А она была очень красива. Настоящая богиня. И он хотел ее.
Много лет назад она должна была стать его женщиной. Она может стать ею сейчас.
И он добьется ее.
Сере хотелось остаться в море навсегда, но она знала, что уже задержалась достаточно надолго. Ее отсутствие заметят, и вероятно, Рафик отправит людей на ее поиски.
Кроме того, вода не остудила ее разгоряченную кожу. Наоборот, морские волны словно делали ей чувственный массаж
Она вздрогнула, внезапно ощутив холод, и повернулась к берегу. Поймав волну, Сера поплыла к берегу и, оказавшись на мелководье, подняла руки к голове, выжимая воду из волос и глядя на пляж, где оставила свое платье.
Сера задрожала всем телом, когда заметила платье и сидящего рядом мужчину. Она закрылась руками, защищаясь.
Рафик!
Как давно он там сидит, откинувшись на песке назад? Его белая рубашка сверкала в лунном свете, брюки были закатаны до лодыжек. Сколько времени он наблюдает за ней?
Подаренное морскими волнами спокойствие поспешно сменилось настороженностью. Под прохладным бризом и пристальным взглядом Рафика мокрая кожа Серы покрылась мурашками.
Мог бы по меньшей мере отвести взгляд!
Сера заставила себя пройти вперед, на дрожащих ногах пересекла песчаную полосу, избегая встречаться взглядом с Рафиком и сожалея о том, что в спешке не взяла с собой купальник. Она быстро наклонилась к платью, но Рафик схватил его первым. Упершись локтями в колени, он поднял платье вверх. По крайней мере, он больше не смотрит на нее. Его пристальный взгляд обратился на море. Он, вне сомнения, притворялся, что не видел, как она потянулась за платьем.
— Хорошо поплавала? — спросил он, и уголки его губ приподнялись.
Он еще смеет улыбаться! Как будто для него это игра.
— Что ты здесь делаешь?
— Тебе неизвестно, что опасно плавать по ночам в одиночестве?
— Тебе неизвестно, что неприлично шпионить? — выпалила она, не подумав. Собственная смелость так потрясла Серу, что она непроизвольно шагнула назад, защищаясь. Она разучилась мыслить подобным образом, тем более не произносила таких слов вслух, так как знала, каковы будут последствия.
Но Рафик улыбнулся шире, будто не заметив ее дерзости, и продолжал пристально смотреть на море.
— Я беспокоился о тебе.
— Ты думал, я убегу?
— Вряд ли. Хотя ты попыталась это сделать в песках. Я не хочу повторений.
Воспринять ли его ответ как шутку или пасть ниц и возблагодарить принца за сегодняшнее спасение, хотя он обращался с ней так, будто ее никогда не существовало?
— Как видишь, я в порядке.
На этот раз он неторопливо оглядел ее с головы до ног, отчего ее кожа стала гореть, и она прокляла себя за то, что спровоцировала его взгляд.
— Не мог бы ты отдать мне мое платье?
Его белые зубы сверкнули в свете луны.
— А если я скажу, что мне нравится смотреть на тебя, как ты есть?
Сера не желала слышать подобного ответа. Ситуация была неподобающей по множеству причин. Ему не следует так смотреть на нее. Неужели он не видит, что она стыдится?
Она вспомнила мужчин, которые восхищались ее телом и лицом, запускали в ее волосы свои пухлые пальцы и дышали алкогольным перегаром ей в ухо, нашептывая тайные желания, от которых Сере становилось тошно. И она также помнит мужчин, которые отскакивали от нее с потрясенными лицами.
Она — ничтожество. Разве Рафик не сказал об этом?
Сера повернулась на мягком песке, отмахиваясь от ядовитых воспоминаний и вставая к Рафику спиной.
— Я лишь хотела поплавать в одиночестве. Я слишком о многом прошу?
Должно быть, что-то в ее тоне задело надменную натуру Рафика. Внезапно он оказался рядом с ней, протягивая платье. Она выхватила его, просунула в него голову и руки, стараясь натянуть на все еще влажное тело. Сера хотела уйти от Рафика по пляжу до того, как до конца наденет платье и опустит его юбку до лодыжек. Она отчаянно стремилась вернуться в лагерь, где находились другие люди, которые не будут говорить, что им «нравится смотреть на нее, как она есть», раздетую или одетую. Где будут разговаривать на более безопасные темы, а она не будет чувствовать себя не в своей тарелке, как происходит всякий раз при ее общении с Рафиком.
