Она не отважится покинуть эти комнаты, даже спуститься в общий зал, не надев накидку и вуаль, из страха, что кто-то из гостей узнает ее или, заметив, что она покраснела, обмолвится об этом неподходящему человеку.
Один намек, слух или упоминание о загадочной женщине, остановившейся в «Гроуве», – и Ричард появится у нее на пороге, и тогда все пропало.
Она узница, как и Елена Троянская. Она с мужчиной, которого любит, но все равно в западне. Боже, помоги ей.
Она взяла деревянную коробку, которую Дариус оставил на кровати, и открыла крышку.
Там оказались шахматы. При виде них глаза у Изабель наполнились слезами. Вся любовь и все терпение, которые он проявлял к ней, отразились в черных и белых резных фигурах, аккуратными рядами лежавших на красном бархате в ожидании следующего сражения.
– Я самая сильная фигура в игре, – тихо произнесла Изабель.
Достав доску из потайного ящика на дне коробки, она, подойдя к столу у окна, медленно расставляла фигуры, и этот ритуал и надежда на возвращение Дариуса постепенно успокаивали ее.
Глава 20
По просьбе Дариуса «Отшельники» собрались в кабинете Роуэна – все, за исключением одного.
– Что, Джозайя до сих пор отдыхает? – криво усмехнулся Эйш.
– Не смейся! – встал на его защиту Роуэн. – Он имеет право устроить свою жизнь с Элинор. Я должен сообщать ему все новости, и он, как и любой из нас, стремится положить конец этому делу. Однако поездки создают ему трудности, поэтому я заверил его, что его присутствия не требуется.
Майкл скрестил руки, но ничего не сказал.
– Мы здесь, Ди. – Эйш повернулся к Дариусу. – Что касается меня, то я рад снова видеть тебя в Лондоне. Однако, взглянув на тебя, я хотел бы узнать, не следует ли мне встревожиться. Все в порядке?
– У меня есть некоторые… – Дариус не закончил фразу, мгновенно пожалев, что не подумал, как лучше всего рассказать друзьям об Изабель. – Есть личное дело, которым я собираюсь заняться.
– Это то самое личное дело, которое не отпускает тебя из Эдинбурга? – Эйш выпрямился в кресле.
Дариус кивнул.
– Это женщина? – поинтересовался Эйш.
– Конечно, не женщина! – воскликнул Майкл, не дав Дариусу возможности ответить. – Мы же имеем дело с Торном. Он слишком уравновешенный для таких дел! Непохоже, чтобы… – Майкл запнулся, заметив выражение лица Дариуса. – Это на самом деле женщина?
– Если все упростить до предела, то да. Это женщина. – Дариус спокойно наблюдал за различной реакцией своих друзей. Женатые и обрученные мужчины в комнате сразу же отнеслись к его сообщению с пониманием и одобрением, а вот Радерфорд принял раздраженно-недовольный вид.
– Поздравляю! – Вскочив на ноги, Эйш пожал руку лучшему другу. – Черт побери! Я знал, ты найдешь счастье, несмотря на всю эту болтовню о том, что ты слишком умен для этого! Или это она нашла тебя? – Он сделал большие глаза. – Но это же не та экономка, о которой ты писал мне, нет? Потому что она производит впечатление… немного староватой, Торн. Это не означает, что женщины в возрасте не обладают привлекательностью, но…
– Блэкуэлл! – Роуэн хлопнул Эйша по плечу. – У тебя странный ход мыслей!
– Нет, я не во власти чар своей экономки миссис Макфедден. Между прочим, я уверен, что даже отсюда могу слышать, как она пронзительно кричит в знак протеста. – Дариус закатил глаза. – Мне следовало лучше приготовиться к разговору.
– Что-то не так, – тихо сказал Гейлен, и его низкий бархатный голос заставил всех в комнате затихнуть. – Ведь это не сообщение о счастье, а вынужденная просьба о помощи.
– Он прав. Рассказывай, Дариус. Ты знаешь, мы с тобой, – поклялся Майкл Радерфорд, и все остальные молча кивнули в знак согласия.
Дариус на мгновение закрыл глаза, а затем открыл их, готовый сделать решающий шаг.
– Зимой во время метели в моем саду случайно оказалась наездница. Она упала с лошади, а я отнес ее в дом и быстро понял, что с ней приключилась настоящая беда. Она пыталась спастись от неудачного брака, и я… я поклялся помочь ей. Я привез ее в Лондон.
