— Я так и думал.
— Я хорошо воспитанная девочка, — информировала она.
— Да к черту, Саш, какие сейчас расшаркивания! — отмел все незначимую ерунду и быстро вышел из кухни.
Сашка тяжело вздохнула, осмотрела накрытый на скорую руку стол — хлеб в плетенке, колбаса, сыр на тарелке, порезанный лимон на блюдечке, масло в масленке, уже давшее слезу от не спадавшей даже ночью жары, бутылка добротного коньяка и два пузатых бокала к нему.
Еще раз, глубоко вздохнув над выпавшими тяготами жизни, Санька прислушалась к звукам льющейся воды и решила выпить, не дожидаясь принимающего водные процедуры хозяина. Она плеснула себе в бокал совсем немного коньячку и выпила одним глотком.
— А прав был товарищ Гуров по имени Иван и отчеству Федорович! — скривившись, прокомментировала она. — Хлопнуть надо было обязательно!
Шум воды прекратился. Сашка, сидя за круглым столом, как совенок, из последних сил таращила глаза и хлопала веками, стараясь не уснуть и дождаться Ивана. Неприлично, в конце-то концов, человек проявил гостеприимство, а она…
Но ее так сморило, что приходилось прилагать гигантские усилия, чтобы не свалиться со стула, заснув в полете.
В кухню вернулся хозяин, облаченный в белую футболку без рукавов и длинные шорты. Видимо, обычный домашний прикид, который ему очень шел, подчеркивая стройность, мускулистость фигуры и демонстрируя загар.
— Вы совсем засыпаете, — бодро сообщил он Сашке диагноз. — Давайте-ка, Саша, или Шура, или все-таки Алекс?
— Саша сойдет, — разрешила она, — но чаще меня называют Саня, во всех производных от данного имени, а еще чаще по имени-отчеству.
— Имя-отчество мы прибережем для другого случая, — пообещал он что-то далекое, — давайте быстренько перекусим, выпьем и спать!
— Зачем же о розовой мечте так обыденно, — заступилась за свои грезы Александра.
Он сел напротив нее, молча разлил коньяк в бокалы, подцепил вилкой кружочек лимона, так же молча чокнулся и выпил. Сашка последовала хорошему примеру — хлопнула, на сей раз не морщась.
— Все! — оповестила Сашка. — Больше ничего не могу, усну прямо сейчас!
Он поднялся со стула, взял ее за локоть, помогая встать, и, поддерживая за плечи, отвел в гостиную, где ее ждал разложенный диван, застеленный бельем яркой расцветки, веселенькой.
Она рухнула на диван, промычав в полете что-то благодарное, и мгновенно отключилась.
Да и сколько можно, ей-богу!
Иван постоял над ней, заснувшей, словно убитой, посмотрел, соглашаясь с определением: «мертвый сон», накрыл простыней, вздохнул и вернулся на кухню — думать и звонить.
Для начала, не без доли злорадства, он позвонил Буру, нарушив начальственный покой — не все ж ему одному мучаться!
— Да! — грозно, как потревоженный в берлоге медведь, гаркнул Лев Петрович.
— Гуров, — представился Иван.
— Что там у тебя? — проснулся враз начальник. Иван рассказал, по ходу пытаясь анализировать.
Начальство помолчало, посопело, размышляя, и отозвалось:
— Учитывая, что мы — та фирма, в которой возможность совпадения стремится к нулю, это все очень интересно и указывает на то, что мы многое прохлопали и не заметили.
— Начиная с неожиданного появления в деле Лили Ивановой и этой Романовой!
— Да это-то… — отмел Петрович. — Ты же знаешь, всегда новые фигуранты появляются в процессе работы. Но вот кому, что и именно в данный момент от нее понадобилось? Как думаешь?
— А бог его знает! — расстроился Иван. — Думаю все время, и никуда! Никакой связи между нашим мальчонкой и Романовой. Вполне возможно, что нападение связано с разборками между Ивановой и Романовой, что-то побочное, не имеющее к нам отношения.
— С чего бы? Столько лет дружили, дорогу Лиле Романова перебежать не могла, за богатыми мужиками не охотится, читал я ее досье. Никаких денежных недоумений между ними не было, девочка зарабатывает сама по-тихому, — рассуждал Петрович.
