— А раньше куда смотрел?
— Не смейся, я серьёзно! Слушай, кажется, я влюбился!
Только этого мне не хватало!
— Кажется?
— Влюбился, — уверенно кивнул он.
— Стас…
— Подожди, подожди! Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать! Я тебя не тороплю, но у нас ведь всё хорошо, да? — и опять уцепил меня за руку.
Да уж, просто отлично…
Я попыталась сохранить спокойствие.
— Стас, понимаешь, в чём дело, я…
Но тут заметила, что он смотрит куда-то в сторону, а не на меня. Заметно нахмурился.
— Чёрт принёс, — процедил он сквозь зубы, и я повернулась, проследив за его взглядом. И замерла от ужаса. Через три столика от нас сидели Большаков и Соня. И если у Сони было такое же небрежно-недовольное выражение лица, как и у её брата, то Большаков просто пригвоздил меня взглядом к месту. Смотрел так, словно собирался меня убить. Я испуганно выдернула свою руку из ладони Стаса, чем вызвала его удивлённый взгляд, да и Максим, конечно, заметил мою суету и нервозность. Я нервно сглотнула и отвернулась.
— Саш, ты чего?
Я покачала головой, не удержалась и опять посмотрела на Максима. Он уже отвернулся, разговаривал с Соней, даже улыбался, но я-то его знала. Он едва держал себя в руках, я это видела. Мне стало очень плохо, даже слёзы на глаза навернулись.
— Стас, давай уйдём.
— Да в чём дело?
— Ни в чём, я просто устала.
— Устала? — усмехнулся он, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня очень насмешливо. — Ты что, запала на Сонькиного франта?
Я вскинула на него встревоженный взгляд.
— Что ты говоришь?
— Я? Я ничего не говорю, это ты так себя ведешь. Краснеешь, бледнеешь… Уж не влюбилась ли? И где только спеться успели…
— Слушай, отстань, а? — разозлилась я. — Я тебе что, жена, что ты мне допрос устраиваешь?
— Огрызаешься, детка? Значит, я прав. Зря. Ты хоть знаешь, чей он сын?
Я мелкими глотками допила шампанское, пытаясь успокоиться, посмотрела на него и улыбнулась.
— А ты знаешь?
— Я всё знаю, — самодовольно усмехнулся Стас. — Его папочка — банкир, и у мальчика очень большое будущее. Так что, тебе ничего не светит!
— А Соне светит? — съязвила я. Его осведомлённость приводила в недоумение.
— Соньке? Да я скорее поверю, что он на тебе женится! Но для наследников подбирают подходящих жён, из хорошей семьи, с хорошим приданным.
Мне это почему-то не понравилось. Конечно, он был прав, но мне не хотелось смотреть на наши отношения с Максимом с такой позиции.
— А вдруг он влюбится?
Стас хохотнул.
— Мечтай, мечтай!
Я опять посмотрела на Большакова, на этот раз задумчиво.
Как-то всё странно сложилось в моей жизни, уж слишком правильно и понятно. Родилась, хорошо училась, правильно влюбилась. И никаких проблем со мной никогда не было, кроме мелких капризов, которые всегда исполнялись. Если бы не мой побег в Москву, вообще, в старости вспомнить нечего было бы.
Максим вдруг повернул голову и посмотрел прямо на меня, словно почувствовал, что со мной что-то не так. Нахмурился, а я отвернулась.
— Стас, отвези меня домой, — попросила я.
Он выразительно вздохнул, потом кивнул.
— Отвезу. Не смотреть же весь вечер, как ты на другого парня пялишься. Что ты в нём нашла, не понимаю… — Стас оглянулся. — Я тут знакомого углядел, сейчас поговорю с ним, и поедем. Закажи десерт, если хочешь.
Я покачала головой.
— Не хочу.
— Прекращай истерику, — фыркнул он и поднялся.
Он ушёл, а я сидела, грустно разглядывая своё отражение в зеркале напротив. Думала о чём-то невесёлом и чувствовала на себе почти постоянный, внимательный взгляд Максима. От ощущения его взгляда становилось теплее, но не легче.
Когда зазвонил телефон, я сначала подумала, что это мой. Привычно потянулась рукой к сумке, но вспомнила, что свой-то я выключила. И тут заметила, как вздрагивает салфетка на столе. Это Стас снял её с колен, когда вставал, небрежно бросил на стол и видимо не заметил свой телефон.
