— Но ведь это я от тебя ушла. — Хлое больше не хотелось улыбаться. — К тому же тебе было тридцать — не такой уж и юнец.
— Это точка зрения моего деда, — пожал плечами Аристон. — Я на многое готов, чтобы порадовать его на закате лет.
— На закате лет?
— Он уже не молод.
— Ты сказал, у него проблемы со здоровьем. Какие? — обеспокоенно спросила Хлоя.
— У него болезнь Паркинсона. Она поддается лечению, но в его возрасте все гораздо сложнее. — В голосе Аристона прозвучали одновременно сожаление и решимость.
Хлоя положила руку ему на грудь:
— Мне очень жаль. Он действительно особенный человек. Я скучала по нему.
Это было несложно признать. Хлоя и Такис были очень близки.
— Я тоже скучал. — Аристон накрыл ее руку своей. На этот раз в его глазах можно было прочесть все его мысли.
Аристону было больно, он чувствовал себя беспомощным. Он хотел подарить деду единственное, о чем тот когда-либо его просил, — наследника их империи, еще одного внука, которого Такис полюбит так же, как он любил Аристона.
Понимая, что он, вероятно, чувствует ту же потребность в физической близости, что и она, пусть даже по совершенно другим причинам, Хлоя потянулась, чтобы поцеловать его.
Он привлек Хлою к себе, отвечая на поцелуй и показывая, насколько сильно ему нужна ее близость.
Глава 6
Утром Хлоя проснулась от шороха. Открыв глаза, она увидела Аристона, склонившегося над своим портфелем, разложенным на столе.
Она взглянула на будильник, стоявший на тумбочке, и застонала:
— Ты всегда был ранней пташкой.
Он посмотрел на нее через плечо:
— Ты тоже проснулась.
— А ты уже успел сходить в душ. — Хлоя подтянула простыню к груди и уселась в постели. — Ты уходишь?
— Мы еще не все обсудили.
Он повернулся к ней, и она заметила, что он держит толстую перевязанную папку с документами — в красной обложке с логотипом «Спиридакоу и сыновья энтерпрайзес» по центру.
— Что это? — спросила она.
Аристон вручил папку Хлое:
— Скажи своей сестре, что у нее есть двадцать четыре часа на то, чтобы принять или отклонить изложенные здесь условия.
— Не слишком ли ты торопишься? — Ведь Хлоя еще не дала свое согласие.
— Разве я тороплюсь? — Аристон многозначительно посмотрел на смятые простыни. — Ты не препятствовала выполнению условий контракта прошлой ночью.
— Прошлая ночь была никак не связана с контрактом.
— То есть ты мне отказываешь?
Готова ли она согласиться на его условия? Вернуться в его постель… к соглашению, которое они заключили пять лет назад? Подарить ему ребенка?
— Хлоя. — окликнул ее Аристон.
— Я просто думаю.
— О моем предложении? — спросил он.
— Да. И о прошлом.
— Прошлое имеет мало отношения к настоящему.
— Думаю, ты ошибаешься. У меня есть своя собственная жизнь, — тихо сказала Хлоя. — И она не пуста. — Это действительно так. Ее жизнь была не такой интересной, как с ним, но тоже не без положительных сторон. — У меня есть друзья, дело, которое я считаю интересным и перспективным, положение в обществе.
— Но у тебя нет меня.
— Ты говоришь так, будто считаешь, что я тебя люблю.
По лицу Аристона, как и всегда при упоминании этого слова, скользнула усмешка, которая затем превратилась в улыбку.
— Тебе ведь нравилась наша совместная жизнь. Тебе нравилось быть моей женой.
— И все же я ушла от всего этого.
— Почему? — спросил Аристон, сидя на краю кровати. Его внимание было полностью сосредоточено на ней, что было достаточно редко, за исключением тех случаев, когда они занимались любовью.
— Я хотела любви, — призналась Хлоя, думая, что, возможно, сейчас он швырнет свою красную папку обратно в портфель и выйдет из ее номера.
— У нас было нечто лучшее, чем любовь.
— Только ты способен думать, что договор может заменить эмоциональную связь.