– Проклятие, – выругался Эйш и сел, словно ноги отказались держать его.
– А ее муж? Ты его знаешь? – спросил Майкл.
– Я познакомился с ним. Это негодяй по всем статьям, но он к тому же титулованный и влиятельный человек. Я… – Дариус сделал глубокий вдох, – столкнулся с довольно сложной проблемой.
– Дариус, – заговорил Роуэн, снова сев и жестом предложив другу сделать то же самое, – это деликатное дело, но, чтобы ей было спокойнее, я могу послать Гейл осмотреть ее, если она поранилась.
– Спасибо, Роуэн. – Дариус тоже сел. – Она уже полностью поправилась и теперь чувствует себя великолепно. В данный момент меня тревожит ее будущее.
– Я уже ненавижу этого человека. Но кто он? – поинтересовался Блэкуэлл.
– Лорд Ричард Нидертон.
– Леди Изабель Нидертон? – Гейлен, поморщившись, втянул воздух сквозь стиснутые зубы. – Я не принадлежу к тем, кто увлекается светской хроникой, но, клянусь, Торн, в связи с той свадьбой в ней упоминались один или два графа. Ее отец маркиз. Я помню это только потому, что прошлой весной Хейли с ума сходила по деталям свадебного платья и бредила необыкновенной красотой этой женщины. Они сварят тебя в масле, если ты встрянешь в это дело.
– Где вы остановились? – спросил Эйш.
– Я снял комнаты в «Гроуве», и…
– Ты привезешь ее ко мне в дом, – перебил его Эйш. – У меня теперь слуги величиной с медведей, и Радерфорд заставил меня нанять ночную стражу, чтобы после заката она ходила дозором.
– Блэкуэлл, если разразится скандал, я не хочу, чтобы ты или Кэролайн оказались непосредственно в него впутаны.
– Глупости! Я невосприимчив к скандалам, а Радерфорда хватит удар, если ты не согласишься. Мы тайно перевезем ее, и несравненная миссис Блэкуэлл… – само упоминание о жене смягчило его черты, и Эйш сделал паузу, – …осыплет меня поцелуями за то, что привез ей подругу, с которой можно поговорить и которая избавит ее от моей назойливой заботы.
– Как будто армия гостей помешает тебе ублажать эту женщину! – закатил глаза Роуэн.
– Я не могу вторгаться… – начал Дариус.
– Хватит болтать, Торн! – Эйш скрестил руки. – Ты привезешь ее. Я предоставлю этаж в твое распоряжение, и никто не скажет ни слова против того, что я попросил своего лучшего друга отвлекать меня, пока моя жена находится в «интересном положении».
– Одна проблема решена, – подытожил Гейлен и сделал глоток светло-желтого ячменного отвара. – Где теперь Нидертон?
– В Лондоне. – Дариус откинулся на спинку кресла, радуясь возможности уступить великодушию своих друзей.
– Тогда почему ты до сих пор не в Эдинбурге? – спросил Майкл. – Ты должен не попадаться ему на глаза и держать ее как можно дальше от него.
– Нет! – отмахнулся от него Дариус и встал, чтобы привести свои доводы. – Если я намерен освободить ее от брака, то мне нужно узнать его слабости и понять, нет ли чего-то, что можно использовать против него, если дело дойдет до суда. Я должен найти способ освободить ее от жизни в постоянном страхе.
– Закон… – прочистив горло, начал Майкл.
– Майкл, я знаю закон.
Они все знали закон. Жена не имела ни личных прав, ни прав на имущество, и пока ее муж не был признан виновным в инцесте, двоеженстве, жестокости или неисполнении своих обязанностей, развод считался недопустимым. Определение жестокости было очень неопределенным и бессодержательным, и не одна женщина лишилась жизни из-за того, что не подпадала под стандарты закона. Даже если муж был невыносимым, не многие женщины, обладавшие высоким положением в обществе, решались на разорение и общественное осуждение, чтобы доказать свою правду и получить в награду только безосновательные сплетни и стать парией.
– Какой у тебя план? – спокойно спросил Эйш.
– Я хочу найти доказательства порочности его натуры. Судя по тому, что я узнал о нем к этому времени, он склонен к удовольствиям на грани морального разложения, от которых Эйша стошнило бы. Это все слухи, но если я сумею подтвердить их, то получу рычаг, который нужен мне, чтобы сдвинуть гору. У меня есть список частных заведений, где он развлекается и которые обслуживают мужчин с извращенными сексуальными наклонностями.