Сера вздохнула. Прежде она надеялась, что больше никогда не встретится с зыбучими песками. И все же они по-прежнему были вокруг нее: слова и страстные взгляды Рафика могли поймать ее в ловушку и погубить.
— Не нужно ходить за мной, — запротестовала она.
— Ты женщина и гуляешь в темноте одна. Твоя безопасность — моя ответственность.
— Это Кьюзи. Здесь женщинам ничто не угрожает.
— Но тут есть незнакомцы. Туристы.
Что за глупость! В этой удаленной части страны нет одного чужого человека. Дороги слишком плохи, инфраструктура убога. На этом побережье туристов ждут лишь крошечные деревни, жители которых живут за счет рыболовства, и Рафику известно об этом. Однако Сера нашла лучший способ показать ему, насколько некорректен его аргумент.
— Разве ты сам не турист? Значит, мне следует бояться тебя?
Он шумно вдохнул, его уже резкий голос стал грубее.
— Я уроженец Кьюзи. Я здесь родился и вырос.
— Но ты здесь не живешь. Ты останешься здесь только до коронации Карифа, а потом вернешься в свой дом, который находится на другом конце света. То есть ты чуть больше, чем турист. И, учитывая твое собственное высказывание, ты тот, кого мне следует опасаться.
Схватив Серу за руку, Рафик развернул ее к себе лицом.
— Я не турист! Какого черта с тобой происходит? Я принц Кьюзи.
— Так говорят, но разве ты принц? Почему ты даже не одеваешься, как принц Кьюзи? — Она махнула свободной рукой, указывая на его одежду. — Посмотри, во что ты одет. Костюмы от Армани. Хлопчатобумажные рубашки с воротниками. Уроженец Кьюзи так не одевается. Зачем ты отказываешься от традиций, если так гордишься тем, что родился в Кьюзи?
— Потому что я здесь не живу!
Сера улыбнулась:
— Точно, как я и говорю, — турист. И я лучше отправлюсь обратно в лагерь, пока не подвергла себя опасности.
Она выдернула руку и пошла вдоль пляжа, ожидая, что он вот-вот догонит ее. Однако звука шагов по песку слышно не было.
Рафик смотрел, как она уходит. Ему хотелось спорить, протестовать. Она уподобила его туристу — обыкновенному отдыхающему, который не имел права находиться в Кьюзи.
Однако протестовать он не стал, а вспомнил, что Сера улыбалась. Скорее всего, она просто смеялась над ним, но все равно улыбалась! Поэтому его раздраженность уступила место более приятному ощущению.
Он повернулся, чтобы посмотреть ей вслед, зачарованный покачиванием ее бедер под платьем, которое прилипло к ее влажной коже. Он только что видел ее обнаженной. Жаль, что сейчас ее тело скрыто под платьем.
Прежде он считал Серу сиреной — морской ведьмой, соблазнами доводящей мужчин до смерти.
Возможно, она такова и есть.
На этот раз Сере повезло, и она убежала от него. Ему следовало повалить ее на мягкий песок, подмять под себя, а не смотреть, как она уходит с пляжа одна с видом триумфатора.
Но тогда она стала бы другой. Рафик взял брошенные на песок сандалии, намереваясь последовать за Серой, потом остановился и опустился на песок, удивляясь своему открытию.
Сера стала другой.
Женщина, которую он встретил у апартаментов своей матери, — та, которая отказывалась смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ним; женщина, чьи глаза были наполнены тоской и отчаянием; женщина, в которой он едва узнал Серу, — ее больше не было.
Казалось, на свет появилась новая Сера. И это не была прежняя Сера, какую он запомнил милой, радостной и смеющейся. Сера, сбросившая тоскливую оболочку, была иной — более жесткой.
Она назвала его туристом, бросив ему вызов, чтобы он оправдывался. А может, он таким и кажется? Рафик — принц-турист? Подобная мысль оказалась неприятной, хотя Рафик видел в ней определенный смысл. Что в действительности он сделал для Кьюзи? Это был остров, на котором он родился и который стал для него местом разочарования. Место, к которому он в конечном счете повернулся спиной. Он не задумывался о том, каково быть принцем Кьюзи, хотя его родной брат готовился к коронации. Наоборот, Рафик давным-давно оставил родные места. Да, это была самозащита. Лучшие годы его жизни прошли вдали от братьев и властного отца...