— У нас была связь.
— В постели.
— И вне ее. Мы ладили, Хлоя. Ты дополняла мою жизнь, а я делал твою более интересной.
Возможно, он знал ее лучше, чем ей казалось.
— И на этот раз ты не предлагаешь мне брак.
— Не сразу.
— Ты мне не доверяешь.
— А ты мне доверяешь? — спросил Аристон.
Хлоя думала об этом. Нет, она ему совершенно не доверяла… когда ушла от него. В противном случае она осталась бы поговорить, как планировал сделать он.
Доверяет ли она ему сейчас, став старше и, следует надеяться, мудрее?
— Ты похож на моего отца больше, чем я думала вначале.
— Но я не его отражение. Я буду настоящим отцом для своих детей. Не таким, как мой отец или твой.
В этом Хлоя не сомневалась.
— У тебя был один из лучших образцов для подражания.
— Да, pappous.
— Интересно, как твой отец стал таким, какой он есть? — размышляла она.
— Природа взяла верх над воспитанием.
Хлоя была вынуждена согласиться. Такис никогда не вырастил бы сына настолько эгоистичным.
— Плохие гены где-то в роду.
— Они есть у каждого.
— Без сомнения.
— Рискнешь?
Рискнуть и сделать то, что она хочет, зная, что в конце пути, возможно, ее сердце будет разбито?
— А что насчет моей сестры?
— Я сделаю для нее все возможное. Я даже потребую, чтобы они с мужем обратились к семейному психологу за консультацией в качестве одного из условий сделки, если тебе от этого будет легче.
Хлоя засмеялась, но кивнула:
— Знаешь, думаю, станет. Мы обе росли, не имея представления о том, что такое хороший брак.
— Значит, договорились. — Аристон встал и направился к столу, к своему портфелю.
Он вытащил ручку и красную папку. Открыв ее щелчком, он пролистнул несколько страниц, пока не нашел ту, которую искал, и начал что-то писать.
— Ты действительно добавишь это условие?
— Да.
— Тогда я согласна.
— Чтобы твоя сестра была обязана обратиться к семейному психологу? — с некоторым удивлением спросил Аристон.
— Чтобы дать ей надежду на счастливое будущее, которого не может быть под бременем «Диолетис индастриз».
— Передай ей. У нее есть сорок восемь часов. — Аристон бросил красную папку Хлое.
Она поймала ее.
— А что, если Рее понадобятся какие-либо разъяснения или переговоры?
— Там все вполне понятно, но она может позвонить, если у нее возникнут вопросы. Что касается переговоров, ей нечего мне предложить.
— Ты сказал, что хочешь меня. — После умопомрачительного секса, который был у них прошлой ночью, она знала — это по-прежнему так.
— На твоих условиях, не на ее. — Аристон прилег на кровать рядом с Хлоей, кончиком пальца ведя по краю простыни, прикрывающей ее грудь. — Если у тебя есть оговорки, я их выслушаю.
Она оттолкнула его руку, не в силах ни о чем думать, пока он это делал.
— Собираешься ли ты оставить «Диолетис индастриз» независимым концерном?
— Компания сохранит свое название, но при этом станет дочерней компанией «ССЭ». На этот раз я потребую гораздо больший пакет акций. Компания претерпит глобальную реструктуризацию, чтобы вновь стать прибыльной.
— Рея так и сказала.
Аристон кивнул:
— Я не могу гарантировать, что все сотрудники останутся на своих нынешних местах, но буду стараться сохранить за ними рабочие места в «Диолетис индастриз», насколько это возможно. Для сотрудников, все же потерявших рабочие места, вступит в действие программа по перераспределению, предусмотренная моей компанией. Восемьдесят процентов сотрудников, участвующих в этой программе, найдут новую работу в «Спиридакоу и сыновья энтерпрайзес».
— Спасибо.
Аристон пожал плечами:
— Это именно то, зачем ты пришла ко мне, не так ли? Ты хотела, чтобы люди продолжали работать.
— Да. Сохранит ли Рея свою должность в компании?
