Поднявшись с кресла, мужчина вышел из кабинета, оставив своего дядю и его жену досматривать эротическое шоу. Поднявшись в свою комнату, он принял холодный душ, но даже он не смог остудить его разгоряченное тело. В голове всплывали образы Сабины, которая страстно отдавалась своему мужу.
Лежа обнаженным в своей кровати, мужчина пытался выкинуть из головы воспоминания о другой девушке, которая когда-то, так же как и сейчас Сабина выгибалась от страсти, но только в его руках. Его пальцы крепко сжали подушку, и еле слышный мужской стон, прозвучал в комнате. Он проклинал свою жизнь, которая лишила его любимой. И даже сейчас глядя на Сабину, понимал, что и этой девушки он не достоин. Он может только разрушить её жизнь. Но выбора у него никогда не было, ни с его семьей, которая поставляла оружие террористам уже не одно столетие, хотя раньше это были пираты. Он рос в этой среде, и другого, просто не знал. Он родился не в той семье, ведь в детстве вместо машинок, он получал пистолеты и гранаты. А в шесть лет перед его глазами, отец приказал показать, как убивают человека. Чтобы выбить всю нежность, наивность, которая еще осталась у его сына. Он крепко сжал подушку так, что под его сильными пальцами начала трещала ткань, перенося на нее все злость и боль своей жизни.
Глядя в монитор, Вивьен облизывалась, смотря на обнаженного Риккардо, ей хотелось провести по крепкой, широкой, мускулистой спине своими ногтями, покрыть поцелуями каждый миллиметр его смуглой кожи. Она завидовала этой маленькой простушке корчившей из себя светскую львицу. Ей хотелось быть на месте этой девчонки, чтобы руки Риккардо скользили по её разгорячённой коже, чтобы его губы целовали её плоть, и горячий язык слизывал остатки мороженного с её лона. Она видела, как он, зачерпнув пальцем из ведерка мороженое, смазал киску девушки, представляя в это время на её месте себя. Ощущая не только холод мороженного на своем лоне, но обжигающе горячий язык любовника. Вивьен сжала ноги, чувствуя, как покрываются влагой её тонкие трусики. Она завидовала этой сучке, и очень хотела, что бы Риккардо стал её любовником.
А потом поздней ночью в объятья своего мужа, который пыхтел на её теле, Вивьен представляла жгучего красавца Риккардо.
Тори вздрогнула, когда почувствовала на своей талии руки Альфреда, и положила ложку на стойку. Целуя её шею, мужчина прошептал:
— Расслабься котенок. — Тори закрыла глаза, и откинулась на грудь своего босса.
«— Это лишь задание, и все чувства фальшивые — настоящих нет. Нам нужно сыграть свою роль. Я всего лишь кукла, красивая, бездушная, во всем послушная.
И хоть сердце говорит мне, что с Альфом это не так, я понимаю, что это моя работа». — Повернувшись к мужчине, она поцеловала его, наслаждаясь этим. Крепко прижавшись к нему, Тори обняла его за шею, отчего по ее телу тут же пробежала мелкая приятная дрожь. Альфред, отвечая на ее поцелуи, тут же обвил ее талию рукой, а другой медленно скользнул по ее бедрам, спускаясь к попке. Тори задышала чаще, тяжелее, но от мужчины не оторвалась. Альфред положил обе ладони ей на ягодицы и начал медленно ласкать их, целуя Тори уже не в губы, а в шею, отчего она тихо застонала, откинув голову назад. Подхватив её под упругую попку, мужчина усадил девушку за стойку, и прошептал ей:
— Вкусное мороженное, мы с тобой купили.
Его сильные, крепкие руки спустили с её плеч шелковый пеньюар, а губы покрыли её грудь поцелуями…
В ушах тихо гудело, перед ее глазами все расплывалось, когда Тори услышала искушающий бархатный голос Альфреда.
— Я тоже хочу попробовать мороженное. — И Тори вздрогнула, когда он медленно намазал её сосок холодным мороженным, превращая его в крошечную бусинку. Девушка шумно втянула в себя воздух, и стиснула зубы. Ведь на смену обжигающему холоду пришли его теплые губы и горячий язык, который мучил её все сильнее и сильнее. От ощущения на соске его зубов, прикусивши его — тело покрылось мурашками.
