Ее ни разу в жизни никто не бил, даже родители не позволяли себе шлепнуть за непослушание, а он, казалось, хлестнул взглядом по лицу с такой силой, что девушку чуть не отнесло волной обратно за дверь. Подумав, что совершила ошибку, не постучавшись, Майя промолвила:
- Простите, я просто... - что она "просто", сказать было не суждено, его взгляд заставлял горло сжаться. Он на нее никогда так не смотрел, будто на насекомое, которое хотел раздавить. Хотя нет, насекомое вряд ли чувствует, что одним взглядом его смешивают с грязью, не отличая от нее. Улыбка померкла на ее лице.
- Я занят! - даже не сказал, рявкнул. Как иногда прикрикивают на собаку, ослушавшуюся команды. И все, больше ни взгляда, ни слова. Просто вернулся к наблюдению за служащим. А тот, лишь извиняясь, улыбнулся девушки и продолжил зачитывать что-то из книги. Еще пару секунд, Майя смотрела на эту картину, не в силах понять, что произошло, и настолько ли велика ее вина, что она недостойна даже улыбки после недельной разлуки. Моргнув, она опомнилась, что выглядит, по меньшей мере странно, подобрала юбки и тихо вышла из комнаты, чувствую спиной все тот же сверлящий взгляд полный отвращения.
Закрыв за собой дверь, Майя попыталась отдышаться. Оказывается, бег не заставил ее сердце разогнаться до такой скорости, как происшедшее только что. Ях, неужели вот и все? Вот и вся цена его обещаниям? "Верь мне" "Я вернусь". Он вернулся, вот только к ней ли? Все ее грезы теперь казались такими глупыми, и сама она казалась себе настолько униженной, что хотелось только спрятаться от позора, сжигающего ее изнутри. Признания в любви, о чем она только думала...
Когда Майя пришла в комнату к сестре и легла на ее кровать, Соня не стала задавать никаких вопросов. Слишком терпимой к ней была Майя все эти черные дни, чтобы теперь отплатить ей ненужным любопытством.
Обняв сестру со спины, Соня шепнула ей на ухо:
- Все хорошо, Маюшка, завтра мы будем уже дома, весь этот кошмар закончится.
- Закончится, - два совершенно разных, но таких близких человека смотрели в окно, но только не видели колышущихся на ветру ветвей, у каждой было о чем страдать.
*****
Вчера им было не до того, чтобы заниматься сборами, наверстать упущенное они собирались сегодня. Но затянувшаяся прогулка нарушила все планы. Хотя сейчас, Майя уже не способна была себе признаться, что просто напросто оттягивала до последнего необходимость собираться, все на что-то надеялась, что произойдет чудо, ее "почти счастье" станет настоящим... Сейчас, когда пригвоздив ее взглядом, Дэррек указал ее место, тянуть - смысла не осталось. Управившись с вещами сестры, она взялась за свои.
Сколько белья ушло на перевязки, наверняка сказать она не могла, но сундук, когда-то полный, сейчас легко закрывался, даже без необходимости прикладывать усилия. Долго она думала над тем, что делать с запонкой, оставшейся у нее. Майя не была уверенна, что хочет оставлять себе эти воспоминания, больше не была уверенна, но, в конце концов, спрятала со всеми остальными вещами.
Обед она пропустила, а ужин всем разносили по комнатам, ранний, сразу после захода солнца, чтобы гости успели выспаться прежде, чем выезжать. О чем Майя не жалела, так это о том, что не смогла попрощаться со всеми. Из пребывания в этом доме, она вынесла не один урок. Что люди бывают жестокими, что не существует большей радости, чем чье-то поражение, что человечность сейчас не в моде, как блондинки. Вот только вернется ли она в моду - вопрос без ответа. С Витором она попрощалась вчера, а вспоминая его взгляд, устремленный на Соню, была уверенна, что они увидятся совсем скоро. Хоть за эту неделю она и поменяла свое мнение о легкомысленном Дамиане в лучшую сторону, их связывали слишком странные отношения, чтобы бросать прощальные улыбки и обещать переписываться. О чем? Давать советы как правильно делать раненным перевязки. Она была ему очень благодарна, о чем говорила не один раз, а большего он от нее и не ждал.
