Альфреда прорычала:
– Я не настолько стара, чтобы быть ее матерью… ну ладно, вообще-то настолько, но я
не она. Хотя если я еще раз увижу, как ты смотришь на нее подобным образом, я так сильно
надеру твои уши, что тебе покажется, будто я твоя мамаша, а ты – мелкий нашкодивший
негодник.
Альфреда была определенно раздражена тем приемом, который они получили от
Гэбриела Бискейна. Но он ее нисколько не испугался. Подмигнув, он сказал ей:
– Вот видите? Вы меня уже любите.
Мужчина отошел от двери, чтобы они смогли войти внутрь.
– Ну же, проходите, я покажу Вам вашу комнату, хотя, по моему мнению, это не
комната. Ну ладно, Вы тоже наверняка не назовете это комнатой. Ох, черт возьми, это
башня.
Брук не понравилось услышанное, и она повторила просьбу Альфреды.
– Может быть, Вы проводите меня к лорду Вульфу?
– Этого я сделать не могу. Когда он будет готов с Вами встретиться, он Вас позовет.
– Сегодня?
– Скорее всего, нет.
Еще одна отсрочка, которая заставила Брук облегченно выдохнуть, еще раз
улыбнуться, и, наконец, расслабиться. Должно быть, он шутил по поводу башни, решила
она. Но если нет, то черт с ней с этой башней, она не будет возражать, если это означает, что
ей не придется иметь дело с владельцем особняка в ближайшее время – ну, если в башне
найдется кровать. Должна же там быть кровать. Правда, Альфреда собиралась протестовать,
но Брук покачала головой, намекая горничной, что она и так сегодня слишком много
возмущалась. А мистер Бискейн уже развернулся и направился к выходу из холла.
Пройдя мимо двух греческих колонн, которые стояли на выходе из фойе, они вышли в
коридор с полом, мощеным серым мрамором. Потолки в высоту достигали двух этажей.
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
Картины, написанные маслом, украшали белые стены, обшитые снизу темными
деревянными панелями. Брук увидела портреты мужчин и женщин, некоторые были
изображены в одеждах 16-го и 17-го веков. Она предположила, что это предки виконта.
В центре холла висела огромная хрустальная люстра, но так высоко, что слугам
пришлось бы карабкаться по многоярусным стремянкам, чтобы ее зажечь, поэтому Брук
сомневалась, что ее часто использовали. Они прошли несколько двустворчатых дверей,
которые, несомненно, вели в гостиные и столовую. Затем они подошли к огромной лестнице.
Цветные пятна на белых стенах заставили ее оглянуться на фойе. От круглого
витражного окна, расположенного над входной дверью, по белым стенам расходились блики
синего, красного и желтого цвета. На окне действительно был узор – голова оскалившегося
волка. Брук предположила, что эта эмблема была частью семейного герба. Голова волка
словно олицетворяла их фамилию. Но почему они решили изобразить волка таким
свирепым? Возможно, у нынешнего лорда Вульфа было чувство юмора, и он решил сделать
такое окно, чтобы поиздеваться над неправдоподобными слухами. Но, с другой стороны, она
подумала, что слух о том, будто он воет на болотах, наверняка ему не нравится так же, как и
слух о том, что он проклят и ему суждено умереть молодым.
Достигнув верха лестницы, Гэбриел Бискейн повел их направо, по широкому
устланному коврами коридору, где двери располагались только с одной стороны. Брук
поняла, что эти комнаты будут выходить окнами на задний двор особняка. Вскоре они
повернули за угол и направились по другому коридору, который вѐл обратно, к фронтальной
части дома. Здесь несколько дверей по обеим сторонам коридора были открыты, чтобы в
коридоре было светлее. В доме определенно было много спален, и он был больше, чем
казалось снаружи. В конце коридора Гэбриел остановился около винтовой лестницы. Брук
догадалась, что она вела в башню, о которой он упоминал. До этого момента она не думала,
что он говорит серьезно о том, чтобы их там поселить.
