- А что, попробовать можно! - воодушевилась вдруг я.
- Почему бы и нет? Они там вечно внештатных редакторов привлекают. Дадут тебе на пробу рукопись, если их твоя работа устроит, будешь при деле.
Платят там, конечно, гроши, но со временем, может, в штат тебя возьмут или сама заразишься и писать начнешь... Сейчас ведь жук и жаба пишут!
- А я кто? - улыбнулась я, - Жук или жаба?
- Ты моя любимая маленькая девочка, которую я по мере сил не дам в обиду.
- Уля, я тебя люблю!
- Молчи, а то я начну реветь, тушь потечет - и мы врежемся в столб.
- Уля, а когда ты позвонишь своей подруге?
- Сегодня вечером и позвоню, только ведь сейчас лето, она может быть в отпуске.
- Ничего, она вернется из отпуска, будем надеяться. Уля, я хочу попробовать себя, это ведь мечта - сидеть дома и делать что-то интересное! И Глеб будет под присмотром, я стану опять зарабатывать, нельзя же только на бабушку рассчитывать.
- То есть как - на бабушку? А что, Глеб тебе денег не дает?
- Да что ты, конечно, дает, и даже совсем немало, но все равно...
- Договорились.
Домой я вернулась поздно, по дороге у нас еще колесо спустило, и мы довольно долго ждали помощи. Глеба дома не было. Вот и хорошо. Сейчас пойду, налью ванну и спокойно полежу в теплой воде. Странно, приговор бабы Лены не стал для меня непереносимо болезненным ударом. Наверное, я это предчувствовала. Что ж делать, значит, не судьба.
Живут же люди без детей... И я жила в последние годы, уже ни на что не рассчитывая. И права, бесконечно права Ульяша, мне необходимо иметь в жизни что-то еще, нельзя жить только Глебом. Короче говоря, отныне мой девиз: не Глебом единым...
Глеб вернулся около часа ночи, и я даже испугалась при виде его. Глаза были красные, воспаленные.
- Что случилось?
- Да ерунда, пришлось несколько раз нырять в реку, и глаза что-то заболели, еле доехал...
- Надо срочно показаться врачу!
- Ну не ночью же! Да и вообще, все пройдет, а - Нет, давай хотя бы чайные примочки сделаем!
- Терпеть не могу!
- Глебка, ты как маленький! Ляг, расслабься, а я все сделаю.
Сначала он злился, стонал, словно я невесть какие муки ему доставляю, но потом вдруг сказал тихо:
- А ведь и вправду немножко легче. Спасибо, Санька. Как ты думаешь, к утру пройдет?
- Я не знаю, будем надеяться... Но если не пройдет, надо к врачу, с глазами шутки плохи, особенно когда много снимаешься...
- Да, действительно. Только завтра все равно не получится, у меня просто минутки не будет. А у нас пожрать что-нибудь есть? Я вдруг здорово проголодался.
Он, наверное, забыл, что я ездила к бабке, даже не спросил ни о чем, отметила я, когда он уже крепко спал. Ну и ладно. Он так устал, глаза болят, столько дел... Я, в конце концов, видела от него много "крупочек" добра и не стану зла таить. Приняв благое решение, я заснула.
Утром глаза у Глеба были еще немного красные, но резь прошла, они больше не слезились.
- Ты у меня чудо, Санька! - Он чмокнул меня в щеку и убежал.
А я решила приготовить к вечеру что-нибудь вкусное. Глеб обожает мясо с баклажанами. Пойду сейчас на рынок, куплю хорошего мяса, овощей, зелени, ягод... До чего ж это приятно - не считать каждую копейку! Скоро пойдут вишни, надо будет обязательно сделать вареники, мое коронное блюдо, позвать гостей... Надо извлекать из жизни каждую крупочку радости!
Возвращаясь домой с полными сумками (купила еще две бутылки хорошего вина в магазине "Ароматный мир" неподалеку от рынка и две большие бутылки минеральной воды в палатке у дома), я увидела, что почтовый ящик у нас полон. Поставила сумки и открыла ящик. Куча рекламных листков, газета, счет за междугородные переговоры и несколько писем. От поклонниц, наверное. Одно из них было адресовано мне. Я хотела вскрыть его уже в лифте, но рук не было, как говорится. Дома я бросила сумки и прямо в прихожей надорвала конверт. Оттуда выпали несколько цветных фотографий. На всех был Глеб с какой-то ослепительной девицей! У меня перехватило дыхание. Я опустилась на стул в прихожей. Фотографий было четыре. На одной Глеб сидел с ней и каком-то ресторане, пристально глядя на нее с такой улыбкой... У меня даже сердце заболело. Я слишком хорошо знаю, когда он так улыбается. На втором снимке они шли по какой-то аллее, и он обнимал ее за плечи. На третьем они были в лодке. Он в шортах, а она в купальнике. На четвертом они в той же одежде полулежали на траве. Собственно, ничего криминального в этих снимках не было. Но у меня задрожали руки. Вот оно, началось... Вполне возможно, что это просто его партнерша по съемкам, попыталась я себя успокоить. Уж если кто-то решил сделать компрометирующие снимки, то, наверное, постарался бы снять их в более откровенном виде... А раз нет, то не надо и внимания обращать. Глеб говорил, что ему предложили сняться в каком-то клипе. Работы на день-два, а деньги хорошие. Может быть, это и есть его партнерша по клипу? Они очень красиво смотрятся вместе...
