«А на хуй ты бы не пошел?» - что-то подсказывает мне, что отправивший это сообщение слегка обиделся.
«Там холодно, я замерзну с железом на морозе возиться» - вполне себе отмазка.
Тишина…
Совесть, ты где? Ну шевельнись же, а то засыпаю.
Минут через пять пришло смс-сообщение с адресом, который предсказуемо оказался совсем не рядом, время убийства, то есть в какое мне необходимо явиться, и милая подпись в конце: «Жду». Так и хотелось написать: «Ну и жди», но все-таки, сверившись с часами и прикинув время за которое мне необходимо добраться, понимаю, что еще часик у меня есть на поспать.
«Ты где, мудак?» - ой, нет у меня часика. Хорошо я так уснул.
«В пробке стою» - а что, вполне возможно.
«В кои-то веки попросил помочь, а ты как мудак»
«Кончай истерить, щас приеду» - пишу, уже одеваясь в коридоре.
«Не надо, эвакуатор вызову»
«И скорую, потому что если я приеду, а тебя и твоей колымаги не будет на месте по указанному адресу, я сломаю тебе челюсть»
«Давай быстрее» - вот так бы сразу, а то уеду, вызову... Щас, нахер!
Приезжаю на место перематерив весь свет, всех людей обитающих на планете Земля, особенно Вика, замерз как скотина, но добрался до нужного места.
Как не узнать одного замерзшего долбоеба танцующего вокруг машины? Реально сложно. Вот думаю: подкинуть ему идею, что ждать можно было в салоне, школе, кафе неподалеку, или пускай дураков жизнь учит?
Замерзшее нечто, в белом коротком пуховике с накинутым на голову капюшоном, из-под которого идет дым, в тонких, даже отсюда видно что одних, штанах стального оттенка и обычных кроссовках. Долбоеб, не?
- Я слушаю все, что ты мне скажешь, - оказавшись рядом, сдергиваю с него капюшон, забираю из замерзших губ наполовину истлевшую сигарету и, затянувшись, складываю руки на груди. Жду.
Этот монстр, заметив-таки мое появление, видимо мозг тоже замерз, или он не поверил, что я приду (тогда какого хера он тут стоял?), кидается ко мне, порывисто обнимает за спину и внаглую засовывает свои обледеневшие конечности ко мне в карманы, причем умудряется сцапать одну мою руку и почти высасывает из нее тепло. Накидываю капюшон обратно ему на голову, понимая, что еще чуть-чуть охлаждения, и он в скором времени начнет с воробьями здороваться, свободной рукой обнимаю его за плечи, прижимая к себе.
- С тачкой что? – надо валить отсюда, а то направленные на нас взгляды учащихся, столпившихся на крыльце, начинают раздражать.
Не то чтобы их брезгливые взгляды имели для меня хоть какое-то значение, но вот Вика, по ходу, напрягают.
- Не-н-не зав-во-дится… - проклацало зубами это обмороженное придурошное создание и попыталось улыбнуться.
- Бензин есть?
- Ты а-ах-уe-ел что ли? – искренне удивился он.
Действительно, чего это я. Отодрав его от себя, а он реально прилип, как пиявка, осмотрел машину, обнаружив, что аккумулятор умер смертью храбрых до новой подзарядки.
- И что делать?
- Скажи, отморозок, я похож на зарядку для аккумулятора? - скептически изгибаю бровь и даже не старюсь скрыть раздражение.
- Не очень, если честно. А можно я руки обратно в карман засуну? – и глаза как у щенка слопавшего котлету, очаровательные, но совершенно не раскаивающиеся, поэтому на меня не возымели никакого эффекта.
- Поехали на автобусе, - тяну его за капюшон в сторону остановки, с которой недавно пришел.
- Вик! – интонация мне сразу не понравилась, так же как и Вику, замершему на месте.
- Чего тебе? – не скрывая раздражения, спрашивает у невысокого коренастого рыжика лет пятнадцати, с потрясающе непропорциональной рожей, зато увешанного золотом, торчащим из распахнутой на груди куртки.
- Решил благотворительностью заняться? – кивок в мою сторону и охуевшая морда рыжего замирает в удивлении, когда я, совершенно никак не отреагировав на его плоский юмор, так же спокойно продолжаю рассматривать здешний пейзаж.
- Ебало закрой, - резко просит Вик, делая шаг вперед.
- Да брось ты, давай отдадим его девчонкам, пускай порезвятся, ну или полы пусть помоет, - а сколько напускной гордости, аж тошнит. Переигрывает парень.