— Да не по-тихому, а как вол на плантации, и неплохо зарабатывает!
— Ну и что? По сравнению с Лилиными мужиками это так, на мелкие расходы.
— Может, какие дела прошлые? Что-то непроясненное между ними? А наш красавец к Лиле мог приехать без предварительной договоренности, или Лиля была уверена, что подруга не останется, и спокойно принимала и его, и к Романовой его приезд никакого отношения не имеет? Да все эти погони за ней могут к нашему делу не иметь никакого отношения!
— Вполне. А ты что мыслишь?
Иван помолчал, прислушиваясь к своим мыслям, уже думаным-передуманым, к интуиции, которая редко подводила.
— Ох, чувствую я, все это — нашего хлопца дела! — признался он неохотно, зная, что за данным признанием последует.
— Воти давай, штудируй всю их прошлую жизнь, может, он где с этой Романовой пересекался или общие знакомые, и Лилю, и их дела прошлые! Работай, Иван!
— А я что делаю? — возмутился усталый подчиненный,
— Пока геройствуешь безрезультатно, — определил Петрович его действия. — Что, кризис среднего возраста комплексами о себе напоминает, требуя активных боевых действий?
Это он так, для порядка пропесочивал, Иван знал.
— Ну, может… — довольно протянул он.
— Как эта Романова? Вообще?
Как, как — ой-ой-ой! — вот как! Не Романова, а чирей на одном существенном для отдыха месте! И заноза там же!
Но начальству такое не доложишь, надо иные определения подбирать.
— Симпатичная, сексуальная, волевая, как кремень! Очень умная, по-хорошему злая, юмор на десятку, и при этом правильная барышня. Ну что еще? Никаких истерик, даже близко — сплошной мыслительный процесс, и держит себя в руках. Никогда не была замужем. А это странно — почему? Аппетитная такая, интересная, при этом никакой наигранности, кокетства и использования женского арсенала. Странно. Такие не меньше одного раза, а скорее всего, раза по три замужем. И любовника нет, ну это понятно — вся в работе. Аналитический склад ума, что неудивительно, учитывая ее прежнюю работу, меня уже где-то просчитала, но решила, видимо, пока ничего не выяснять и использовать совпадение интересов.
— Представляться будешь?
— Пока нет. Она вполне может иметь какие-то связи с криминалом.
— Ну смотри. Зацепила тебя? — понял Бур.
— Да, — признался Иван. — Но…
— Вот именно! — назидательно изменил тон Бур.
— Сказала интересную фразу: мол, если это попытка похищения с целью выкупа, то совершенно бесполезная: никто за нее ничего не даст, особенно мать.
— Хоть какая-то зацепка. Ребята будут искать, уже занялись подробным изучением и Романовой, и Ивановой, будут тебе докладывать. Ну что, подытожим? — предложил Петрович.
— Подытожим, — выказал готовность Иван.
— Как думаешь, искать ее будут или охолонут маленько, боясь, что она в ментовку обратится?
— Будут! — В этом он не сомневался. — И живее, чем прежде, уж очень она им нужна, вон какую деятельность развили, в центре Москвы гонялись!
— Значит, нужна она им сильно и срочно! Далее!
— Далее по пунктам. Первое: про мужика мы уже многое знаем, все финансовые вопросы подтвердились. Второе: подтвердиться-то они подтвердились, а вот куда ушли, неизвестно. Ну, найдем. Не вопрос. Третье: он развил какую-то активную деятельность, сидел как сом в омуте и вдруг забегал! Значит, вышел на финишную прямую. Какую? Четвертое: именно в этот момент появляются на горизонте Иванова с Романовой. Пятое: Романову пытаются похитить. Если это имеет отношение к нему, то какой кормой? Зачем она ему? Некие предположения имею, но пока это только догадки на уровне интуиции.
— Выводы! — потребовало начальство.
— Неутешительные! Мы опаздываем! Он собрался отвалить, это ясно, а вот куда, как и какое место в его плане занимают эти барышни?
— Ну что, Ванечка, будешь геройствовать дальше? — с нежностью спросило начальство.
— А куды деваться? — посетовал он, как баба на худое решето.
— План действий?
— Сдаться. Пусть поймают. Послушать, что хотят. Мое появление во втором акте их ой как нервирует, вопросов они задавать будут много, глядишь, среди них что проскользнет, и к дамочке надо поближе держаться.
