Она станет превосходной графиней. Она красива, умна, обладает твердыми принципами и гордостью. Он не знал, почему не понял этого прежде, вероятно потому, что он всегда встречал ее в компании Клайва, а Клайв своим присутствием всегда затмевал любого.
Последние несколько лет Дэвид бдительно следил за потенциальными невестами. Он не спешил жениться, но знал, что, в конечном счете, должен будет найти жену, и потому каждую встреченную незамужнюю женщину, он мысленно оценивал и инвентаризировал.
И ни одна из них не была достаточно хороша.
Все они были или слишком глупые, или слишком занудные. Слишком застенчивы или слишком взбалмошны. Или если в них не было ничего слишком, тогда им чего–то недоставало.
Не правда. Просто ни одну он не мог себе представить, сидящей с ним за одним столом во время завтрака на протяжении последующих лет.
Он был придирчивым человеком, но теперь, улыбаясь в темноте, решил, что ожидание того стоило.
Дэвид посмотрел на профиль Сюзанны. Он сомневался, что она вообще заметила его взгляд, настолько поглощена была она спектаклем. Время от времени с ее губ срывалось легкое невольное «О!», и хотя он знал, что это чересчур фантастично, но мог поклясться, что чувствовал, как ее дыхание, переносится по воздуху и легко касается его кожи.
Дэвид ощутил напряжение во всем теле. Ему никогда не приходило на ум, что он окажется настолько удачливым и сможет найти себе жену, которую посчитает желанной. Просто подарок судьбы.
Язычок Сюзанны показался, чтобы облизать губки.
Чрезвычайно желанна.
Он откинулся в кресле, не в силах справиться с довольной улыбкой, расползающейся по лицу, которая была совершенно не в его характере. Он принял решение. Теперь все, что ему осталось, это составить план.
* * *
Когда зажегся свет после третьего акта, открывая перерыв, Сюзанна тотчас повернулась к ложе графа, до смешного глупо торопясь расспросить его о том, что он думает об игре.
Но он ушел.
– Как странно, – пробормотала она про себя. Должно быть, он покинул ложу очень тихо, она совершенно не заметила его исчезновение. Она почувствовала, что слегка ссутулилась в своем кресле, на удивление разочарованная тем, что он исчез. Она надеялась узнать его мнение по поводу образа, созданного Кином, совсем непохожего на других Шейлоков из тех, что она видела прежде. Она была уверена, что граф найдет какое–нибудь ценное замечание о том, что возможно сама она не заметила. Клайв во время перерывов всегда предпочитал отправиться в бельэтаж, где мог поболтать с друзьями.
Однако, пожалуй, к лучшему, что граф ушел. Несмотря на его дружелюбное поведение перед спектаклем, все еще трудно было предположить, что он настроен к ней доброжелательно.
И, кроме того, когда он был рядом, она чувствовала нечто… необыкновенное. Что–то странное, останавливающее дыхание. Ощущение было волнующим, но не совсем удобным, и она чувствовала себя неловко.
Так что, когда леди Шелбурн спросила, хочет ли она сопровождать остальную часть компании в бельэтаж, чтобы насладиться перерывом, Сюзанна поблагодарила ее, но любезно отказалась. Определенно в ее интересах стоило остаться на месте, там, где не было графа Ренминстера.
Шелбурны вместе с гостями друг за другом покинули ложу, оставив Сюзанну наедине с собой, против чего она ничуть не возражала. Рабочие сцены случайно оставили занавес приоткрытым, и если Сюзанна смотрела немного искоса, то она могла видеть суетящихся на сцене людей. Это было странно волнующе и довольно интересно, и…
Она услышала за собой какой–то звук. Кто–то из Шелбурнов, должно быть, что–то забыл. Приклеив к лицу улыбку, Сюзанна обернулась:
– Добрый ве…
Это был граф.
– Добрый вечер, – отозвался он, когда стало очевидно, что она не собирается заканчивать приветствие.
– Милорд, – в ее голосе явно читалось удивление.
Он любезно кивнул.
– Мисс Бэлистер. Я могу присесть?
– Конечно, – сказала она, скорее автоматически. О боже, ну почему он здесь?
