— Сергей Дмитрич, разберись, — он подчеркнуто тщательно обошел меня и скрылся за дверью.
— Как скажешь, Глеб Анатольевич! — отозвался Буров и показал мне кулак. Я вяло отмахнулась, проходя за свой стол.
— Н-да… — сказала Нина Дмитриевна.
— Ой, ну как же ты так! — причитала Таня. Я усиленно выдвигала и задвигала ящики стола, сдерживая слезы. С понедельника начнешь…
В этот день я вкалывала, не поднимая головы, пока Буров не поднес часы к моему лицу и не постучал по ним пальцем.
— Не хочу, — мрачно сказала я.
— Да ладно, пошли поедим, — Галочка присела на угол стола. — Чего себя голодом морить! Лучше скажи, как твое свидание?
— Да никак, — мрачно сказала я. — Приехала, а он…
И прикусила язык. Одно за другим — и вытянется, что мы целый вечер провели вместе с шефом. Скорее, конечно, вместе с фильмом, но наши тетки сделают далеко идущие выводы и разнесут это по всей конторе… А не был ли этот утренний разнос своего рода упреждением — дружба дружбой, а служба… и вообще, забудь о том глупом вечере и не представляй себе черте че… А я и не представляла.
Почти.
— Ну и что? — спросила Галочка.
— Ну и уехала.
— Не пришел? — ахнула Таня. — Вот скотина!
— Ну уж сразу — скотина! — вступилась Нина Дмитриевна. — Может, у человека что случилось…
— Ну да, понос, — скептически сказала Галочка. — Не горюй, лучше тебе найдем.
— Благодарю, — буркнула я. — Мне, похоже, уже нужен перерыв.
— Перервись на меня, — готовно предложил Буров.
— П-фу… Иди, а? После тебя меня уже ничем не откачаешь.
Буров был гением и пьяницей. Или пьяным гением. С утра он обычно болел с похмелья, в обед где-то принимал и, распространяя вокруг благоуханные пары, начинал творить. Он кидал идеи и сочинял программы, которые потом мы, серые, доводили до ума и продажной кондиции. Если бы Буров не пил, он бы давно родил свою собственную фирму по программному обеспечению и, наверняка, возглавлял бы ее где-нибудь за рубежом нашей великой и могучей… А так — сидел в нашем провинциальном городе, тихо спиваясь, и не терял работу только благодаря своему таланту и Глебу. Шеф, вообще не терпящий на работе никакой выпивки, относился снисходительно к вечно полупьяной буровской физиономии, а однажды даже сам изволил доставлять евонное бездыханное тело домой — правда, с тех пор мы своего начальника отдела в таком состоянии не видели. Говорят, были они по жизни большими друзьями и даже воевали где-то вместе — на Кавказе, что ли…
Правду сказать, сначала стойку на Бурова я сделала — да и кто бы не сделал? Красавец мужик, разведенный, умница и не зануда. Но быстро поняла, что на роль жертвы — спасительницы не гожусь, да и в то, что можно переделать взрослого человека против его желания уже не верю. А Буров желал быть пьяным и жить так, как он жил, и Бог ему в помощь…
Обедать меня все-таки уволокли. Когда в обычном обожранном состоянии я вернулась из столовой, притомившийся в ожидании компьютер выдал неожиданный глюк. Некоторое время я тупо созерцала упакованный ящик, явившийся мне на экране, попыталась выйти и после третьей неудачи завопила:
— Ты, гений, чего это ты тут мне нагородил?
— Я? — удивился Буров очень натурально. Я подозрительно поглядела на его недоуменную физиономию.
— Ух ты! — восхитился Буров, наваливаясь мне на плечо. — Экие тут тебе шкатулочки подкидывают! А если вот так? Нет… А если мы так?
Пальцы Бурова летали по клавиатуре, компьютер невинно попискивал и подмигивал, в левое ухо мне уже дышала Таня.
— Добрый день, — сказали сзади. Таня немедленно вспорхнула с моего плеча, что дало больший оперативный простор Бурову: он чуть ли не улегся мне на спину, то и дело норовя въехать в глаз локтем.
— Что-то не получается? — поинтересовался шеф.
— Нет, у меня… — полузадушено начала я.
— Кто-то подкинул нашей девочке задачку! — объяснил Буров. Глаза его азартно светились. — Вот мы голову и ломаем!