– Шантаж? – Гейлен покачал головой. – Торн, ты не такой подонок, чтобы осуществить это.
– Ди не подонок! – возмутился Эйш.
– Нет, конечно, – согласился Гейлен. – И именно это все усложняет для него. Дариус, – он повернулся и посмотрел на расхаживавшего по комнате Торна, – ты уверен, что действительно хочешь этого?
– У меня нет выбора, – кивнул Дариус. – Я мог бы отдать ей бо?льшую часть своего состояния и убедить ее отправиться на континент, но что это за жизнь в изгнании и страхе? – Он прервал безостановочное кружение по комнате и остановился как вкопанный. – Нет. Елена заслуживает быть счастливой, и пока это животное имеет власть над ней, я не могу отказаться от борьбы. Я найду какие-нибудь скандальные тайны, которые он прячет, и выведу его на чистую воду.
Несколько секунд мужчины в изумлении молчали, пораженные превращением их тихого ученого друга в целеустремленного человека действия.
– Елена?
– Не спрашивайте! – Дариус сложил руки на груди. – Это… сложно объяснить.
– Беру свои слова обратно, – улыбнулся Гейлен. – Думаю, у Торна есть причины.
– Если ты собираешься отправиться по следам этого человека, то вот… – Эйш протянул несколько карточек. – Я не хочу сказать, что всегда проводил время в злачных местах, но… во всяком случае, когда-то имел репутацию повесы. Возможно, теперь, когда я связан женитьбой, мое имя сделает твои поиски немного легче. Мне все равно, что ты будешь говорить, если это поможет свалить мерзавца.
– Черт возьми, – изумрудные глаза Гейлена свирепо вспыхнули, – бросим мой титул в качестве наживки и посмотрим, что из этого выйдет! Я с Блэкуэллом. Ненавижу любого мужчину, который издевается над женщиной, желая продемонстрировать свое превосходство. Нам пойти с тобой?
– Нет. Здесь я подвожу черту, джентльмены. – Дариус сохранял спокойный тон. – Одно дело предложить нам убежище – я это ценю. Но поверьте мне, друзья, даже «Отшельники» недостаточно пресыщены жизнью для тех мест, которые мне придется посетить. Я не собираюсь связывать с этим ваши имена. Держи при себе свои карточки, Эйш, и ради Бога, Гейлен, береги свое доброе имя. А я буду бороться, чтобы защитить свое, если смогу. – Дариус пересек комнату и налил себе еще выпить. – Если мне понадобится помощь, я позову вас, но сейчас сделайте мне одолжение и продолжайте пристально следить за Шакалом. Мне нужна небольшая передышка, чтобы вплотную заняться личным делом, так как я вряд ли смогу вести войну сразу на двух фронтах.
– Ладно. – Эйш немного расслабился.
– Но только потому, что ты согласился остановиться у Блэкуэллов. По крайней мере, когда ты приступишь к поискам, тебе и ей будет обеспечена безопасность, – уступил Гейлен.
– Разве я дал согласие? – с притворным удивлением поинтересовался Дариус.
– Не валяй дурака. Конечно, дал, – проворчал Майкл.
– Мы переедем завтра. Это даст тебе время приготовиться к приему гостей или передумать, – криво усмехнувшись, обратился Дариус к Эйшу.
– Завтра! – одобрительно воскликнул Эйш. – Ну что ж, тогда повестка заседания нашего небольшого клуба исчерпана?
– Не совсем. – Гейлен поднял руку. – Хейли приезжает в Лондон. Из ее последнего письма ясно, что ей надоела провинция, что она скучает по Кэролайн и Гейл и не намерена оставаться без меня ради чего-то столь неопределенного, как ее «благополучие». – Изумрудные глаза Гейлена грозно потемнели. – Я ей не препятствую.
– Дело выходит из-под контроля, – покачал головой Майкл. – Мы понятия не имеем, чего ожидать, а на каждом повороте кто-нибудь решает, что пришло время отправляться на бал и играть роль денди, или теряет голову и женится!
– В обозримом будущем я не собираюсь жить порознь с женой только потому, что ты готов заключить нас в какую-нибудь крепость! – Гейлен бросил ему угрожающий взгляд. – Не обижайся, Радерфорд, но я уже отбыл свое в тюрьме. Мы свободные люди, и я, ей-богу, буду жить вольно и наслаждаться теми радостями, которые могу получать… а этот Шакал пусть подавится своими священными сокровищами! К дьяволу все пророчества!