Он звонил и звонил, привлекая внимание, и некоторые посетители ресторана уже недоумённо косились в мою сторону. Я посомневалась немного, а потом решила ответить. В крайнем случае, скажу, чтобы перезвонили позже. Взяла телефон и увидела на дисплее высветившееся имя. Тина. Я не удивилась, не засомневалась, мне просто стало любопытно. Какая это именно Тина, я не сомневалась. Луганская.
Нажала на кнопку приёма и приложила телефон к уху. И даже сказать ничего не успела, как послышался её щебечущий голосок:
— Стасик, ты где? Я тебя жду, не забыл?
Я замерла на секунду, не зная, что делать, а потом меня так и потянуло сделать ей гадость. Улыбнулась сама себе и сладким голосом проговорила:
— А Стасик сейчас не может, он со мной в ресторане, Тина. Кстати, здравствуй.
На другом конце провода повисло напряжённое молчание, а потом мне в ухо полетели лихорадочные гудки. Трубку бросила.
Я усмехнулась.
Когда появился Стас, я протянула ему телефон, и хитро улыбнувшись, сказала:
— А тебе Тина звонила. Спрашивала, не забыл ли ты о вашей с ней встрече!
Стас выхватил у меня телефон и зло сверкнул на меня глазами.
— Я не забыл, — проворчал он, присаживаясь.
А мне было очень весело. Узнать такое!.. Настроение поневоле поднимается!
— И каково это, спать с Луганской?
Стас посмотрел на меня очень пристально, а потом усмехнулся.
— А с чего ты взяла, что я с ней сплю?
— Ой, ради Бога!
Он вдруг перегнулся через стол и посмотрел мне прямо в глаза.
— Саш, одно твоё слово… Я ей прямо сейчас позвоню и всё…
— Стас, я, что похожа на дуру, да? — почти пропела я, улыбаясь. — Да и к тому же, зачем я тебе? Луганская — вот это да! Звезда, красавица, а я?.. Няня!
Он сел обратно на стул и тихо засмеялся.
— Что-то в тебе не так, Сашка. Что-то есть такое, что не укладывается в стереотип провинциальной девчонки.
— Больше не пей, — посоветовала я.
— Нет, правда! Ты необычная.
— Приму это, как комплимент и напомню, что ты обещал отвезти меня домой. Я очень устала, правда.
Стас смотрел на меня несколько секунд, а потом кивнул.
— Конечно.
Выходя из зала, я обернулась и посмотрела на Максима. Он тоже смотрел на меня и как-то очень встревожено. Я не стала его успокаивать ни жестом, ни улыбкой.
Пусть поволнуется.
10
Странный вечер…
Когда Стас подвёз меня к Иркиному дому, то обнаглел до такой степени, что полез целоваться. Я его оттолкнула и выразительно покрутила пальцем у виска. Он недовольно поджал губы, но мне уже было всё равно. Я не собиралась подбирать за Луганской потрёпанные вещи.
В голове царил полный сумбур, я всё время думала о Максиме и даже боялась предположить, какой скандал он устроит мне после сегодняшнего вечера. Теперь просто так с ним не помиришься. С ума сведёт своей ревностью. И доказывай теперь… что ничего у меня со Стасом не было! Ох, горе горькое!
Когда я вошла в комнату, то увидела Ирку, которая зачем-то разлеглась на полу, слушала плеер и смешно дёргала ногой. Меня не замечала, вся была в музыке. Я аккуратно обошла её, присела на свой диван и вздохнула. Ирка, наконец, обратила на меня внимание, сняла наушники и подмигнула мне.
— Ну как? Ты уже зазвездела?
— Не смешно, — фыркнула я. И кратко рассказала ей о событиях сегодняшнего дня. Фотосъёмка её заинтересовала, она подробно меня допросила, а вот мои приключения в ресторане её рассмешили. Хорошо, что хоть кому-то весело! Мне лично совсем не до смеха! Как вспомню лицо Максима… так жуть берёт!
— Так тебе и надо, — смеялась Ирка. — Нечего от законного жениха бегать! Тем более с другим парнем по ресторанам!
— Ты специально, что ли? — разозлилась я. — Мне и так плохо! И не было ничего, просто ужин!
— Не было? — Ирка села и посмотрела на меня с весёлым изумлением. — А кто целовался с ним по машинам и подъездам? А теперь невинность изображаем?
Я швырнула в неё подушку.
