- Так о чем ты хотел поговорить? – не выдержав затянувшейся паузы, спрашиваю я.
- О вашем разладе с Норой, - приподнимая одну бровь, подтверждает мою догадку он.
Я хмыкаю с кивком.
- И что, ты теперь в роли миротворца? – скрестив руки на груди, спрашиваю я сарказмом.
Тайлер сдержанно качает головой.
- Я понимаю, что ты злишься, но если кто и виноват в ситуации, то это я. И Нора не заслужила
того, чтобы сейчас считать себя плохой подругой, когда мы оба знаем, что это не так.
Голос Тайлера звучит весомо и ровно, и я не знаю, то ли он действительно так спокоен, то ли
хорошо себя контролирует.
А может это со мной что-то не так? Может, я всему придаю слишком большое значение? Вижу
то, что хочу видеть, а не то, что есть?
Как бы я ни хотела, но слова Тайлера действуют на меня. Возможно, я, правда, погорячилась?
Отреагировала слишком остро?
Нора последний человек, которому я бы хотела причинить боль. Даже если все это время она
контактировала с Тайлером втайне от меня. Прошло несколько дней с момента нашей ссоры -
несколько довольно паршивых дней. Я не хотела портить отношения еще и со своей лучшей
подругой.
Но, я все еще чувствовала себя такой уязвленной.
- Это она тебе так сказала? – стараясь, чтобы мое раскаянье не было столь очевидным,
интересуюсь я.
Плечи Тайлера слегка приподнимаются.
- Ей и не нужно было, весь ее вид говорил об этом.
Мы стоим посреди галереи, и кажемся такими… чужими. Я думаю о людях, идущих мимо окон,
и видящих нас с улицы. Что они думают о нас? Какими себе представляют? Вот мужчина и
женщина, и они друг другу… никто.
Чужие.
- Но я… - Я запинаюсь и готова закричать от досады.
У меня миллион вопросов, которые я хочу задать, но знаю, что не рискну их озвучить.
«Почему ты так действуешь на меня»?
«Почему твой вид все еще заставляет мое тело вибрировать от напряжения»?
«Почему мне тяжело дышать рядом с тобой»?
«Почему ты так спокоен»?
«Где ты был все это время»?
«Ты, правда, хотел, чтобы я не выжила в той аварии»?
- Я не понимаю, - собравшись с силами, произношу я, - почему ты хотел, чтобы я ничего не
знала?
Кажется, это единственный более-менее безобидный вопрос, который я могу задать.
Тайлер колеблется, и я вижу, как он раздумывает, что мне сказать. Может, он выбирает между
удобным ответом и правдой?
- Думаешь, если бы ты знала, было бы легче? – наконец решается он.
С моих губ срывается смешок, но мне вовсе не весело.
- Легче? Мне было бы легче, если бы я так и не узнала.
И вот она, правда. Я бы предпочла остаться в неведенье. Хотела бы отмотать время назад, чтобы
Нора ничего мне не говорила.
Сладкая ложь лучше, чем горькая правда.
- Но теперь я знаю, - вздохнув, продолжаю я. – И потому хочу знать, что двигало тобой, когда ты
решил сделать из этого тайну.
Мой голос достаточно уверен и настойчив. Теперь, я хочу добраться до истины, мне нужно
полное знание его мотивов. Даже если мне это не понравится.
По лицу Тайлера проскальзывает раздражение, и когда он открывает рот, голос его звучит резко.
- Кажется, ты сама сказала, чтобы я убирался из твоей жизни. Что я и сделал. И если бы ты
знала, что Нора, и я вновь возобновили общение, то могла решить, что я и твою жизнь хочу
вернуться.
Когда он заканчивает фразу, слова звучат уже мягче, но каждое, вместе и по отдельности, они
ранят больнее любого ножа.
Я распахиваю глаза шире, только чтобы сдержать готовые пролиться слезы.
Пять лет назад я была настолько запутанна, потеряна и разрушена. Я думала, что его уход
принесет мне облегчение. И как оказалось со временем, так и случилось. В итоге, я выбралась из
трясины, и смогла отстроить свою жизнь заново. Но…
Значит ли это, что не было боли, когда он выполнил мое желание и ушёл?
