– Но зато у нас есть замечательные рисунки, – она посмотрела на него умоляюще. Влад вздохнул.
– Надо хотя бы снять с них копии…
– Уже! Ну что ты так смотришь? Я сразу сняла. Мне очень понравились портреты, а оригиналы я забрать не могла.
– Специального розыска я тебе не обещаю, но вдруг её где случайно встретят.
– Хотелось бы… А ведь еще Катька подрастает…
– О, боже… Думаешь, здесь тоже пора выяснять, не снится ли ей кто?
– Я постараюсь, но Катя не Лера. Из нее же ничего не вытянешь. Да и Лера молчала, пока он ей вживую не встретился.
– А потом еще близнецы подрастут…
– Мда, большая нам работа предстоит…
– Знаешь, я вот что думаю… Близнецам уже по десять, скоро подростковый возраст. Они и так-то уже не сильно в нас нуждаются…
– Таак, это ты сейчас о чем?
– Ну, мне так нравятся маленькие дети…
– У тебя уже скоро внуки будут. И, кстати, ты не забыл, что мне уже сорок пять?
– Забыл. Да тебе никто столько не дает!
– Паспорт дает.
– Леееен, ну Леееен…
– Влад, ты маньяк!
– Но ведь ты меня любишь? И отказать не можешь, – он довольно улыбался.
– Где-то я уже это слышала… Раза четыре точно.
– Так я дверь запру?
***
В понедельник я никак не могла определиться: то ли я безумно хочу на учебу, то ли боюсь туда идти. В общем-то дело было не в моей безграничной любви к знаниям. Конечно, дело было в Егоре. Мы ведь последний раз виделись в пятницу, и мне очень хотелось его увидеть. Я вспоминала его взгляд, и как он коснулся моей руки тогда. И очень боялась, что симпатия с его стороны мне показалась.
Собиралась я как никогда тщательно. С вечера еще отгладила платье, запаслась тремя парами колгот (не хотелось, чтобы порванные колготы всё испортили), подобрала сумочку и упаковала в нее все необходимые вещи (дважды проверила в ней наличие пропуска). Самой на себе косу плести неудобно, поэтому у меня не всегда получается это сделать ровно с первого раза. То "петухи" торчат, то прядь криво заведу, поэтому встала я на час раньше. Но удивительно: и коса у меня получилась сразу, и колготы не порвались. Так что в универе я была за двадцать минут до начала пары.
Лида уже сидела на подоконнике напротив лекционки и сосредоточенно изучала записи в тетради.
– Что делаешь? – поинтересовалась я у нее.
– Лекцию прошлую повторяю, – на самом деле Лида была заучкой еще похлеще меня, правда старалась этого лишний раз не демонстрировать. Говорит, что в школе её дразнили, обзывая ботаничкой. Так что теперь она борется с комплексами, поэтому и меня порой дразнит. Но против природы не попрешь: неуемное чувство ответственности не позволяет ей плохо учиться. Но Лида скорее скажет, что всю ночь в клубе тусила, чем признается, что что-то зубрила. – А ты чего так рано? Неужели ночное свидание не состоялось?
– Ну не каждую же ночь мне его видеть? Я ж не совсем законченная нимфоманка.
Вот не поворачивался у меня язык даже Лиде признаться, что у меня из ниоткуда появились засосы, и теперь мне банально страшно, что опять что-то такое приснится. Но и в субботу, и в воскресенье снов с Егором не было, а сине-красные пятна уже побледнели. Только платье я всё равно выбрала с высоким воротом.
– Не знаю, не проверяла, – она опять уставилась в тетрадь. Пока не дочитает, собеседник из нее никакой.
Минут через пять Лида захлопнула тетрадь.
– Ну все. Опа… – она окинула меня заинтересованным взглядом. – Неужели для Егорки расстаралась?
Я только вздохнула.
– Ну-ка, повернись. Вот сколько раз говорила, что тебе надо чаще надевать платья и юбки. А то вечно в штанах ходишь. Всё, он будет сражен наповал. Останется только упаковать и перевязать ленточкой.
– Думаешь? А я что-то боюсь…
– И чего бояться? Даже мама твоя сказала, что это судьба. Слушайся умных людей, – я в выходные пересказала Лиде наш с мамой разговор и тем самым неосторожно повысила подружкин энтузиазм.