Нет, если он будет размышлять о Кьюзи, пробудятся воспоминания о Сере, а он не намерен подвергать себя такому испытанию.
А что в действительности он знал об этой земле, с готовностью отказываясь от своих обязанностей и связей?
Луна не давала ему ответа, темное море отказывалось приходить ему на помощь.
«Может быть, Сера права?» — спросил он себя, направляясь в лагерь намного позже после ее ухода. В Кьюзи он чуть больше, чем турист. По праву рождения он принц. Он управляет бизнес-империей, которую создал сам. Но ни то ни другое не дает ему больше преимуществ.
Ему просто повезло, что он не старший сын. Кариф будет хорошим королем. Настоящим. Кариф будет тем королем, который нужен Кьюзи.
Горная дорога оказалась в таком плохом состоянии, как и предупреждали, — на большинстве участков была всего одна полоса движения, и передвигаться вдоль скал было довольно рискованно. Поднявшись по извилистой дороге, они увидели под собой бесконечную пустыню.
«Где-то там находится Шафар и дворец, — подумала Сера. — Скоро Кариф взойдет на трон, Рафик вернется в привычный ему мир, и дела войдут в более-менее привычное русло».
Сера страстно ждала его отъезда.
Она взглянула на Рафика, который сидел рядом с водителем, и подумала, что лжет самой себе.
Словно что-то почувствовав, он обернулся к ней через плечо, пристально посмотрел. В голубых глазах застыл вопрос. Сера отвернулась, ее кожу начало покалывать, грудь внезапно напряглась. Она закрыла глаза, притворившись спящей, стараясь отгородиться от Рафика и беспокойных ощущений, перерезать ту невидимую нить, что связывала их теперь, спустя столько напрасно прожитых лет...
Когда через несколько минут Сера открыла глаза, Рафик по-прежнему изучал ее. Взгляд его голубых глаз был настороженным, и она снова вздрогнула всем телом. Какие еще нужны доказательства, если ее тело радуется вниманию Рафика?
Наконец дорога вывела их на открытую местность, теперь она шла между горных вершин, где на обочинах росли чахлые деревья и кустарники. Появились низкие здания, сложенные из красного горного камня.
Это и был Марраш. Привязанные на обочинах козы блеяли, в тени деревьев группками собирались дети, подпрыгивая и крича, завидев приближающийся автомобиль.
Рафик с подозрением оглядел город. Здесьпроизводят ткань небывалой красоты? В этой засушливой и запыленной горной деревне? Трудно в это поверить. Неужели мать отправила его в погоню за несбыточным? Если и так, то какова цель?
Его внимание привлекло движение на заднем сиденье. Сера подняла руку, чтобы защитить глаза от солнца, и выглянула в окно.
И Рафик вспомнил ее залитую лунным светом кожу, когда она выходила из воды, и ему стало все равно, что он гонится за несбыточным, — у него появился шанс заполучить Серу. Прошлой ночью она обвинила его в том, что он принц-турист. Прошлой ночью он позволил ей уйти.
Больше он ее не отпустит!
Он — принц, нравится ей это или нет. И если он справился с задачей добиться успеха в бизнесе, то добьется успеха и в качестве принца. Что касается отношений с Серой, то он будет единственным, кто установит основные правила.
Автомобиль остановился на большой квадратной площади в центре деревни. Раздался скрип тормозов, дети закричали, обступив автомобиль.
Вскоре площадь была заполнена вышедшими из домов людьми. Они щурились от яркого дневного света, их лица освещали улыбки. Вперед вышел седовласый, сутулый мужчина с очень смуглой кожей и глубокими, как горные расселины, морщинами.
— Ваше высочество? — произнес он и низко поклонился, когда Рафик вышел из автомобиля. — Для нас истинное наслаждение, что вы посетили нашу скромную деревушку. Меня зовут Сулейман, я глава наших старейшин. Полагаю, вы приехали взглянуть на наши сокровища? Пройдите, отдохните, и затем мы с удовольствием покажем вам то, чем по праву гордятся жители Марраша.
