Какое это было потрясающее зрелище... физически здоровый самец в полном расцвете сил. Сильный, состоящий из сплошных мускулов, первобытный, но всё равно прекрасный. На счастье, он стоял частично повёрнутый к ней спиной, так что её подглядывание осталось незамеченным. Мужчина вытирал волосы полотенцем до той поры, пока густые пряди не встали торчком, затем занялся руками и грудной клеткой, энергично их растирая. Его спина была мощной, с чётко выделяющейся впадиной хребта. Широкие плечи изогнулись, когда он перекинул через них полотенце и начал тереть спину, имитируя движения пилы. Волосяная поросль покрывала его руки и ноги, верхнюю часть его грудной клетки, но намного гуще волосы росли в области паха. Это был не тот декоративный пучок, который она ожидала увидеть. Она мельком взглянула на его мужское естество... оно было подобно тому, что она видела у своего мужа, разве что ещё больших размеров. Должно быть, очень неудобно носить такой балласт. Как же мужчины вообще умудряются скакать на лошади?
С залитым краской лицом, она отпрянула обратно за дверь, пока Девон не поймал её с поличным.
Вскоре она услышала его приближающиеся шаги, половицы скрипели под ступнями. Через приоткрытую дверь он протянул ей сухое турецкое полотенце. Она с благодарностью его приняла и обвернула вокруг себя.
– Вы прикрыты достаточно? – спросила она.
– Сомневаюсь, что хоть кто-то назовёт это достаточным.
– Может, вы хотите подождать здесь? – предложила она неохотно. В ванной было теплее, чем в насквозь продуваемой спальне.
– Нет.
– Но там же холодно, как в погребе.
– Так точно, – последовал его резкий ответ. В голосе прозвучало осуждение, он стоял прямо за дверью с другой стороны. – Кстати, что за чертовщина на вас одета?
– Это мой костюм для верховой езды.
– Больше похоже на его половину.
– Мне приходится отстёгивать верхнюю юбку, когда я тренирую Асада. – Так как он ничего на это не ответил, она добавила: – Мистер Блум одобрил мои бриджи. Он говорит, что почти может спутать меня с одним из мальчишек-конюхов.
– Значит, у него слишком слабое зрение. Ни один мужчина, у которого есть глаза, ни за что не перепутает вас с мальчиком, – Девон сделал паузу. – С сегодняшнего дня вы или будете ездить в юбке, или вообще не будете.
– Что? – переспросила она, не веря своим ушам. – Вы отдаёте мне приказы?
– Кто-то просто обязан это сделать, если вы и дальше собираетесь вести себя совершенно неподобающим образом.
– И это вы выговариваете мне о чёртовых приличиях, долбанный лицемер?
– Полагаю, это в конюшне вы научились таким словечкам.
– О нет, у вашего братца, – парировала она.
– Я начинаю понимать, что мне не стоило так надолго покидать Приорат Эверсби, – зловеще сказал он. – Все домочадцы отбились от рук.
Не в состоянии больше себя сдерживать, Кэтлин подошла к приоткрытой двери и зыркнула на него.
– Это же вы наняли людей строить водопровод! – прошипела она.
– К водопроводчикам это меньше всего относится. Кто-то должен взять ситуацию под контроль.
– Если вы глупы настолько, чтобы мнить, что сможете контролировать меня...
– О да, я начну с вас, – заверил он её с чувством.
Кэтлин наградила бы его язвительным ответом, если бы её зубы не начали стучать. Несмотря на то, что турецкое полотенце впитало в себя часть влаги с её одежды, она всё равно была сырой и холодной.
Заметив её дискомфорт, Девон обернулся и осмотрел комнату, очевидно выискивая что-то, чтобы её укрыть. Хоть он и был повернут к ней спиной, Кэтлин с точностью смогла определить тот момент, когда он обнаружил шаль, накинутую на кресло у камина.
Когда он заговорил, тон его голоса изменился:
– Вы её не покрасили.
– Отдайте, – Кэтлин протянула руку через дверной проём.
Девон подобрал шаль. Медленная улыбка растянулась на его лице.
– И часто вы её носите?
– Дайте мне мою шаль, пожалуйста.