Альфред продолжал свое пиршество, наслаждаясь ей. Соблазняя её, он провел холодную сладкую линию от груди к пупку, и когда намазал пупок мороженным, прошептал:
— Черт вишенки не хватает. — Тори рассмеялась, но смех быстро кончился, когда его губы и язык слизали мороженное, слегка прикусывая её тело, и только её стоны были слышны на яхте.
Его губы спускались все ниже, и вот его холодный язык коснулся её клитора, и он, зачерпнув еще порцию мороженного, нежно смазал его. Тори прерывисто задышала, ей не хватала воздуха.
— Боже… — шептала она, чувствуя, как он языком проникает все глубже и глубже в её лоно. А потом язык исчез, и уже пальцы проникали в её истекающую пещерку… Тори застонала и, выгнувшись на барной стойке, откинув голову назад. Её пальцы царапали столешницу.
— Прошу тебя… — взмолилась она, задыхаясь.
В ночном городе, в одном из домов. Питер резко встал из-за стола, и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Что с ним? — Удивился Николас, который приехал сегодня после больницы, но двое агентов лишь пожали плечами.
— Во наш босс дает с Тори, такое и в порнухе не увидишь. — И прикурив сигарету, добавил. — Завидую ему. Ведь это я должен был быть на его месте.
— Николас, вот и завидуй вместе с нами.
Питер вышел из комнаты и, прислонившись к двери, медленно опустился на пол.
Он старался воспринимать происходящее на мониторе, как игру, как угодно, но только не как реальность. Видеть любимую девушку в объятьях другого было слишком тяжело. Хоть он и понимал, что у Тори с Альфом не было другого выбора, чувствовал, что теряет ее.
Альфред помог Тори спуститься со стойки, целуя её в приоткрытые влажные, слегка опухшие губы. Он отшвырнул в сторону пеньюар, который висел на её руках, за ним улетело и его полотенце, которое сдернула Тори.
Мужчина уселся на ступеньки, которые вели вверх на палубу, и усадил Тори на свои колени, продолжая целовать её грудь. Она видела, как в его глазах пылал огонь, готовый поглотить её без остатка, хотя и сама желала, быть поглощенной им.
Руки девушки плавно заскользили вниз, по его накаченному прессу. И вот, её тонкие пальчики, наконец, коснулись его мужского начала. Она почувствовала, как Альфред дернулся и выругался сквозь зубы. Как оказалось её железный босс, тоже не мог больше выдержать их игру. Альфред приподнял Тори и вошел в её жар, который сомкнувшись вокруг него, вызвал у обоих стон.
С каждым разом он погружался все глубже и глубже, увеличивая темп движений. Её нежные стоны звучали в унисон с его почти тигриным рычанием. Глубоко проникнув в неё, он слегка шлепнул её по попке.
Тори ощущала себя как никогда заполненной им, чувствуя его глубоко в себе, поднимаясь и опускаясь до самого основания, кажется, где то рядом с сердцем, которое в этом момент замирает от этого чуда. Быть единым с этим мужчиной. Оставляя на его плечах, следы от своих острых ноготков. Альфред проникал все глубже вновь и вновь, удерживал ритм движений, который накаляет чувства до предела, когда находишься в секунде от взрыва. А тело требует продолжения, кровь шумным потоком мчится по венам. И вот миг…
Тори вскрикнула и прикусила плечо мужчины, он заследом взорвался в ней, а каюта огласилась его полу рыком полустоном.
Крепко прижав к себе девушку, Альфред, прикрыв глаза, гладил её по спине, пытаясь выровнять дыхание. Сколько они так просидели, он не знал, но когда все-таки его дыхание успокоилось, заметил, что Тори сладко посапывает на его груди.
Он улыбнулся и, поцеловав влажные волосы Тори, поднял девушку и отнес в кровать.
Альберто выключил монитор, и пошел спать, он готов был смотреть такое шоу каждый день. И трахнув на сон грядущий, свою женушку, которая на удивление была, после просмотра очень живенькой в постели, стал погружаться в сон. Во сне он целовал то Сабину, то Риккардо, а потом, смазав их тугие дырочки, входил в них своим возбужденным членом.
Он, проснувшись утром с жутким стояком, но Вивьен уже одетая выходила из комнаты пить свой кофе. И ему пришлось, самому заботится о себе, вспоминая свой сон.
