Видимо мои слова никакого эффекта не возымели над подругой, потому что она схватила свою сумочку, ткнула ею мне в грудь, жестко произнесла «Дура!» и ушла.
Я несколько секунд сидела парализованная и пыталась сообразить, что же я только что натворила? И, вообще, КАК я могла такое сказать своей лучшей подруге? Мы уже одиннадцать лет дружим, и мой сиюминутный гневный выброс может разрушить все эти годы преданной дружбы… Если уже не разрушил! Не мешкая больше ни секунды, я подрываюсь со своего места и бегу в сторону выхода, куда и направилась моя подруга. Спустившись на первый этаж и оглядывая помещение искомый объект найден не был. Неужели уже успела на улицу выйти? Забегаю на дорожку эскалатора, движущегося вниз, и, не дожидаясь естественной скорости машины, бегу вниз. Оказавшись на улице, осматриваюсь по сторонам и слева от входа в боулинг-центр обнаруживаю свою пропажу, которая стоит и… курит… Честно говоря, за данным действом я свою Альку застаю впервые, и меня, конечно же, шокирует это открытие. Увидев меня, она даже не попыталась скрыть своё «новое увлечение», а продолжала теребить пальцами полоску сигареты. Делаю нерешительные шаги в её сторону и, не отпуская взгляда, я произнесла:
- И давно? – кивком головы указываю на зажатую среди пальцев сигарету.
- Да только что у детворы отобрала. Стоит такой крутой, на вид лет 12 максимум, с сигаретой в зубах да еще и матерится… А ты посмотри… – окидывает взглядом детскую площадку, расположенную напротив центрального входа, – … сколько детей! Ну я и отправила их куда подальше с таким словарным запасом…
- … и сигареты отобрала, – закончила я ее мысль. Она только кивнула головой.
- Как тебя только не послали куда польше? Сейчас ТАКИЕ дерзкие дети растут!
- А я показала им студенческий свой и сказала, что из милиции, они, естественно, проверять не стали. – Улябнулась, слегка дернув уголком губ, и поморщилась, – Фу… как можно это курить! – затушив недокуренную сигарету о боковую стенку урны, Альку передернула плечами от отвращения и выбросила окурок.
Я подошла к ней вплотную, смотря прямо в глаза.
- Прости. Я такая дура!
- А я тебе об этом давно говорю! – она улыбнулась. – Поехали домой, обсудим твои планы на день рождение. Или у тебя пока их нет?
- Есть. Женька обещал мне VIP-комнату в «Колизее». Только… – жестом показываю на наши ноги, на которых до сих пор красуются ботинки для игры в боулинг.
- А что? – усмехнулась подруга. – По-моему ничего так… Скоро, гляди, в моду войдут.
Сменив обувь, забрав свою сумочку и решив, что свежий воздух и пешая прогулка полезны для здоровья, мы отправились в сторону моего дома. Благо я была в балетках!
- Слушай, и что ты теперь собираешься делать с этими непонятными выходками Свиридова?
- Не знаю! Он такой странный: вижу, что не безразлична ему, ведь тогда бы не было этих двух попыток поцелуя, замечаю, как он смотри на меня, но… то, что крутится в его голове не могу понять. Он… не знаю… он как будто пытается сдержаться, но… Для чего? Почему бы не поддаться чувствам? Все были бы только в выигрыше!
- Ну, да. Особенно твой брат. Как я поняла с твоих слов, Женька не жалует кандидатуру Свиридова в твои парни. Может тебе стоит прислушаться к нему? Он плохого не посоветует тебе, не думаешь?
- Аль, я рядом с Андреем забываю как дышать, а без него не знаю как жить! Он постоянно в моих мыслях, я вот даже сейчас тебе о нем говорю, а у меня сердце… Тук-тук, тук-тук… еще чуть-чуть и оно выпрыгнет. Слишком близко я его подпустила к своему сердцу, а после этих… «полу поцелуев»… я не смогу теперь… только не теперь…
- Да, подруга! Ну ты и вляпалась!
- Знаю. – Произнесла я после тяжелого глубокого выдоха.
Обсуждая различные темы и поедая мороженое, купленное в супермаркете, на который наткнулись по дороге, мы и не заметили, как оказались у моего дома.