Господи, кому и зачем понадобилось присылать мне эти фотографии? Я схватила конверт, осмотрела его внимательно со всех сторон. Ничего примечательного, штемпели московские... Доброжелатели, мать их! Ну и что прикажете с этим делать? Выбросить в помойку? Или сохранить и предъявить Глебу?
Спросить, кто это такая и что все это значит? А что толку? Глеб будет с честными глазами уверять меня, что это просто пробы к фильму или что-то еще, сугубо профессиональное, мне захочется ему верить, и я же буду чувствовать себя виноватой... Нет, к чертовой матери! Я порвала фотографии на мелкие кусочки и выкинула обрывки в мусоропровод. Но предварительно разглядела красотку. Она и вправду была хороша - лет двадцати двух от силы, яркая, красивая. Может, это она сама и прислала, - так сказать, для сведения? Многие дамы такое практикуют. Но мне плевать. Ну даже и оступился Глеб, плоть слаба, как говорится, а у него сейчас от свалившейся известности уж точно голова кругом пошла. Что ж, значит, надо это пережить как болезнь. Если он меня любит, перебесится, никуда не денется, а если уже не любит... Но об этом думать не хотелось, слишком больно, просто непереносимо. Он даже не спросил, что мне сказала бабка, снова мелькнула мысль. Но я ее отогнала. Наверное, он все понял и просто не хочет бередить мне душу этими печальными разговорами. Решено, я ничего ему про эти фотографии говорить не стану, я все перенесу, я ведь люблю его, а за любовь надо бороться... С какой стати мне отдавать его первой попавшейся вешалке? Ничего, Саша, ничего, никуда он от тебя не денется. Вот заболят у него глаза или живот, куда он пойдет? К вешалке?
Как бы не так! Перед такими длинноногими красотками надо выглядеть стопроцентным секс-символом, тут не разноешься, не станешь рассказывать, что у тебя от макарон живот пучит или в сырую погоду ломит левую ногу... С этим он даже к маме своей не пойдет, она его так занудит, что он от нее через четверть часа смоется... Боже ты мой, о чем я думаю?
Что ж, я теперь гожусь только на роль грелки и клизмы? Ну уж нет, Глеб Евгеньевич, так дело не пойдет!
Мне надо учиться существовать отдельно. Самостоятельно. Думать о себе. И начать работать. Да, а ведь Уля мне так и не позвонила. Ничего, я ей сейчас напомню.
- Уля, ты забыла про мою редакторскую карьеру?
- Ничего я не забыла, просто Анюты сейчас нет, она в отпуске, как я и думала. Вернется через две недели. Наберись терпения! А пока для тренировки пойди купи первую попавшуюся книжонку, какой-нибудь детективчик и попробуй его отредактировать.
- Зачем?
- Говорю же русским языком - для тренировки.
Возьми карандашик или ручку и на полях делай пометочки, вноси исправления, ну и все такое. Сама знаешь, как это делается, все-таки три курса театроведческого не могли пройти даром, правда?
- Ладно, попробую.
- А что это у тебя такой понурый голос?
- Я расстроилась, что твоей Анюты нет в городе.
- И только?
- Конечно, что же еще?
- Ну мало ли...
- Нет-нет, все в порядке.
- Что ты делаешь сейчас?
- Собираюсь готовить мясо с баклажанами.
- Дело хорошее, ничего не скажешь. Для любимого мужа?
- Конечно, не для себя же.
- Ну-ну, валяй. Все, Сашка, я убегаю, дела ждут!
- К Сигизмундычу бежишь?
- Если бы! Но по его заданию, так сказать!
- Тебя это греет?
- Как ни странно, да, - засмеялась Ульяша как-то удивительно молодо. Я ей даже позавидовала. - Между прочим, послезавтра я уеду дней на десять в Киев, - сообщила Ульяша, отсмеявшись. - Что тебе привезти?
