– Молчишь? – Леша дышал тяжело, руки его ни на миг не прекращали исследовать такое желанное женское тело. – Тогда я покажу, что тебе снилось…
Майка полетела в сторону, мужские губы пропутешествовали от губ до груди, остановившись на ставшей твердой вершинке.
– Да-а… – простонала Алиса, теряясь в ощущениях и соглашаясь со всем: и с тем, что снилось, и с тем, что он делал сейчас, и с тем, что будет потом. А потом минуты слились в один бешеный поток, наполненный безумием, страстью и наслаждением, какого не было никогда в жизни. И когда небосвод раскололся, осыпавшись миллиардами звезд, Алиса, не контролируя себя, закричала…
– Лис, ты чего? С тобой все в порядке? – голос Леши звучал с неподдельной тревогой.
– Все чудесно, – глаза не открывались, а в теле поселилась нега.
– Черт, я уж думал, ты в обморок упала.
Алиса хихикнула, а потом рассмеялась в голос.
– И чего ты смеешься? – Леша состроил обиженное лицо, но глаза его тоже смеялись.
– Не знаю, – она, улыбаясь, поцеловала его в кончик носа. – Просто мне хорошо.
– Пожалуйста, – он улыбнулся и притянул Алису себе на грудь.
– А еще потому, что это прозвучало весьма самодовольно, – не смогла не поддеть его Алиса.
– Я действительно испугался, – он коснулся ее волос губами и хмыкнул. – Ты совсем не шевелилась.
– Я и сейчас шевелиться не хочу, – Алиса слушала размеренный стук его сердца и чувствовала, как иррациональное счастье переполняет ее, грозя затопить. – Леш, неужели нам снился один и тот же сон? Как-то не верится…
– Можем сверить показания, – он зевнул и попытался поудобнее устроиться на диване. – Какой-то узкий диван для двоих. Пошли на кровать?
– Не-а, не хочу шевелиться.
– Хорошо, я тебя унесу… Но позже. Честно говоря, мне тоже лень вставать.
– Это безумие, у меня никогда такого не было. Но общий сон – это что-то фантастическое. Ну-ка повтори, что я тебе во сне говорила.
– Фома ты неверующая… Неужели фантастику не читаешь? Ты сказала, что тебе очень нравится, как я называю тебя Лиской. Ну а потом сказала, что любишь меня.
– Не ври, я сказала, что почти в тебя влюбилась!
Леша засмеялся:
– Ну преувеличил немного. Зато вот чего я тебе не сказал: я люблю тебя и без "почти".
– Леш…
– Тшшш, я же не тороплю тебя. Это ты мне снишься с шестнадцати, а не я тебе. Зато теперь ты мне веришь, а не считаешь сумасшедшим.
– Но это действительно сумасшествие. Правда общее, – она вздохнула. – А ты мне уже три ночи снился. Если эту не считать.
– Будем показания сверять?
– Хм… будем. Но для этого надо задействовать кровать, – Алиса припомнила содержание предыдущих снов. – А еще стол, ну и душ…
Леша рассмеялся:
– Совпадает. А то, что было перед столом… – на это Алиса покраснела и стукнула его кулачком по груди. – Может, это безумие, может, гипноз какой, – голос его стал серьезным, – но лично я думаю, что это подарок высших сил.
– Но высшие силы бывают разные. Добрые или злые. А вот представь, что это злые силы. Люцифер там какой-нибудь, или…
– Все-все, сдаюсь, – он даже поднял руки вверх. – Давай просто будем считать, что это судьба. И вообще, – он поднялся с дивана и подхватил Алису на руки, – я считаю, что нам нужно тщательнее сверить наши показания. А то вдруг закралась куда-нибудь ошибка…
– И надо срочно ее исправить, – рассмеялась Алиса.
***
***
Разбудили ее нежные поцелуи вдоль спины, но Алиса все равно делала вид, что спит.
– Лиска-Алиска, я знаю, что ты проснулась…
– Не-а, я сплю.
– И так? – мужская рука шаловливо огладила ее бедра.
– Так – тем более. И вообще, кто-то болеет.
– Я уже здоровый.
– Ничего не знаю. Антибиотик и спрей – пять дней. Эй, это не таблетки!
– Зато гораздо вкуснее.
– Пожаааалуй… – слова перешли в стон.
– Вот так бы сразу…
…
– Что-то у нас сегодня противоположная вчерашней проблема. Теперь мне надеть нечего.