– Вот-вот! – тихо согласился Роуэн. – Кто-нибудь еще заметил, что лорд Уинтерс говорит кратко, почти как оптимист?
Все надели пальто, и Дариус занял место в ожидавшем экипаже Блэкуэлла, чтобы вернуться в гостиницу. Затхлый запах холодного вечера, впитавшийся в их одежду, вызвал у Дариуса тоску по дому в провинции и зеленой, свежей, «немножко сырой» Шотландии.
– Что ты не рассказываешь им? – тихо спросил Эйш в полутемном пространстве экипажа.
– Вы все просто горите желанием протянуть руку помощи и привести меня к «счастливому концу»…
– А ты не движешься в этом направлении?
Дариус вздохнул. Только с Эйшем он чувствовал себя в силах произнести вслух самое страшное.
– Ты слышал Гейлена. На ее свадьбе присутствовали графы. Даже если я в конце концов освобожу ее, это… невозможно. Если скандал из-за развода не разразится, то ее выбор безродного безработного ученого сделает свое. Как постоянно напоминает мне моя экономка, она не бездомный котенок, которого подобрали на улице. И как бы сильно ни любил ее, я понимаю, что не могу обречь ее на жизнь с человеком более низкого происхождения.
– Высокомерная голубая кровь, да?
– Она не такая! Ее не заботит моя родословная! Она даже не обращает внимания… на что-то подобное.
– Значит, твоя проблема выдуманная.
– Не выдуманная! Эйш, мой отец был портовым рабочим. Я, возможно, облагородил свое мышление путем образования и избавился от акцента уличного мальчишки из Бристоля, но это не делает меня графом Утопии!
– Знаешь, Ди, – хмыкнул Эйш, – с того места, где я сижу, ты выглядишь как богатый граф Утопии. Деньги компенсируют многое, когда речь идет о родословной, а что касается всего этого вздора о происхождении твоего отца – я никогда не замечал в тебе ни малейшего намека на это. Проклятие! Ты знаешь, Ди, что когда ты злишься – именно злишься, – ты становишься спокойным и начинаешь цитировать классиков?
– Я цитирую их не случайно, Эйш. Самые жестокие оскорбления находят в…
– Вот видишь? Ты теряешь логику, дружище. В тот вечер в «Тисле» был ад, но ты, по словам Джозайи, вежливо просил всех продолжать двигаться. Мы попали в пекло в Бенгалии, но ты вел себя вежливо, как судья, когда они вытащили тебя и избивали за то, что ты пытался говорить со стражниками на их родном языке, прося дать нам немного воды.
– Если я был вежлив, то лишь потому, что считал это наилучшим вариантом.
– Ди, мы были скованы вместе в подземном каземате, ты и я, и наступали моменты, когда ты оставался частью человечества, к которой я цеплялся, когда уже не мог вспомнить, что значит быть человеком. Дариус, забудь о своем отце. Он имеет такое же отношение к тому, кем ты стал, как… – Эйш наклонился вперед и указал на фонарщика на улице, мимо которого они проезжали, – …этот парень.
– Спасибо тебе, Эйш. – Дариус откинулся на подушки. – Там будет видно.
Сейчас она его любит. Но это просто привязанность, вызванная сложившимися обстоятельствами, а когда она станет свободной, все изменится. Он выглядит как человек с большой ржавой цепью, на другом конце которой сидит бабочка. Это смехотворно.
Глава 21
Изабель посмотрела на пустую страницу, а потом снова в высокое окно, выходившее в расположенный внизу сад внутреннего двора. Через неделю после их прибытия в Лондон она чувствовала себя еще более бесполезной, поскольку Дариус, взяв на себя всю ношу забот, занимался их устройством и оберегал ее от ждущих впереди невзгод. А главное место заняла подготовка к смене их жилища на дом Блэкуэллов.
Изабель возражала против вторжения в частные владения; она боялась, что его друзья окажутся вовлеченными в ее неприятности, и не хотела лишиться пристанища у миссис Клей, которая была к ней очень внимательна. Однако Дариус в конце концов убедил ее, что безопасность и охрана перевешивают гостеприимство миссис Клей. Однако при этом он все же оставил за ними комнаты, чтобы было место укрыться, если им когда-нибудь понадобится срочно исчезнуть или устроить тайное свидание.