Я что есть сил надраивала плиту, когда в кухню пришла Тамара Игоревна:
- Саша, вы опять без перчаток, сколько раз я вам говорила - работать нужно в перчатках!
- Не могу, Тамара Игоревна, руки в перчатках устают, и еще мне кажется, вся грязь остается, если в перчатках...
- Саша, хочу вам сказать, что вы можете уже завтра быть свободны. Я позвонила, и та женщина завтра придет. Пока я дома, введу ее в курс дела.
- Вот здорово! - возликовала я. - Спасибо вам!
- Это вам, Саша, спасибо. С тех пор как вы появились в нашем доме, я горя не знала. А руки вам все-таки надо беречь!
- Начну беречь их с завтрашнего дня! - пообещала я.
Вечером, прощаясь со мной, Тамара Игоревна расчувствовалась и кроме причитающихся мне денег подарила флакон французских духов "Поэма" и сказала:
- Саша, а вот еще на счастье вам шарф от Армани. Очень шикарная фирма! Пусть он станет символом новой звездной жизни для вас!
Мы расцеловались, у обеих глаза были на мокром месте. И я ушла. Шарфик лежал в роскошной фирменной коробке, духи были запечатаны, а мне не терпелось их понюхать и разглядеть шарфик. Но не заниматься же этим на улице. Ничего, у бабушки посмотрю, решила я. У бабушки! С ума сойти!
Бабушка встретила меня сияющей улыбкой.
- Саша, я соскучилась уже!
- Я тоже!
- А почему ты так сияешь?
- По-моему, у меня началась светлая полоса!
- Вот и чудно! А я испекла для тебя пирожок с яблоками, ты любишь?
- Очень, спасибо!
Мы пили чай, болтали, рассматривали подарки Тамары Игоревны, бабушка их очень одобрила, а потом сказала:
- Саша, я тоже хочу тебе что-то подарить. У меня есть для тебя неплохой подарок, но его я отдам в последний день, а пока... Ты не обидишься, если мы завтра утречком пойдем в хороший магазин и купим тебе что-нибудь, а?
- Что? - растерялась я. - Зачем, что вы!
- Мне хочется. Я ведь не знала тебя, не могла привезти тебе ничего, я хотела колечко, но не знала даже, какой у тебя размер...
- Да куда мне колечки, руки не те...
- Вот! Я узнала специально, что в Москве тоже наращивают ногти, и, более того, уже связалась с одной милейшей девушкой, которая приходит на дом. У тебя сразу будут совсем другие руки. Правда, в Москве я опасаюсь покупать кольца, да и, честно говоря, ничего приличного я не видела, но ты приедешь ко мне в Израиль, и уж там-то мы выберем.
Моя соседка по дому как раз торгует бриллиантами в отеле "Хайят" на Мертвом море. Мы к ней поедем, и ты выберешь сама, а она даст нам все мыслимые скидки, она очень милая женщина...
Сказать по правде, меньше всего на свете меня волновали бриллианты. Никогда я о них не мечтала.
Если мне и хотелось что-то из предметов роскоши, то только легкую, изящную шубку. Но не говорить же об этом бабушке, а то она, чего доброго, помчится мне ее покупать, а на дворе уже весна... Да и вообще.
Я же не знаю, сколько у нее денег, я вовсе не хочу разорять старушку. Пусть помечтает о том, как будет покупать мне бриллианты на Мертвом море... У меня голова шла кругом от всего этого. И мне вдруг безумно захотелось поехать в Израиль, теперь это уже не представлялось несбыточным желанием...
- Конечно, наш Арад - скучнейшее место, хотя он чистенький, цветов масса, зелени, и близко от Мертвого моря, но я там живу из-за астмы. Климат идеальный для астматиков. Но ты поездишь по всей стране, увидишь столько всего интересного. У меня чудесная квартира, двухэтажная, с громадным балконом, выходящим на пустыню. Тебе понравится, я уверена. И к тому же я завещаю эту квартиру тебе.
- Что? - ошалела я.
- Да-да, кому же еще? Захочешь, продашь, а может, сохранишь и будешь иногда приезжать вместе с мужем...
