— Я попрошу одного из своих клерков сопровождать леди Стоунвилл и Минерву, а после судебного заседания присоединюсь к ним, — сказал Джайлс. — Клянусь честью, я смогу защитить их не хуже тебя.
— Одного из твоих клерков! — передразнила его Минерва. — А сколько их у тебя?
— У большинства барристеров по нескольку служащих.
— О!
Это короткое восклицание показало Джайлсу, что ему пришла в голову хорошая идея. Минерва хотела убедиться в том, что он не просто негодяй, которому она не может доверять. Она должна увидеть его в своей стихии, особенно теперь, когда на нее такое впечатление произвели его воровские навыки.
— Так что, как видишь, — продолжал Джайлс, — тебе совершенно не о чем тревожиться, Стоунвилл. Я позабочусь о женщинах.
— Также, как ты сделал это сегодня? — бросил Стоунвилл.
— Не стоит ругать его за это, — к удивлению Джайлса, вступилась за него Минерва. — Ругай меня. Разве ты не рад, что мы проследили за Десмондом и Недом? В течение одного дня мы узнали больше, чем за все время, прошедшее после смерти мамы и папы.
Стоунвилл сложил на груди руки.
— Думаю, пора, наконец, рассказать обо всем мне, — медленно произнес он.
Едва Джайлс начал говорить, как в кабинет вошел Джаррет.
— А я надеялся, что ты присмотришь за Гейбом, — сказал Стоунвилл.
— Он удрал от меня, — ответил Джаррет. — Не успели выпить в баре, как он исчез. Я кинулся на поиски Гейба, но его экипаж исчез. Теперь ясно, что ему вовсе не хотелось, чтобы рядом с ним болтался его старший брат.
— Боже мой! — обеспокоенно произнесла Минерва.
Стоунвилл вздохнул.
— Уверен, что с ним все будет в порядке, — промолвил он. — Просто парню нужно некоторое время побыть одному.
Если Гейбриелу Шарпу что и нужно, так это хороший пинок под зад, подумал Джайлс, но высказывать эту мысль вслух не стал. Он не настолько глуп. С одной стороны, они сочтут подобное замечание, да еще исходящее от него, крайне подозрительным. С другой — едва ли Минерва с ним согласится. К тому же Джайлс, по правде говоря, считал, что Гейб получил по заслугам, когда мисс Уэверли высказала ему все, что о нем думает.
— Но когда я вошел, вы говорили о Десмонде, — напомнил Джаррет.
— Верно.
Джайлс рассказал братьям все, что им с Минервой удалось узнать. Когда речь зашла о карте, Стоунвилл напряженно выпрямился.
— А вы уверены, что это была карта нашего поместья? — спросил он.
— Нет, — ответила Минерва. — Это всего лишь предположение.
— Дай мне бумагу, и я нарисую ее тебе по памяти, — попросил Джайлс.
Рисуя карту, он чувствовал на себе взгляд Минервы. А когда набросок был завершен и он протянул его ей, она изумленно распахнула глаза.
— Господи, ты же нарисовал точную карту — именно такой я ее запомнила! — воскликнула она. — Но как ты…
— Мастерс всегда отличался замечательной памятью на рисунки и письменные тексты, — вставил Джаррет. — Именно благодаря этому он хорошо учился в школе, ведь даже когда он бездельничал и повесничал, ему без труда удавалось вспомнить каждую прочитанную когда-то строчку.
— Вижу, мистер Мастерс обладает массой интересных талантов, — прищурившись, сказала Минерва.
Джайлс улыбнулся ей.
— Именно об этом я тебе постоянно и толкую, — промолвил он. — Но ты почему-то мне не веришь.
Между тем Стоунвилл внимательно рассматривал набросок.
— Если это действительно карта моего поместья, то она была сделана несколько десятилетий назад — еще до того, как Десмонд появился на свет, — сказал он. — Я не вижу на ней ни охотничьего домика, который построил отец, ни сада в восточной части поместья, который был посажен четвертым маркизом. Так что сейчас эта карта абсолютно бесполезна.
— К тому же если бы Десмонд вынюхивал что-то в нашем поместье, мы бы непременно его заметили, — сказала Минерва.
— Совсем необязательно, — покачал головой Стоунвилл. — До последнего времени мы не так уж часто бывали здесь. А территория поместья огромна. Кстати, это всегда было для нашей семьи проблемой. Чертовски большие угодья!