Нет, конечно, нет.
Тогда я сказала ему, что хочу спасти себя, что рядом с ним это невозможно. Что единственный
шанс двигаться дальше, идти каждый своим путём. И, в конечном счете, это сработало. Для нас
двоих.
- Это смешно. – Я встряхиваю головой, желая показать, каким абсурдом это считаю. – Я бы
точно не стала так думать.
Я лукавлю, потому что - ну конечно я бы стала. Я бы много думала, искала причины любого его
поступка. Вот как сейчас.
Удивительная вещь: когда ты чего-то сильно не хочешь, а потом, когда это так и не происходит,
ты вдруг расстраиваешься, хотя должен радоваться.
- Правда? – Тайлер смотрит на меня с откровенным недоверием.
Очевидно, что он до сих пор хорошо меня знает.
- Тайлер, - мое лицо на мгновение искажается, когда его имя слетает с моих губ. Я так давно не
обращалась к нему, не разговаривала с ним. И теперь, когда это происходит впервые за
последние годы, мы спорим! – мы разошлись миллионы лет назад. – Я легкомысленно махаю
рукой. – И поверь, все это время я не ждала, что ты вернешься.
Я не знаю, зачем говорю ему это, но как только мои слова звучат в воздухе, хочу придушить
себя.
Зачем? Ну, зачем я это сказала?
Я вижу, как тень пробегает по его лицу, а все тело буквально каменеет. Я и не замечаю, как
затаила дыхание; замираю на месте в ожидание его реакции.
- Что ж, тогда хорошо, что я не обманул твоих ожиданий. – Когда, наконец, он начинает
говорить, его голос имеет температуру льда, и я инстинктивно ежусь.
- Извини. – Я подношу руку к шее и трогаю мочку уха, что выдает мое внутреннее волнение. – Я
не должна была так говорить. Прошло действительно много времени, и сейчас, мы не должны
делать это. – Я махаю рукой, потому что мне отчаянно не хватает слов. – Не должны задевать
друг друга, и не важно, как бы мы ни ранили друг друга в прошлом.
Я делаю огромное усилие, чтобы примирительно улыбнутся. Я не хочу быть врагом Тайлера, и я
не хочу, чтобы он меня таковой считал. Не смотря ни на что, слишком много хорошего
связывает нас.
Тайлер хмыкает и коротко кивает.
- Ты права. И я рад за тебя. – Он указывает на мое обручальное кольцо. – Рад, что у тебя все
хорошо.
На этот раз улыбка дается мне легче.
- Спасибо. Тебя тоже можно поздравить. Кажется, Мег замечательная девушка.
Тайлер тоже улыбается, и в его глазах появляется теплота. Мое сердце сжимается, потому что
кто-то другой вызывает в нем эти чувства. Кто-то, кем когда-то была я.
- Да, это так.
Возникает пауза, немного неловкая, но, наверное, так теперь всегда будет при наших встречах.
А что-то подсказывает мне, что эта не последняя.
- Я хочу сказать, что не имею ничего против вашего с Норой общения, - чуть подумав, говорю я.
– Не то, чтобы вам требовалось мое разрешение, - тут же быстро добавляю. – Да, я была задета,
когда узнала, что это делалось втайне от меня, но теперь все нормально. – Я сцепляю пальцы
между собой, чтобы не заламывать их от волнения.
- Признаюсь, мне стало легче, от того, что ты в курсе, - усмехается Тайлер. – И я должен
извиниться, что хотел, чтобы ты ничего не знала. Мы должны были с самого начала все
рассказать, это было бы честно.
Я только киваю, но ничего не говорю.
- Ты молодец, - внезапно говорит Тайлер, и я не сразу понимаю, что он говорит о галереи. –
Здесь очень хорошо. – Он обводит рукой большой светлый зал.
- Да, это потребовало вложения больших сил и времени, но теперь мне есть, чем гордится, - с
улыбкой признаю я.