Взяв в руки расческу, Майя распустила волосы, оказывается, шпилька впилась в нежную кожу, и она этого не замечала до того момента, как ослабила ее. Помассировав ноющее место, она продолжила расплетаться.
Два месяца, сложно поверить, но они провели тут целых шестьдесят дней, что она будет чувствовать, возвращаясь домой? Расплачется, увидев родителей? Как ее встретит Тень, ее мальчик.
Расчесав непослушные пряди, Майя заплела обычную косу, не позволяющую волосам лезть в лицо ночью. Да уж, последняя неделя явно не пошла ей на пользу, девушка посмотрела на обычно, и без того выпирающие ключицы, по которым теперь можно было изучать анатомию. Слишком мало у нее было времени для еды, слишком было много других дел. И эти тени под глазами... Майя надеялась, что ей удастся списать их завтра на тяжелую дорогу, домашних в правду она не собиралась посвящать тем более.
То, что дверь, разделяющая смежные комнаты сегодня ночью останется закрытой, Майя не сомневалась. Было ли обидно, что так все закончилось? Очень, до слез, но только эти слезы должны были пролиться, когда она будет уже далеко, чтобы не унижаться еще больше. Наверняка, побывав дома, он понял, что его забавы с анибальтом пора прекращать, а то она напридумывает себе всякого. Да, она напридумывала, только ему ее выдумки никак не грозили.
Будучи совершенно уверенной, что он не придет, Майя испугалась, услышав, что кто-то взялся за ручку с той стороны. Расческа выпала из рук прямо на лежащее на трюмо зеркальце. По центру прошла прямая трещина, еще до того, как девушка поняла, что в разбитое зеркало смотреть нельзя, Майя увидела в нем свое отражение, разделенное на две части.
*****
Черт ее возьми, снова без стуку ворвалась в кабинет, и ничего не изменилось... Все то же, все та же улыбка, светящиеся глаза, мнущие подол руки, только стала еще более хрупкой. На первый взгляд ничего не изменилось. Вот только спокойно смотреть на нее он больше не мог, вспоминая ее предательство, явственно представляя, как она бежала к своему любовнику, надеясь получить одобрение. Обманывала его. Лживая, какая лживая... Чем она лучше продажных шлюх? Они честно торгуют телом, не скрывая, а она сделала то же, только не за деньги. Перед глазами возникали образы, их последней ночи, ее страх, который теперь-то он понимал, просто предвкушение, ей не терпелось, когда же он наконец-то уедет. А разбуди он ее тогда, немедля побежала бы к Витору. Поставив на стол пустой стакан, Дэррек встал из кресла. Он выпил уже очень много, вот только желанного эффекта это не дало, он не смог перестать думать, не смог забыться. И во всем виновата она, чертова девка.
Она за это поплатится, стремительно подойдя к двери, он дернул за ручку.
*****
Когда Дэррек появился в проеме, Майе захотелось сжаться до размеров пылинки, так сильно рядом с ним она чувствовала опасность. Пристальный взгляд темных, наполненных металлом, глаз, стиснутые губы. Хищник, вот только если раньше, он был управляемым, самим собой, то теперь, контроль пал.
Он сделал шаг в ее сторону, Майя невольно подскочила. Интуиция подсказывала, что с ним сейчас находиться в одной комнате опасно.
- Я вас испугал? - в глазах все тот же метал, еще шаг по направлению к ней и ее отступление к двери.
- Нет, все хорошо, - голос дрожал, почему-то не было страшно оказаться в одном пеньюаре в коридоре, намного страшнее ей было смотреть в эти глаза и видеть плещущееся там бешенство.
- Отлично, - еще шаг, еще отступ. Внутренний голос вопил о том, что ей нужно просто сорваться на бег, но и это было слишком страшно. - Ты ничего не хочешь мне сказать? - последний шанс, который он ей давал. Покайся она сейчас, он передумает, отпустит ее, а мстить будет Винсенту, когда до того доберется. Щенок, даже не представляет насколько заигрался.
- Нет, - она конечно хотела попросить ее не пугать, оставить, уйти, но боялась того, что получит в ответ.