— Куда же в таком случае он поехал? — спросил Джаррет. — И с какой стати после долгих лет вдруг зачастил в Тернгем?
— Понятия не имею. — Стоунвилл положил листок на стол. — Может, Пинтер сможет это выяснить.
— Да-да, попроси об этом мистера Пинтера, — с энтузиазмом проговорила Минерва. — Он человек умный и отлично знает своё дело.
Джайлс нахмурился. Ко всему прочему, Пинтер еще и красивый, да и по возрасту полисмен ближе к Минерве, чем он. Более того, мистер Пинтер куда больше подходит под описание идеального мужчины для Минервы, каким она его себе представляет: он честный и прямолинейный.
Черт бы его побрал!
— Посмотрим, не удастся ли мне что-нибудь выяснить в суде, — сказал Джайлс. — Возможно, какие-нибудь старые записи о поместье помогут узнать, что к чему.
— Пинтер может этим заняться, — заметил Стоунвилл.
— Мне это не составит труда.
Лицо Стоунвилла застыло.
— Ты меня пойми, как бы ты к этому ни относился, я хочу, чтобы именно Пинтер взялся за дело, — настойчиво повторил он.
Слишком уж хорошо Стоунвилл осведомлен о его делах.
— Ты мне не доверяешь, — сказал Джайлс.
— Не подумай ничего плохого — я же не возражал против того, чтобы ты рассмотрел законную часть сложившейся ситуации. Но сейчас мы говорим о том, что действительно произошло с нашими родителями, а это личное дело семьи. И тебя такие вещи не должны касаться.
— Ну да, а Пинтера ввязывать в личное семейное дело можно, да? — процедил сквозь зубы Мастерс, едва сдерживая гнев.
— Он человек порядочный.
— Ах, вот как! А я, выходит, — нет?!
Джайлс поднялся. Если он немедленно не уйдет, то наговорит такого, о чем в дальнейшем пожалеет.
— Благодарю за вотум доверия!
Минерва тоже поднялась.
— Я провожу тебя, — сказала она.
— Нет, — остановил ее Джаррет. — Я сам провожу его. Нам еще надо кое-что обсудить.
Отлично! Стоунвилл уже поговорил с ним, будто он какой-нибудь болтливый кретин, а теперь то же самое сделает еще и Джаррет. Братья Шарп испытывают его терпение.
Направляясь к двери, Мастерс остановил Минерву, чтобы пожать ей руку.
— Увидимся завтра утром, — напомнил он.
Она одарила его улыбкой.
— С нетерпением буду ждать встречи, — сказала Минерва.
— На твоем месте я бы не стал слишком рассчитывать навстречу, — вставил Стоунвилл.
— Оливер, заткнись! — взорвалась Минерва. — Ты и так достаточно сказал. Я буду ездить, куда захочу, вот так!
Как только они отошли от кабинета на такое расстояние, когда их не могли слышать другие, Джаррет сказал:
— Хочу спросить тебя кое о чем, надеюсь, ты ответишь честно. Что все-таки ты имел в виду прошлой ночью, когда говорил, что вас с Минервой связывает больше, чем мы предполагаем?
— Я же вам говорил: спросите у нее.
— Мы так и сделали, но она призналась лишь в том, что однажды вы танцевали вместе, — ответил Джаррет. — Но ты явно не это имел в виду.
Джайлс молча шел вперед.
— Послушай, старина, думаю, мне ты можешь все рассказать, — настаивал Джаррет. Я считал, что мы — друзья.
Гнев Джайлса, наконец, выплеснулся наружу. Резко остановившись, он смерил Джаррета взглядом.
— Я тоже так считал! — бросил Джайлс.
Несмотря на то, что Джаррет был на пять лет младше Мастерса, а Стоунвилл — всего на два, Джайлс всегда был ближе к младшему из братьев. Стоунвилл видел все в сером цвете, а вот Джаррет был прагматичным, как и сам Джайлс. Поэтому он и считал, что Джаррет должен его понимать.
До последнего времени.
— Я полагал, что вы достаточно хорошо знаете меня, чтобы доверить мне свою сестру, — проговорил он ледяным тоном. — Я думал, что твой брат знает меня достаточно хорошо, чтобы считать человеком порядочным. Выходит, и в том, и в другом я ошибался.
Джаррет сделал вид, что чувствует себя виноватым.