– Умные люди, конечно, плохого не посоветуют, только кто бы из этих умных людей и ему сказал, что я его судьба?
– Хочешь, я скажу? – Лидины глаза опасно засияли.
– Скажи, только боюсь, что реакция будет противоположной. Представляешь, подходишь ты, вся такая серьезная-серьезная: "Егор Вячеславович, Вы – её судьба, потому что снитесь ей по ночам". Вот и куда он тебя после этого отправит?
– Да никуда. Мне кажется он мужик с чувством юмора, поржет да с миром отпустит. Но точно не поверит. Да ладно, я же не серьезно. Не про судьбу, про "подойти". В общем, ты его сегодня своим сексуальным видом соблазняешь, а я наблюдаю за его реакцией. Со стороны-то оно виднее, – Лидуся многозначительно подняла указательный палец.
– Ну да… ОНО завсегда виднее именно со стороны, – с самым серьезным видом произнесла я. После чего мы переглянулись и залились смехом. Вот еще за что люблю Лиду, так это за то, что мыслим мы с ней синхронно. Нам взглядов и полунамеков хватает, чтобы понимать друг друга.
Первая пара прошла как-то даже слишком быстро, и вот мы уже сидим в компьютерном классе. Егора еще не было, а я тряслась и старалась не грызть ногти.
– Демонова, я тебя сейчас стукну. У меня стол трясется.
– Не ври, даже мой не трясется.
– А до меня дрожь по полу доходит. Ты чего так нервничаешь?
– Не знаю. Вот нервничаю и всё. Знаешь, как будто я сделала что-то ужасное, а меня сейчас ждет за это расплата.
– Ничего себе у тебя фантазии. И что же ты такого ужасного сотворила, а меня поучаствовать не позвала? Я же обижусь.
– Да в том-то и дело, что ничего. А вот чувство такое, что сотворила. Даже сбежать хочется.
– Здравствуйте! – громко сказала Лида. И мне шепотом: – Поздно.
В класс зашел хмурый Егор. Мазанул взглядом по студентам и даже не поздоровался. Лишь качнул головой. И хоть я старалась поймать его взгляд, мне не досталось и малой толики. Чувство чего-то ужасного стало нарастать стремительно.
– И кто это обидел твоего Егорку? – негромко сказала Лида, наклонившись ко мне.
– У Вас какие-то вопросы, Лидия? – холодный и громкий голос совсем не походил на обычный голос Егора.
– Никак нет! – тоже громко отрапортовала Лида с таким подобострастием в глазах, что не оставалось сомнений – издевается. И руку к голове, подозреваю, она не приложила только потому, что с детства от отца военного усвоила – к пустой голове руку не прикладывают.
И вот обычный Егор на это бы улыбнулся, а то бы и "вольно" сказал. Этот же новый Егор зло зыркнул отчего-то на меня.
– Пожалуйста, тренируйтесь в остроумии не на моих занятиях. И, если у Вас нет вопросов, попрошу сохранять тишину.
Лида посмотрела на меня круглыми глазами, всем своим видом выражая недоумение. А что я могла ей ответить? Я и сама не поняла, что случилось. Поэтому только пожала плечами.
***
Егор понимал, что ведет себя неправильно. Долго настраивался перед парой, чтобы быть спокойным, уравновешенным. И сорвался почти сразу. Вот почему она так привлекает его внимание? Даже села с края, и теперь ему очень хорошо видно её длинные стройные ноги. Юбка не сказать что короткая, чуть выше колен. Но для кого она эту юбку надела? Для Олега своего? С Лидой шепчутся. Небось, опять какое-нибудь предстоящее свидание обсуждают. Или прошедшее. От таких мыслей и сорвался.
По круглым глазам студентов понял, что его поведение сильно отличается от обычного. Глубоко вздохнул, отвел от Леры взгляд и постарался улыбнуться. Студенты затихли как мыши под веником, когда рядом бродит кот.
– Что ж, давайте проверим ваше домашнее задание, – и Егор направился к Лере. Сперва он малодушно хотел оставить её последней, но потом решил, что лучше сразу отмучится. Потому что находиться рядом с ней, не иметь возможности до нее дотронуться и при этом знать, что кому-то с этим повезло гораздо больше – это пытка.
Лера настороженно взглянула на него снизу вверх и как-то вся сжалась. Егор придвинул стул, как всегда делал при проверке задания, потому что нависать над студентом было и неудобно (плохо виден экран), и неэтично (от психологического давления студенты начинали путаться в показаниях).