- Это точно. И ты нашла себя в новом деле. – Он отвлекается от созерцания картин на стенах и
долго смотрит мне в глаза. Я понимаю, о чем он. Слишком хорошо понимаю. Эта галерея в
какой-то мере спасла меня от бессмысленной потери времени, когда я больше не могла
танцевать.
- Ну, ты тоже молодец, - с напускной веселостью говорю я, желая уйти от опасной зоны. –
Молодой, талантливый и привлекательный автор, так кажется, писали о тебе в журналах? Ты
добился, чего хотел.
Тайлер усмехается и пожимает плечами.
- Да, наверное.
- Наверное? Не скромничай. – Я закатываю глаза. – В Голливуде заинтересовались тобой, это
много значит.
- Это еще слишком призрачно. – Он потирает бровь, и я с удовлетворением замечаю, что он
тоже далеко не спокоен. – Рано говорить о чем-то.
- Тем ни менее, я за тебя рада, - пожав плечами, серьезно признаюсь я.
- Спасибо. Ладно, не буду тебя больше отвлекать. – Он бросает быстрый взгляд на наручные
часы. – Да и мне пора идти.
- Ты не волнуйся, я поговорю с Норой, - обещаю я, когда мы направляемся к выходу.
- Хорошо. К тому же, вы двое нужны друг другу, всегда так было и это никуда не делось. И я не
хочу быть тем, из-за кого вы ссоритесь.
Я с согласием киваю. Когда он уже берется за ручку почти полностью стеклянной двери, я все
же решаюсь спросить один из мучавших меня вопросов:
- Тайлер, ты, правда, хотел, чтобы я погибла тогда? – Мой голос звучит ровно, но мне стоит это
огромных усилий.
Он замирает, потом оборачивается ко мне и долго смотрит в глаза.
- Нет. – Его голос звучит хрипло, и он далеко не спокоен. – Я никогда, ни на одно мгновение
этого не хотел.
Когда я возвращаюсь домой, Джаред уже там. На нем все еще рубашка, но галстук отсутствует,
верхние пуговицы расстегнуты, и рукава закатаны до локтей. Он сидит на одном из светлых
диванов в гостинной, в окружении бумаг, разложенных на кофейном столике. Рядом стоит
стакан с четвертью его любимого шотландского скотча.
Эта картина столь мне знакома, и обычно я чувствую во всем этом некий уют. Но сегодня, когда
я смотрю на него, мое сердце щемит от волнения и тревоги. Мои нервы в разобранном
состоянии после встречи и непростого разговора с Тайлером.
- Привет. – Джаред поднимается мне навстречу с улыбкой, в которой сквозит неуверенность. В
последние дни отношения между нами были скованными, хотя мы оба делали вид, что все как
прежде, и ссоры из-за Тайлера и тату не было.
- Привет. – Я нахожу в себе силы изобразить ответную улыбку, но не знаю, насколько это было
удачно. Мы с Джаредом целуемся – быстрый, безликий поцелуй. На большее сейчас просто не
способна.
Дело в том, что я решилась – сегодня расскажу ему о себе то, что он еще не знает. То, что ему
совсем не понравится.
- Хочешь вина? – предлагает мне Джаред, внимательно наблюдая за мной. Очевидно, он что-то
чувствует.
Могу ли я быть красноречивей, кусая губы и глядя куда угодно, только не на него?
- Да, пожалуй, немного можно, - решив, что бокал вина сегодня не повредит, киваю я.
Обычно я употребляю мало алкоголя. Очень мало. И на то есть причины, о которых мой жених
так же не знает.
Я думаю, как много тайн храню от человека, которого люблю, и с которым живу. Так же, как от
всех своих новых друзей и знакомых; всех, кто меня окружает. В последние несколько лет у
меня была нормальная, благопристойная жизнь. Алексис Рендол знают как молодую, успешную
владелицу модной художественной галереи, а так же спутницу сенатора Блейка.
Но на самом деле, это ложь. Или точнее полуправда. Потому что настоящая я…
Ну, тут не все так радужно.
- Держи. – Джаред приносит мне бокал вина, и его взгляд все еще цепко прикован ко мне.
Я бормочу слова благодарности, и торопливо делаю глоток, борясь с искушением проглотить
холодное, немного терпкое вино залпом.
