сердцебиение так же неспокойно.
Наши лица так близко, и я без труда различаю каждую крапинку и каждую грань в ее глазах. Я
не спешу поцеловать Лекси, хотя в данный момент это желание так велико, как если бы не
сделай я этого, моя жизнь пойдет прахом.
Пять лет я не имел возможности прикасаться к ней, целовать ее, дышать с ней одним воздухом.
В первые месяцы после расставания, иногда просыпался по ночам в панике и дезориентации,
потому что мне снилось, что она ушла. И перед тем, как повернуть голову и не увидеть ее
рядом, был момент – всего лишь миг – когда я думал, что мы по-прежнему вместе. Что мы не
расстались, и я очнулся от долгого кошмара, в котором мне приходилось жить без нее.
Я тяжело сглатываю, с благоговением запуская пальцы в ее волосы - словно шелк касается моей
кожи. Они больше не пахнут клубникой, как когда-то, и теперь это другой запах: более терпкий,
более экзотический.
Говорят, привычные запахи будят память. Не знаю, так ли это, но думаю, что вполне возможно.
Грудь Лекси под моей ладонью коротко поднимается и опадает, как если бы она дышала не в
полную силу. Ее глаза заворожено наблюдают за мной, но сама она не делает ничего, чтобы
оттолкнуть меня, или наоборот – поощрить.
Борясь со своим искушением поцеловать ее, обладать ею, я словно сканирую ее лицо, будто
хочу впитать ее образ в себя. Хочу заморозить эти секунды во времени, потому что они
бесценны. Назад дороги нет, а будущее обрушит свою сложную, полную условностей
реальность. Но этот миг, когда часы достигают часа ночи – когда новый день только
зарождается – ничем не запятнан.
Спустя пять лет после нашего расставания, я замечаю, что изменились не только наши жизни.
Изменения коснулись нас самих. В уголках ее губ залегли тонкие, пока еще едва заметные
линии, как если бы ее рот был часто печально опущен. Но после всего, что она пережила, это
ничуть не странно.
Словно под гипнозом, я смотрю на ее губы, все так же совершенной формы. Верхняя чуть
тоньше нижней, и очень мягкие на вид. Когда-то, я имел привилегию касаться этих губ;
пробовать их на вкус, целовать и благоговеть перед ними. Эти губы шептали мне слова любви,
улыбались для меня, а потом разбили сердце.
Я вновь стягиваю рамки своего мира, когда в него проникают воспоминания, которым сейчас не
место и не время.
- Лекси, - едва слышно шепчу я, и сейчас ее имя все для меня. Вселенная исчезла. Ничего нет за
пределами этой комнаты. Осталась только она.
- Моя Лекси, - чуть громче повторяю я. Моя голова склоняется, убирая оставшееся пространство
между нами.
Моя борьба прекращается, когда наши губы находят друг друга.
ЛЕКСИ
Я словно сбрасываю оцепенение, когда его губы, наконец, после стольких лет целуют меня. В
моей груди, словно что-то сжимается, потому что только теперь я осознала, как сильно мне
этого не хватало.
Я запускаю руки в волосы Тайлера, притягивая его к себе, боясь отпустить. Боясь, что это
только иллюзия, от которой я совсем не хочу приходить в себя.
Прижимаю его к себе, но как бы сильно это ни было, мне мало. Слишком мало Тайлера. Хочу
его всего. Для себя одной. Только он и я, и никого больше.
- Тайлер. Тайлер. Тайлер, - словно в исступлении выдыхаю я, пока он покрывает поцелуями мое
лицо. Хочу прокричать его имя миллион раз, за все года, что была лишена этого.
Его руки подхватывают меня и несут к дивану, где он устраивает меня у себя на коленях, ни на
мгновенье, не переставая меня целовать.
Хочу плакать, потому что мысли о том, что сама обрекла себя на долгие годы без него,
причиняют муки.
Я люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю тебя! Во всю мощь кричит мой внутренний голос, но из
горла раздаются только сдавленные вздохи.