Девон принёс вещицу Кэтлин, умышленно медля. Он должен был сгорать со стыда, находясь в таком неподобающем виде, будучи почти полностью раздетым. Но, кажется, бесстыдный надутый павлин чувствовал себя вполне комфортно.
Как только шаль оказалась в зоне её досягаемости, Кэтлин выхватила её из рук Девона.
Сбросив с плеч сырое полотенце, девушка плотно завернулась в шаль. Мягкая шерстяная ткань была такой удобной и знакомой, что согрела её почти мгновенно.
– Я не смогла заставить себя испортить её, – вынуждена была ответить Кэтлин. Её так и подмывало сказать ему, что хоть подарок и был неприемлемым... правда состояла в том, что он ей очень понравился. Бывали дни, когда она сомневалась или это унылый вдовий траур отражает её меланхоличное настроение или, наоборот, он и есть причина хандры. И когда девушка обматывала яркую шаль вокруг своих плеч, сразу же начинала чувствовать себя лучше.
Она никогда раньше не была так довольна подарком.
Она не могла ему об этом сказать, но ей очень хотелось.
– Вам очень идут эти цвета, Кэтлин, – его голос был низким и мягким.
У неё начало покалывать лицо.
– Не обращайтесь ко мне по имени.
– Ну конечно, – насмешливо ответил Девон, опустив взгляд на своё тело, завёрнутое лишь в одно полотенце, – не будем забывать про формальности.
Она совершила ошибку, проследив за его взглядом, и густо покраснела при виде его... интригующих тёмных волос на груди, рельефа скульптурно высеченных мышц его живота.
В дверь спальни постучали. Кэтлин отступила дальше вглубь ванной, подобно черепахе, укрывающейся в панцире.
– Саттон, входи, – услышала она слова Девона.
– Ваша одежда, сэр.
– Спасибо. Положи её на кровать.
– Вам нужна моя помощь?
– Не сегодня.
– Вы собираетесь одеваться самостоятельно? – спросил камердинер в недоумении.
– Я слышал, что некоторые люди так делают, – сардонически ответил Девон. – Теперь ты можешь идти.
Камердинер испустил смиренный вздох.
– Да, сэр.
После того как дверь открыли и снова закрыли, Девон сказал:
– Дайте мне минуту, чтобы одеться.
Кэтлин не ответила, в смятении подумав, что больше никогда не сможет смотреть на него, не вспоминая, что находится под слоями его элегантной одежды.
Шурша одеждой, Девон сказал:
– Если хотите, можете занять хозяйскую спальню. Эта комната была вашей прежде, чем стала моей.
– Нет, я не хочу.
– Как вам будет угодно.
Ей отчаянно хотелось поменять тему разговора.
– Нам нужно поговорить об арендаторах, – сказала она. – Как я упомянула в телеграмме...
– Позже. В этом разговоре нет смысла без участия моего брата. Экономка сказала, что он уехал в Уилтшир. Когда он вернётся?
– Завтра.
– Почему он туда поехал?
– Посоветоваться с экспертом насчёт современных методов ведения сельского хозяйства.
– Зная своего брата, – заметил Девон, – мне кажется более вероятным, что он уехал предаваться распутству.
– По-видимому, вы плохо его знаете, – это было не только желание перечить, но так же ей было обидно за Уэста. – Мистер Рэвенел очень тяжело трудился с того момента, как сюда приехал. Я даже осмелюсь сказать, что он узнал об арендаторах и фермах поместья намного больше, чем кто-либо другой, включая управляющего землями. Проведя несколько минут за чтением отчётов и счётных книг, которые он держит в кабинете, вы измените своё мнение.
– Посмотрим, – Девон открыл дверь ванной. Он был полностью одет в серый шерстяной костюм, хотя шейный платок отсутствовал и воротник остался не застёгнутым. Лицо ничего не выражало. – Не могли бы вы мне помочь? – спросил он, протягивая свою руку.
Кэтлин нерешительно потянулась, чтобы застегнуть одну из манжет. Её пальцы легко касались внутренней стороны его запястья, где кожа была тёплой и гладкой. Чётко ощутив изменение ритма его дыхания, она застегнула другой манжет. Потянувшись к краям открытого воротника рубашки, девушка стянула их и принялась скреплять с помощью маленькой золотой шпильки, которая была оставлена болтающейся в петлице. Она скользнула пальцами спереди под воротник и почувствовала движение его горла, когда он сглотнул.