За окном разгорался закат. Алиса и Леша сидели на кухне. Хоть к вечеру, но голод их все же выгнал к царству мороза и продуктов.
– А зачем тебе что-то надевать? Так гораздо лучше, – Леша огладил обнаженное тело, сидящей на его коленях девушки, лишь чуть прикрытое не застегнутой мужской рубашкой.
– Ага, и на улицу мне тоже без белья идти?
– А зачем идти на улицу? Никуда мы не пойдем.
– Никогда? – она засмеялась.
– В ближайшие три дня – точно. И вообще, я знаю, как нам решить эту проблему. Переезжай ко мне.
– В это пыльное королевство металла и стекла?
– Главное, что я здесь, – чуть обиделся Леша.
– У меня предложение лучше. Переезжай ты ко мне.
– Хм… Ну-ка погоди, – он ссадил с коленей Алису и ушел с кухни.
– Леш, ты чего? Ты обиделся? Ну хорошо, я согласна переехать.
– Я просто ищу, куда сунул чемодан. Потому что ты права – у тебя гораздо уютнее.
– Лешка, и за что мне такое счастье? – Алиса, улыбаясь, смотрела, как он складывает вещи в чемодан.
– Вот даже скромничать не буду. Да, я твое счастье.
– Скромное и очень воспитанное.
– Еще бы, – хмыкнул он. – Да я вообще идеал.
– Лешка, я тебя люблю.
Он несколько мгновений серьезно на нее смотрел, а потом они в один миг оказались друг у друга в объятиях.
И переезд был отложен.
***
С утра у меня тряслись руки, ноги, сердце, желудок сжимался в горошину. Вчерашнее мое поведение сегодня казалось глупым. Немного оправдывая себя шоком, я все равно не понимала, зачем столько наговорила Егору. А ведь мне сегодня к нему идти. В сердце теплилась надежда, что он мне все объяснит, расскажет, что на самом деле было с той женщиной. Но я, дура, сама отрезала себе возможность потребовать от него объяснений. И уж точно он не захочет мне все объяснить по своей инициативе. Если, конечно, там есть, что объяснять, и я не права в своих подозрениях.
Малодушную мысль – сбежать – я даже не рассматривала. Уговаривала себя, что он же мой научный руководитель, нам надо делать диплом. Но на самом деле мне очень хотелось его увидеть.
И увидела. На кафедре.
Кроме нас там еще была Наталья Вениаминовна. И я не знаю, чего было больше: облегчения, что мы не одни, а, значит, никаких приватных разговоров, или досады, что при ней Егор тем более не будет мне ничего говорить, да и мне не объяснить, что произошло. А объяснить хотелось.
– Здравствуйте, Егор Вячеславович.
– Здравствуйте, Валерия, – и тон, и выражение его лица были арктически холодны. Я села напротив него, так что теперь нас разделял стол. "Спокойно, Лера, спокойно", – уговаривала я себя, но действовало плохо. Ладошки как всегда вспотели, в горле, напротив, пересохло. Черт, я его люблю. А еще, кажется, я сейчас расплачусь. И я прилагала все усилия, чтобы предательские слезинки не поползли по щекам.
***
– Все сделали? – глядя на Леру, Егор чувствовал, как его сердце сжимают невидимые, но болезненные тиски. Отстраненное лицо ее слишком отличалось от привычного, подвижного и выразительного. Темно-серые глаза почти не поднимались на него, а когда взгляд все же удавалось поймать, она тут же отводила его, будто обжегшись.
– Почти. Кое-что я не поняла, – она раскрыла и включила ноутбук. – Минутку.
– Да, конечно.
Что же с ним не так? Почему даже после ее вчерашних слов ему до сих пор хочется прикоснуться к ее щеке, заправить за ухо выбившийся локон, увидеть на ее губах улыбку, а не эту болезненную гримасу, что блуждает по ним сейчас.
– Вот, – она повернула ноутбук к нему, – не могу найти ошибку в алгоритме.
– Сейчас поищем. Садитесь рядом, чтобы видеть монитор, – зачем Егор это предложил? Вроде действительно, так удобнее. Но на самом деле ему гораздо больше хотелось ощутить ее рядом с собой, и хоть ненароком, но коснуться. Щемящая нежность заставляла его делать глупости.
