Лера очарованно смотрела на четкую линию леса, разделяющую небо и землю, считала минуты и загадывала, словно блуждая на границе сна и яви: сейчас вернется врач и скажет, что Вениамин жив и с ним можно увидеться, что хоть завтра можно выписывать, что угрозы для здоровья нет, ведь современная медицина почти всесильна. Облака и дальше будут плыть по небу, пройдут дожди, выпадет снег, а бело-золотое солнце без устали изо дня в день продолжит выныривать из-за горизонта, чтобы умирать к вечеру в ало-лиловом ореоле, множество раз сменяя свет и тень до тех пор, пока время не заберет лучшего в мире мужчину навсегда. Но не сейчас, не сегодня, не завтра, не скоро.
- Как хороший хозяин я бы предложил гостям чая, но буду оригинален и предложу вам быстро и толково объяснить причину своего визита. – Фраза, произнесенная вежливым и ласковым тоном, заставила Леру вздрогнуть и очнуться от грез.
Максим Бедов, добродушно улыбаясь, расположился на свободном стуле и, по-деловому скрестив руки, терпеливо ждал ответа на свой законный вопрос.
Для Виталика появление хозяина дома не стало пугающей неожиданностью. Парень прекрасно видел, как переодевшийся в яркую рубашку и вельветовые брюки Максим спустился с крыльца и уселся за столом. Поэтому, пока Лера возвращалась в реальный мир, Зек решительно начал разговор:
- Заранее прошу прощения за то, что отнимаем ваше время, но мы хотели бы узнать судьбу Вениамина Петровича Волкова.
- Занимательно, ничего не скажешь, - пробубнил Бедов. – А откуда вы такие тут взялись?
- От Наталиана, – тихо, почти шепотом, произнесла Лера, но, заметив, как недружелюбно сощурились глаза Максима, спешно и сбивчиво добавила: - Я слышала, как он приказал везти тело к вам. Он сказал, что директор жив, но не дал с ним увидеться! Мы подумали, я подумала, что нужно ехать сюда и спросить…
- Стоп! – наконец не выдержал Бедов. – Я все понял, любовь, верность, дружба и слезы в подушку. Объясните только, как вы меня нашли?
Максим выглядел раздражительным, уставшим и вымотанным, как человек после жесточайшего похмелья, хотя всего час назад был свеж как огурчик. Заработался или просто общение с живыми людьми вызывало у него стойкую антипатию, Лера не знала, но злить доктора еще больше ей не хотелось.
Эстафету вопрос-ответ перехватил Виталик:
- Мы нашли у Вениамина Петровича вашу визитку.
Лицо Бедова заметно вытянулось, а темные, почти черные брови попытались спрятаться в медных волосах.
- Чью, простите, визитку? – мертвым голосом спросил Максим.
Лера безропотно протянула доктору прямоугольничек глянцевой черной бумаги, уже всерьез подозревая, что они пришли не к тому Максиму или не в ту больницу.
Покрутив в руках визитку, Бедов покачал головой и снова обратился к гостям:
- Я возьму это, а что касается вашего Вениамина, живой, получите через недельку, аудиенция окончена.
Виталик облегченно вздохнул и как будто сразу сдулся, сгорбился и сделался менее огромным и значимым. Лера, крепко сжимающая край столешницы, уронила руки на колени и незаметно смахнула набежавшие слезы.
Информация разбегалась в голове ударной волной, снося все на своем пути. Пусть из уст директора морга подобное утверждение звучало и дико, но в его правдивости сейчас не было никаких сомнений.
- Спасибо, спасибо вам, чтобы там ни было, спасибо огромное, храни вас Бог, спасибо! – Захлебываясь чувствами, Лера вскочила со стула и обняла за шею совершенно незнакомого ей мужчину, продолжая сбивчиво, совсем по-старушечьи благодарить, обливая своего благодетеля слезами и ничего перед собой не видя.
Совместными усилиями мужчинам удалось отцепить девушку от шеи доктора. И Зек, никогда особо не робеющий перед женским полом со всеми их слезами и истериками, крепко прижал утихшую Леру к груди и благодарно кивнул измученному и бледному Бедову.
- Мы приедем через неделю, спасибо Вам и простите за девушку, ей много пришлось пережить.