– Благодарю, – сказал Девон. Его голос прозвучал немного хрипло, будто в горле у него пересохло.
Когда он повернулся, чтобы уйти, Кэтлин попросила:
– Прошу вас, постарайтесь выйти из комнаты так, чтобы вас никто не увидел.
Девон притормозил у двери и оглянулся. В его глазах появился знакомый насмешливый блеск.
– Не беспокойтесь. Я отлично умею покидать дамские спальни незамеченным.
Он ухмыльнулся в ответ на брошенный ею мрачный взгляд, выглянул в коридор и выскользнул из комнаты.
Глава 12
Улыбка Девона исчезла, как только он вышел из спальни. Он бесцельно бродил по коридору, пока не достиг площадки с выбитой оконной нишей, которая соединяла коридор с узкой винтовой лестницей, ведущей наверх к комнатам прислуги и на чердак. Потолок был настолько низким, что ему пришлось наклонить голову, чтобы пройти. Дом, такой старый как Приорат Эверсби, претерпел несколько расширений за последние десятилетия, пристройки создавали странные и неожиданные закоулки. Он посчитал результат менее очаровательным, чем могли бы остальные, эксцентричность не было тем, что он ценил в архитектуре.
Присев на узкую ступень, Девон положил локти на колени и опустил голову. Он выпустил дрожащий вздох. Это была самая изощрённая мука, которую он когда-либо испытывал, находиться там с Кэтлин, прижавшейся к нему. Она дрожала, как новорожденный жеребёнок, который силится устоять на ногах. Он никогда не хотел ничего в своей жизни настолько сильно, насколько он хотел повернуть её к себе лицом и впиться в её рот долгими, пронизывающими поцелуями, пока она не растает под его натиском.
Слабо застонав, он потёр внутреннюю сторону одного из запястий, где всё ещё чувствовался отпечаток тепла, как если бы он был заклеймён её прикосновением.
Что его камердинер начал говорить о Кэтлин? Почему она отказалась спать в хозяйской спальне после смерти Тео? Воспоминание о её последней ссоре с мужем, должно быть, имело к этому отношение, но могло ли быть там нечто большее? Возможно, первая брачная ночь была ей неприятна. Молодых женщин из высшего общества обычно держали в неведении о таких вещах до замужества.
Девон, конечно, никогда не задумывался о мастерстве своего кузена в спальне, но даже Тео должен был бы знать, что к девственницам надо относиться с заботой и терпением, не так ли? Даже у Тео должно было бы быть достаточно знаний, чтобы успокоить и соблазнить нервную невесту и облегчить её страхи перед тем, как получить собственное удовольствие.
Мысль о них двоих вместе... Руки Тео на Кэтлин... Это вызвало незнакомое, отравляющее чувство. Чёрт, неужели это была ревность?
Он никогда не ревновал женщину.
Выругавшись себе под нос, Девон встал и запустил пальцы в свои влажные волосы. Размышления о прошлом не изменят тот факт, что Кэтлин сначала принадлежала Тео.
Но в конце она будет принадлежать Девону.
Собравшись с мыслями, он пошёл по Приорату Эверсби, исследуя изменения, которые произошли с момента его последнего визита. Работа в доме шла полным ходом, многие комнаты находились на разных стадиях ремонта и строительства. До сих пор ремонтные работы на территории поместья стоили небольшое состояние, и потребуется в десять раз больше прежде, чем всё будет доделано до конца.
В конечном итоге он оказался в кабинете, где стол был доверху завален бухгалтерскими книгами и документами. Узнав, чёткий, убористый почерк своего брата, он взял отчёт Уэста о том, что тот успел узнать о поместье.
Потребовалось два часа, чтобы прочитать отчёт, который был более тщательным, чем Девон когда-либо мог ожидать и, казалось, он не был закончен и наполовину. Видимо, Уэст побывал на каждой ферме в поместье, делая подробные записи о проблемах и заботах каждой семьи, о состоянии их собственности, об их знаниях и взглядах на ведение фермерского хозяйства.
Почувствовав движение, Девон повернулся в кресле и увидел в дверях Кэтлин.
Она снова была одета в траурное платье, волосы были уложены в плетёное кольцо, запястья обхватывали скромные белые манжеты. Её щёки были ярко-розовыми.