— Оливер всегда был чертовски скрытным, и тебе это известно, — промолвил он. — А я много раз видел, как ты обращаешься с женщинами…
— То же самое я могу сказать и о тебе, — парировал Мастерс. — Означает ли это, что ты неверен своей жене? Что тебе нельзя доверять и нельзя даже предположить, что ты хорошо к ней относишься?
— Да нет, конечно, — нахмурившись, сказал Джаррет. — Но одно дело я, а другое — ты.
— Как это? — удивленно спросил Джайлс.
Джаррет провел пятерней по волосам, а затем ответил, снизив голос:
— Беря в жены Аннабел, я не получал целого состояния.
— Нет, но, насколько я понимаю, семейное дело твоей жены сыграло свою положительную роль в том, что пивоваренный завод семьи Пламтри процветает. К тому же ты выполнил условия завещания своей бабушки, так что от брака ты получил немало. Так ты именно из-за этого женился на ней?
— Разумеется, нет! — воскликнул Джаррет.
Джайлс продолжал:
— Я женюсь на Минерве не из-за ее денег — и говорю это в последний раз! Хочешь — верь, не хочешь — не верь, но ты не вправе вмешиваться в ее дела. Она уже совершеннолетняя. И мы можем пожениться, если захотим.
Выпустив пар, он ушел вперед.
— Мы можем тебе помочь! — вслед ему крикнул Джаррет.
Джайлс замедлил шаг.
— Мои братья и я. — Джаррет догнал Мастерса. — Мы перестанем выступать против тебя, дадим тебе возможность отдышаться, и тебе станет проще ухаживать за ней.
Джайлс фыркнул.
— Они на это никогда не пойдут, — сказал он. — Ты же сам, черт возьми, знаешь, что Оливер не согласится на такое.
— Клянусь, я заставлю их согласиться, — заявил Джаррет, не сводя глаз с Джайлса. — Но сначала я хочу узнать, что между вами было.
— Девять лет назад я поцеловал Минерву, — сказал Джайлс.
Джаррет изумленно уставился на него.
— Что-о?
— Я поцеловал твою сестру, — повторил Джайлс.
— Ты поцеловал ее?
— Совершенно верно.
— Минерву? Нашу Минерву?
— Да, именно ее, — раздраженно подтвердил Джайлс.
К его удивлению, Джаррет расхохотался.
— Ну и ну! Могу себе представить, как это было! Ты ее поцеловал, а она так треснула тебя, что у тебя в ушах зазвенело…
— Не совсем…
Улыбка исчезла с лица Джаррета.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Она попросила меня поцеловать ее, и я это сделал, — пояснил Мастерс. — А потом она подняла на меня глаза, сияющие, как звезды, и я запаниковал. Я сказал что-то довольно резкое, и ей это не понравилось.
— Не сомневаюсь в этом. — Джаррет обвел взглядом холл. — Что ж, теперь понятно, почему она все время говорит о тебе.
Джайлс мрачно на него посмотрел.
— Как это она обо мне говорит? — поинтересовался он.
— Весьма страстно. Во всяком случае, она говорила именно так до того, как ты начал за ней ухаживать. — Джаррет с любопытством посмотрел на Джайлса. — Кстати, почему же она позволила тебе ухлестывать за ней, если ваша встреча завершилась так неудачно?
— Разумеется, для того, чтобы заставить вашу бабушку отменить свой ультиматум, — объяснил Мастерс.
— Что ж, это очень похоже на Минерву. Но почему ты согласился помогать ей в этом?
— Я не соглашался, — возразил Джайлс. — Я согласился ухаживать за ней. И я действительно хочу на ней жениться, независимо от того, как она к этому относится.
— Ах, так ты поэтому так рвешься узнать, какое отношение к делу об убийстве наших родителей имеет Десмонд! Надеешься, что она изменит свое отношение к тебе?
— Что-то вроде этого, — кивнул Джайлс.
Джаррет с сочувствием посмотрел на него.
— Желаю тебе удачи. Однако Минерва имеет обыкновение не ослаблять хватку, поэтому она вряд ли изменит о тебе свое мнение.
— Я в этом не сомневаюсь, — с горечью произнес Джайлс. — Может, ты хочешь еще что-нибудь мне посоветовать?