– Показывайте, – заглянул в Лерины испуганные темно-серые глаза (да какого же они у нее цвета? то голубые, то серые, то почти черные) и пропал. Только тоскливым взглядом спросил: "Почему же ты не приходила эти ночи?" Но ответа, естественно, не получил.
Лера стала демонстрировать свою работу, для первого задания довольно простую: получение поверхностей из сплайнов с помощью экструзии. Егор на экран почти не смотрел, краем глаза наблюдая за Лерой. Вот она небрежным жестом перебросила косу с одного плеча на другое, и Егор похолодел. Прикрыл глаза, чтобы успокоиться, сглотнул. Нет, он и так вроде все знал. Но знать отвлеченно и увидеть своими глазами – это, оказалось, разные вещи. Понятно теперь, почему платье с таким высоким воротником стоечкой. И где, интересно, у нее еще есть такие отметины? Внутри поднялась такая черная волна ревности, что Егор как сквозь вату услышал свой голос:
– Не зачтено.
***
– Почему? – я же всё сделала правильно! Всё работает, всё показывает. Но Егор Вячеславович смотрел на меня с какой-то ненавистью.
– Потому что Вы использовали двухстороннюю визуализацию, а не двухсторонний материал.
– Но Вы не говорили такого! – я ведь записывала задание, и про двухсторонний материал (кстати, что это?) там ничего не было.
– Говорил, но Вы плохо слушали.
Я глазами спросила у Лиды.
– Нет, Вы такого не говорили, – поддержала меня подруга.
– Да, не говорили, – подтвердили мои одногруппники.
– Значит, вся группа плохо меня слушала. Тогда всем незачет, – он встал и отошел к своему столу.
– Это несправедливо. Вы ничего не рассказывали про двусторонние материалы и вовсе этого не задавали! – никогда бы не подумала, что он может быть таким мелочным и злым. Ему кто-то настроение испортил, а он срывается на нас.
– Я задавал. И я не обязан всё вам разжевывать, какие-то моменты вы должны изучать самостоятельно.
– Вы не задавали! А теперь упорствуете в своей ошибке.
– А Вам не кажется, что преподаватель здесь я? И я решаю, что я задавал, а что нет.
– И что, что Вы преподаватель? Теперь, что ли, можете вести себя как старый упертый маразматик?
– А Вам не кажется, что Вы забываетесь? – Егор Вячеславович был мрачнее тучи, а у меня уже слезы в глазах стояли. Неужели в реальности он вот такой? Но на прошлой неделе все было иначе. Что с ним такое могло случиться, что он стал себя вести как законченный козел? Да чтобы не случилось, так себя вести он просто не имеет права.
– Нет, это Вы забываетесь! Если Вам испортили настроение, то это не значит, что можно отыгрываться на нас!
– Да, Егор Вячеславович, мы тут совершенно ни при чём, – поддержала меня Лида. Все остальные молчали и только переводили взгляд с меня на Егора и обратно.
Он зло сузил глаза, молча осмотрел нас с Лидой и вышел.
***
Егор стоял, прислонившись лбом к холодному стеклу окна. Это хоть немного приводило его в чувство, и помрачение уходило куда-то на задний план. В выражениях, характеризующих его поведение и его самого как личность, Егор не стеснялся. Как он мог опуститься до такого? Выдумал про это нелепое задание. Хотелось застонать, таким дураком он себя в этот момент чувствовал. Как теперь работать с группой? И ведь никогда до этого конфликта со студентами не было.
А все потому, что в присутствии Леры совершенно не получалось контролировать свои реакции. Совершенно ненормальное сочетание желания и ревности на границе с ненавистью. Ненавистью за то, что в её жизни есть кто-то другой. И Лера с Лидой правы. Они тут совершенно ни при чем.
Это ему надо с собой справиться. В конце концов, человек тем и отличается от животного, что может контролировать свои инстинкты и порывы. Ну, во всяком случае, может попытаться. И вот сейчас нужно вернуться к студентам и перед ними извиниться.
***
– Что это было? – Лида круглыми глазами смотрела на захлопнувшуюся дверь.
– А я знаю? – почти крикнула я. – Он мне не докладывает!
Я с трудом сдерживала слезы, но все же не удержала и почувствовала, как слеза ползет по щеке.