– Я подумал, что гораздо легче разговаривать, находясь рядом, а не кричать, – сказал он.
Сюзанна недоверчиво посмотрела на него. Им вообще не приходилось кричать. Ложи располагались очень близко друг к другу. Но, поняла она с некоторым отчаянием, не так близко, как теперь их кресла. Бедро графа практически касалось ее.
Это не должно было ее беспокоить, поскольку лорд Дарем занимал то же самое кресло более одного часа, и его бедро не доставляло ей никаких неудобств.
Но это так отличалось от соседства с лордом Ренминстером. С лордом Ренминстером все было иначе, начала понимать Сюзанна.
– Вам нравится спектакль? – спросил он ее.
– О, да, – сказала она. – Игра Кина не может быть охарактеризована иначе, как выдающаяся, Вы не согласны?
Он кивнул и пробормотал что–то, соглашаясь с ней.
– Я никак не ожидала, что Шейлок будет представлен в такой трагической манере, — продолжала Сюзанна. – Я видела «Венецианского купца» несколько раз в другом исполнении, уверена, что и Вы тоже, и он всегда был более комичен, Вы согласны?
– Действительно он представлен в неожиданной интерпретации.
Сюзанна с энтузиазмом кивнула.
– Я думаю, что черный парик это гениальный ход. Все Шейлоки, которых я видела, выходили на сцену в рыжих париках. А как Кин сумел бы убедить нас, что его Шейлок трагический герой, если бы он вышел в рыжем парике? Никто не относится к рыжеволосым мужчинам серьезно.
Граф начал неудержимо кашлять.
Сюзанна наклонилась вперед, надеясь, что ничем не оскорбила его. Поскольку у него были темные волосы, она не думала, что он мог обидеться.
– Прошу прощения, – сказал он, отдышавшись.
– Что–то не так?
– Нет, все в порядке, – уверил он ее. – Просто это Ваше довольно проницательное наблюдение застало меня врасплох.
– Я не имела в виду, что рыжеволосые люди менее достойны, чем все остальные, – сказала она.
– Кроме нас, черноволосых, несомненно, самых превосходных, – произнес он, его губы сложились в дьявольскую улыбку.
Она сжала губы, чтобы не дать себе улыбнуться снова. Это было так странно, что он смог объединить их неким таинственным образом, такие моменты часто превращаются в шутку для двоих.
– Я хотела сказать, – заговорила она, пытаясь вернуться к высказанной ею мысли, – что в романах никто никогда не читал о рыжих мужчинах, ведь так?
– Я не читаю романы, – заверил он.
Сюзанна взглянула на него немного раздраженно.
– Но если вы прочтете, – продолжала она, – то увидите, что он никогда не бывает героем истории.
Граф наклонился к ней, его зеленые глаза искрились грешным обещанием.
– И кто же герой Вашей истории, мисс Бэлистер?
– У меня нет героя, – сказала она натянуто. – Этот факт должен быть очевиден.
Мгновение он сидел молча, внимательно разглядывая ее.
– Должен быть, – прошептал он.
Сюзанна вдруг почувствовала, как ее губы приоткрылись, выпуская наружу тихий вздох, после того как его слова мягко коснулись ее ушей.
– Что, простите? – спросила она, наконец, не полностью уверенная, что он имел в виду.
Или, возможно, она была уверена, но только не могла поверить в это.
Он слегка улыбнулся.
– Такая женщина, как Вы, должна иметь своего героя, – сказал он. – Возможно, защитника.
Она посмотрела на него, приподняв брови.
– Вы говорите, что я должна выйти замуж?
Снова та же улыбка. Линия его губ изогнулась так, словно у него имелся чертовски приятный секрет.
– А Вы как думаете?
– Я думаю, – сказала Сюзанна, – что эта беседа переходит на очень личную территорию.
Он рассмеялся, но смех его был теплым, удивительно приятным, совершенно лишенным злости, он так отличался от смеха, которым часто награждало ее светское общество.
– Я отказываюсь от своего более раннего утверждения, – сказал он с широкой улыбкой. – Вы не нуждаетесь в защитнике. Вы явно в состоянии позаботиться о себе сами.
Сюзанна сузила глаза.