— Насчет того, как завоевать сердце моей сестры? — Джаррет хохотнул. — Минерва прячет его за густой изгородью с шипами высотой в милю, и вряд ли сквозь нее вообще можно пробраться.
— Согласен с тобой, — спокойно кивнул Джайлс. — Но шипы можно отрезать. Или прорыть тоннель под изгородью.
— И ты готов на это, чтобы добиться ее?
— Если понадобится…
Лишь женившись на Минерве, он получит возможность упорядочить свою жизнь. Тогда он сможет навсегда забыть о своей второй — и тайной — жизни и стать королевским адвокатом.
Уходя из Холстед-Холла, Джайлс был почти уверен в этом.
Глава 10
Минерва не могла сдержать волнения, охватившего ее перед посещением Центрального уголовного суда. Подумать только, она увидит настоящий уголовной процесс! Похоже, притворяться невестой барристера не так уж плохо: это дает определенные преимущества.
— Зал гораздо меньше, чем я предполагала, — произнесла у нее за спиной Мария.
Именно Мария смогла уговорить Оливера отпустить их в суд. В руках своей жены он становился мягким, как воск, и так было практически с самого начала их знакомства. Минерве нравилось, что рядом с Оливером появилась Мария — какой-нибудь женщине давно было пора взять его в руки, раз уж у них это не получалось.
Оливер даже согласился с тем, что Фредди выступит в роли защитника своей жены и своей сестры. Уговорить свою жену пойти вместе с ними Фредди не удалось, поскольку Джейн опасалась, что в суде будут говорить о крови и убийстве. Она была немного брезглива.
— До чего же тут светло, — заметила Минерва. — А ведь горят всего четыре люстры.
Она повернулась к клерку, сидевшему на лавке справа от нее. Клерк встретил их у входа и сказал, что во время заседания будет постоянно находиться рядом.
— А почему над местом обвиняемого висит зеркало?
Круглолицый мистер Дженкинс, то и дело промокавший влажный от пота лоб носовым платком, наклонился ближе к ней.
— Для того чтобы освещать отражаемым из окон светом подсудимого, миледи, — пояснил он. — Так члены жюри могут видеть, как он реагирует на слова свидетелей.
Потрясающе! Вытащив записную книжку, которую она предусмотрительно прихватила с собой, Минерва записала его объяснение. Она обязательно использует его в одной из своих книг.
Члены жюри заполнили ложу под ними, и мистер Дженкинс объяснил, что одно и то же жюри обычно участвует сразу в нескольких делах. Он предполагал, что дело, которое их интересует, будет завершено к полудню, но иногда в один день жюри приходилось рассматривать до пятнадцати дел.
Вероятно, именно поэтому в данный момент несколько судей в сопровождении барристеров появились в зале заседаний. Выглядели они весьма внушительно, в черных мантиях и напудренных париках.
— А вот и мистер Мастерс! — прошептала Мария. — Ну, разве он не хорош в своем черном одеянии, контрастирующем с напудренным париком?
Фредди, сидевший по другую сторону от Марии, усмехнулся.
— Поверить не могу, что ему не стыдно появляться в этом костюме на людях! — заявил он. — Кто-нибудь должен сказать ему и остальным парням, что парики уже вышли из моды. Я бы умер от стыда, если бы кто-нибудь увидел меня в подобном наряде.
Фредди был весьма озабочен тем, чтобы выглядеть шикарно.
— Вообще-то англичане уже много веков надевают парики в залах судебных заседаний, — заметила Минерва. — Так что считай это данью традиции, а не моде.
А Джайлс действительно выглядел сногсшибательно в своем парике, хотя его нынешний серьезный облик никак не вязался с внешностью того, вечно подшучивавшего Джайлса, к которому привыкла Минерва. Он даже не посмотрел в их сторону, усаживаясь на свое место за столом для барристеров среди других защитников.
Тут по проходу, связывавшему зал с тюрьмой Ньюгейт, ввели мужчину лет сорока. Он ожидал в тюрьме суда уже целых пять месяцев.
— Это мистер Уоллес Ланкастер, — сказал мистер Дженкинс, когда обвиняемый поднялся. — Он богатый торговец хлопком, обвиняемый в убийстве своей жены. Труп миссис Ланкастер обнаружили в реке Ли прошлой зимой в тот день, когда он уехал из своего дома в Уэре. По словам следователя, за день до этого ее убил и бросил в реку обвиняемый, с которым у них была ссора.