- Ладно, пустое все, - неожиданно просто и спокойно ответил Макс. - Любит, даже смотреть приятно. Починю я вашего Вениамина, главное сами моими пациентами не станьте. Ну, точнее ты не стань, её бы я полечить не отказался.
- Уж постараюсь! – искренне ответил Зек, направляясь к туннелю.
Через могучее плечо коменданта Лера видела, как Максим задумчиво подергал манекен за ногу, заставив тот «запрыгать» вверх-вниз, и, покачав головой, направился к дому. Вопросов после встречи с таинственным патологоанатомом стало меньше всего на один. Но этот один был самым важным, а остальное девушку уже не волновало. Гордость требовала немедленно слезть с теплых рук Виталика и идти самой, но разговор с Бедовым отнял удивительно много сил, и Лера даже не была уверена, что устоит на ногах.
- Спасибо, – тихо шепнула Лера, крепче обхватив Зека за шею.
- Спи уж, Шмелева, не ёрзай.
========== Летаргия ==========
Лера проснулась в директорской спальне. Темные стены, занавешенное глухой портьерой окно, махровый ковер и ласкающее кожу постельное бельё - вестники воспоминаний, больше не служившие причиной скорби и слёз.
Свет, проникающий в комнату, играл в острых гранях хрустального сосуда для декантирования*, небрежно оставленного Вениамином на круглом столике. Вино красило блики яхонтовым цветом, солнце щедро делилось золотом, не жалея красок для претенциозно мрачной комнаты.
Немного радости, согревшей мир. Девушке казалось, что теплые нежные пальцы лучей расчесывают её спутанные волосы, разметавшиеся по подушке, гладят онемевшие запястья, скользят по измученному телу, трепетно дотрагиваясь до полуприкрытых век.
Нежиться в янтарном великолепии летнего утра Лере мешала давящая усталость, сопровождающаяся болезненной ломотой в теле. От горечи последних дней осталась лишь утихающая тревога. Все детали стерлись, только жарким комком осело внутри сладкое, трепещущие знание – Вениамин жив.
Вчерашний день не прошел даром. С кровати девушка поднялась с огромным трудом, словно сутки бегала кросс, взвалив на плечи мешок с цементом. Волнующий разговор с Бедовым магнитом вытянул из неё все силы, как физические, так и моральные.
Вся злоба на мир, упрямство и непоколебимость, брошенные на войну с разъедающим изнутри горем, внезапно иссякли, оставив вместо себя пустоту.
Даже мысль о продолжении борьбы выглядела глупой, бессмысленной и ненужной: ни Олегу, ни Алине она никак не поможет. Лера с удовольствием впала бы в анабиоз*, чтобы избежать недельного ожидания, погрузилась бы в летаргический сон* и лежала бы неподвижно, словно сказочная царевна, до того самого момента как Вениамин, загорелый и привычно ухмыляющийся, не войдет в спальню и не пробудит её поцелуем.
Женский удел - ожидание. Даже в нынешний век прогресса осудят скорее воинственную амазонку, чем бесполезную сонную клушу, сложа руки ждущую своего принца.
Привыкнув выживать, в бесконечных драках доказывая свою самостоятельность, беспрестанно нарываться на скандал, лишь бы еще раз убедиться, что сама по себе, ни от кого не зависит, девушка научилась не рассчитывать на окружающих, не надеяться на поблажки и не верить в чудеса.
Вениамин перевернул Лерину жизнь с ног на голову, заполучив её доверие. Теперь она с детской наивностью верила, что всемогущий директор вернется и решит все проблемы. Найдет способ освободить Олега с Алиной, а её заберет из этого пыльного страшного города, подальше от вооруженных людей и их опасных тайн.
Летаргия на одну неделю, а потом уж точно счастье без всяких неприятных сюрпризов. Так, и никак по-другому.
Лера «звездочкой» упала обратно на кровать и закрыла глаза. Семь дней, а может и меньше. За это время можно нарисовать большую картину, если удастся уговорить Зека купить холст.
Разболевшиеся после сна мышцы постепенно отпускало, а через вентиляцию с кухни проникал соблазнительный запах еды. Еще завтрак, или уже обед? Не суть - кормят всегда отлично, Вениамин на это никогда не скупился, впрочем, как и на остальные нужды приюта.