– Да, – сказал он, – это был комплимент.
– Ваши утверждения всегда требуют проверки, – заметила она.
– О, довольно, мисс Бэлистер, – сказал он. – Вы ранили меня.
Теперь настала ее очередь смеяться.
– О, пожалуйста, – сказала она, не переставая улыбаться. – Ваша броня слишком прочна для любого словесного удара, который я могу нанести.
– Я не так уж в этом уверен, – сказал он настолько тихо, что она не стала бы утверждать, что правильно расслышала его.
И затем ей пришлось задать вопрос:
– Почему Вы так любезны со мной?
– А я любезен?
– Да, – сказала она, не понимая, почему его ответ был для нее настолько важен, – Вы. Учитывая то, насколько отрицательно Вы были настроены по поводу нашего бракосочетания с Вашим братом, я не могу не быть подозрительной.
– Я не был…
– Я знаю, Вы сказали, что не были настроены против брака, – сказала Сюзанна, ее лицо почти ничего не выражало, когда она прервала его. – Но мы оба знаем, что Вы не одобряли его, и что Вы поощряли его женитьбу на Харриет.
Дэвид выдержал паузу, обдумывая ее утверждение. Не то, чтобы ее слова были неправдой, и все же было ясно, что она ничего не поняла из того, что случилось прошлым летом.
И больше всего она не понимала Клайва. И если она думала, что могла бы стать ему хорошей женой, возможно, она и себя не понимала.
– Я люблю своего брата, – сказал Дэвид мягко, – но у него есть свои недостатки, и ему нужна была жена, которая нуждалась бы в нем и зависела от него. Кто–то, кто вынудил бы его стать тем человеком, которым, как я знаю, он может стать. Если бы Клайв женился на Вас…
Он смотрел на нее. Она уставилась на него распахнутыми глазами, терпеливо ожидая, когда он сформулирует свои мысли. Он видел, что его ответ означает для нее все, и понимал, что должен преподнести его правильно.
– Если бы Клайв женился на Вас, – продолжил он, наконец, – у него не было бы никакой потребности быть сильным. Вы были бы сильны за вас обоих. У Клайва не было бы причин расти.
Она слушала, удивленно приоткрыв рот.
– Все очень просто, мисс Бэлистер, – сказал он с потрясающей мягкостью, – мой брат не достоин такой женщины как Вы.
И затем, пока как она пыталась постичь значение его слов, пока она пыталась просто вспомнить, как дышать, он встал.
– Я получил удовольствие от беседы с Вами, мисс Бэлистер, – произнес он, беря ее руку и мягко касаясь поцелуем ее перчатки. Его глаза задержались на милом лице, и пылкий горящий зеленый взгляд прожигал ее насквозь.
Он выпрямился, слегка растянул губы в улыбке, достаточно для того, чтобы у нее начало покалывать кожу, и спокойно сказал:
– Доброй ночи, мисс Бэлистер.
Он ушел, прежде чем она смогла произнести свое собственное прощайте, но так и не появился в соседней ложе.
Но это чувство, это странное, прерывистое дыхание, легкое головокружение, которое ему удалось поселить в ней всего лишь одной своей улыбкой, оно обернулось вокруг нее и не исчезало.
И впервые в жизни Сюзанна была не в состоянии сконцентрироваться на пьесе Шекспира.
Перед глазами стояло лицо графа.
Глава 3
И вновь мисс Сюзанна Бэлистер на устах у всего города. После того, как она испытала сомнительное удовольствие быть и самой популярной и самой непопулярной молодой особой сезона 1813 года (благодаря, в обоих случаях, вечно праздному Клайву Мэнн–Формсби), она пребывала в тени до тех пор, пока другой Мэнн–Формсби – а именно Дэвид, граф Ренминстер – сделал ее предметом своего безраздельного внимания во время субботнего ночного представления «Венецианского купца» в Друри Лейн.
Можно только догадываться о намерениях графа, ведь мисс Бэлистер прошлым летом почти стала Мэнн–Формсби, хотя и с приставкой миссис Клайв, но тогда она была бы графу сестрой.
Ваш автор не боится написать, что никто из видевших, как граф смотрит на мисс Бэлистер во время представления, никогда не спутает его интерес с братским.
