- И как ты думаешь мне тебя наказать?
- Ну не знаю, а какие есть варианты? – ухмыляется смертник, обхватывая меня за шею и утыкаясь носом в мокрую футболку.
- Нет вариантов, я просто тебя убью…
Дальше была борьба, смертельная и беспощадная, потом уборка, экстренный сбор воды с пола, пока не затопили соседей, мои красочные маты и его заливистый смех.
Позже я все же наказал его, предварительно всыпав ремня по голой заднице, окрасив ее в ярко алый цвет, а потом, слизывая его соленые непрошенные слезы, жалел, долго и мучительно медленно…
«Ты вообще спрашивать у меня будешь, болен я или нет?» - смс застало меня на работе.
«А должен?» - чуть не роняю телефон и, звучно выругавшись, иду на перекур.
«Вообще не мешало бы»
«Раз пишешь, значит живой» - вполне логично.
«Мудак бесчувственный»
«Сам выбирал»
«Приедешь за мной?»
«Я работаю» - отсылаю и слышу как мастер объявляет, что сегодня мы работаем до обеда. «Твоих рук дело?»
«Не понимаю о чем ты» - вот издевается же, сученок.
«Накажу» - пишу на полном серьезе, еще на работе моей его не хватало.
«М-м-м…» - маленький ненасытный извращенец.
«Сегодня в три?!» - то ли спросил, то ли ответил он и я больше чем уверен, что на его бессовестной морде играет ехидная улыбка.
И так уже третий раз за неделю. Эта дрянь каким-то образом умудряется освободить мне половину дня и завладеть всем моим свободным временем. Не-то, чтобы это напрягало, скорее, даже наоборот, в кайф, но когда без твоего согласия суют нос в твой распорядок дня, при этом пытаясь тобой манипулировать, это немного бесит.
Погода не задалась с самого утра, стою возле небольшого ларька на остановке, в надежде дождаться чертов автобус и уже хоть немного согреться. Метель завывает над головой, гоняя по тротуару клубы снега, морозный ветер обжигает лицо…
Все резко меняется. Чьи-то шаги за спиной, слишком торопливые, и принадлежат явно не одному человеку. Не успеваю обернуться, среагировать, просто сдвинуться с места, словно прикованный к промерзшему асфальту нехорошим предчувствием. Удар в затылок болезненной вспышкой прошелся по телу и выкинул меня из реальности.
Шелест ветра где-то неподалеку, относительно тепло, значит я в закрытом помещении, голова болит просто адски, руки связаны за спиной и, судя по ощущениям, я сижу на чем-то твердом, скорее всего стул.
Открыть глаза получается не с первого раза, веки словно свинцом налитые, никак не поддаются. Все-таки поборов себя, успеваю заметить сквозь пелену сознания, просторное помещение, похожее на склад или ангар, несколько ящиков вдоль стен, деревянный пол и серые стены без окон, с одной единственной дверью в самом дальнем от меня углу. Чудно, Глеб, ты в полной беспросветной жопе. Сколько я тут, понять сложно, но по ощущениям в отключке я был не долго.
В помещение заходят четверо, двоих я уже видел, это те самые парни, которые отпиздили меня в стенах родной квартиры, еще один мужчина идет за их спинами и рассмотреть его лицо нет никакой возможности, но глядя на один его профиль, хочется свернуться калачиком и тихо заскулить. Еще один, тоже мужчина, идет последним, полностью закрытый телами впереди идущих.
С каждым их шагом сердце замедляет удары, воздух вокруг меня сгущается, и страх, а это именно он, скапливается слизким комком в горле, вызывая тошноту. Едва уловимый запах чего-то до отвращения знакомого забивает нос и заставляет замереть в одной позе затаив дыхание.
Шаги все ближе.
Пульс начинает скакать в неадекватном ритме.
Еще пара шагов и свет от тусклой лампы даст возможность разглядеть вошедших.
Я не боюсь их, тут что-то другое, знакомое.
Шаг.
Еще один… последний.
Забываю вдохнуть, видя перед собой мужчину. Наши взгляды встречаются, узнавая друг друга, и мои губы сами собой растягиваются в озлобленную нечеловеческую ухмылку, глаза блестят, а весь вид, даже издалека, перестает напоминать нормальный. Этот удивленный взгляд, так не свойственный ему. Шокирующее узнавание лупит по памяти, заставляя каждый шрам на теле заныть от боли, запястья стягивает легким дискомфортом (и дело тут вовсе не в сдерживающих их веревках), это память пробивается наружу, не желая сдохнуть, раствориться, исчезнуть вместе с тем, кто с явным непониманием стоит перед тобой.