Она напряглась в ожидании, но мужчина не двигался, а только довольно долго
простоял, смотря на темную винтовую лестницу. Потом, не говоря ни слова, он развернулся
и повел их обратно, вернувшись в первый коридор. Когда он проходил мимо двери в конце
коридора, он глянул на Брук и Альфреду и приложил палец к губам, делая им знак, что
нужно быть тише, а затем прошел к следующей двери, также располагавшейся справа от
лестницы. Брук это напомнило о том, что случилось с ней в детстве, когда она ненароком
потревожила покой отца, который отдыхал наверху. Она совершила подобную оплошность
только один раз в своей жизни. В родительском доме подобные уроки быстро усваивались.
Гэбриел зашел в комнату, прошел к окну и открыл его, чтобы впустить свежий
воздух. Брук последовала за ним, желая посмотреть на вид из окна. Она была права. Высокая
изгородь, которую она видела издалека, окружала большую площадь за домом, похожую на
парк. Там были ярко-зеленые лужайки и дорожки, по краям которых росли розы и другие
красивые цветы, а также несколько тенистых деревьев со скамейками под зелеными
навесами из листьев и малюсенький пруд. Повсюду стояли фонарные столбы, чтобы
освещать дорожку ночью, или чтобы был красивый вид, если смотреть из окна дома. Прямо в
центре действительно был лабиринт, не огромный, но с такими высокими стенами, что из
окна она не смогла разглядеть дорожки, которые были внутри. Очень жаль. Она бы лучше
запомнила их, перед тем как идти внутрь, ведь она намеревалась туда попасть, если они
останутся.
Перед тем как Гэбриел ушел, он сказал шепотом:
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Я приму на себя основную часть его гнева за то, что поселил Вас не туда, куда он
приказал. Но пока я бы не стал его будить, поэтому, пожалуйста, ведите себя потише, чтобы
он не услышал, что Вы здесь.
Ужаснувшись, что он всѐ-таки не шутил относительно башни, Брук всѐ же ответила:
– Пожалуйста, мне подойдет любая другая комната, которая находится не так близко к
его спальне. Пусть даже если она будет в башне.
Мужчина улыбнулся, похоже, вовсе не так испугавшись гнева своего лорда, как хотел
показать.
– Чепуха. В большинстве комнат не проводится регулярная уборка, если в них не
останавливаются гости. Это единственная незанятая комната, в которой чисто и на дверях
нет знака «не использовать».
Она никаких особых знаков не заметила.
– Почему лорд Вульф спит днѐм? – спросила Брук.
– Я бы удивился, если бы он действительно уснул, – Гэбриел быстрым шагом
направился к двери, добавив без паузы. – Я распоряжусь, чтобы Ваши сундуки принесли
наверх.
Брук, может быть, и поблагодарила бы его, если бы дверь не закрылась так быстро.
Тогда она, в свою очередь, задалась вопросом – такой ли скверный у волка характер, как у ее
отца, учитывая то, что вокруг него тоже нужно ходить на цыпочках. А потом она уставилась
на другую дверь, которая вполне могла оказаться смежной с комнатой лорда Вульфа, и в
голову девушки начали лезть разные тревожные мысли, худшей из которых была та, что
волк сможет легко к ней проникнуть и наброситься, пока она спит!
ГЛАВА 9
КОГДА прибыл Гэбриел, доктор Бейтс уже уходил. Он задержался, чтобы дать ему те
же инструкции, что и остальным присутствующим в комнате. Доминик заметил выражение
лица Гэйба и подавил смех, опасаясь вспышки боли. Подтвердились их опасения. Он порвал
швы и был вынужден прервать поездку на лошади. Но неловкая нотация доктора сделала то,
что должна была сделать поездка – временно отвлекла его от гнева.
Карл, слуга, приставленный к нему, чтобы выполнять поручения, какие могут
возникнуть в течение дня, сидел на стуле возле двери. Он сочувственно качал головой,
слушая рекомендации доктора. Камердинер Доминика, Эндрю, также присутствовал в
комнате, но был занят в гардеробной.