— Как тебе не стыдно, а? Я тебе душу изливаю, а ты надо мной издеваешься!
— Кто издевается? — засмеялась она, а потом хмыкнула. — Надо будет посмотреть как-нибудь на твоего Ромео. Я Большакова имею в виду. Мне очень интересно.
— Да я сама бы не отказалась, — вздохнула я. — В смысле, увидеть в непосредственной близости. Скучаю.
— Как трогательно, — умилилась Ирка, а я показала ей язык, и мы обе расхохотались.
Потом я рассказала ей о Стасике и Луганской, мы вместе подивились чужому коварству и бесстыдству, а потом решили, что они стоят друг друга.
Укладываться спать стали уже поздно, долго болтали и пили чай. И вообще мне очень нравилось жить с Иркой. Мы прекрасно ладили, понимали друг друга, и всё у нас было просто, никаких недомолвок и обид. Даже к жизни в коммуналке я почти привыкла, и Варварка с Валеркой стали, как родные. Я, конечно, понимала, что рано или поздно и этот период моей жизни закончится, и как могла, пыталась его продлить.
Беспокойные мысли по поводу Большакова меня не оставляли, да ещё ревность сводила с ума. Как только вспоминала об этой стервозе Соне, так внутри всё переворачивалось. Пока мы с Иркой болтали, я старалась загнать эти мысли подальше и не обращать на них внимания, но как только легли спать, ревность волной накатила на меня, не давая дышать. Я ворочалась с боку на бок, изводила себя ужасными мыслями и, в конце концов, не выдержала и полезла за мобильным.
— Ты чего? — удивилась Ирка, сонно тараща на меня глаза.
— Я ему позвоню, — сказала я, включая телефон и с нетерпением ожидая, когда он начнёт нормально работать.
— Кому?
— Максиму! Я так больше не могу! Я ему сейчас всё объясню и…
— Ты же говорила, что номер не знаешь?
— Я не знаю? Шутишь? — фыркнула я. — Думаешь, я не смогу узнать номер собственного парня? Я уже давно всё выведала!
— Ты спятила, — пожаловалась Ирка и залезла с головой под одеяло.
Едва дождавшись, когда можно будет набирать номер, я стала лихорадочно тыкать кнопки. Но телефон неожиданно сам зазвонил. У меня рука дрогнула и я изумлённо, и в тоже время испуганно уставилась на фотографию Большакова, появившуюся на дисплее.
Ирка выглянула из-под одеяла и с интересом посмотрела на меня.
— Кто?
— Максим, — прошептала я и подняла на неё ошарашенный взгляд.
Ирка многозначительно хмыкнула.
— По-моему ему тоже не терпится узнать, с кем ты проводишь сегодняшнюю ночь.
Я в волнении прикусила губу и нажала на кнопку приёма.
— Что за манера отключать телефон? — рявкнул мне в ухо Большаков, и я поморщилась.
— Не кричи, пожалуйста, — попросила я его, как можно спокойнее.
— Не кричи! — зло передразнил он меня. — Ты где?
— Дома. То есть, у Иры.
Максим помолчал немного, а потом глухо спросил:
— С кем?
Я растерялась даже.
— Большаков, ты не в себе, что ли? О чём ты спрашиваешь?
— А что я должен спросить? — опять заорал он. — Не зря же ты весь вечер с ним за ручку держалась! Всё краснела и бледнела от умиления!
— Не от умиления, а от злости! На тебя, между прочим! И вообще, какое право ты имеешь задавать мне подобные вопросы, да ещё в таком тоне? Ты сам-то в ресторане что делал? И сейчас ты где и с кем? А-то ты может, только с Сонечки слез и решил мне свою бдительность продемонстрировать?
— Саша!
— Что? Скажешь не так? Ты мне ещё скажи, что ты мужчина и тебе можно!
— Между прочим, это ты меня бросила!
— Я тебя бросила? — повторила я, задохнувшись от возмущения. — Да как тебе не стыдно, Большаков? Я за мечтой своей поехала! А ты, вместо того, чтобы меня поддержать, меня бросил!
— Ты что вообще говоришь? — поразился Максим.
— Правду! Не удивлюсь, если ты после моего отъезда загулял по полной! Как там, кстати, Сорока поживает?
— Ты меня сейчас не путай! — окончательно взбесился он. — При чём здесь вообще Галька? Я тебе про твоего Стасика говорю! Нашла достойную партию! Жиголо и альфонс!