Девон мог бы проглотить её в один присест. Вместо этого он беспристрастно на неё взглянул, поднимаясь на ноги.
– Юбки, – сказал он слегка удивлённым тоном, как будто видеть её в платье было в новинку. – Куда вы собираетесь?
– В библиотеку, на урок с девочками. Но заметила, что вы здесь и мне стало любопытно, ознакомились ли вы уже с отчётом мистера Рэвенела.
– Да, читал. Я впечатлён его самоотверженностью. Также крайне поражён, поскольку Уэст советовал продать поместье полностью, прямо перед тем как покинуть Лондон.
Кэтлин улыбнулась, изучая его теми самыми глазами с приподнятыми внешними уголками. Он мог разглядеть крошечные лучи в светло-коричневой радужке глаз, похожие на золотые нити.
– Я очень рада, что вы этого не сделали, – сказала она тихо. – Думаю, он, наверное, тоже будет рад.
Весь жар от их предыдущей встречи вернулся обратно так быстро, что это причинило боль, его плоть поднялась в страстном стремлении под слоями одежды. Девон был невообразимо рад, что его пиджак это скрывал.
Кэтлин потянулась за деревянным карандашом на столе. Графитовый стержень изрядно притупился.
– Иногда я задаюсь вопросом... – взяв в руки ножницы, она принялась точить карандаш одним лезвием, соскабливая тонкие слои древесины.
– О чём? – спросил Девон хрипло.
Она сосредоточилась на своей задаче, её ответ звучал обеспокоенно.
– Интересно, что сделал бы Тео с поместьем, если бы он не скончался.
– Я подозреваю, что он бы закрыл глаза на всё до того момента, пока решать было бы уже нечего.
– Но почему? Он не был глупым человеком.
Скрытый порыв справедливости заставил Девона сказать:
– Это не имело ничего общего с интеллектом. – Кэтлин прервалась и озадаченно взглянула на него. – Приорат Эверсби был домом, в котором Тео провёл своё детство, – продолжил Девон. – Я уверен, что для него противостоять упадку было бы мучительно.
Её лицо смягчилось.
– Однако вы противостоите этому, не так ли? Вы изменили всю свою жизнь ради этого.
Девон небрежно пожал плечами.
– Не то чтобы у меня были варианты.
– Тем не менее, для вас это нелегко, – слегка извиняющаяся улыбка проскользнула на её губах. – Я не всегда об этом помню, – опустив голову, она продолжила точить карандаш.
Не в силах устоять перед её очарованием Девон наблюдал за тем, как она зачищала карандаш, подобно прилежной ученице.
– С такой скоростью, – сказал он через мгновение, – вы потратите весь день на это. Почему вы не используете нож?
– Лорд Бервик никогда бы этого не позволил, он говорил, что ножницы безопаснее.
– Как раз наоборот. Я удивлён, что вы ещё не отрезали себе палец. Вот, положите их, – Девон потянулся через стол, чтобы взять серебряный перочинный ножик лежащий на подносе с чернильницей. Он развернул лезвие и отдал его Кэтлин рукояткой вперёд. – Держите ножик вот так. – Он переставил её пальцы, игнорируя протесты. – Всегда держите карандаш в противоположную сторону от вашего тела, когда его точите.
– В самом деле, нет никакой необходимости... лучше ножницами...
– Попробуйте. Это более эффективно. Вы не можете идти по жизни, делая это неправильно. Растраченные минуты могут сложиться в дни. Недели.
У неё вырвался неожиданный смешок, как будто она была девочкой, которую дразнят.
– Я не пользуюсь карандашом так часто.
Девон обошёл Кэтлин сзади, обхватил её руки своими. И она ему позволила. Кэтлин была неподвижна, её тело было настороженным, но уступчивым. Хрупкое доверие было установлено во время их предыдущей встречи. Неважно из-за чего ещё она могла бояться Девона, но, казалось, она понимала, что он её не обидит.
Удовольствие держать её волнами прокатилось по его телу. Она была миниатюрной, тонкокостной, восхитительный аромат роз достиг его ноздрей. Он уловил его, когда касался её раньше, не приторный запах, а лёгкое цветочное благоухание, сменяющееся резкой свежестью зимнего воздуха.