Глава 12
Уже несколько дней Тори помогала Вивьен готовиться к благотворительному вечеру. Находясь в доме Руссо, девушка узнала много секретных ходов, и даже шифр сигнализации. Но так и не смогла изъять информацию из компьютера своего шефа.
За это же время Альфред узнал имена еще двух людей, на счета которых приходили деньги. А вчера ночью, двое агентов проникли к ним в дома, и добыли информацию. Теперь у них были фамилии, адреса, счета людей которых тоже нужно было проверить. Сегодня Тори узнала, что все люди из этого списка, будут на благотворительном вечере.
Сегодня ночью они должны будут проникнуть в дом, когда все заснут, и получить все оставшиеся сведения. Тори уселась в саду, в одно из плетеных кресел, и стала пить кофе.
— Наслаждаешься тишиной? — Девушка повернулась к Бернардо, который садился в одно из стоящих рядом кресел.
— Да, сегодня мы с Вивьен почти все завершили, сделали все заказы, остается лишь дождаться назначенного дня.
— В таком случае могу я пригласить тебя на обед?
— Спасибо, но я пообедаю дома.
— Ну, один раз можно же?
— Нет, Бернардо. Н-е-т…
— Хочешь, я встану на колени?
— На колени?! Сам синьор Руссо, глазам не верю, тебя увидеть в такой позиции.
Ведь ты из тех мужчин, что становится перед женщиной на колени, только для того, чтоб заглянуть к ней под юбку.
— Ну, что ты так сразу все мои тайны выдаешь. Как с тобой только муж живет.
— Как на минном поле, поверь на слово, Бернардо.
— Как тебе наш сад?
— Я в экстазе от Писающего мальчика. — Тори повернулась и посмотрела на Бернардо, который от смеха сполз с кресла.
— Это у Вивьен есть знакомый скульптор. Он им его на годовщину свадьбы подарил. — Мужчина покачал головой вспоминая кучу гостей, и радостную Вивьен, которая ждала когда снимут ткань с фонтана. — Когда показали фонтан, Вивьен пищала и прыгала от радости, а мой дядя чуть инфаркт не заработал.
— Я когда увидела, сама шок испытала.
— Альберто тоже, ведь потом ему пришлось оплачивать этот шедевр.
Бернардо смотрел на смеющуюся Сабину, как же сильно она ему напоминала Марселлу, даже такие же ямочки на щеках. А когда Сабина прикусывала губу, так хотелось поцеловать её.
— Ладно, мне пора домой. — Тори поднялась с кресла, и когда проходила мимо Бернардо, мужчина дернул её на себя, и она очутилась на его коленях.
— Отпусти. — Девушка залепила ему пощечину, на что Бернардо только усмехнулся.
— Всего лишь поцелуй на прощанье. Маленькие невинный поцелуй. Тебе что жалко, Сабина?
— Бернардо. Отстань от меня, у меня есть муж, которого я люблю. Ни ты, ни твои поцелуи мне не нужны.
Мужчина насильно повернул лицо Сабины, и впился в её рот, страстно целуя девушку. Тори вырывалась и, вцепилась в плечи Бернардо, причиняя ему боль своими острыми ногтями. Мужчина скривился от боли и прервал поцелуй, и тут же разъяренная девушка, вновь залепила ему пощечину, от которой у него зазвенела в голове. Тори вырвалась из его рук, и тяжело дыша, поправив юбку, направилась к дому.
Бернардо смотрел ей вослед, понимая, что поступил глупо, что Сабину нужно оставить в покое, но когда она была рядом с ним, перед его глазами было лицо Марселлы. Но только если Марселла любила его, Сабина — ненавидела. Мужчина не мог понять, почему его так тянет к этой девушке словно магнитом. Он желал её, и даже надеялся, что если переспит с ней, то влечение сразу пройдет. Но глядя на счастливую семью, его сердце дрогнуло, он хотел видеть Сабину счастливой, такой, какой была Марселла в его объятьях.
Мужчина встал с кресла, и тут увидел, как к нему быстрым шагом направляется Риккардо. Бернардо принял беззаботный вид и улыбнулся ему. Но его улыбка быстро померкла, когда он оказался лежащим на земле от неожиданного удара, который нанес ему муж Сабины. Он прикоснулся рукой кровоточащей губе и облизнул её.