***
Неужели ему настолько все равно, что он совершенно спокойно готов терпеть меня рядом? Да у меня при одной мысли, что нас сейчас не будет разделять стол, что мы будем так близко, начинает гореть тело. Конечно, я не пересяду.
– Да, сейчас, – сказала я, и обошла стол. И даже не стала отодвигать стул, который стоял к Егору слишком близко. Я схожу с ума, но, черт подери, я хочу сходить с ума.
Моя рука коснулась его, когда я села. И пусть преградой была ткань рукавов, но у меня место прикосновения будто облили огнем. Мысли невольно вернулись к сегодняшнему сну. Как его ладони скользили по моим плечам и не только. А его поцелуи… И я поймала себя на том, что вместо монитора смотрю на его губы, и совсем не слышала заданный вопрос.
– Простите… – какие же у него красивые глаза. Да, я выгляжу сейчас дурочкой, уставившись на него, особенно в свете вчерашнего, но сейчас я не могу ни о чем думать, кроме его поцелуя.
***
Она не отрывала от него взгляда своих потемневших глаз, влажные губы чуть приоткрылись, будто напрашиваясь на поцелуй. Егор судорожно сглотнул. Надо обуздать свою фантазию и тело. Она ведь не может хотеть… Или?..
– Какое именно место у Вас вызвало трудности? – Егор сам с трудом вспомнил свой вопрос.
– Это, – и она положила свою ладонь сверху мужской руки, державшей мышку, ни на миг при этом не отводя глаз.
Будто непроницаемо черная волна накрыла обоих. Звуки замерли, движения остановились. Даже воздух загустел, с трудом попадая в легкие. Осталось только оно – прикосновение. По руке побежали огоньки, сливаясь в поток, сносящий на своем пути все мысли – разумные и не очень, все обиды – справедливые и ложные, оставляя после себя только пожар, в котором хотелось гореть бесконечно.
Одно безумно длинное мгновение, и мир продолжил движение. Резко и неприятно скрипнул отодвигаемый стул.
– Извините, я сейчас вернусь, – громкий мужской голос. Слишком громкий после мгновения тишины. Торопливые шаги и хлопнувшая дверь.
***
Он ушел. Можно сказать, сбежал. У меня перед глазами все плыло. Не от слез, а от скручивающего в тугой узел все внутренности желания. Мне нужен был Егор. Здесь. Сейчас. Немедленно. И навсегда. В этот миг не я, а какая-то глубинная, потаенная и темная часть меня управляла моим телом. Он был мне необходим. Больше чем воздух. Мне казалось, что я дольше протяну не дыша, чем без Егора. Будто искры, колючие и болезненные, танцевали под кожей. И единственным лекарством от этого были прикосновения Егора. Я знала это. И только это для меня было в тот момент истиной.
Стоит ли удивляться, что я поднялась вслед за Егором? Он шел, не замечая никого, в том числе и меня, следующую по пятам. И лишь когда он свернул в закуток, я поняла, куда мы шли. Но это меня не остановило. Я зашла вслед за ним.
Егор умывал лицо водой, склонившись над раковиной, и не слышал моих шагов. Я повернула ручку, запирая дверь.
***
Щелчок от двери невольно заставил Егора поднять голову.
– Лера? – он хотел спросить, что ей нужно, зачем она сюда пришла. Но все слова потерялись в мире, оставшемся снаружи, за закрытой дверью. А здесь, сейчас был он. Была она. Были они.
Поцелуй был стремительным, болезненным. Будто оба они старались заклеймить, даже наказать другого, но не только. Еще и впитать того, кто рядом, сделать частью себя.
– Егорушка… – простонала умоляюще Лера, нащупывая ремень на его брюках. И он не заставил просить себя дважды.
В какой момент она осталась без колгот и трусиков, Лера потом даже не могла вспомнить, так же как о том, кто именно с нее все снимал: она сама или Егор. Следующей вспышкой было только прикосновение к обнаженной спине холодного кафеля стены. И опять все утонуло в мареве страсти. Легкая боль промелькнула где-то очень далеко, на самом краешке сознания. Лера не обратила на нее внимания. Казалось, она сейчас где-то в другом мире. И она не она, а огромное облако, заполненное светом, и с каждой секундой, с каждым движением света становилось все больше. Все вокруг горело все ярче, пока не взорвалось в ослепительной вспышке. И лишь каким-то чудом Лера не закричала, а вцепилась зубами в рубашку на плече Егора, прихватив еще и кожу.