- Конский зуб, - не моргнув глазом, ответила я.
- Сашка, это дурная привычка - семечки лузгать.
- Ну я же не всякие люблю, а именно конский зуб!
- Ладно, так и быть. И откуда у тебя такие плебейские вкусы? Но где-то я тебя понимаю. Жаренный с солью конский зуб - это вещь! Помнишь, как Андрею на пятидесятилетие кто-то прислал из Одессы мешок конского зуба, а Марина негодовала, потому что все гости ничего не ели, а только семечки лузгали?
- Еще бы не помнить!
- Сашка, мне не нравится твой голос! Что стряслось?
- Ничего, Улечка, правда, ничего! Ой, у меня сейчас баклажаны подгорят, - поспешила я завершить разговор, на самом деле я даже еще не вынула мясо из сумки. Моя трудовая деятельность откладывается.
Значит, надо как-то жить пока. Решено, я никому ни звука не скажу об этих чертовых фотографиях. На них не было ничего, что может служить поводом для ревности, в конце концов, мой муж актер... А если эта сучка сама прислала снимки, чтобы я начала скандалами выживать Глеба из дому, то не дождется, шиш ей! И я энергично взялась за готовку. Мясо получилось пальчики оближешь. Я и не заметила, как слопала целую тарелку. Давно у меня такого аппетита не было, наверное на нервной почве... Стоп, Сашка, только не начинай лечить горе жратвой. Это пагубный путь. Многие женщины глушат свои любовные драмы калориями, и ни одну еще это не привело к успеху. А мне нужен, мне просто необходим успех, жизненно необходим... И ты надеешься достичь успеха на ниве редактирования чужих рукописей? - спросила я сама себя. Но ответа у меня не было. Была только растерянность и боль. Я поскорее ушла с кухни, но у меня так сосало под ложечкой, что я побежала назад и очистила себе две молодые морковки. От них по крайней мере не разжиреешь.
На другой день в ящике обнаружился еще один конверт. Там было только два снимка. Зато каких!
Глеб и та самая вешалка в постели! На одном они спят обнявшись, правда под простыней, а на другом... Глеб сидит на кровати, держа вешалку в объятиях, она совершенно голая, и он, по-видимому, тоже. И выглядит все это исключительно красиво.
Так, действия вполне целенаправленные. И никаких комментариев. Ну, на мой лично взгляд, эта девка не должна особенно вдохновлять Глеба, слишком тоща.
Все-таки что-то тут не так. Наверное, это съемки.
Больно уж кровать роскошная, да и вообще... В жизни секс выглядит совсем не так красиво, как на экране. И девка явно демонстрирует себя не любовнику, а зрителю. Интересно, что это за съемки? И кто эта девка? Но боже мой, до чего красив Глеб!
Наверное, мало найдется женщин, которые останутся равнодушными, видя такого мужика. Знали бы они, каких трудов мне стоило сохранить его в форме, не позволить распуститься, не дать махнуть на себя рукой... Помню, как в минуты полного его отчаяния от невостребованности, я наткнулась на старый журнал "Театр" с рецензией на выступление в зале Чайковского ленинградского артиста Владимира Рецептера. Он один играл "Гамлета"! Моноспектакль. Я кинулась к Ульяше, помнит ли она. Она помнила прекрасно, много мне об этом рассказала, оказывается, она тогда страшно увлекалась Рецептером, бегала на все его московские выступления. И я сказала Глебу:
- Послушай, я знаю, что надо делать!
- Вешаться? По-моему, оптимальный выход.
- Глеб, прекрати. Я все придумала! Ты сделаешь моноспектакль.
- Кому он, на хер, нужен?
- Тебе, черт бы тебя взял. Ты подготовишь моноспектакль "Гамлет", как когда-то Рецептер!
- Кому сейчас, на хер, нужен "Гамлет"?
- Глеб, послушай меня! Надо всегда верить в свои силы!
- Это все благоглупости, Санька! Верить в свои силы! Я-то в них верю, а больше никто...
- Не правда! Я верю, и еще многие, просто твой момент еще не настал...
- Уже не настал! И никогда не настанет. Чего уж там, не повезло тебе со мной. И актер я никудышный, и бизнесмен говенный.
- Глеб, не распускайся, бога ради! Ты прекрасный актер! Твой момент настанет, но ты должен быть к этому готов. Я умоляю тебя, давай подготовь "Гамлета".
- Легко сказать!
- И сделать тоже можно, у тебя есть для этого все.
Внешность, голос, а главное - талант, большой талант! Я прочла эту статью, меня как что-то стукнуло - это для Глеба! Прочти, я уверена, у тебя все получится!
- Какой это год?