— Зато он меня поддержал!
— Я даже догадываюсь, за что он тебя поддержал!
Я оскорбилась до глубины души.
— Ах ты, негодяй! Да как ты можешь? Я папе нажалуюсь!
— Давай, давай! Посмотрим, что дядя Витя на это скажет!
Некоторое время я просто хватала ртом воздух в полном бессилии и возмущении.
— Какая же ты сволочь, Большаков, — наконец выговорила я дрожащим голосом. — Всё, не звони мне больше! Всё с тобой ясно! Оставайся с Соней, с Галькой Лесновской и с кем хочешь! Мне всё равно! И я им не завидую!
— Саша! — по его голосу я поняла, что он испугался. — Ты что надумала? Я тебе серьёзно говорю, если ты…
— Я тебе тоже говорю серьёзно! Прощайте, Максим Викторович, и не звоните мне больше!
— Не смей отключаться! — опять закричал он, но я уже нажала на кнопку, и его голос смолк. Я мстительно усмехнулась. Вот так тебе!
Внутри всё клокотало от злости и не высказанных упрёков и за это досталось телефону. Я со злостью швырнула его на пол.
— Мне прямо не терпится с ним познакомиться, — услышала я насмешливый голос Ирки и посмотрела на неё. Спать ей было уже неинтересно, она сидела на постели, по-турецки поджав под себя ноги, и посматривала на меня с любопытством.
— С кем? — хмуро переспросила я, хотя прекрасно поняла, о чём она говорит.
— С твоим будущим мужем.
— Я не знаю, чей он муж, — презрительно фыркнула я, — но уж точно не мой. Я ещё не совсем спятила, чтобы выйти замуж за такого лживого, лицемерного и скандального изменника!
— Выйдешь, куда ты денешься? — вздохнула Ирка и зевнула. — Сейчас поругаетесь, потом помиритесь. Так всегда бывает.
— Вот ещё! Я его даже не люблю! И не ревную!
И заревела от обиды.
11
На работу я на следующий день опоздала, за что получила нагоняй от хозяйки. Но восприняла его безразлично. Во-первых, мне было не до неё с её гневными речами, а во-вторых, это её ребёнок и провести с ним лишний час ей не повредит.
Стас выловил меня сразу, как я вышла из кабинета, и стал приставать с глупыми вопросами по поводу моей влюблённости в Большакова. Я в свою очередь поинтересовалась у него, как прошла ночь в объятиях Луганской, и он всерьёз вознамерился мне рассказать всё в подробностях, при этом пошло улыбаясь, но появилась Соня и мы замолчали. Я оглядела её с ног до головы придирчивым взглядом, стараясь угадать, где она провела эту ночь. Понятно, конечно, ничего не было, и мне стало ещё хуже, глядя на её сияющее лицо. Она тоже смотрела на меня не просто так, а с тенью превосходство. Конечно, женщина всегда нутром чувствует соперницу.
Стас же вовсю веселился, наблюдая за нами. Меня раздражала его ухмыляющаяся физиономия, так и хотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Но гадости и удары судьбы приходилось терпеть мне.
Соня посмотрела на брата, приложила ручку к кулону на груди и лучезарно улыбнулась.
— Стасик, посмотри, что мне вчера Максим подарил.
Стас наклонился и стал с интересом рассматривать украшение, на котором и, правда, сверкал какой-то зелёный камешек, потом глянул на меня и подмигнул.
— Хочешь посмотреть?
Я насмешливо скривилась.
— У меня не настолько хорошее зрение, чтобы разглядеть сей драгоценный камень!
Стас хохотнул, а Соню аж перекосило всю.
— Тебе и такого не светит! — сказала она мне, презрительно кривя голос. — Стасик у нас тратиться не любит, наоборот, стараеться за чужой счёт вылезти!
Тут уже возмутился Стас, и они привычно начали препираться, а я пошла наверх, в детскую, весьма довольная собой.
День покатился вперёд, ничего необычного не происходило и я, забегавшись с Олеськой, даже позабыла на некоторое время о собственных проблемах. Никто меня больше не трогал, и я была этому очень рада. Устала я ото всех с их проблемами и разговорами.
Через некоторое время снизу до меня долетел голос Большакова. Явился, значит, негодяй! Я старалась не думать о нём, но вниз потянуло, как магнитом. К тому же, что-то происходило в доме. Говорили на повышенных тонах, и мне было до жути любопытно, что же там такое интересное случилось.