Что касается мисс Бэлистер – если намерения графа благородны, то ваш автор снова не побоится написать, и все согласятся с тем, что она выиграла лучшего Мэнн–Формсби.
И вновь Сюзанна не могла спать. И не удивительно – Мой брат не достоин такой женщины как Вы! Что он имел в виду? Почему граф сказал это?
Неужели он ухаживает за ней? Граф?
Она тряхнула головой, чтобы выкинуть из нее такие глупые мысли. Невозможно. Граф Ренминстер никогда не выказывал желания серьезно ухаживать за кем–либо, и Сюзанна сильно сомневалась, что он собирался начать с нее.
И, кроме того, у нее имелась серьезная причина чувствовать к этому человеку крайнее раздражение. Из–за него она потеряла сон. Сюзанна никогда не теряла сон. Даже из–за Клайва.
Словно этого было не достаточно, воскресная ночь была такой же бессонной как и субботняя, а в понедельник стало еще хуже из–за ее упоминания в утренней колонке леди Уислдаун. Так что утром во вторник, Сюзанна была уставшей и сердитой. Они с Летицией завтракали, когда появился дворецкий.
– Мисс Сюзанна, – сказал он, слегка наклонив голову в ее сторону. – Вам письмо.
– Мне? – Усомнилась Сюзанна, принимая из его рук конверт из дорогой бумаги, запечатанный темно–синим воском. Печать она узнала тотчас же. Ренминстер.
– От кого оно? – спросила Летиция, едва закончив жевать кекс, который как раз положила в рот, когда вошел дворецкий.
– Я еще не вскрыла его, – сказала Сюзанна раздраженно. И если у нее есть хоть капля разума, она не откроет его до тех пор, пока с ней не будет Летиции.
Сестра уставилась на нее как на ненормальную.
– Это легко исправить, – заметила Летиция.
Сюзанна положила конверт на стол рядом со своей тарелкой.
– Я разберусь с ним позже. А сейчас я хочу есть.
– А я сейчас умираю от любопытства, – парировала Летиция. – Или ты сию же минуту открываешь этот конверт, или я сделаю это за тебя.
– Я собираюсь доесть яйца, а затем… Летиция! – Имя вырвалось почти воплем. Сюзанна рванулась через стол к сестре, которая только что схватила конверт столь ловко, что Сюзанна не успела перехватить ее, утратив быстроту реакции из–за хронического недосыпания.
– Летиция, – произнесла Сюзанна убийственным тоном, – если ты немедленно не вернешь мне конверт невскрытым, я никогда ни за что не прощу тебя. – И когда это не сработало, она добавила: – Всю оставшуюся часть моей жизни.
Казалось, Летиция обдумывает ее слова.
– Я поймаю тебя, – продолжала Сюзанна. – Не найдется такого места, где ты сможешь укрыться.
– От тебя? – Спросила Летиция с сомнением в голосе.
– Отдай мне конверт.
– Ты вскроешь его?
– Да. Дай мне его.
– Ты вскроешь его сейчас? — Уточнила Летиция.
– Летиция, если ты не вернешь мне этот конверт сейчас же, однажды утром ты проснешься с отрезанными волосами.
Рот Летиции открылся сам собой.
– Ты серьезно?
Сюзанна сузила глаза и впилась в нее взглядом.
– Похоже, что я шучу?
Летиция сглотнула и протянула конверт нетвердой рукой.
– Похоже, что ты серьезно.
Сюзанна выхватила письмо из рук сестры.
– Несколько дюймов я бы точно отрезала, — добавила она.
– Ты его откроешь? – Спросила Летиция, все еще настаивая на своем.
– Ну, хорошо, – сказала Сюзанна со вздохом. В любом случае у нее не получилось бы сохранить это в тайне, она надеялась просто оттянуть время. Она еще не пользовалась своим ножом для масла, поэтому просунула его под клапан и сорвала печать.
– От кого оно? – Спросила Летиция, хотя Сюзанна еще не развернула письмо.
– От Ренминстера, – сказала Сюзанна, устало вздохнув.
– Ты расстроена? – Спросила Летиция, выпучив глаза.
– Я не расстроена.