Я-то помою, если только его головой патлатой. Но ему об этом знать не обязательно. В принципе, мнение мебели мнением не считается, поэтому мне похую, совсем, глубоко и беспросветно, что он там проблеял.
- Пиздец тебе, - прошипел Вик и дернулся на… Щас не совру, шуганувшегося пацана, по-моему, он даже вскрикнул.
Перехватываю своего «защитника» поперек груди и возвращаю на прежнее место.
- Пусти, - требовательно просит Вик, видя как я, не особо напрягаясь, удерживаю его на месте.
- С хуя ли?
- Вик, ты за это гавно заступился? – искренне ужаснулся пацан.
Теперь усилий пришлось прикладывать больше, потому что монстр начал активные действия по вырыванию.
- Успокойся, - прошу его совершенно спокойно. – Тебе какое дело, что эта куча перепуганного мусора вякнула?
- Да ты… отброс, - как примитивно.
- А ты визжишь, как девчонка, - так же отвечаю, все-таки зафиксировав своего монстра.
Народ на лестнице начинает хихикать, и скапливаться более массово, что не есть хорошо. Это бесит.
- Ты идешь или остаешься? – спрашиваю у Вика, дернув его на себя за плечи.
- Пошли, - он вырывается и, напоследок окинув рыжего многообещающим взглядом, трусит рядом, впрочем, больше не стараясь стырить мое тепло.
- Почему ты спустил это ему с рук? – недоумевает он, пытаясь не зарычать, хотя по глазам вижу, что ему очень хочется.
- Оно мне надо?
- Он тебя оскорбил.
- Оскорбление может нанести равный и по слабым местам. Таких у меня нет, да и до равного ему расти и расти, и то мозгов не хватит. Так почему я должен был обращать внимания на его слова? – затаскиваю задумавшегося парня в битком набитый автобус и заталкиваю в дальний угол, не совсем ласково по отношению и к нему, и к пассажирам.
- Ты неебически непрошибаемый, безэмоциональный танк. Я ничего не упустил?
- Нет, все верно, - мне приходится вжаться в него полностью, потому что народу все прибавляется и его не останавливает даже то, что автобус не резиновый.
Чудом извернувшись, передаю за проезд и, пока до меня доходят билеты, не сразу замечаю почти детский восхищенный взгляд Вика.
- Ты чего? – наваливаюсь на него сильнее, когда тучная женщина, видимо подумав, что она миниатюрная девушка, решила покинуть салон авто, вытолкав вместе с собой еще пару пассажиров, которые, кстати, выходить не планировали.
- Тут так здорово! – он что, реально рад?
- Ну катайся так каждый день, - предлагаю как вариант и половина салона смотрит на меня ошалелыми глазами.
- Нет, не хочется, - мотает он головой.
В автобусе хоть и душно, но достаточно холодно, Вик стоит очень близко, поэтому соприкасаюсь с ним всеми частями тела, ощущая на себе, как его колотит от холода.
- Блядь, Глеб, прости, но не могу больше… - я напрягся, предчувствуя неладное.
Виктор, извернувшись, расстегнул у меня куртку, задрал свитер и, выдернув футболку из штанов, прижал ледяные - не, не так - ЛЕДЯНЫЕ пальцы к моей пояснице, а сам уткнулся носом куда-то в район ключиц.
- Сука, - шиплю очень искренне, стараясь оттолкнуть его, но это невозможно: во-первых - он держит крепко, намертво, во-вторых - народу столько, что я очень рад, что живу на конечной.
- Ты такой теплый, как печка.
- Сгори, сука, - прошу его, почти умоляю.
Пока мы едем, успеваем собрать все пробки, Вик умудряется заснуть, причем, если бы не количество народа, превышающее все допустимые нормы, он бы упал, а я бы еще и пнул. Для профилактики.
- Выходим, - на конечной в салоне осталось всего пару человек и на нас косятся как-то странно. Мне-то похуй, но людей жалко, немного, ну ту покрасневшую бабусю точно.
На меня подняли мордаху, разлепили сонные глаза, сейчас в тусклом освещении кажущиеся темно серыми, и совершенно некультурно зевнув, уткнулись спать обратно. Отхожу в сторону, предварительно скинув его руки, и заправив все как было, застегиваюсь.
- Жалко тебе, что ли? – пробубнил он, оттолкнув меня плечом и выходя из автобуса одним из последних.