Мои глаза устремлены в пол, и Джаред, словно карающий перст возвышается надо мной.
Я едва сдерживаю истерический смешок, когда столь дикая мысль возникает в голове.
- Алекс, что происходит? – наконец не выдерживает Джаред, и голос его едва сдерживает
беспокойство.
Я чуть вздрагиваю, но потом призываю себя к самообладанию, и после долгого вздоха,
медленно проговариваю:
- Джей, я должна рассказать тебе кое-что. – Я заставляю себя посмотреть ему в глаза. – И тебе
лучше сесть.
- Та-ак, - напряженно протягивает Джаред, опускаясь рядом со мной на диван. – В чем дело?
Мои руки трясутся, и я боюсь, что бокал выскользнет из пальцев, а потому отставляю его.
Несколько раз пытаюсь заговорить, но слова застревают в горле. Пока я настраиваюсь, Джаред
терпеливо ждет, но я чувствую, с каким трудом ему это дается.
- Ладно, в общем,… ты не знаешь кое-чего обо мне, - наконец залпом выпаливаю я. – И это… не
то, чем можно гордиться.
Джаред с шумным выдохом откидывается на спинку дивана, а я перемещаюсь на кофейный
столик, прямо напротив него.
- Я давно должна была тебе все рассказать, но все время не решалась. – От волнения мои губы
пересыхают, и я провожу по ним языком. – Потом мне даже стало казаться, что все эти
постыдные вещи остались в прошлом, и о них можно забыть. Но это было бы самообманом. – Я
делаю небольшую паузу, чтобы перевести дыхание. – Теперь, когда ты попросил меня стать
твоей женой, и до того момента, когда это случится, - я едва не добавляю «если», - ты вправе
знать, что если факты из моего прошлого всплывут, это может навредить твоей карьере.
Я замолкаю, наблюдая за реакцией Джареда, но лицо его бесстрастно, и он внимательно
слушает меня.
И тогда я выпаливаю:
- Джаред, я наркоманка! Несколько лет назад я продолжительное время употребляла наркотики,
в основном кокаин. В итоге я прошла курс реабилитации, и уже больше четырех лет не
употребляю. Но бывших наркоманов не бывает, - тут я горько усмехаюсь, - есть те, кто тратит
огромные усилия, чтобы держать свое порочное пристрастие под контролем.
Джаред по-прежнему молчит, и я продолжаю:
- Однажды я зашла слишком далеко, и у меня была передозировка. – Я опускаю глаза на свои
руки, потому что больше не могу выдерживать его взгляд, значения которого не понимаю. –
Нора обнаружила меня на полу в моей квартире, я была в отключке, и она вызвала скорую. Меня
откачали, и врач сказал, что задержись они минут на пять, я была бы мертва.
Внезапно Джаред поддается вперед; проводит рукой по лицу.
- Тогда ты была все еще с ним? – голос его звучит сдержанно. Слишком.
Я киваю.
Его губы сжимаются в жесткую линию, а взгляд сквозит холодом.
- Как он мог это допустить? Чтобы ты делала с собой такое! – Он качает головой. – Почему он
не помог тебе?
Я издаю короткий смешок, но тут же закрываю рот ладонью. В глазах Джареда недоумение. Но
он так много не понимает, и боюсь, я не смогу ему все объяснить.
- Джей, он бы не смог. Никто бы не смог. – Я не хочу, чтобы Джаред считал Тайлера виноватым.
Достаточно и того, что я сама долгое время его обвиняла. – Я не говорю, что он не пытался. Он
делал все, что мог и даже больше. Но это не помогало. И родители пытались, и Нора. Все было
тщетно, пока однажды я сама не захотела это прекратить.
Я умалчиваю о том, что к тому времени, как я это решила, Тайлера уже не было со мной. И так
же я не говорю о том, какую во всем этом роль сыграл Дэниел, потому что Джаред даже не
знает о его существовании. Пусть все так и остается.
- Ты должна была рассказать мне об этом раньше, намного раньше.
Он поднимается и начинает ходить по комнате, с упреком поглядывая на меня. Все его