– Да уж, Демонова. И чего ты всё на конфликт нарываешься? Ну перепутал преподаватель. Сделали бы к следующему уроку, а теперь он из-за тебя на всей группе отыграется, – недовольно высказалась Кристина.
Из разрозненных реплик однокурсников следовало, что они с Крысей согласны. Да я и сама сейчас не была уверена, что Егор так не сделает.
– Лер, ты что, плачешь что ли? – заметил, наконец, моё состояние Коля.
– Вот-вот, пусть поплачет. Из-за нее мы теперь зачет не получим, – благоразумия за Крысей никогда не водилось. Я прекратила аккуратно промокать бумажным платочком глаза, чтобы тушь не потекла, и уже хотела высказать Крысе всё, что я думаю о умственных способностях некоторых, когда дверь отворилась. Вошедший Егор был хмур и отчего-то выглядел уставшим.
Он остановился у своего стола, побарабанил по нему пальцами:
– Приношу вам свои извинения. Возможно, я действительно что-то перепутал, – на нас он не смотрел. Неужели стыдно? – Поэтому сейчас давайте просто продолжим работу.
Он проверил у остальных домашнее задание. Потом мы стали разбирать новую тему. За всю пару он ко мне больше не подходил. Даже посмотреть, что мы с Лидой делаем. Ходил всё таким же хмурым букой. Ни шутки, ни улыбки. И когда прозвенел звонок, я задержалась. Лида поглядела на меня с тревогой, но за дверь вышла.
– Егор Вячеславович, – окликнула я. Он, как мне показалось, вздрогнул. И хоть повернулся ко мне, но смотрел куда-то в сторону. – Извините меня за резкие слова… За то, что обозвала Вас…эээ…
Маразматика мне повторять не хотелось…
– Я понял. Что ж, Ваши извинения принимаются. А сейчас, если Вы не против, я бы хотел еще успеть попасть на обед.
– А, да…Конечно… Извините… – мне показалось, что он хочет побыстрее от меня избавиться. Да и на "Вы" опять стал обращаться. Ну вот что с ним случилось за выходные? Так захотелось, чтобы он мне сегодня приснился. Уже никакие синяки и порванные сорочки меня не пугали. Может, хоть сон даст подсказку, что же так на него повлияло.
– Ну что? – встретила меня вопросом Лида.
– Ничего. Я извинилась, а он спешит на обед, – я невольно вздохнула.
– Так и правильно. Перерыв у нас хоть и час, но очереди-то везде огромные. В столовой сейчас точно не пробьемся. Пошли в кафе?
– Пойдем. В какое? – мы пошли к гардеробу. Очередь туда тоже была внушительной.
– Сейчас на месте определимся.
Но так получилось, что определялись не мы. Потому что у крыльца я увидела самого моего любимого мужчину после папы. Я и забыла, что он должен был вернуться ночью. И так обрадовалась, что сразу с криком понеслась к нему.
***
Егор решил пообедать где-нибудь в кафе. Когда он, одевшись, спустился, то его взгляд невольно зацепился за знакомую фигурку в ярком желтом плаще, шедшую впереди.
"Нигде от нее не спрячешься", – с тоской подумал он. Так и пошел следом.
Егор только вышел на крыльцо, когда увидел буквально летящую по ступеням Леру. Он даже успел испугаться – не сломает ли она себе шею, – когда девушка повисла на высоком брюнете, обхватив его ногами за талию.
– Олежка! – донесся до него восторженный вопль.
Поцелуев Егор ждать уже не стал. Довольно было улыбающейся морды этого Олежки. Просто развернулся и, наталкиваясь на студентов, вернулся в холл, где замер. Сердце стучало как бешенное, отчего в голове стоял какой-то туман.
– Егор Вячеславович? – раздался рядом удивленный женский голос. – Что с Вами? Что-то случилось? Вам плохо?
Рядом стояла молодая преподавательница с кафедры, Татьяна Алексеевна. Карие глаза смотрели с тревогой. И в голову Егору пришла весьма глупая мысль:
– Да, случилось. Хочу сходить на обед, но совершенно не знаю, где здесь есть нормальные кафе. Где и не отравят, и не обдерут, – он улыбнулся, загнав черную тоску поглубже.
– А, – Татьяна вернула улыбку. – Я тоже на обед. Так что могу проводить Вас и всё рассказать.