Она не могла сделать это условием контракта, ведь слишком многое было поставлено на карту и зависело от доброй воли Аристона. Однако Хлоя не могла не надеяться на то, что он проявит больше милосердия к ее сестре, чем ее собственный отец по отношению к обеим своим дочерям.
— Она останется на посту генерального директора, но после присоединения суть ее обязанностей существенно изменится. Она будет работать с командой, ее должностные обязанности станут более узкоспециальными, чем в настоящее время. Как и другие руководители высшего звена, она будет обязана пройти курсы не только по стратегии коллективного управления, но также по эффективному делегированию и эффективности трудовой жизни.
— Звучит замечательно!
— Рад, что ты так думаешь. В конечном счете она будет так же отчитываться передо мной, как и все остальные члены руководящего состава. Благосостояние компании больше не будет зависеть только от нее.
Да, оно будет зависеть от Аристона, и Хлоя не сомневалась в том, что ее муж-магнат способен не только вывести компанию из сложившейся ситуации, но и успешно внедрить «Диолетис индастриз» в современную глобальную экономику.
— Спасибо. — Это было гораздо больше, чем ожидала Хлоя.
Он пожал плечами:
— Для меня важно, чтобы ты осталась довольна нашим соглашением.
— Но я не могу так быстро решиться на подобный шаг. У меня есть собственный бизнес.
— Небольшой магазин художественных принадлежностей и галерея в штате Орегон.
Хлоя не сочла определение «небольшой» уничижительным. Ее магазин и галерея были в буквальном смысле небольшими, как по размеру, так и в том, что касается денежного оборота. Жить за счет доходов было возможно, но, конечно, не так богато, как она жила с Аристоном или в доме своего отца.
— Да.
— Ты не сможешь вести бизнес на Западном побережье и одновременно быть моей спутницей. — Его тон был не то чтобы резким, но и уступчивости в нем не наблюдалось.
— Я знаю. — Так же как она не могла одновременно учиться в колледже и быть его женой. — Однако галерея только начинает развиваться.
Магазин художественных принадлежностей был успешен с самого начала. Наведя справки, Хлоя обнаружила, что в городе, где она хотела обосноваться, процветало сообщество художников, которым приходилось целый час добираться до места, где они могли приобрести качественные материалы для работы.
Ее магазин привлек как художников-любителей, так и профессионалов со всего побережья, ведь в нем было именно то, что они искали, — уголь, краски и прочие материалы.
Она не была уверена, окупает ли себя ее небольшая галерея, однако ее хозяйка как-никак будет числиться спутницей миллиардера.
— Я знаю. Ты должна гордиться своей работой. — В его голосе не было издевки. Казалось, Аристон совсем не удивлен ее успеху.
Хлоя улыбнулась. Ей было очень приятно его одобрение.
— Спасибо. Я не хочу его потерять.
— Я тебя об этом и не прошу.
Но все же он просил.
— Я нашел художницу с образованием в сфере бизнеса, которая будет управлять галереей вместо тебя. Ее муж был вынужден досрочно выйти на пенсию, и она просто мечтает воспользоваться этой возможностью. Их особенно привлек тот факт, что у тебя есть квартира непосредственно над галереей, так как со дня на день их выселят из дома.
Он сказал это с видом человека, сделавшего все возможное, чтобы тайно подтолкнуть ход вещей к желаемому результату, и был весьма доволен проделанной работой.
Получается, Аристон все это спланировал.
— Ты действительно искусный манипулятор.
Казалось, сомнительный комплимент ему приятен.
— Я предпочитаю считать себя полностью подготовленным к любым непредвиденным обстоятельствам.
— Что будет с этой парой, если я откажусь от твоих условий? — спросила Хлоя. Ее изумление боролось с самым настоящим страхом перед его решимостью во что бы то ни стало добиться своей цели.
— Об этом мы никогда не узнаем.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты бы им как-нибудь помог.
— Это ты у нас чуткая личность, не я.
— Да. Никто не сможет обвинить тебя в излишней чуткости. — Но ей было бы легче, если бы он обладал хоть каплей.
— Поужинаешь со мной сегодня вечером?