— Еще раз полезешь к моей жене, я тебя убью. — Угрожающе произнес Альфред, и, наклонившись к сидящему на земле Бернардо, схватил за воротник рубашки, слыша, как она трещит по швам под его руками. — Я дважды не повторяю.
Альфред оттолкнул от себя Бернардо и направился обратно к дому. Навстречу к нему выбежали Альберто и Вивьен.
— Риккардо… — Воскликнула Вивьен, подбегая к нему, и хватая его за руку. Она видела, как племянник мужа целовал Сабину, и никак не могла понять, что он нашел в этой женщине. Жена Риккардо была красива, с этим она была согласна, но она и в подметки ей не годилась. И сколько раз Вивьен не пыталась соблазнить Бернардо, мужчина просто не замечал её. А эта пигалица, сразу привлекла к себе внимание. Что в ней такого она так и не поняла. Даже её муж не соблазнился на неё, когда она буквально чуть не накинулась на него с поцелуями. Риккардо отстранился от неё и сказал, что она не в его вкусе. Женщина чувствовала себя так, словно на нее просто вылили ведро холодной воды. И сейчас глядя, как Риккардо ударил Бернардо, ей хотелось хоть немного очернить Сабину, в его глазах. Но мужчина сбросил её руку, как какого-то таракана, и не глядя на нее, обратился к её мужу.
— Моя жена больше у вас не работает. — Обратился Альфред к Альберто.
— Риккардо, я прошу прощения за своего племянника. Надеюсь, что этот неприятный эпизод не отразится на нашем сотрудничестве.
— Посмотрим. — Альфред направился к выходу, слыша за своей спиной, голос Альберто.
— Я также надеюсь, что вы с Сабиной будете желанными гостями на нашем благотворительном вечере.
Альфред ничего не сказал Альберто, и только усевшись в свою машину, разжал кулаки.
Ему хотелось на все плюнуть, на это дерьмовое задание в частности, и, схватив Викторию, уехать, куда глаза глядят. Знать постоянно, что Тори может грозить опасность, и он может не успеть спасти её, делало его беспомощным. Хотелось покончить уже с семьей Руссо, уничтожить их, как они со своими друзьями уничтожали других.
Машина резко тронулась, оставив на дороге за собой лишь пыль.
Альфред вел машину, и понимал, что сейчас совершил ошибку, вспылив на Бернардо и резко разговаривая с Альберто. Но ему было глубоко плевать на это и только мысль о том, что провалив задание, он подвергнет опасности Тори более менее привела его в чувство, и он каким-то чудом смог оторвать руки от Бернардо, развернуться и уйти, никого не покалечив. Была бы его воля, он разорвал на мелкие кусочки этого сукиного сына за то, что он осмелился прикоснуться к его Тори.
Альф не понимал, куда делся его хвалёный самоконтроль, которым так восторгался весь отдел, а особенно начальство. «Железный босс» говорили за его спиной его сотрудники. Ведь чтобы не произошло, при любых обстоятельствах его лицо всегда носило маску спокойного равнодушия и невозмутимости.
Но только одна Виктория могла её сорвать за считанные секунды…
Никто кроме неё… Его Тори…
Ни за одного агента он не беспокоился как за неё. Она отправлялась на задание, а у него стыдно признаться самому себе, поджилки тряслись за неё. Ему уже давно хотелось запереть в каком-нибудь отделе, где бы она имела дело только с микробами, и то через микроскоп. Или засадить за бумаги в архиве, но он понимал, что эти бумаги она порвет на его голове, стоит ей только узнать, что это он её туда сослал.
И ему оставалось лишь одно, проверять все её задания, и молиться Богу, которого он уже давно не верил, чтобы она вернулась назад. Он испытывал страх, когда она находилась в опасности, под пулями, боялся, что больше не увидит её, не услышит задорного смеха, её нахальной усмешки после очередного подкола. Их пикировки доставляли ему больше удовольствия, чем злили… он любил их.
Уже не один год она заставляла его пульс учащённо биться.
Прошлой ночью он заснул почти под утро, не в силах вынести того, что она находится с ним рядом и спит невинным сном младенца. Её голова покоилась на его плече, и рыжие пряди волос рассыпались по его груди.
Шоу, которое он устроил вместе с Тори для семьи Руссо, далось ему нелегко. Он в жизни бы не позволил, чтобы его личная жизнь была на обозрении. А чтобы любимую в момент её страсти видели другие, он тоже не хотел, да он был собственником…