Шеф наклонился, я испугалась, что и он уляжется на мое плечо. Некоторое время молча созерцал экран. Сказал через паузу:
— Н-да… любопытно. Кому это подкинули?
— Наталье.
— А ты тогда здесь при чем?
Буров, наконец, оторвался от экрана и поглядел на него.
— Ну классная задачка! И почерк незнакомый.
— Пакет по 'Метснабу' готов? — отсутствующе спросил шеф. Буров фыркнул и неохотно слез с моего плеча.
— Сейчас покажу…
Глеб стоял рядом, постукивая пальцами по столу. Я осторожно потянула носом: интересно, у него новый одеколон или я его только сейчас заметила?
— Глеб Анатолич, — позвал Буров. — Так будешь смотреть или нет?
— Сейчас, — шеф чего-то сделал, и ребус, наконец, убрался с экрана. Мельком взглянул на меня. — Советую разгадывать загадки не в рабочее время.
— Да я вообще не собираюсь ничего разгадывать, — проворчала я.
— Конечно-конечно… Вам же некогда — на работе у вас на уме только работа, а вечером…
— О, черт! — я подпрыгнула с досады. — Я же должна была позвонить! Теперь он решит, что мне не понравился!
— А он вам понравился? — поинтересовался шеф.
— Это такой беленький? — спросила Галочка.
— Это у которого 'тойота'? — уточнила Нина Дмитриевна. Сергей выглянул из-за компьютера.
— А ты сама-то в них не путаешься?
— Не путаюсь. Нет, у него 'ниссан'. И вовсе он не беленький. Скорее… — я машинально взглянула на шефа, — темно-русый.
— Ну ничего, надо, сам дозвонится, — утешала Нина Дмитриевна.
— Ну да, а вдруг у него комплексы? Или самолюбие?
С каждой секундой я расстраивалась все больше — вскоре Борис, не произведший на меня особого впечатления, уже представлялся чуть ли не мужчиной моей мечты…
— Ну и зачем тебе мужик с комплексами? — вопросил Буров. — Мы тебе без комплексов найдем.
— А вы бы позвонили женщине, если б она вам не позвонила? — заинтересовалась Галочка, положив точеный подбородок на скрещенные руки.
Буров подмигнул.
— Зависит от женщины! Вот тебе — непременно бы!
— Ну-ну, — сказала я. — А насчет меня еще бы подумал?
— Ну-у-у… — сказал Буров.
— Спасибо, родной, — сказала я.
Галочка устремила свои ясные глазки на шефа.
— А вы, Глеб Анатольевич?
— Что? — переспросил он, поворачиваясь к ней. Похоже, пытался выиграть время.
— Вы бы позвонили, если б она не позвонила, как обещала? — бесхитростно допрашивала Галочка. Глеб уставился на нее в затруднении.
— Как сказал Сергей, все зависит от женщины.
— Нет, а вот конкретно Наталье?
Я бы лягнула ее, будь она в пределах досягаемости, а так только могла сверлить ее свирепым взглядом.
Глеб Анатольевич скользнул взглядом над моей головой.
— Смотря что она обещала…
— И вам спасибо, — пробормотала я.
— А что надо пообещать, чтобы вы позвонили? — поинтересовалась Галочка. Планы на будущее строит? С третьим мужем еще и года не живет, а туда же… Я поглядела на сотрудников — они все глазели на Глеба в ожидании ответа. Складывалось впечатление, что наш отдел в полном составе решил соблазнить собственного шефа. Даже Буров.
Глеб Анатольевич посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся. От глаз побежали симпатичные морщинки.
— Все выясняется опытным путем…
Прозвучало это… как-то поощряюще. Словно он предлагал мне попробовать.
— Ну ладно, — сказал Буров, вставая и потягиваясь. — Вы тут проводите опыты, а у нас рабочий день закончен, господин начальник.
— Ох, и правда! — спохватилась Нина Дмитриевна, поспешно увешиваясь сумками.
Галочка рассчитано медленно поднялась, разглаживая и без того натянутую на бедрах юбку, потянулась через стол, доставая мини-сумочку. Улыбнулась:
— До свидания, Глеб Анатольевич.
— До завтра.
Суматошно побросав все нужное и ненужное в сумку, я бросилась вслед за ними, чтобы не остаться с шефом один на один в лифте. И тут же споткнулась за порог — хорошо, Глеб подхватил под локоть.