Гэбриел закрыл дверь за доктором и подошѐл к кровати.
– Пиявки? Серьѐзно?
– Что бы ты не написал в письме, которое вызвало Бейтса сюда, оно, очевидно, навело
его на мысль принести кровопийц, – ответил Доминик. – Он предупредил, что в ближайшие
дни не сможет приехать, так как посещает пациентов на севере, но он уверен, что пиявки
собьют жар. Таково его мнение, не моѐ.
Пиявки, присосавшиеся к его голой ноге, лежащей поверх простыни, представляли
малоприятное зрелище. Гэбриел старался не смотреть на них и вместо этого уставился на пса
Доминика, спящего в изножье кровати.
Через мгновение Гэбриел покачал головой, подобрав тѐмный волос с простыни.
– Ты не должен позволять этой дворняге валяться здесь, по крайней мере, пока на тебе
пиявки. Он линяет. Ты же не хочешь, чтобы в рану попала собачья шерсть, не так ли?
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Оставь Волка в покое. Он переживает за меня. Отказался уходить, когда Карл
попытался выгнать его из комнаты. Если тебя так волнует его линька, можешь пройтись по
нему щѐткой для лошадей.
Наконец он смог подойти к вопросу, занимавшему его столь долгое время. Доминик
спросил:
– Это дочь Уитворта была в том экипаже?
– Да.
– Как ей понравилось в башне?
Гэбриел обернулся к Карлу и кивком попросил его выйти, прежде чем встретиться
взглядом с Домиником. – Этого мы не выяснили.
– Она уже уехала?
– Нет. На самом деле, леди Уитворт, предположительно, довольна своей комнатой.
Доминик немедленно нахмурился.
– Куда ты еѐ поселил, Гэбриел?
Ответ был таким тихим, что Доминик его не расслышал. Он был слишком измождѐн,
чтобы повторять вопрос, поэтому ждал, выжидающе глядя на друга.
Гэбриел шумно выдохнул и повторил уже громче:
– В соседнюю комнату.
– Гэйб, – в голосе Доминика слышалось предостережение.
– Ну, комната Эллы была заперта и всегда будет заперта. А твою старую комнату
нельзя использовать, потому что там живѐт большая часть твоих детских воспоминаний.
– На этом этаже предостаточно других спален! Как тебе вообще пришло в голову
поместить сестру моего врага…
– Постой! Не спеши откусывать мне голову, пока не набрался сил, и… у меня, правда,
не было выбора. Ни одна из комнат для гостей не поддерживается в жилом состоянии,
поскольку любой, кто захочет нанести тебе визит, заранее даст знать, чтобы у прислуги было
время привести комнаты в порядок. Таковы были инструкции твоей матери, которые тебе
никогда не приходило в голову поменять. Так что безупречную чистоту поддерживают
только в этих семейных комнатах, расположенных в задней части дома. А что касается
конкретной комнаты по соседству с твоей спальней: твоя бабушка поставила там дверь и
переехала в ту комнату, когда устала от того, как храпел твой дед. Если бы она этого не
сделала, то эта комната вообще никак не относилась бы к твоим покоям.
– Ты отлично знаешь, что я считаю еѐ комнатой своей матери и всегда буду так
считать. Она поселилась там после смерти отца и жила до тех пор…
– Пока она не уехала отсюда после похорон Элоизы. И поклялась, что никогда не
вернѐтся. Ты так и не нашѐл комнате достойного применения, кроме как всегда
поддерживать в ней порядок на случай, если она вдруг внезапно вернѐтся назад.
– Не вернѐтся, – бесцветным голосом произнѐс Доминик. – Она выросла в Лондоне и
предпочитает его всем прочим местам. Здесь еѐ снедает печаль, там же она отдыхает душой.
– Однако если бы леди Анна и вернулась, она бы не захотела снова селиться в этой
комнате и выбрала бы другую. Ей хотелось, чтобы ты занял все покои лорда. Кроме того, это
размещение не более чем временное. Но если тебе действительно так важно знать, я
подумал, что было бы уместно поселить туда леди Уитворт, так как в таком случае ей не
придѐтся переезжать после свадьбы.