Не грех немного побыть бездеятельной и слабой, отдохнуть, наслаждаясь жизнью, предоставив решение всех проблем сильным и взрослым людям. Девушка знала это, но где-то в глубине её души продолжала урчать побитая и обиженная совесть.
– К чёрту! – Лера саданула кулаком по тумбочке и зарылась лицом в подушку.
Душить себя чувством вины глупо, но оно обычно приходит не спросясь. Аппетит пропал, а утро перестало казаться таким замечательным. Девушка лежала лицом вниз и думала о том, что люди подобные Наталиану - бессердечные и лишенные сострадания - самые счастливые на свете.
После получасового самобичевания Лера услышала, как открылась дверь в кабинет. Чтобы понять, что в директорскую обитель попали незнакомцы, девушке хватило пары секунд. Вошедшие особо не скрывались, громко обсуждая свои планы.
Не найдя более надежного пристанища, Лера, окончательно перекрутив одеяло, нырнула под кровать. Звать на помощь было бесполезно – кабинет и спальня имели отличную звукоизоляцию, в коридоре не услышат даже стрельбы.
Один из незнакомцев мельком заглянул в спальню, но, не увидев посторонних, вернулся к сообщникам.
– Значит, это теперь моё кресло? – Прокуренный грубый голос, каким в фильмах обычно озвучивают закоренелых негодяев, заставил девушку в страхе зажать рот ладошкой. – Интересно, много ли у Болдыря сговорчивых пташек?
– Не о том думаешь, приют - золотая жила, – перебил его другой, молодой и спокойный. – Вопрос, сможем ли мы провернуть это дельце мимо «Креста».
– Обещаю, никто не прочухает. Болдырь только через неделю будет, так что нам придется поспешить.
Лера закусила палец, чтобы не закричать от ужаса. Дальше можно было не надеяться на помощь Виталика, ведь именно ему принадлежала последняя реплика.
___________________________________________________________________
Декантация - один из традиционных элементов официальной подачи вина.
Анабиоз - состояние живого организма, при котором жизненные процессы (обмен веществ и др.) настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни.
Летаргический сон - болезненное состояние, похожее на сон и характеризующееся неподвижностью, отсутствием реакций на внешнее раздражение и резким снижением интенсивности всех внешних признаков жизни. (Малая смерть)
========== Поспешные выводы ==========
Девушка прижималась грудью к полу, мечтая провалиться сквозь него на нижний этаж. Её словно облили водой из ведра: по спине градинами катился холодный пот, лоб покрывала испарина, предательски дрожали скользкие ладони.
– Меченый, а что с той девчонкой, о которой ты рассказывал? – Вновь послышался приглушенный прокуренный бас. – Её этот срок хорошо бы придержать.
Лера с трудом улавливала нить разговора. От волнения её начало мутить. Предательство близкого человека оказалось страшнее любой стрельбы и всех Наталианов вместе взятых. На вопрос ответил Виталик, развязно и непривычно растягивающий слова:
– Не проблема, она мне доверяет. Просто закроем в безопасном месте, чтобы под ногами не путалась, а потом кхм… введем в курс дела.
Концовка реплики прозвучала особенно мерзко, а смешки, последовавшие за ней, мгновенно утвердили девушку в мысли о побеге. К кому обратится за помощью, она еще не знала, да и варианты не вызывали надежды: Борис, Максим или Наталиан. Последний казался самым влиятельным, но о «цене» за его поддержку Лера думала с содроганием.
– Дождемся Авиценны, пусть пока останется в приюте, его хотя бы тут знают, – опять встрял «молодой». – В отличие от тебя, Писарь.
– О, Рыцарь в своём репертуаре, – злобно заметил «прокуренный». – Ничего я тут не натворю, а Виценн может пригодиться на деле.
– Если что-то пойдет не так, он уже никому не пригодится. А ты с нами, как договаривались! – Конец спору положил Зек, властно повысив голос.
Девушка запуталась в бандитских погонялах, но пока получалось, что заговорщиков четверо: Виталик - Меченый, а пугающий хрипатый голос принадлежит некому «Писарю», молодой - Рыцарь, и какой-то Авиценна - Виценн.
Последнее имя Лере было знакомо, но где именно она его слышала, вспомнить не удавалось.