- Может, на улице посидим? Смотри, какая погода! – Алька поднимает голову к небу и закрывает глаза, делает один вдох и снова устремляет свой взор в мою сторону. – Ну что?
- Такая жара, Аль! Пойдем лимонаду попьем, а потом можно и погулять. Давай?
- Ну, давай.
Поднявшись на свой этаж и зайдя домой, мы обнаружили Женьку на кухне, поедающим заказную пиццу.
- Жень, скоро от этой пиццы превратишься в толстого, некрасивого, лысого мужчинку, на которого никто и никогда не взглянет.
- А пицца и лысина как связаны? – проговорил он с набитым ртом.
- Ну, это я для создания более красочного образа.
- А, по-моему, – Женька встает со стула, поднимает свою мойку до груди, открывая нашему взору идеальные кубики пресса, – мне это не грозит, не находишь? – и подмигивает.
Я закатываю глаза, оставляя его вопрос без ответа, и смотрю на Альку, которая, покраснев, опустила голову и начала рассматривать плитку на полу, ткнула локтем подругу в бок и жестом показала на свою комнату.
- Да, Жень, с таким самомнением, тебе точно ничего не грозит. – Подхожу к холодильнику, достаю из него лимонад и, по дороге хватая два бокала, отправляюсь в свою комнату.
Алька в позе морской звезды уже лежит на моей кровати и рассматривает потолок.
- Тебя Женька смутил что ли? Ты чего? – разлила по бокалам лимонад и дала один подруге.
- Да, прям!
- А чего тогда глазки прятала? Женька то, наверное, специально этот трюк устроил, знает, что многие без ума от его внешности… Не обращай на него внимание!
- Да, все нормально! Так что? В среду в «Колизее» гудим? А почему именно там?
- Не знаю, я Женьке доверила это дело. Я то и клубов толком не знаю, это он у нас мастер в выборе места веселого времяпровождения. А что? Слышала, что клуб не очень что ли?
- Да, нет. Я также, как и ты… профан… Просто он на другом конце города находится. – После недолгой паузы она продолжает. – А кто будет?
- Ну, я, ты, Женька… – присаживаюсь рядом с ней на кровать, – Как думаешь, Стаса и Андрея позвать? Со Стасом вроде всё выяснили, а с Андреем…
- …всё еще предстоит выяснить, да?
- Нууууу… Надеюсь, что мы не закроем тему на том поцелуе. – Откидываюсь на спину рядом с Алькой и тоже устремляю свой взгляд на белый потолок. – Я хочу с ним быть! – произношу почти шепотом. – По-настоящему.
Он поворачивается ко мне на бок и, поддерживая рукой голову, окидывает меня задумчивым взглядом.
- Ты… хочешь с ним переспать? – каждое слово она чуть ли не тянет. Я, не смотря на свои почти девятнадцать, заливаюсь краской и закрываю лицо ладонями.
- Боже! Как стыдно! – она убирает мои руки от лица и вопросительно смотрит.
- Да, брось ты. Ты же не маме об этом говоришь! И что ты думаешь? Если у вас до этого дойдет… ну… когда-нибудь… лет так… через десять… ты согласишься?
- Аля, ты не выносима!
- Наша дружба перевалила за десяток. Так что, судя по всему, я очень даже выносима. Ммм… – ставит пустой бокал на прикроватную тумбочку. – Обожаю твой лимонад. Так, значит, в среду мы идем лицезреть зрелища амфитеатра Флавия?
- Точно! Что ты мне подаришь? – поворачиваюсь к ней боком и начинаю глупо улыбаться.
- Пффф… Кляп, наверно… А то много болтаешь в последнее время. – Я хватаю подушку, лежащую рядом с моей головой, и бью ею по бедрам подруги. Она со смехом откатывается и встает с кровати.
- Ладно, на кровати, конечно, весело, но пойдем, прогуляемся… Ты обещала!
- Хорошо! Держи, – даю ей бокалы и кувшин с лимонадом, – отнеси пока на кухню. Я быстро шорты надену.
- Эммм… А может по пути потом оставим.
- Тебя точно Женька смутил!
- Пф! – разворачивается на пятках и выходит из комнаты. Я достаю свои любимые джинсовые шортики и, надев их, выхожу из комнаты. Подхожу к кухне и слышу голос своей подруги:
- Тема закрыта!
- Ничего она не закрыта!