Этот кошмар моей жизни вновь нашел меня…
Мой личный кошмар…
Страх…
Часть 17
- Вот это сюрприз! – как Юрий ни пытался изобразить вселенскую радость на лице, получалось откровенно паршиво.
Он словно видел перед собой призрак мертвого и давно исчезнувшего из его жизни человека. Но, несмотря на неверие собственным глазам, мужчина точно узнавал в сильном юноше старого знакомого. Это был почти шок, именно поэтому совладать со своими эмоциями он не мог.
- Сдохни, сука, - выплюнул парень, накрепко зафиксированный на стуле, и вот у него эмоции были самые настоящие и вполне яркие. Каждое слово было пропитано ядом, смертельным, и если бы не сдерживающие его веревки, он бы уже давно зубами вцепился в глотку стоящего и ухмыляющегося перед ним мужчину.
- Ты не меняешься, - покачал головой Юрий, вот теперь точно узнавая Глеба. Эти повадки его звериные, ершистость, агрессия, злость... Даже мимика, улыбка, взмах головы, чтобы избавиться от надоедливой челки закрывающей глаза - все его.
Глеб молчал, крепче сжимая зубы, чтобы не сказать ни слова, а сказать хотелось многое, прокричать ему в лицо.
Их взгляды были направлены друг на друга, вот только если Юрий изучающе скользил по телу и, в конце концов, остановился на глазах, то Глеб смотрел в упор, не желая упускать из поля зрения опасного хищника. Когда их взгляды встретились, всплыли давние воспоминания, одни на двоих, и для каждого они были своими. Юрий мечтательно улыбнулся, так и глядя в глаза парню, будто вспоминая что-то хорошее, а Глеб поморщился, словно у него разом разболелись все зубы.
Но обоюдное воспоминание длилось не долго, стоило им вынырнуть из прошлого и взглянуть в настоящее, осознание того, почему они встретились при таких обстоятельствах, их эмоции в корне поменялись. Глеб в удивлении распахнул глаза, испытывая легкий дискомфорт от непонимания, а Юрия охватила не то что злость, а испепеляющая ярость, гнев и горечь, тугим комком скопившаяся под ребрами.
Стремительный рывок вперед, удар в лицо, такой сильный, что Глеб, потеряв равновесие, вместе со стулом завалился на пол. Удар ногой в живот, резкий выдох, волна боли, заставляющая скручиваться на полу, пытаясь прижать колени к животу и тихо скулить. Но вместо этого Глеб начинает смеяться, истерично, зло, почти воет от смеха, с каждым выдохом становясь все больше похожим на психа, потому что сейчас, с первым ударом, все встало на свои места. Сейчас перед шокированными мужчинами предстал не взрослый парень, а тот подросток, которого они помнили, которого не узнали. Это была истерика, да, именно она, и от каждого изданного звука, воя, кровь стыла в жилах.
Юрий замирает и этого хватает, чтобы Яр, подскочивший со спины, заломив руки, зафиксировал мужчину на месте.
- Ты че творишь? Убьешь же, - прошипел Яр, спокойно удерживая дезориентированного начальника на месте.
- Вот именно, убью. Отпусти, - голос стал ровным и холодным, как обычно, но взгляд по-прежнему оставался прикованным к бьющемуся на холодном бетоне в истерических конвульсиях парню. И что-то такое теплое, давно забытое, стало шевелиться внутри, раздражая одним фактом своего существования, но злость была сильнее, намного…
- Пусти! – выкрикнул Юрий, дернув плечами и начиная злиться не только на Глеба, но и на своего заместителя, почти бывшего заместителя.
- Выйдем, поговорим, - не спросил, а поставил перед фактом Яр, выталкивая мужчину на улицу и закрывая за ним дверь.
На город спускались сумерки, метель завывала в кронах деревьев, по периметру обступивших складские помещения, пасмурное небо выглядело пугающе, но двое совершенно не замечали этого.
- Давай ты скажешь все, что думаешь, а потом я объясню тебе, почему ты не прав? - ровно произнес Яр, спиной подпирая железную дверь, собой перекрывая начальнику единственный путь попасть в ангар.
Юрий не торопился отвечать, он был зол и на взводе, поэтому мог сгоряча ляпнуть то, что знать никому не следовало. Достав из пачки сигарету и нервно прикурив ее, глубоко затянулся, выпуская тонкую струю дыма в небо, только сейчас замечая, что начинает темнеть.
- Ты знал, что Глеб жив? – эти слова дались с трудом. Ну не мог Юрий поверить, что после исчезновения парень мог выжить на улицах города один.
- Знал.
- Как давно?
- С самого начала, - безразлично пожал плечами Яр, уже сейчас понимая, что просто так ему эта история с рук не сойдет.