На улицы города спустился вечер, это могло показаться красивым и сказочным, но только не в этом районе, поэтому ускоряю шаг, резво направляясь к дому. Вик сонной мухой летит за мной, то и дело спотыкаясь на асфальте. Я бы может так и шел в темпе, пока…
- Не понял… - поворачиваюсь, видя как эта скотина, слепив снежок, отправляет его вслед за вторым. Успеваю увернуться и, резво сорвавшись в сторону, кидаюсь на него. Шустрый, однако. Извернувшись, отлетает за турники, по дороге подхватывает пригоршню снега и слепив очередную холодную поебень, кидает в меня, умудряясь попасть в плечо. Ну, пиздец тебе. Носимся как два идиота по всей округе, распугав редких прохожих своими криками, точнее криками Вика, когда он, поскользнувшись, красочной звездой растянулся в сугробе, а я так по-дружески запихал ему за шиворот горсть снега. Я старался не смеяться. Но он так забавно старался вытряхнуть снег, что это невозможно было не прокомментировать, за что я и получил в морду снегом - ослабил бдительность, мать твою. Маленький разозленный ураган налетел слишком стремительно и повалил меня в сугроб. Как он не старался прикопать меня там же, у него не вышло.
- Все, не могу больше, - простонал он, устало упав на меня и раскидав руки и ноги в разные стороны.
- Слезь, слон, - пытаюсь его скинуть, но это очень сложно, когда тебе мешают, причем вцепившись зубами в твою шею.
- Шы шакой вкушный, - промычал Вик, делая мне очень больно.
- Я тебе щас зубы выбью, если ты меня не отпустишь, - прошу вежливо, задирая на нем куртку и засовывая снег ему в штаны.
- Ааааааа... – вопль разлетелся по всей округе и вернулся к нам в утроенном размере, разбавленный матами соседей и лаем собак.
Вскакиваю на ноги, пока какая-нибудь гоп-компания не набила нам ебла, и вздернув все еще дергающийся клубок нервов, тяну его в сторону дома, почти сорвавшись на бег.
- Глеб, ты мудак, в штаны-то нахера? – обиженно возмущается Вик, расстегивая на ходу куртку, под которой, к моему полному охуению, обнаружилась одна черная майка.
Дергаю его на себя за шиворот, стараясь вразумить это безобразие, но он видимо решив сменить мой настрой в другое русло, поворачивается ко мне и, припав к моим губам, тут же, словно хапнув энергетика, разворачивается полностью, вжимает меня в стену и углубляет поцелуй, не позволяя перехватить инициативу. Я могу либо на него злиться, до зубного скрежета, до ломоты в сжатых в кулаки пальцах, до белой пелены перед глазами… Либо хотеть до безумия и всего вышеперечисленного. Совмещать эти чувства никак не выходит.
Прижимаю его к себе, ощущая, какой он горячий и мокрый после бега и, пробравшись руками под майку, сжимаю влажную кожу на спине.
- Можно пройти? – раздается на пролет ниже и мы, открыв глаза и переглянувшись, разрываем поцелуй и переводим на стоящего этажом ниже Сашку абсолютно похуистические взгляды. Вик разве что покраснел немного, но из-за румянца от мороза почти не отличишь, я просто это знаю.
Теснее прижимаю его к себе, максимально освобождая свободное пространство, и кивком головы позволяю подняться вверх. Сашка отвешивает мне шутовской поклон, полностью игнорируя присутствие Вика, и проходит наверх, несколько минут шуршит пакетами, достает ключи и, скрывшись за дверью, исчезает из нашего поля зрения.
- Глеб, я замерз, - сообщают мне, уткнувшись холодным носом в основание шеи.
Попытка отлепить его от себя провалилась на корню, хватка у него мертвая, это я уже успел заметить, и так и не разжимая рук, веду его спиною вверх, подталкивая по лестнице. От него, как всегда, пахнет тем одеколоном, им самим и возбуждением. И чего я так залип на его запах, не пойму?
- Потри мне спинку? – доносится из-за приоткрытой двери ванной.
- А без меня никак? – вставать откровенно лень.
- Не будь задницей, - огрызается в ответ.
- Ты хотел сказать: пожалуйста?
- Я много чего хотел сказать. Тащи сюда свою задницу, - ух ты, рычит.
Иду куда послали. Комната наполнена клубами пара от горячей воды, зеркало запотело, а в ванной сидит мокрая курица и радостно размахивает мочалкой. Вот и сматериться хочется, но щемящее душу умиление не позволяет. Ну точно дитё, не дать не взять, ребенок.
Мою его мочалкой, как и просили, наотрез отказываясь залезать в воду, но эта сволочь, стоило только мне отвернуться за срочно понадобившимся ему гелем для душа, дергает меня на себя и опрокидывает в воду. Я даже материться забыл, ощущая все прелести купания в одежде.