- Что случилось? – они оба повернулись в мою сторону, Женька сел сразу на стул, на котором он и сидел ранее, а Женька направилась на выход.
- Ничего! Обсуждаем твой день рождения! Сюрприз готовили! Пойдём?
- Ммм… Пойдём.
***
Спустя три часа изнурительной прогулки (и КАК я согласилась просто пройтись прогуляться до прибрежной зоны?), я возвращаюсь домой. Когда уже я повернула ключ в замке и начала открывать дверь, услышала мужской смех, льющийся, а вернее бьющий по ушам из нашей квартиры. Ясно! Женька и парни опять смотрят футбол! А вдруг Андрей тоже здесь? Черт! Я осталась стоять за порогом квартиры и обдумывать свои дальнейшие действия: как вести себя, если Свиридов сейчас находится в квартире? Просто взять после всего того, что он сделал, пройти мимо, не замечая? Или может глянуть в его сторону и убить взглядом? А может просто сделать вид, что ничего не произошло, и как ни в чем не бывало общаться с братом и с ним?
В этот самый момент моих размышлений, дверь настежь открывается…
- Ну, кто там такой не смелый? О, Мил, а ты чего не заходишь?
- Да.. я.. это.. Что-то задумалась… – Осматриваю брата с ног до головы… – А ты куда?
- На пять минут спущусь вниз, мне документы сделали по конторе, наконец-то, заберу их.
- Aaa… Понятно.
Переступаю порог квартиры, снимаю балетки и медленно иду в сторону своей спальни, так как безумно хочу принять душ и смыть с себя весь запах города и жары. Проходя мимо гостиной, останавливаюсь, как вкопанная: на диване перед телевизором сидит Свиридов собственной персоны и смотрит прямо на экран, не отрываясь. Я застыла перед порогом гостиной и не могу даже шага сделать, он еще даже не посмотрел на меня, а волна бессилия уже начала подниматься от моих стоп и выше, выше, выше… Сердце участило свой темп, на ладошках начали проступать едва ощутимые капельки пота, дыхание сбилось… Андрей опустил свою голову вниз, упёрся взглядом в свои руки, держащие пульт от телевизора, и прикусил нижнюю губу… И медленно… Стук сердца… поворачивает голову в мою сторону… Стук сердца… и мы встречаемся взглядами… Сердце словно остановилось, я приоткрыла губы, так как по-иному дышать совсем не получается… Смотрю в голубые глаза и тону, и выбраться никогда не смогу из этой трясины…
Звук входящего сообщения выводит меня из феерии, я делаю шаг назад, но продолжаю смотреть в глаза Андрея, которые плавят мое сознание, словно ледышку… Еще один шаг… Поворачиваюсь и иду по прихожей в свою спальню, понимая, что моя голова больше не выдержит такого постоянного напряжения. Обхватываю ладошками свои пылающие щеки и захожу к себе в спальню, но при попытке прикрыть дверь, с другой стороны её кто-то толкает и передо мной возникает Андрей. Не успев даже ничего сообразить и спросить, я оказываюсь прижатой к двери, а его ладонь держит моё лицо в своем плену. Он приближается к моей щеке и его горячее, тяжелое дыхание обжигает кожу, проводит носом по скуле, втягивая мой аромат в себя. О, Господи! Я, приоткрываю губы в попытке поймать воздух, но его не хватает. Делаю медленный затяжной вдох и… Доступ к окружающей действительности мне перекрыл своими губами Андрей … Его губы жадно начали сминать мои, он словно поглощал всю мою сознательность, будто вытягивал мою душу, пытался таким образом завладеть разумом. Я в порыве страсти схватила его за плечи, и когда натиск его влажных, горячих, пожирающих губ не стих, неосознанно впилась ногтями ему в кожу. Сквозь пелену страсти я услышала его рычание, и Андрей, схватив мои руки, поднял их мне над головой и прижал к двери. Удерживая одной рукой мои конечности, другая начала блуждать по моему телу, как всегда обдавая жаром и страстью каждую мою частичку. Его рука скользнула вниз по моему бедру и задержалась под коленкой, приподнимая ту немного вверх и прижимая к своему бедру. И я с ужасом понимаю, что его эрекция прижимается к моей внутренней стороне бедер, и сквозь материю шортиков я ощущаю твердость его средоточия мужественности. А его губы продолжали мучить мои, даря ощущение эйфории и несказанного наслаждения. Но мне было этого мало! Я выгнулась всем телом ему навстречу и зубами прикусила его губу, а он в ответ прижался сильнее к моему разгоряченному телу и начал тереться свои пахом о мои бедра, отчего мои последние крохи разума и рассудка покинули меня. Я вырвала из цепкого захвата свои руки и схватилась ими за волосы Андрея, сильнее прижимая его губы к своим. На его жадное прикосновение к моим губам, я отвечала той же жадностью, на страсть – страстью… Нам было мало мира в данный момент вокруг, создавалось ощущение замкнутого пространства, в котором нас закрыли, перекрыв кислород.