— Осторожно, Наташа…
— Спасибо… — пробормотала я, вылетая в дверь. И конечно, не успела. В гробовом молчании мы дождались лифта. В мертвящем съехали вниз. О, черт, парализует он меня, что ли?
На остановке переминалась группа безлошадных. Сергей при виде нас начал грузно усаживаться в свой 'форд'. У меня сложилось впечатление, что он специально задержался — посмотреть, когда мы выйдем.
— Пока! — бодро крикнул он в ответ на мою гнусную гримасу.
Я приостановилась, пережидая склонившегося у дверцы шефа.
— Вас подвезти? — мельком спросил он.
Подумал, я специально остановилась…
— Нет, — поспешно сказала я.
Он кивнул, нисколько не огорчившись.
— Тогда до свидания.
— До свидания.
Я сходу накинулась на Галку.
— Ты что, совсем?
— А что? — удивилась она.
— Хочешь что узнать про Глеба, узнавай сама, нечего меня подставлять! Еще подумает, что я тебя науськиваю!
— Да ну! — махнула рукой Галочка. — Не клюнет он на тебя, не бойся!
Ах ты… Не успела я и рта раскрыть, как подошел автобус, и мы вперегонки бросились занимать места. Мне, конечно, не хватило. Я со вздохом приклеилась к стойке в хвосте автобуса, уставившись в грязное заднее стекло. Могла бы, между прочим, ехать в 'мерседесе' на мягком сиденье и поплевывать на общественный транспорт. Мозгов, понимаете, у меня всегда было маловато…
Купив пиццу, я добралась до дому в преотвратном настроении. Сбросила мокрые туфли и, поджимая озябшие пальцы, доплелась до кухни. Отсутствующе глядя в окно, разогрела пиццу, съела половину, запивая чаем. А ведь она права — не клюнет. Ни он, ни другой мало-мальски стоящий мужик. Нет во мне этого… Галочка вон при виде мужика включается, как лампочка, и на этот манящий свет летят все мотыльки-мужчины — только выбирай… А я все суетюсь, суетюсь… Плюнуть, что ли, на все, да завести собаку, как Лариска? Живет — не тужит…
Рухнула на диван, машинально включая телевизор и нашаривая валявшуюся на полу книжку. Дамская серия. Что смешно — понимаешь, что в жизни такого не бывает, а читаешь взахлеб. Может, потому и взахлеб? Женские сказки… Я уже увлеклась описанием любовной сцены между графом и невинной, но страстной крестьяночкой, как зазвонил телефон. Щелкнул автоответчик и сказал весело:
— Привет, если ты дома. Я тут недалеко, дай, думаю, зайду…
Андрей. Знакомы мы года два, но встречаемся раз в несколько месяцев. Такой роман у нас — вялотекущий. Как шизофрения. Никаких претензий, никаких обязательств, полная свобода — и скукота… Я поглядела на часы — еще не поздно — и потянулась за трубкой.
— Заходи уж… граф.
Часа через два я, зевая, стояла у дверей. Андрей натягивал ботинки. Я сонно разглядывала его затылок — лысеешь, парень, а все по бабам… Ладно, хоть вина догадался принести вместо своего любимого пива…
— Ну что… — сказал он, выпрямляясь. Зазвонил телефон.
— Сейчас, — бросила я. — Погоди.
— Наташа, — сказала трубка и замолчала.
— А? — я попыталась сообразить, чей это такой знакомый голос.
— Это Пахомов, — сказал он и снова замолчал, давая мне переварить информацию.
Я судорожно перехватила трубку. Конечно, по телефону с шефом мы еще не разговаривали…
— Да, Глеб Анатольевич. Что случилось?
— Ничего. Просто я сегодня копался в машине и нашел вашу записную книжку…
Я мысленно застонала: там такие записи….
— Я подумал, может, она вам нужна, — так же неторопливо продолжал он, — а так как мне все равно надо было заехать по соседству… Вам занести?
— Так вы здесь?
— Внизу. Звоню из машины.
Я открыла и закрыла рот. Не услышав ответа, шеф продолжил:
— Если это неудобно, возьмете завтра. Просто там все телефоны, и я подумал, они вам могут понадобиться….
Вот черт! Он все-таки ее просматривал! Тогда чем раньше заберу, тем будет лучше.
— Хорошо, — сказала я обречено. — Подымайтесь. Только подождите минутку. Я оденусь.