Увидев мое совершенно обалдевшее лицо, она засмеялась:
- Саша, девочка, теперь тебе станет жить легче, я буду помогать по мере сил, я вот смотрю на тебя и чувствую родственную душу... Я так счастлива, что на старости лет у меня появилась внучка. Значит, ты говоришь, завтра тебе уже не нужно на работу?
- Да.
- В таком случае я сейчас же позвоню Верочке.
- Кто это - Верочка?
- Маникюрша. Она приедет и приведет в порядок твои руки.
И бабушка отправилась звонить Верочке.
- В половине одиннадцатого она будет здесь. Эта процедура займет не меньше двух часов. А потом мы поедем в магазин и купим тебе красивое платье и туфли, чтобы ты пошла в театр очень элегантной. И не спорь, бабушку надо слушаться.
Я смотрела на нее во все глаза и чувствовала себя героиней дурацких женских романов, которых начиталась однажды, лежа в больнице. Только мне казалось что в жизни такого быть не может, во всяком случае, в моей жизни. Нет, точно, не зря мне подмигнула белая кошка!
- Сашенька, ты почему молчишь?
- А я не знаю, что говорить.
Она радостно засмеялась:
- До чего же приятно на старости лет оказаться в роли доброй феи.
- Наверное, - улыбнулась я. - Только вот Золушка уже престарелая.
- Саша, не смей так говорить! Тебе только тридцать три, у тебя все впереди, поверь мне! У нас обеих есть повод радоваться жизни, а это великолепно!
Я не могла с ней не согласиться.
***
Вечером я включила телевизор и уселась на диван, поставив перед собой мисочку с теплой водой, куда выдавила пол-лимона, чтобы немного привести в божеский вид свои руки. Я и впрямь их безобразно запустила. У меня теперь будет другая жизнь, эта мысль возвращалась ко мне вновь и вновь, а я совсем не готова к новой жизни. Я абсолютно ничего не воспринимала из того, что видела на экране. И тут зазвонил телефон.
- Сашка, немедленно включай телевизор, - раздался голос Глеба. - РТР! И он бросил трубку.
Я переключилась на второй канал. Там как раз заканчивались "Вести", и вдруг я увидела Глеба. Он стоял возле театра, а молоденькая корреспондентка спрашивала у него, правда ли, что он получил какой-то приз. От волнения я не разобрала даже, о чем речь.
Он обворожительно улыбнулся и скромно ответил:
"Да, получил". И добавил, что счастлив. Это очень почетный приз. И на этом все кончилось. Пошла реклама.
И тут же опять зазвонил телефон. Ульяша.
- Санька, поздравляю! Я так за тебя рада!
- Уля, - взмолилась я, - что это было? Какой приз, я не поняла...
- В Чехии Глеба назвали лучшим иностранным актером года.
- В Чехии?
- Ну он же был в Праге, ты сама говорила!
- Ну да, с театром. Он там заменил Юльского в "Горе от ума"... Неожиданный ввод...
И тут только до меня дошло. Премьер их театра Юльский чем-то отравился, и Глеб заменил его в роли Чацкого. Он говорил, что имел большой успех, так радовался, а потом, в Москве, ему больше не дали сыграть Чацкого, и вот теперь...
- Уля, неужели это приз за Чацкого?
- Я точно не знаю. А что он еще там играл?
- Да ничего, только Репетилова в двух первых спектаклях, а потом Чацкого...
- Ну вот! Чехи смогли оценить его диапазон!
Сперва Репетилов, а потом Чацкий! Это действительно класс! Я помню, Чацкого когда-то дивно играл Никита Подгорный, а потом он же через много лет блистательно сыграл Репетилова. А твой Глеб умудрился за одну неделю все провернуть. Поздравляю, Сашка, это здорово! Но, боюсь, Юльский его со свету сживет!
- Теперь уже не сживет! Теперь Глеб настоящая звезда! Улька, я так счастлива, так счастлива! Все, не могу больше телефон занимать, вдруг Глеб прозвонится, это он мне велел включить телевизор!
Едва я положила трубку, как телефон снова зазвонил.