Андрей начал жадно шарить по моему телу руками, но когда он дотронулся до моей груди и грубо смял ее, я выдохнула громкий стон, который сразу же был проглочен губами Андрея. И сквозь дымку долгожданного наслаждения я услышала обрывки его фраз:
- С ума… – оторвавшись от губ и кусая мочку моего уха, – … сводишь… – Хрипотца в голосе еще сильнее зажгла мою страсть.
Руки Андрея плавно прошлись по изгибам моего тела и остановились на ягодицах. Сначала он дерзко сжал их своими обжигающими ладонями, а затем приподнял меня, я же в ответ обвила ногами его талию. Андрей резко оторвал моё непослушное тело от двери и понес в сторону кровати, упал вместе со мной на белоснежное ложе и продолжил порабощающими поцелуями усыпать мои губы, скулы, щеки, и когда он спустился к моей шее, прикусив кусочек кожи своими зубами, я вскрикнула, упиваясь блаженством его губ. Его поцелуи стали для меня раем на земле, оазисом в пустыне, лучом солнца в пасмурный день… Я дышала им, за такой короткий период Андрей смог заменить мне и воду, и воздух…
- Мать твою! Андрей! Ты где? – раздирающий атмосферу наслаждения и страсти, голос брата, произнесенный где-то за пределами комнаты, вернул с небес на землю, к сожалению, только Андрея, так как мое помутненное сознание продолжало витать в прострации. Он подорвался с кровати, освобождая мое тело от плена своих рук и прикосновений. А нужна ли мне такая свобода?
- Черт! – Андрей проводит рукой по волосам и начинает судорожно их приглаживать, смотрит при этом прямо мне в глаза. Затем его взгляд начинает скользить по моему телу, он резко поворачивается в сторону двери и хватает за ручку, но остановившись у двери, повернулся ко мне.
- Мы не закончили! – и уходит.
Я откидываю голову на покрывало и начинаю глупо улыбаться.
- О, Боже! – закрываю лицо ладонями и начинаю по-детски хихикать. Если я сейчас парю на седьмом небе от блаженства от одних только поцелуев и ласк Андрея, то, что же будет тогда, когда мы сможем закончить, что начали?
***
Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
А вода – по асфальту рекой.
И неясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой.
Я играю на гармошке
У прохожих на виду...
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году.
К сожаленью, день рожденья
Только раз в году...
Сквозь полусонное состояние мне слышится мелодия из мультфильма моего детства про Крокодила Гену и Чебурашку. Я подушкой прикрываю голову и предпринимаю новую попытку снова уснуть. Но кто-то очень настырный начинает выхватывать из моего захвата подушку, приближается к моему уху и поёт отвратительным мужским голосом, ну, оооочень похожим на голос моего брата, песенку, которую когда-то более полувека назад пела неподражаемая Мерилин Монро своему, вернее американскому, президенту.
- Ммм... – это всё, что у меня получается выдавить из себя. – Сгинь...
- Вставай, соня... Тебя уже подарки ждут!
О, Боже! Сегодня же ведь седьмое июля – день моего рождения! Я подрываюсь на кровати, чувствую себя при этом довольно бодро.
- Где? – довольно резкий вопрос для сонной развеселил брата.
- Ну, вот. Моя сестренка, наконец-то, проснулась. С днем рождения, милая! Вставай, приводи себя в порядок и принимай подарки!
- Жееееень, а можно весь этот алгоритм в обратном порядке исполнить: сначала подарки... – не окончив фразу, начинаю улыбаться, от чего брат только усмехается в ответ.
- Деловуша! Нет! Дуй в душ! – и щелкает пальцем по носу, а я продолжаю смотреть на него и улыбаться.