Бросив трубку, я суматошно кинулась убирать постель, открывать форточку, надевать халат поприличнее. Хорошо, хоть душ успела принять… Только увидев, как Андрей с любопытством заглядывает в комнату, спохватилась:
— Ох, блин, совсем забыла!
— Ну я пошел? — спросил он, не двигаясь с места.
— Да-да, иди!
— Я завтра позвоню, — сказал он, зная, что не позвонит.
— Да-да, позвони, — согласилась я, зная, что не позвонит.
— Это кто к тебе сейчас?
— Ты не знаешь. По делу.
— Ну-ну, — сказал он, глядя на меня во все глаза. — Мы у тебя что, по конвейеру?
— Слушай, иди, а? Пока!
— Пока. Занимайся своими… делами.
Он чмокнул меня в щеку, открыл дверь — и столкнулся нос к носу с шефом. Тот, опешив, не сразу посторонился. Андрей кивнул ему, бросив оценивающий взгляд, и, видно, что-то там углядев, обернулся ко мне с нежным:
— До встречи, малыш!
— Пока-пока. Заходите, Глеб Анатольевич.
Он снова помедлил, прежде чем переступить порог.
— Я не хотел вам помешать.
— Вы и не помешали. — Шеф наверняка решил, что после его звонка я спешно выставила мужика за дверь. — Он все равно уже уходил.
— Вот ваша книжка.
— Спасибо, — я сунула злополучную книжку под мышку.
— Неудобно получилось, — сказал он, глядя поверх моей головы. — Вы говорили, у вас свободный вечер.
— Да я и не ждала никого, — под его спокойным взглядом я вдруг почувствовала себя чуть ли не последней шлюхой.
— Что ж, до завтра, — он взялся за ручку двери, и я неожиданно выпалила:
— Хотите кофе?
Он помедлил, но все же обернулся.
— Если еще не слишком поздно…
Помнится, я сегодня собиралась лечь спать пораньше.
— Не слишком. Вот сюда плащ. Проходите на кухню, я сейчас…
Я бросилась в комнату, глубоко вздохнула. Ну нет, сюда я его не поведу. Здесь пахло сексом. Мельком глянула в зеркало и ужаснулась: волосы дыбом, щеки горят… Поправила волосы и заметила, как дрожат руки. Черт, черт, черт, зачем я его оставила?
Шеф стоял у окна. Что он там видит, кроме дождя и огней дома напротив?
— Присаживайтесь.
Он послушался наполовину: прислонился к подоконнику.
— Уютно у вас.
Я попыталась взглянуть на кухню его глазами. Не больше конуры, ремонт требуется уже лет пять подряд, плита не почищена, в раковине — грязные тарелки.
— Да уж, — согласилась я. — Хозяйка я хоть куда.
— Кофеварку я включил, — сказал он буднично. — Где у вас кофе?
Я потянулась к шкафчику.
— А вы какой любите?
— У вас большой выбор?
— Целых два. Арабика и… зеленая арабика.
— Лучше первый.
Я остро ощущала его присутствие. Не был Глеб особо крупным мужчиной, но в кухне почему-то стало очень тесно.
— Сыр? Бутерброд?
— Сыр, если можно.
Глеб посторонился, чтобы я могла открыть холодильник. Украдкой соскребла плесень и нарезала сыр фигурным ножом. Заварила кофе, передала чашку с блюдцем шефу.
— Спасибо.
Садиться я тоже не стала. Прислонилась спиной к кухонному столу. Кофе был еще тот. Да и посетитель… Теперь он смотрел в пол. В судорожном молчании мы допили кофе. Глеб тут же поставил чашку.
— Спасибо, очень вкусно.
Хоть бы тень сарказма! Я с облегчением поплелась за ним в коридор, молча наблюдая, как он надевает плащ. Коротко глянул на меня.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
Я закрыла дверь, поглядела на нее и сказала с чувством:
— Ох, и дура!
Вяло попивая кофе, я прослушала программу 'Ваша безопасность', обучающую, как без риска для жизни войти и выйти из собственной квартиры. По утрам очень бодрит, знаете ли…
Чувствуя себя дряхлой развалиной, сунула ноги в засохшие туфли. С опаской осмотрела колготки — не появилась ли где 'стрелка' — потерла замызганный плащ. Да ладно, кто меня в такой темноте увидит! И с мрачной решимостью распахнув дверь, ступила во мрак подъезда.
— Ведьмина погода! — сказала я с чувством, швыряя на стол зонтик. — Доброе утро!