– Вот планы, которые передал Виценн, – донесся голос Рыцаря сквозь громкое шуршание листов. – Подробнее есть на флешке. База старая, строилась в советское время, потом была списана, сейчас принадлежит «Аквандо». Но это не главное! Интересно, что вентиляция там самая примитивная, без сложных фильтросистем и защитных клапанов. Доступные ходы, много служебок.
Из кабинета потянуло запахом дешевых папирос. «Ява» или вообще «Беламор», от которого затошнит и курильщика. Девушка, стараясь не дышать, жадно вслушивалась в каждое слово, все хуже понимая происходящее.
– Что нам это даёт, и насколько новые планы? – глухо уточнил Писарь.
– Планы времен СССР, то есть старьё, но новее за такой короткий срок не достать, – с сожалением ответил Зек.
Реакцией на его заявление послужила крепкая затейливая брань, заставившая Леру покраснеть.
– Если обойдется, куплю себе домик за городом и не буду казать оттуда носа, – тяжело вздохнув, произнес Рыцарь. – Скажи, она того стоит? Не хочу второй раз за бабенку сидеть.
– Поверь, Артур, стоит, – с глухим смешком ответил Виталик. – И не бойся, не сядешь. Они на месте без разбирательств пристрелят.
– Спасибо, блин, утешил! – воскликнул Артур.
– На здоровье, рад стараться, – невозмутимо сострил Зек. – Вернемся к делу.
Чувствуя себя сотрудницей навороченной спецслужбы, Лера по-пластунски выбралась из-под кровати и подползла к двери. Что бы ни замышлял Виталик, а на предательство это походило все меньше.
– Виценн воспользовался связями в «Кресте» и узнал, что при малейшей тревоге объект тут же эвакуируют, – принялся объяснять Виталик. – Кто-то из нас пролезет в вентиляцию и распылит токсичный газ, баллон я уже позаимствовал, дальше войдем через парадные двери, достаточно будет белого халата, чтобы не бросаться в глаза. Затем найдем и вытащим девушку. Вопросы есть?
– Только один, – ехидно произнес Писарь. – Кого из нас с минимальным весом в девяносто килограмм ты думаешь запихнуть в вентиляцию?
В кабинете повисла нехорошая пауза. Нервно щелкала зажигалка, и чьи-то неугомонные пальцы стучали по столу.
Лера сама не поняла, когда успела подняться на ноги и толкнуть от себя дверь в комнату.
– Я полезу, но вы вытащите и Олега!
========== Любимая женщина ==========
Теперь она стояла, дрожа от озноба, неожиданно овладевшего телом. Запоздалое осознание собственной ничтожности и слабости после одного лишь взгляда, брошенного в кабинет, цепко схватило за горло.
Разбросанные на всех горизонтальных поверхностях тонкие желтые листы с планами объекта; Виталик, смолящий свои смрадные сигареты; незнакомый неопрятно одетый парень с усталым, отстраненным взглядом; горбоносый, лысеющий громила, играющий в ножички на директорском столе. Удивленные, недружелюбно сощуренные глаза преступников, магнитом впившиеся в хрупкую девичью фигурку, осмелившуюся так несвоевременно и внезапно ворваться в их планы.
Перед тремя взрослыми, угрожающего вида мужчинами Лера растеряла всю смелость, внезапно вспомнив, что почти не одета и совершенно беззащитна. Девушка загипнотизированным мышонком, окруженным огромными, голодными питонами, сжалась в комочек, силясь натянуть возмутительно короткую борцовку, на покрывшиеся мурашками бедра.
– Вот так сюрприз! Меченый, что еще за пигалица? Я точно уже где-то видел эту шмакодявку, – не изменившись в лице, протянул Писарь, так по-хозяйски оккупировавший стол.
Отложив нож, мужик властно похлопал по столешнице:
– Подька сюда.
Лера инстинктивно попятилась к двери, увеличивая этим дистанцию между собой и жуткими волосатыми лапищами уголовника.
– Остынь! – Виталик вырос перед Лерой, спрятав её от тяжелого оценивающего взгляда Писаря. – Совсем озверели? Это любимица Болдыря!
– Любовница, ты хотел сказать? – Рокочуще расхохотался Писарь.