- Ты бежать помог?
- Нет.
- А кто?! – Юрий вспылил, гнев затоплял его сознание все сильнее, и сдерживать себя уже не было сил. Резкий удар в железный каркас здания глухим звоном разлетелся по округе. Яр даже не дернулся, лишь наклоном головы ушел от удара в сторону и спокойно встал обратно.
Юрий, растерявшись от подобной наглости, а возможно всему виной переполняющие его эмоции, наклонившись вперед, лбом уперся Ярославу в плечо, только сейчас понимая, что вся злость и обида, направленные на мужчину, лишь остатки тех переживаний, которые были частью его жизни много лет назад.
- Ты не это хотел спросить, - подтолкнул его Яр, не отталкивая, но и не обнимая. Он просто стоял рядом и ждал, хотел услышать вопрос, к которому был готов.
- Он Вика трахает назло мне? – как маленькая смерть для Юрия, признать, что из-за его ошибок, совершенных в прошлом, мог пострадать тот, кто дорог больше всех. Это было больно, а еще страшно. Что если Вик узнает о прошлом отца, поймет, как низко его использовали, попользовались как вещью… Он не переживет этого, только не Вик.
- Нет, там все серьезно.
Юрий отрывает голову от плеча друга и смотрит на него в упор, сканирует, ищет подтверждение сказанных слов и находит, но верить в это не хочет.
- Серьезно? Бред!
- Зря ты так думаешь. Тут дело в другом. Ты же понимаешь, что если Вик узнает, что ты трахал Глеба, да еще подробностями приправить, он возненавидит тебя, - в голосе Яра не было ни страха, ни волнения, казалось, что ему вообще было все равно, что происходящее вокруг начинает напоминать бразильский сериал. Вот только в душе все замирало от страха. Глеб на самом деле находился на волосок от смерти, и Юрию ничего не стоит самому спустить курок, одним выстрелом избавившись от всех проблем, а Вику, вполне возможно, позже удастся доказать, что Глеб сам сбежал.
- Я убью его! – взгляд мужчины наполнился смыслом и он, оттолкнув не сопротивляющегося Яра в сторону, распахнул дверь, ускоренным шагом направляясь вглубь помещения, на ходу доставая ствол и снимая его с предохранителя.
Что ж, Ярослав сделал все что мог, теперь судьба Глеба в руках этого человека, как и много лет назад. Черт, кажется, за десять лет ничего не изменилось. Он шел следом, отставая на пару шагов, его взгляд был пуст, в нем не было ни жалости, ни сожаления, вот только душа рыдала.
Глеба уже подняли и посадили как прежде. Он смотрел прямо перед собой, понимая, осознавая все, что думал Юрий, и это было неебически весело. На красивом лице играла легкая обреченная улыбка, из уголка губ стекала струйка крови, вытереть которую было нечем, да и незачем по большому счету. Он просто смотрел перед собой, в последний раз представляя образ взбалмошного мальчишки, понимая, что больше-то и вспомнить нечего. Сейчас стало понятно откуда были знакомы не глаза, нет, выражение глаз, когда Вик злился, некоторые жесты, черты лица, как же Глеб был слеп и сам понимал это, возможно не хотел верить в такую бросающуюся в глаза реальность. Смог бы он отказаться от мальчишки тогда, в первую их встречу, если бы знал правду? Сейчас об этом уже поздно говорить, слишком поздно.
Он понимал что сейчас произойдет, смирился, даже радовался, что его никчемное существование наконец-то прервется и этот замкнутый круг из череды безумия, затопившего все его существование, прервется. Поэтому когда услышал звук снимаемого предохранителя, даже не дернулся.
Юрий решил, он все решил для себя, рукоять пистолета лежала в его руке, приятно холодя кожу, пальцы не дрожали, голова была светлой и ясной, почти пустой. Шаг, за ним другой, все как на автомате. Поднять руку вверх, направить ствол прямо в голову, чтобы не мучился, последний вздох и…
Глеб поднимает глаза вверх, и рука дрогнула, внутри, в каменном сердце что-то надломилось, раскололось, россыпью миллионов острых осколков раня самую душу. В серых, почти дымчатых, глазах не было страха, беспокойства, мольбы, даже банального желания жить, лишь смирение и вызов, тот самый, который он всегда бросал, глядя на Юрия. Этот взгляд, забытый и стершийся из воспоминаний, яркой вспышкой, почти ожогом, запечатался в памяти, теперь уже точно навсегда.
- Стреляй, - ровно произнес Глеб, немного хриплым от тяжелого дыхания голосом. В нем нет дрожи, несмотря на то, что парень замерз в неотапливаемом помещении, он просто хотел поскорее покончить со всем этим.