Итак, сокровища ему все-таки покажут. Рафик последовал за стариком, и его сопровождающие прошли через заполненную людьми площадь. Дети, широко раскрыв глаза, старались дотронуться до Рафика, женщины протягивали ему детей, прося его благословения, или произносили пожелания Карифу по поводу предстоящей коронации.
Рафик пожал множество рук, прикоснулся к щекам многих детей и произнес бесчисленное количество тихих благословений, но так и не смог забыть обвинения, которое бросила ему Сера прошлой ночью.
Принц-турист.
Она ответит ему за это!
Глава 7
Рафик был взбудоражен. Сейчас у него две задачи. Заключить сделку с жителями Марраша, если получится, и затащить Серу в постель. Однако вторая задача невыполнима до тех пор, пока не решена первая, а он еще так и не увидел никаких сокровищ. Наоборот, казалось, его до бесконечности будут поить кофе и угощать сладостями, — как будто все время мира дано ему для вежливых бесед с десятком старейшин деревни обо всем, кроме причины, приведшей его в эту деревню.
Рафик, который десять лет создавал бизнес в Австралии, пребывал в расстроенных чувствах. Он не привык так вести дела. Но сейчас он в Кьюзи, а здесь все по другому. Время вроде бы течет медленнее, уде-ляется чрезмерное внимание формальностям и тонкостям.
Итак, Рафик наблюдал, черпел и улыбался стиснув зубы. Он решил, когда вернется, непременно поблагодарить своих скупщиков, которые все время подобным образом разыскивали товары для его торговых центров. Должно быть, у них нескончаемое терпение.
Сера, как он отметил с усиливающимся раздражением, казалась воплощением терпеливости. Она сидела, элегантно подогнув под себя ноги, с прямой спиной, и очень внимательно слушала тех, кто говорил.
На миг Рафик заметил, как она покосилась на него и запаниковала, когда он поймал ее взгляд. Краска залила ее гладкие щеки.
Рафик с трудом сосредоточился на церемонии. В конце концов, когда был получен ответ на вопрос о здоровье его брата и матери, кофейник унесли. Сулеман вроде бы остался доволен.
— Теперь, — произнес он, и его глаза вспыхнули, — могу я показать вам наши сокровища?
Рафик улыбнулся и кивнул. Наконец-то! Если здесь нечего смотреть, они поедут обратно в Шафар, и у них будет предостаточно времени, чтобы успеть на государственный банкет сегодня вечером. Рафик шагнул назад, чтобы пропустить Серу вперед, когда Сулейман стал показывать дорогу, и вдохнул аромат ее волос, вспомнив выходящую из моря богиню с золотистой кожей...
Хотя неплохо бы остаться в лагере еще на одну ночь.
Во дворце будет полно гостей, приехавших на коронацию, — шумных и требовательных. И будет почти невозможно выманить Серу из апартаментов его матери.
А в лагере у моря они будут практически одни.
Рафик глубоко вздохнул. Незачем торопиться с отъездом.
Сулейман снова вывел их на улицу, а затем на узкую тропинку, идущую вдоль скудного водного протока. Старик объяснил, что проток образуется по весне и является подарком богов. Внезапно стало прохладнее, вдоль тропинки росла довольно густая трава и деревья. Здесь также была апельсиновая роща, и в воздухе витал цитрусовый аромат.
Тропинка проходила мимо крошечного магазина, в котором продавалось все — от циновок и кружева до безделушек. Напротив магазина сидела старуха, обмахивая лицо веером. При виде Рафика она растянула губы в широкой улыбке, демонстрируя недостаток зубов, и упала на колени.
— Принц Рафик! — крикнула она тихим и тонким голоском. Женщина страдала запущенной формой катаракты, и было чудом, как она узнала его. Он подошел поприветствовать ее, и она сжала его руку в своих тощих и поразительно сильных руках. — Пожалуйста, купите у меня что-нибудь.
Сулейман терпеливо ждал, а Сера, не удержавшись, пригляделась к столу, загруженному безделушками, маленькими лампами и кофейниками. Она взяла одну из латунных ламп с поблескивавшими зелеными камнями.
— Красиво, — сказала она старухе, затем обратила к Рафику: — Твоей матери это понравится.