Он зло улыбнулся, ну вот и отлично.
Наконец-то, Майя почувствовала спиной дверную ручку, нужно было только нажать, и выскользнуть. Все.
- Куда-то спешишь? - как он оказался так близко, уму непостижимо, провернув ключ в замке, Дэррек спрятал его в кармане. Майя лишь сглотнула подступивший к горлу страх, теперь бежать было некуда.
Горячие пальцы поддели ее подбородок, заставляя поднять глаза.
- Скучала? - в глазах играло издевательство и гнев.
- Да, - соври она, ярость бы возможно, в нем не проснулась с новой силой.
- Сейчас мы это проверим... - он впился в губы больно, жадно, без единой капли нежности. Ей казалось, что он целует все то же насекомое, что читалось в его взгляде, когда она ворвалась в кабинет. Еще секунда, и она стала бы задыхаться, но попытки оттолкнуть лишь заставляли его вжимать ее в дверь еще сильнее, ручка больно впилась в поясницу.
Не заботясь о целости одежды, он разорвал ее рубашку на груди, одним рывком. И без того испуганная до крайности Майя только пискнула, хотя звук заглушили мучающие ее губы.
Лишь оставив ее совершенно голой, Дэррек отстранился. Майя пыталась схватить грудью больше воздуха.
Мужчина чуть отошел, посмотрел оценивающе, как на товар, который собирался купить. Ее пробрала дрожь, не имеющая ничего общего с желанием. Сердце грозило вылететь из груди.
- Ну что ж, неплохо. Ложись, - еще ни разу он не приказывал ей так, унижая.
Под страхом смерти она не исполнила бы его приказ. Собрав всю волю в кулак, Майя отрицательно помотала головой. Растерянная, униженная, не понимающая еще толком чего боится, Майя не собиралась исполнять его приказ.
- Не дури, - он предупреждал, кулаки сильно сжались когда он подумал, что Витору она вряд ли бы отказала, а ему может. Хотя ей это не удастся. Что читалось в ее глазах? Страх, и он им упивался, пусть боится, так и надо. Когда она во второй раз отрицательно помотала головой, сделал все сам. Подхватил на руки, сейчас, она весила еще меньше, поборов слабое сопротивление бросил на кровать...
Стукнувшись лодыжкой о столбец кровати, Майя схватившись за ушибленное место, зашипела. Вот только надвигающийся на нее мучитель заставил быстро забыть о боли. Надеясь хоть как-то отгородиться, Майя прижала к груди простынь. Теперь, она бросала взгляды на дверь в его комнату, как на свое спасение, но проследив за ее взглядом, мужчина хищно усмехнулся.
- Там тоже закрыто, и это - он кивнул на простынь, - меня не остановит, - из чувства противоречия, Майя лишь сильнее сжала простынь.
В чем причина такого его поведения, почему он пытается ее испугать - она не имела ни малейшего понятия, но хотела верить, что это какая-то глупая шутка. Просто глупая шутка, что еще секунда, и он расплывается в улыбке, притянет к себе и поцелует уже нежно, заглушая ноющую в лодыжке боль. Вот только в глазах - нет и намек на подобное раскаянье.
Когда кровать прогнулась под его весом, Майю уже била дрожь страха...
- Покажи как ты соскучилась... - он навис над ней не оставляя пути для отступления. Простыня как и пеньюар до этого, оказалась выдрана из ее рук, не оставляя даже малейшей преграды между ней и опасностью.
Трясущуюся руку, Майя запустила в мягкие волосы на затылке, она не знала, чем заслужила такое поведение, не знала, за что он ей мстит, но ей почему-то показалось, что только своей нежностью она сможет погасить это горящий в глазах огонь, который выжигает не только его, но и ее. Она медленно приблизилась губами к его лицу, закрыв глаза, чтобы не видеть его страшного взгляда, поцеловала, губы были плотно сомкнуты, он не собирался облегчить ей задачу, снова заставить сойти с ума от ее таких наивных с виду ласк, когда она скользнула языком по губам, его терпение лопнуло.
Эта ее притворная нежность заставила его рассвирепеть еще больше. Лживая, актриса, готовая на все.