— А если это будут профи? — забеспокоился Лев Петрович.
— Ой ли! Ему светиться никак нельзя. А у профи свои правила, могут сдать кому следует.
— Да ладно! Сейчас этих профи на каждом углу. И без всяких мансов, лишь бы платили! Если он очень спешит, то может наплевать на их правила и договоренности и нанять кого надо!
— Ну, он уже нанял, я имел удовольствие наблюдать этих ребятушек. Он господин осторожный, не будет он рисковать.
— И тебе не советую! К чему эти войнущки с пленом?
— А как иначе, Лев Петрович? Я уж думал и так и эдак. Нет у нас времени на серьезный неспешный анализ, слежку за всеми, он не сегодня завтра уйдет, а мы ручкой вслед помашем! Надо провоцировать, заставить его проявиться!
— А барышня как же?
— Очень надеюсь, что Александра Владимировна Романова ни при каких делах. Надеюсь, но до конца не уверен.
— Так, с выводами согласен, план хоть и хлипкий, на другого у нас нет! — вздохнул с сожалением Бур. — Группа прикрытия, конечно, за вами проследит, но ты не рискуй там особо!
— Сам не хочу! — отозвался Иван. — Оговорим детали?
Они подробно обсудили прикрытие и все возможные варианты развития событий, Иван особо настаивал, чтобы не вмешивались, только в крайнем случае.
— А может, проще повязать быков? Они на заказчика выведут.
— А если не выведут? А если они его в глаза не видели? А даже если выведут, он скажет, что влюблен до беспамятства и хотел таким образом «представиться» даме за неимением времени на ухаживания. И что мы получим? Признаваться он не будет, особенно если операция, непонятная нам пока, провалится. Проследить за ними, естественно, надо, но никаких действий, пока я не дам отмашку. Ну что, Ванюша, — после небольшой паузы задушевно обратилось начальство, — проехался, от кабинетной пыли проветрился?
— Да уж! — согласился Иван.
— Ладно, докладывай при любой возможности, девочку береги и зубы, — наставлял Петрович.
— Постараюсь! — пообещал Иван.
— Старайся! — громыхнуло начальство и положило трубку.
Иван с силой потер лицо ладонями, надеясь содрать паутину усталости и сонливости. Встал, достал из ящика пачку сигарет, зажигалку и закурил. Он бросил курить пять лет назад, но в особо сложные рабочие моменты разрешал себе с удовольствием.
Он позвонил Васе с Ильей, все еще сидящим у дома Ивановой в машине, по случаю продолжающегося визита их объекта у дамы, узнал обстановку, дал необходимые распоряжения.
Все. Спать!
Саша проснулась и чуть не застонала от обиды — так несправедливо мало она поспала! То, что мало, она чувствовала какими-то внутренними часами. И сон-то был тяжелым, все она бежала, спасаясь от кого-то, застревала в темных комнатах, носилась, как на пожаре, по лестницам то вверх, то вниз, подгоняемая страхом, пряталась в закутках. И все же! Пусть бы себе бегала и пряталась, но спала бы!
Она потянулась, открыла глаза… и испугалась, как только что пугалась во сне.
Комната была незнакомой, и диван, на котором она лежала, был не ее — все не ее и пугающе незнакомо! Может, она еще спит?
И тут она вспомнила все и разом!
Сашка осторожно выбралась из-под простыни, которой укрывалась, лето нынче выдалось в Москве — «Африка наступает!» — жара непрекращающаяся уже больше месяца, простыня — единственное и лучшее укрытие от кошмаров и догоняющей действительности.
Стараясь не шуметь, пошла в кухню.
«Утро красит нежным светом…» — подумала она, постояв у кухонного окна и осматривая панораму, открывающуюся взору с высокого — а черт его знает какого! — этажа, стараясь сориентироваться, где она находится.
В районном масштабе Москвы.
Ну и что можно ответить себе на вопрос «где я?», если до горизонта простирается неизвестный тебе урбанистический пейзаж с островами запыленной зелени?
Ну, вот так она себе приблизительно и ответила!
Так, и что дальше?
А дальше надо тихо-тихо одеться, предварительно отыскав свои причиндалы, которые она куда-то ведь положила, прежде чем заснуть, и так же тихо удалиться восвояси.