Это настолько безумно. И это настолько замечательно. Я знаю, что это нечестно по отношению
к людям, которые нам доверяют. Но, правда в том, что сейчас мне плевать. Потому что Тайлер –
вот кто важен для меня. Однажды я забыла об этом, и потеряла его.
Я хватаюсь за край его футболки, и он поднимает руки, помогая мне стянуть ее. Скольжу
ладонями по его спине, чувствуя каждую мышцу под ними. Касаюсь пальцами места между
лопатками, где когда-то была его татуировка. Мне не видно, там ли она все еще, или уже нет.
Наклоняю голову и прокладываю дорожку из легких поцелуев от основания его шеи к плечу, и
слышу, как дыхание Тайлера усиливается. Его кожа теплая и пахнет мылом. Я нежно
прикусываю его плечо зубами, и его тело подо мной вздрагивает.
Это вдохновляет и окрыляет, осознать, что даже теперь, после долгого времени, я так сильно
действую на него.
Он тоже берется за мой свитер, и теперь я поднимаю руки, помогая ему снять его. На мне
остается бежевый лифчик с аппликацией и белые узкие джинсы, а на нем одни спортивные
штаны, но сейчас это чертова куча одежды, которая мешает. Мои движения становятся резкими
и нетерпеливыми, по мере того, как желание нарастает. Секунда, и Тайлер укладывает меня на
спину, оказываясь сверху. Я выгибаюсь, облегчая ему доступ, когда его губы прокладывают
линию поцелуев по моей грудной клетке вниз живота.
Я быстро дышу и сильно прикусываю нижнюю губу, потому что хочется захныкать от
распирающего нетерпения и чистого удовольствия. Я почти готова признаться, как сильно,
безумно и бесконечно люблю его, когда раздается телефонный звонок.
Мой чертов мобильный все портит!
Я едва не вскрикиваю от досады, горя желанием вышвырнуть чертову штуку в окно; спалить к
чёртовой матери; раздавить каблуками. Наш идеальный момент разрушен, и я вижу, как
напрягается Тайлер, замерев надо мной.
Но потом я узнаю рингтон, который поставила на звонок Мати, и меня прошибает разряд
панического беспокойства. Я знаю, что он не стал бы звонить среди ночи, не будь это важно.
- Прости, я должна ответить, - даже не пытаясь скрыть разочарование, выдыхаю я. Тайлер
отодвигается, и я нехотя поднимаюсь с дивана, подбирая оброненную на пол сумку.
Надеюсь, с моим непутевым другом все в порядке, чтобы потом я могла придушить его за такое
несвоевременное вмешательство.
Я нажимаю «ответить» и подношу трубку к уху, наблюдая при этом за Тайлером. Сев, он
упирается локтями в колени, сложив ладони перед лицом, и тоже смотрит на меня. Его вид
порождает во мне всплеск страха уже за себя. Кажется, что он в серьезном конфликте с собой,
будто уже жалеет о том, что только что произошло.
- Алло! – сдавленно, как не своим голосом отвечаю я, отводя взгляд от Тайлера, не желая видеть,
как он окончательно решит, что мы совершили глупость.
- Привет, детка! – оживленным, но очень фальшивым тоном отзывается Мати. - Прости, что
беспокою, но у меня тут возникли неприятности.
Кусая губы, я слушаю Матиаса, не смотря в сторону Тайлера, но чувствую его взгляд. Меня
словно раздирает изнутри, и я хочу наорать на друга за его тупость, послать к черту, зареветь от
обиды. Но я не делаю ничего из этого, сохраняя видимость спокойствия.
Когда Мати заканчивает, я обреченно вздыхаю и обещаю, что скоро приеду.
Только повесив трубку, я осмеливаюсь вновь взглянуть на Тайлера.
- Матиас попал в неприятности, - буквально заставляя себя говорить, произношу я. – Ему нужна
моя помощь, и я должна сейчас ехать к нему.
Тайлер поднимается и натягивает футболку, и пока он не видит, я любуюсь его мышцами
пресса, которые растягиваются, когда он двигается.
Мне бы сейчас в холодный душ!
- Что случилось? – интересуется Тайлер, и я поспешно отвожу взгляд от предмета любования.