Доминика совершенно не волновали логические доводы, кроме той части, что
касалась бракосочетания. Будь его воля, не было бы никакой свадьбы. Но если это и впрямь
не затянется надолго, не было резона злиться на Гэбриела. Их ссоры никогда не длились
долго, и сейчас у Доминика просто не было сил, чтобы продолжать переругиваться.
Однако он прорычал:
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
– Запри эту чѐртову дверь.
– Разумеется!
Гэбриел метнулся к двери и задвинул щеколду, даже подѐргал за ручку, дабы
убедиться, что она закрыта. Он вернулся, бойко доложив:
– К слову, не то чтобы ты смог самостоятельно расхаживать по дому в ближайшее
время, но всѐ равно воздержись от этого. В коридорах ты можешь нечаянно столкнуться с
нею. От пиявок есть толк? – добавил он, пытаясь сменить тему.
От них почти не было толку. Доминик коротко бросил:
– Ты ослушался моих приказов. Если опустить твою прихотливую логику, почему ты
поступил так?
Гэбриел нахмурился, но продолжал стоять на своѐм.
– Ты можешь сам переселить еѐ в башню, когда поправишься. У меня не хватило сил
сделать это.
Доминик вздохнул и прикрыл глаза.
Гэбриел догадался:
– Я утомил тебя. Лучше я пойду…
– Нет, не уходи. Кто из членов еѐ семьи прибыл с ней?
Гэбриел сел на стул, придвинутый к кровати.
– Никто, что показалось мне довольно странным. Как бы то ни было, она не
испытывает недостатка в слугах, хотя с ней остается только одна горничная. Очаровательная
женщина, эта особа. Пышет огнѐм и извергает страшные угрозы. Можно подумать, она и
есть леди. Очевидно, она ей покровительствует.
– Ну а сама леди?
– Она не обращалась со мной, как с мелкой сошкой, в отличие от сам-знаешь-кого.
Твоя последняя любовница, знаешь ли, я лучше промолчу. Но некоторые леди просто…
просто…
– Да, я знаю, как ты относишься к снобам. Ты всѐ ещѐ не ответил на мой вопрос.
– Леди показалась мне какой-то запуганной, будто бы она не привыкла к
незнакомцам, или не ожидала быть приглашѐнной в дом. А может она просто такая
скромница. Да, так, наверное, и есть, учитывая еѐ нежный возраст.
– Но она ведь не чересчур молода? – строго спросил Доминик, прищурившись. – Если
они прислали ко мне ребѐнка…
Смех Гэбриела не дал ему закончить фразу.
– Ты действительно думаешь, что Принц-Регент стал бы выдвигать требования, не
узнав прежде, если ли у Уитвортов дочь на выданье? Нет, лет для замужества ей достаточно.
Хочешь, чтобы я почитал тебе ещѐ…
– Нет.
Доминик выжидал. Но Гэбриел просто положил только что взятую книгу обратно на
ночной столик и удобно устроился на мягком стуле, чтобы вздремнуть, едва Доминик заснул
бы. Как будто нечего было больше рассказывать о его встрече с девчонкой Уитвортов. Как
будто Доминику было ни капли не интересно, что за девушку ему навязали. Но ему и впрямь
было не интересно. Она не задержится тут. Он даже сам подготовит карету, в которой она
отправится домой, ответив ему отказом.
Но когда Гэбриел ничего больше не сказал, Доминик нетерпеливо рявкнул:
– Чѐрт тебя дери, да как она выглядит?
– Я надеялся, что ты не спросишь, но раз уж так… – Гэбриел остановился, чтобы
набрать воздуха в грудь, и выпалил. – У неѐ есть бородавка слева на подбородке и ещѐ одна
около носа. Клянусь, я не сверлил их взглядом. Щѐчки румяные, больше подошли бы какой-
Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club
нибудь деревенской девчушке, глазища большие, как у совы. Но если ты сможешь закрыть