Где могут сейчас быть ее свояси и как в них можно удалиться, Сашка и приблизительно не представляла.
То, что ни в коем случае ни у друзей, в количестве нескольких единиц, ни у просто знакомых — это факт. Мама отпадает безоговорочно.
Да какая разница!
Главное — незаметно ретироваться, а там посмотрим!
Очень, очень хотелось кофе, а еще есть и контрастный душ для просветления мозгов и бодрости намученного бегами и переживаниями тела.
А еще ну хоть что-то понять, хоть какую-то продуктивную мысль уловить в том, что с ней случилось.
И еще случится! Вот это она чувствовала всеми потрохами — чем там чувствуют? — интуицией, шестым чувством, ясновидением? Знала, понимала, что ничего не кончилось и братки лихие ее ищут. И найдут рано или поздно.
Но зачем?! Зачем?! Кому это надо-то?!
Что ей может помочь? А?
Стоя у чужого кухонного окна неизвестно в каком районе Москвы, Сашка пришла к выводу, что у нее только два варианта помощи — либо Божьи чудеса, либо Игоря Кио!
И как бы было замечательно, чтобы все возникшие вопросы оказались из области «ошиблись адресом» или «просто так», что-то вроде «есть ли жизнь на Марсе?». И все, что произошло, подходило под категорию этих определений — ну попытались похитить — не удалось, да и ладно, другого кого попытаемся.
Действительно, есть ли жизнь на Марсе?
В таких утопических надеждах возвращаемся к исходному — либо чудо Божье, либо трюк Кио! А все остальное — сама, сама! Как обычно!
Как там в «Женитьбе Бальзаминова»: «У женщины все несчастья случаются оттого, что она завсегда подо что-нибудь подвластна».
Она, Санька, попала сейчас «подвластно» под каких-то уродов, которые решили, что могут вот так, просто, взять у нее все, что захотят, — жизнь, бизнес, все!
Щас-с! Не на ту барышню напали! У этой жизненное кредо — «даже если тебя съели, то всегда есть два выхода»!
Сашка скорбно вздохнула: кредо — это, конечно, замечательно, но… и процитировала вслух, уткнувшись носом в оконное стекло;
— «Ах, когда бы Бармалей нам не строил козни, мы не знали бы, что мы, видимо, герои!» на-на-на… — пробубнила слова, которые не помнила, и закончила: — «Так что очень хорошо, что сейчас нам плохо!»
— Не может быть, чтобы вы помнили этот фильм, — услышала она сзади и резко обернулась. — Когда он был популярен, вас и в проекте не значилось!
Свежий, как майская роза, словно спал последние сутки сладким сном, улыбаясь, как Бельмондо, на пороге кухни стоял Иван Федорович Гуров, он же хозяин данной квартиры, подвизающийся по ночам трудиться принцем.
— И-и-издрасте! — с переполоху выдала Сашка.
— Здрасте, здрасте! — бодрил голосом и внешним видом господин Гуров. — Что вы поднялись в такую рань?
— А бог его знает чего, Иван Федорович, — поделилась горюшком Сашка, — спалось мне комфортно, спасибо вам, устала я как незнамо кто, казалось бы, спи и спи себе, а вот пойди ж ты!
«Не девка, а КВН, лига чемпионов всем составом!» — порадовался Иван.
— Есть хотите? — спросил он дружелюбно.
— Хочу. И кофе хочу, очень, — заткнув в последний момент оглашение всего списка пожеланий, включающего душ и ее спокойное благоденствие, сказала Санька.
— Сейчас все будет, — пообещал хозяин и вдруг спросил: — Смыться хотели?
— Хотела, — призналась разоблаченная преступница.
— И куда?
— Придумала бы. Посидела на лавочке какой и придумала.
— Зачем вам лавочка? Думайте здесь, в комфортных условиях, — щедрой рукой обведя личные апартаменты, предложил господин Гуров.
— У вас есть сигареты, Иван Федорович?
— Есть, а вы разве курите?
— Нет, я не курю. Ноиногда хочется с кофе, от усталости или в экстремальной ситуации. Как думаете, у меня сейчас экстремальная ситуация? — спросила она его в спину.
Он колдовал у плиты — кофе варил. Запах стоял умопомрачительный! Кофе у него был настоящий, серьезный, и варил он его по всем правилам.