- Он задолжал деньги своему наркодилеру и тот сейчас у него в квартире, грозясь отстрелить
пальцы, если Мати не вернет деньги.
Поставщик знает, чем пригрозить Матиасу. Руки для художника все.
- Много? – не дрогнув, спрашивает Тайлер.
- Не особо, тысячу долларов. Но из-за того, что Матиас все деньги тратит на наркоту, вечеринки
и девушек, у него нет сейчас этой суммы.
Тайлер кивает.
- Я поеду с тобой.
- Нет, - возражаю я, хотя его предложение доставляет мне удовольствие. – Тайлер, ты не должен.
Я и сама справлюсь.
- Не сомневаюсь. Но я все равно еду с тобой.
Он не спрашивает, а утверждает, и спорить бесполезно. И что уж там, мне хочется, чтобы он
был рядом. Даже если потом больше ничего не будет.
- Хорошо, - пожав плечами, сдаюсь я.
- Подожди пару минут, я переоденусь.
Тайлер выходит из комнаты, и я тоже возвращаю свой свитер на место, как-то забыв, что все это
время была без него. От нечего делать вновь рассматриваю предметы вокруг.
На одной из тумбочек стоит фотография Тайлера и Мег в серебряной рамке. Не удержавшись,
беру ее в руки. Они кажутся такими счастливыми и влюбленными. Похоже, что снимок сделан в
Центральном парке, и руки Тайлера крепко прижимают Мег к себе.
Горькая волна ревности захлестывает меня, словно дикий зверь, сгрызая мои внутренности
изнутри.
- Готова?
Я так резко оборачиваюсь на его голос, что едва не выпускаю рамку из рук. Мои щеки обдает
жаром из-за того, что он поймал меня в такой момент.
- Да. - Я торопливо киваю, возвращая рамку на место.
- Тогда пошли.
Тайлер направляется к двери, никак не отреагировав на мое любопытство.
Мы покидаем квартиру и входим в лифт. Он нажимает на кнопку подземного гаража и
становится на значительном расстоянии от меня – размеры кабины позволяют. Я сдерживаю
разочарованный вздох. Он снова эмоционально отдалился от меня, и я не знаю, что с этим
делать.
Мне приходится сдерживаться, чтобы не смотреть на него. Это трудно, действительно трудно.
Домашнюю футболку и спортивки он сменил на черную кожаную куртку и темно-серые
джинсы, что напоминает его стиль периода юности. Время, когда я узнала Тайлера Стоуна и
полюбила его.
Когда, наконец, спустя двадцать три этажа двери лифта раскрываются, я едва ли не с выдохом
облегчения выхожу на подземную парковку, в это время заполненную автомобилями.
Мне приходится следовать за Тайлером, потому что я не знаю, какая машина его. На секунду
мне кажется, что это по-прежнему его «мустанг», и я улыбаюсь, но потом он жмет на кнопку
сигнализации, и черная Lotus Evora в третьем левом ряду мигает фарами, сопровождаемый
звуком разблокировки замков.
С тех пор, как мы не вместе, у Тайлера появились дорогие игрушки, и мне стоит огромного
труда не заулыбаться от уха до уха.
Он молча распахивает передо мной дверцу со стороны пассажира, и я забираюсь в кожаный
салон.
- Не забудь пристегнуться, - командует Тайлер, занимая место водителя, и мне хочется закатить
глаза.
Не видя смысла спорить, я послушно защелкиваю ремень безопасности. На самом деле, в
последние годы я делаю это всегда. В момент аварии на мне не было ремня, и потому
последствия оказались такими масштабными. Кто знает, возможно, будь я тогда пристегнута,
мои ноги не пришлось собирать по кусочкам, и моя танцевальная карьера не оборвалась так
скоро.
Сейчас ночь, и хотя Нью-Йорк называют городом, который никогда не спит, движение на
улицах свободно. Лишь через несколько часов все дороги запрудят автомобили и автобусы,
создавая многокилометровые пробки.