Несколько секунд тишины, пока их сердца возвращались к привычному ритму.
И накатившее понимание того, что сейчас произошло.
– Лера… – не размыкая объятий Егор осторожно и нежно коснулся ее губ поцелуем. Он с тревогой вглядывался в ее лицо с закрытыми глазами.
– Пусти меня…пожалуйста…
И он подчинился, с сожалением опуская ее на пол. Лера быстро поправила задранное до груди платье и схватила трусики с пола.
– Отвернись.
– Лера…
– Отвернись! – в ее голосе послышались истерические нотки, поэтому Егор отвернулся и сам тоже принялся заправлять рубашку в брюки.
– Лера, нам нужно поговорить…
– Обязательно. Только не здесь. Не выходи сразу, – он сначала не понял, о чем она, но тут же звук открывающейся двери прояснил ситуацию.
– Лера, стой! – но она уже закрыла дверь с той стороны. Егор выругался. Взгляд зацепился за валяющиеся на полу тонкие колготы. Он поднял и кинул их в мусорное ведро.
***
Господииии…. Вот дура я! Ну как так можно?! Договорились с Лидой…Как по плану. Изнасиловала его в туалете, и даже держать не пришлось. Лишиться девственности в таком месте – такое могло случиться только со мной. Что теперь обо мне подумает Егор? Будто я шлюха какая-то!
В совершеннейшем смятении я влетела на кафедру, схватила свою сумку, ноутбук, наплевав на оставленные ручки и тетрадки, и, пока Егор не появился, убежала со скоростью испуганной мыши. Как же я ему в глаза теперь смотреть буду? Стыдно-то как…
Я как была в одном платье, так и выбежала на улицу, стремясь быстрее покинуть здание университета. И плевать на плащ в раздевалке. Лиду попрошу забрать. О, боже, учиться-то я теперь как буду? Что на меня вообще нашло? Будто кто-то другой все делал, не я.
В сумке громко запел телефон. Трясущимися руками я с трудом выудила его со дна, хотя отвечать на звонок не собиралась. А телефон сделал кульбит и улетел на асфальт. Звонок сразу прекратился. Через весь экран шла трещина, и признаков жизни аппарат не подавал. Я еще быстрее побежала к дому, задыхаясь на ходу.
Уже дома, заперев двери на все замки, я укрылась пледом с головой, будто это могло решить мои проблемы. Все случившееся в туалете было ужасно настолько же, насколько было прекрасно. Я не представляла, насколько это великолепно быть с Егором в реальности. Даже в первый раз, хотя все мои знакомые, с кем мне доводилось беседовать на эту тему, включая Лиду, а так же многие любовные романы (хоть и далеко не все) утверждали, что в первый раз получить удовольствие невозможно. Но если то, что было – не удовольствие, то что тогда оно? Несмотря на мой жгучий стыд, тело чуть ли не мурлыкало от наслаждения, что еще раз подтверждало – это не я руководила его действиями. Оно само сошло с ума. И хочет еще продолжения.
Я дотянулась до городского и по памяти набрала Лидин номер.
– Да? – раздался удивленный голос подруги.
– Лида, это я, – почти прошептала я в трубку.
– Лера? Ты с домашнего, что ли?
– Да…
– А какого черта ты там делаешь? Я же тебя жду в кафе, как договаривались.
– Лида… Пожалуйста, приди ко мне. Срочно.
– Лерка, – заволновалась Лида. – С тобой случилось что?
– Да. Придешь, и я все тебе объясню. Только Лид… Если встретишь… ну, его… – мне вдруг стало трудно произнести имя Егора. – Пожалуйста, не говори, что я звонила. И вообще, ты не знаешь где я и где живу.
– Хм… Хорошо. Через пять минут буду.
Она была у меня уже через четыре минуты.
– Что с тобой? – она оглядела закутавшуюся в плед меня. – Ты ревела, что ли? И что этот гад опять тебе сказал? Да я сейчас пойду и все ему выскажу! Это сколько можно студентов до слез доводить!
– Лид, это не он, это я…
И я выложила ей все, что произошло. Рассказ был коротким, а вот глаза у Лиды стали большие-пребольшие.
– Скажи, что ты пошутила…
Я отрицательно покачала головой.
– Я в первый раз в жизни не знаю, что сказать. Хотя одно я знаю точно: ты идиотка.
Я тяжелым вздохом выразила свое согласие с этим определением.