Хлоя чуть было не согласилась, но вдруг поняла, что вынуждена отказаться:
— У меня рейс во второй половине дня. — И сейчас, более чем когда-либо, ей необходимо было лететь. — Если я собираюсь переехать в Нью-Йорк, чтобы стать твоим партнером на ближайшие три года, мне нужно разобраться с кое-какими делами.
Например, необходимо передать дела галереи и магазина паре, которую он нашел. Возможно, Хлою должно было расстроить его своеволие, но преобладающей эмоцией стало облегчение. Облегчение от того, что магазин будет продолжать работать, если у нее вдруг возникнет в нем необходимость, и ей не нужно думать и решать, как добиться этого самой.
— У тебя на это две недели.
Ее потрясла легкость, с которой капитулировал Аристон. Тем не менее Хлоя покачала головой:
— Мне нужно не меньше месяца.
— Завтра туда прибудут рабочие, чтобы упаковать вещи для доставки их в твою новую квартиру на Верхнем Манхэттене.
Неудивительно, что Аристон ничего не сказал по поводу ее полета домой, ведь он уже договорился с грузчиками. Похоже, у него не было никаких сомнений в том, что Хлоя согласится с его планом.
— У меня будет своя квартира? — Находящаяся даже ближе к его офису, чем та, в которой они жили, пока были женаты. Но она не подумала о том, что делить постель не означает жить вместе.
— Но ты уже не моя жена.
Да, конечно, она не будет с ним жить. Однако в этом есть свои преимущества.
— И мне не придется посещать все эти скучные деловые обеды, — сказала она с некоторым удовлетворением.
Его губы дернулись от раздражения.
— Ты никогда прежде на это не жаловалась.
— Как ты правильно заметил, тогда я была твоей женой. А сейчас я ею не являюсь.
— Так вот почему ты не хотела, чтобы наш брак продлился? Тебе не нравились социальные обязательства, возложенные на жену миллиардера?
— Я никогда не говорила, что не хочу продолжения нашего брака.
— Твои поступки говорили сами за себя.
— Какие поступки?
— Ты с самого начала принимала противозачаточные.
— У меня были на то свои причины.
— Да, ты не считала, что обязана неукоснительно выполнять взятые на себя обязательства.
— Ты с ума сошел? Я бросила учебу, свои мечты и привычную жизнь, чтобы выполнить условия этого злосчастного контракта, заключенного между тобой и моим отцом.
— И тот контракт предусматривал рождение ребенка.
— В нем говорилось о том, что будет, если ребенок родится, а не о том, что это должно обязательно произойти.
— Это подразумевалось. — Аристон перевернулся на кровати, будто собираясь встать, но остался на месте.
— Но не было прописано. Разве ты сам позволил бы каким-то там подразумеваемым условиям диктовать тебе, что делать? Ты прекрасно знаешь — ты сделал бы то, что лучше для тебя и твоей компании.
— Значит, ты считаешь, что тебе лучше не иметь от меня ребенка? — Что-то мелькнуло в глубине его глаз, но он не выпускал это на поверхность, и Хлоя не поняла, о чем он думает.
— Мне было двадцать, я была без ума от человека, который считал меня частью сделки, расстроена из-за манипуляций своего отца и жертвы, которую я вынуждена была принести компании, не давшей ничего, кроме горя, как мне, так и моей матери.
— Сейчас ты находишься практически в такой же ситуации. Почему же ты снова соглашаешься на эти условия?
Удивительно. Аристон даже не отреагировал на признание Хлои в том, что она была без ума от него, и это могло означать лишь одно — он знал, что это все еще так.
Она подтянула простыню к подбородку и посмотрела мимо него, на покрывало, упавшее на пол прошлой ночью, когда они в неистовстве добирались до кровати.
— Однако условия не совсем те же, что в прошлый раз, не так ли?
— На этот раз ты не будешь использовать противозачаточные.
— Я же сказала, не буду.
— Потому что это прописано как одно из условий сделки, — усмехнулся Аристон.
— Точно. — И он не собирался заставлять ее чувствовать вину за свои прошлые поступки. Она и так о многом жалела.