Я коротко объясняю Тайлеру, куда ехать, но в остальное время мы молчим. Мой взгляд
устремлен в окно, на остающиеся позади огни баров и ресторанов; проходящих по тротуарам
людей, но ничего из этого я не вижу. Картинки из моей памяти встают перед глазами. Дни,
когда мы были вместе, любили друг друга и верили, что это навсегда.
Я прошу Тайлера остановиться возле банкомата, чтобы снять наличные. Но он лишь сухо
произносит, что на это не стоит тратить время, а у меня нет желания спорить. Я знаю, что могу
довериться ему.
- Это здесь? – извлекая меня из глубин моей памяти, спрашивает Тайлер, остановившись у дома
Мати.
Я киваю.
- Здесь.
- Я пойду один. – Тайлер бросает на меня предупреждающий взгляд, чтобы я не возражала. –
Только скажи мне номер квартиры.
- Нет. – Я упрямо поджимаю губы, не собираясь подчиняться. – Мы идем вместе. К тому же,
Матиас не знает тебя.
- Лекси, там ждет наркодилер, и по всей очевидности с оружием. И я более чем уверен, что он
не один. – Его голос заметно раздражается.
- Отлично. По-твоему, это должно убедить меня отпустить тебя одного? – скептически
вскидываю бровь я.
Тайлер сердито фыркает, но сдается, видя мою непоколебимость.
- Что ж, пошли.
Его движения резки, выдавая высокую степень его раздраженности. И я бы радовалась своей
маленькой победе, если бы не знала, что он злиться не только потому, что я не захотела остаться
в машине.
Думаю, позже нас будет ждать неприятный разговор, ключевой фразой которого станет: «Мы
допустили ошибку».
Мы без помех входим в дом, так как здесь нет ни швейцара, ни консьержа. В здании всего пять
этажей, поэтому лифта нет. Я мысленно радуюсь, потому что нахождение с Тайлером в
небольшом, закрытом пространстве лишь усиливает и без того присутствующее напряжение.
Молча, мы поднимаемся на третий этаж, где располагается всего две квартиры-студии. Я
подхожу к двери и поднимаю руку, чтобы постучать, но Тайлер перехватывает ее.
- Я сам. Ты не против? – Его глаза смотрят с издевкой, но почти сразу серьезность возвращается
к нему. – Встань мне за спину и держись позади. Пожалуйста.
ТАЙЛЕР
- Пожалуйста, - добавляю я с нажимом, чтобы Лекси и не думала своевольничать. Она одаривает
меня прищуренным взглядом, но молча делает, как я говорю
Я далеко не в восторге, что она не захотела остаться в машине, а пошла со мной. Мне было бы
спокойней, будь она как можно дальше от людей, представляющих опасность. Но она слишком
уперта. Это уж в ней не изменилось.
Я приставляю ухо к двери, пытаясь услышать, что происходит в квартире, но там полная
тишина. Я уверен, что драгдилер не пришел один требовать денег с друга Лекси. Обычно у
подобных людей есть человек, делающий всю грязную работу. Глок 17 за поясом моих джинсов,
на ношение которого я получил лицензию год назад, вселяет в меня чувство уверенности.
Так ничего и, не услышав за металлической дверью, я делаю три коротких удара.
Оторвать бы голову этому Матиасу, чтобы не втягивал Лекси в свои наркоманские проблемы.
Через несколько секунд раздается лязганье засовов, и дверь с громким скрипом открывается. Я
завожу руки за спину, притягивая Лекси к себе, чтобы полностью закрывать ее собой.
- Молчи, - шепотом велю я, перед тем, как накачанный лысый татуированный парень с
бегающими глазами и пистолетом в руке предстает перед нами.
- Что за на хрен?! – орет другой за его спиной, и я решаю, что он здесь главный. Плохой костюм
и сальные волосы, собранные в хвост выглядят как штамп, определяющий людей его промысла.
- Матиас, ты говорил, что будет одна баба, - вглубь комнаты возмущается он, и я стискиваю
зубы, имея огромное желание сломать его длинный нос за такое обозначение Лекси. – Это еще
что за перец?
- Карл, я не знаю, - отзывается виновник «торжества», возникая перед моим обзором. Его