозвучали в моей голове еще раз, и я попыталась понять их сущность. Действительно, и почему я набросилась на Лену? Что она сделала мне плохого? Она просто спросила о моем здоровье. Просто спросила, и все. Но есть причина, которую я не могу скрыть, как бы я этого ни хотела. Я набросилась на Лену потому, что люблю Романа. Других причин нет и не может быть. Жалко, что я не могла заявить это вслух.
– Лен, извини. Сама не знаю, что со мной творится.
– Ничего страшного. Я уже привыкла.
– Ребята, тогда, может, адресами обменяемся. – Мой супруг явно симпатизировал этой паре. – Будет время, в гости друг к другу заскочим. Созвонимся, бог даст, встретимся.
– Ты, как тот турецкий следователь, предлагаешь обменяться координатами, – рассмеялся Роман и, достав из кармана записную книжку, принялся писать свой адрес.
Обменявшись адресами, мы отправились на посадку и сели в самолет в совершенно разных салонах. Пристегнув ремень, я посмотрела в окно и почувствовала, как муж взял меня за руку.
– Ева, ты зря так с Леной. Очень хорошая девушка.
– А я никогда и не говорила, что она плохая. Она тебе нравится?
– Я же тебе сказал, что она очень приятная.
– А ты бы хотел с такой жить?
– Ева, завязывай говорить подобное, – начал выходить из терпения мой супруг. – Я живу с тобой, а Лена живет с Романом.
– А если бы Лена не жила с Романом?
– Послушай, не городи всякую чушь. Ты в последнее время очень сильно изменилась. Целыми днями несешь какой-то бред. Твое настроение скачет из крайности в крайность. Ты можешь запросто обидеть ни в чем не повинного человека, который виноват только в том, что проявил к тебе элементарное уважение и заботу. Если бы не твоя уверенность в том, что ты не беременна, то я списал бы все на нее, а так… Я даже не знаю, на что списывать. Ева, ты стала какой-то злой. У меня создалось впечатление, что ты просто ненавидишь людей. С тобой что-то творится, но ведь ты никогда не была такой… Раньше.
– Извини…
– Да ладно, я-то свой. Но и мне с тобой нелегко. От твоего поведения даже у меня опускаются руки. Я всегда смогу тебя понять, а вот перед чужими людьми неудобно. Я понимаю, конечно, что тебе нет до других людей никакого дела, но иногда мы попадаем в такие нелепые ситуации, что мне становится стыдно. Ева, если бы вернуть ту, какой ты была раньше…
– Я постараюсь. Я обязательно постараюсь стать такой, какой была раньше…
Я говорила, вернее, врала своему мужу, хотя заранее знала, что это невозможно. Чтобы я стала такой, какой я была раньше, на свете не должно быть Романа. А пока он есть, пока он дышит, пока он умывается по утрам, пока сидит в своем офисе, пока он гоняет на своей машине, пока он смотрит телевизор и пока он спит со своей женой, я не смогу быть такой, какой была раньше. Я НЕ СМОГУ ЖИТЬ, КАК РАНЬШЕ, ПО ОДНОЙ ПРОСТОЙ И НЕХИТРОЙ ПРИЧИНЕ: ПОТОМУ, ЧТО ОН ЕСТЬ. И даже если нам больше не суждено встретиться, я не смогу не возвращаться к мыслям о нем, не вспоминать и не перебирать в памяти наши встречи, вплоть до мельчайших подробностей.
Господи, сколько же раз я хотела броситься на шею своему мужу, обо всем ему рассказать, вымолить у него прощение и поведать ему, что я не виновата в том, что стала такой. Я действительно в этом не виновата. В этом виновата только любовь. Именно любовь заставила меня потерять контроль над собой. И до сих пор, прокручивая все еще раз в своей памяти, никак не могу понять, как могло со мной произойти подобное. Если бы кто-нибудь раньше сказал мне о том, что я смогу потерять разум и полностью погрузиться в безумие, я бы ни за что не поверила и рассмеялась ему в лицо. Это слишком красиво и слишком страшно. Это были умопомрачительные встречи, за которые я смогла бы отдать собственную жизнь. И эти встречи сопровождались настоящей опасностью быть кем-то застигнутыми. Но я заметила одну более чем странную особенность своего организма: я возбуждалась от этой опасности и ощущала, как повышается адреналин. За время наших встреч я так искусно, почти профессионально научилась врать, что даже сама удивилась: никогда не подозревала, что смогу овладеть подобной наукой.
И все же я не могла и не имела морального права рассказать своему мужу о том, что вечерами, когда мы ложились вместе в одну кровать и включали телевизор, я клала свою голову ему на плечо и чувствовала, как предательство сдавливает мое горло, и мне страшно хотелось рыдать, потому что я ощущала не то плечо… Не то плечо, на которое я бы хотела положить свою голову. Я пыталась выбраться из этой ситуации, как могла. Я пыталась посмотреть на своего мужа теми глазами, которыми смотрела на него ранее, и почувствовать в нем того человека, ради которого я решила расстаться с полюбившимся мне одиночеством и начать семейную жизнь. Я пыталась как только могла, но силы слишком быстро меня покидали, а затем их полностью забрала любовь. Эта любовь принесла мне и радость и горе. Она доводила меня до абсурда. Мне ужасно хотелось схватить того, кого я любила, увезти куда-нибудь и посадить под замок, хотелось отобрать его у внешнего мира…
Я проспала весь полет. Вернее, создавала видимость того, что сплю, прогоняя в голове разные мысли. Я не верила тому, что Роман слишком быстро меня забыл, что он возродил свои чувства к жене и уже не видит необходимости в наших с ним отношениях. Он просто бросился из крайности в крайность и решил, что так будет действительно лучше. И все же меня что-то настораживало, и я никак не могла понять, чего именно я боюсь: своего чувства или своего будущего.
Когда самолет пошел на посадку, я все же смогла немного снять нервное напряжение и посмотрела на своего мужа глазами, полными душевной усталости.
– Вить, у нас все получится. – Я и сама не поняла, для кого именно я это сказала. Для мужа или для себя самой. Но самое главное, что я это сказала.
– Конечно, получится, кто бы сомневался…
Все время, пока самолет шел на посадку, Виктор меня обнимал и говорил что-то успокаивающее. Я всячески настраивала себя на нужный лад и мысленно искала в муже родственную душу.
При получении багажа мне пришлось встретиться с Романом еще раз, и не просто встретиться, а наткнуться на его мощную грудь в тот момент, когда сообщили, чтобы пассажиры нашего рейса шли получать багаж. Увидев знакомую волосатую грудь, поверх которой была надета легкая майка в мелкую сеточку, я вскрикнула и почувствовала, как у меня потемнело в глазах. Все мои желания по поводу нашего расставания отошли на второй план и потеряли свою актуальность. Я оказалась слишком слабой и беззащитной, слишком маленькой и хрупкой перед таким большим, сильным и могучим чувством, как любовь.
– Ой, Ромка…
Роман сделал шаг в сторону для того, чтобы обойти меня с другой стороны, но я не придумала ничего лучшего, как сделать этот шаг вместе с ним.
– Ева, дай пройти. Меня жена ждет. – Голос моего любимого был холодным и чужим.
– А я как же?