- Нет, так дело не пойдет, - перехватив девичьи руки за запястья, он завел их за голову, оставляя совсем беззащитной. Он пришел к ней не для того, чтобы играться в игры по ее правилам, а чтобы просто воспользоваться тем, что так любезно ему предоставил Винсент.
Обездвижив ее, желая унизить еще сильнее, Дэррек начал свои грубые ласки, которые и лаской то не назовешь, он просто напросто лапал Майю, больно стискивал кожу, не считаясь с ее желанием или нежеланием. От каждого прикосновения, завтра должны были появиться синяки, единственное, что ей оставалось, извиваться, пытаясь ускользнуть от заставляющих кожу гореть прикосновений. Только ее движения желанного результата не дали, и без того разгоряченная кровь била в голову с удвоенной силой. Одной рукой сдерживая руки, не обращая внимания на ее попытки вонзить ногти в плоть, второй он двигался по телу, больно надавливая, стискивая, а губами оставлял красные следы на нежной коже шеи, груди, плеч, живота. Когда ладонь легла на внутреннюю сторону бедра, Майя пискнула, пытаясь сжать ноги еще плотнее.
Она боялась его, она не хотела чувствовать его ни на себе, ни тем более в себе, она была уже достаточно униженна и испуганна, неужели он настолько жесток?
Ее жалкие попытки сдержать не повлияли на пыл мужнины никак, сопротивление было разбито в дребезге, а рука по-хозяйски устроилась там, где Майя хотела его ощущать сейчас меньше всего.
Дэррека выводило еще больше это ее сопротивление, за что она так держалась? За честь, которой уже давно лишилась, переспав сначала с ним, а потом и с Витором, или за нежелание быть именно с ним? Больше всего его бесил тот факт, что она предпочла ему этого ублюдка.
- Нет, - когда он попытался войти, она лишь сильнее сжала и без того напряженные ноги, терзавшие ее губы попытались накрыть рот, но она отвернулась. - Я не хочу.
Он улыбнулся, но только это больше напоминало оскал.
- А я не спрашиваю тебя, голубка, - обращение прозвучало с издевкой.
Ях, пожалуйста, нет, неужели ее "почти счастье" должно закончиться так, неужели от этих воспоминаний она будет просыпаться ночами, чувствуя соленый привкус слез. Пожалуйста, нет, нет, нет.
Продолжая борьбу, она взмолилась:
- Пожалуйста. Не надо. Нет, - сил ее хватило не надолго, удерживая запястья одной рукой, второй он взялся за напряженные ноги. Как бы сильно она не хотела его сдержать, борьба была слишком неравной, физически у нее не было ни одного шанса, а мольбам он не внимал.
- Не делай вид недотроги, мы оба знаем, чего стоят эти твои "нет", - слова прозвучали как удар под дых, выбив из груди весь воздух. У нее не осталось сил противостоять. Сильный толчок, непрошенный, нежеланный и от того еще более унизительный. Майя попыталась сдержать слезы, но не смогла, по щекам потекли соленые потоки. Движения, шарящие по телу руки, горячее дыхание, чужие глаза, Ях, как противно...
- Дэррек, не надо... - ее тело уже не сопротивлялось, но умом она продолжала молить об одном, чтоб он прекратил, пока не поздно. Она сама понимала, что давным-давно поздно, но перестань он ее мучить сейчас, путь назад еще был бы.
- Дэррек? - он оставил еще один след на шее, там, куда она так любила, когда он целовал, в ямочку, в которой бьется ее сердце, в унисон с его. - Я предпочитаю ваша светлость, - он так долго мечтал услышать от нее собственное имя, так долго воевал с ней самой, чтобы добиться от нее этого. И, в конце концов, лишь теперь, чтобы он прекратил, она сподобилась на это.
Как это было? Грубо, подло, низко, своими движением он пытался ее унизить и ему это удалось, лишь титанические усилия помешали ей разрыдаться в голос.
Наслаждение? Сложно представить, что подобным можно наслаждаться. Он ломал ее, как дети ломают игрушку об колено. Каждый раз, когда Майя ощущала его в себе, ей хотелось кричать, а лучше умереть, чтобы это уже не имело никакого значения.