- Сашенька, поздравляю! Страшно рада за вас с Глебом! - Это была Ангелина Семеновна, педагог Глеба по ГИТИСу. Она всегда его обожала, верила в его звезду, как она сама говорила. - Вот видите, Саша, мои пророчества сбылись. От всей души радуюсь за вас обоих. Долго пришлось ждать признания, но лучше поздно, чем никогда. Это и ваша заслуга!
И обязательно передайте мои поздравления Светлане Георгиевне.
Я похолодела. А вдруг она еще не в курсе? Это будет смертельная обида! К счастью, Ангелина Семеновна не стала долго болтать. Я сразу набрала номер свекрови, но у нее было глухо занято. Значит, кто-то ей уже звонит. Тогда я позвонила бабушке.
Как же она радовалась за меня! Сама она не видела "Вестей", но сказала, что непременно посмотрит следующий выпуск. И тут же позвонили в дверь. Это была Лика, соседка со второго этажа.
- Саша, ты видела? Класс! Молодец Глеб! Поздравляю! Он дома?
- Нет, он мне позвонил в последний момент, велел включить телевизор, и все.
- Сашка, ты что такая очумелая?
- Сама не знаю, столько всего сразу свалилось хорошего, а я не привыкла...
- Кончай эту фигню! Надо радоваться жизни, раз такое дело! Между прочим, у тебя выпивка есть?
- Ты хочешь выпить? - удивилась я.
- Дело не во мне, хотя есть повод, но я просто уверена, что Глеб притащит целую кодлу, чтобы обмыть радостное событие!
- Он бы меня предупредил... - растерялась я.
- Ладно, я сейчас Виктора сгоняю, он все купит!
- Лика, у Глеба сегодня съемки, вряд ли он кого-то притащит...
В дверь опять позвонили. Это явился Гена, школьный друг Глеба, живущий неподалеку.
- Александра, Александра, - с порога запел он, - этот парень наш с тобою, ты вглядись в его лицо! Что бы ни было в начале, миновали все печали!
Но гляди, не потеряй ты обручальное кольцо!
- Ну ты даешь! - восхитилась Лика. - В своем репертуаре!
Гена обожал переиначивать тексты известных песен. Иногда это получалось очень смешно, а иногда вполне топорно. Работал Гена менеджером в какой-то фармацевтической фирме, хотя в свое время окончил энергетический институт.
- Сашка, у тебя выпить есть? По такому поводу грех не выпить!
- Что я говорила! - с торжеством воскликнула Лика.
- У меня есть початая бутылка! - вспомнила я.
- Бутылка чего? - деловито осведомился Гена.
- Водки.
- Годится по рюмашке дернуть! А напиваться ни-ни! Только в субботу вечером можно напиться со спокойной совестью.
- А в пятницу, что ли, нельзя? - удивилась Лика.
- Мне - ни-ни! В субботу утром работаю, капиталисты чертовы эксплуатируют на полную катушку!
- Саш, ну так что, Виктора гнать за водкой?
- Не надо, Лика, у меня и денег нет, - соврала я. Мне вовсе не хотелось сегодня шумной попойки.
Тем более у Глеба завтра спектакль. Я просто мечтала что он придет домой и мы вдвоем порадуемся успеху, поговорим... Я ведь еще не успела рассказать ему о бабушке. Но моей мечте не суждено было сбыться. Едва я выпроводила добряка Гену и веселую соседку, как в дверь опять позвонили - и на пороге возникла Светлана Георгиевна с букетом красных роз и огромным тортом:
- Саша! Будем праздновать! Что я тебе на днях говорила? Вот оно! Наконец-то! Теперь Глеб им всем покажет! Этот Юльский небось лопнет от зависти или уже лопнул! А где Глеб?
- Не знаю. На съемках, скорее всего, у него по плану съемки, но вообще уже скоро должен вернуться.
- Саша, ты подала заявление об уходе?
- Подала, более того, уже завтра не пойду на работу!
- Вот и слава богу! Я верила, я всегда верила, что мой единственный сын... Саша, поставь цветы!
Я покорно занялась розами. При ближайшем рассмотрении они оказались не очень свежими и вряд ли достоят до завтра, но я промолчала. Да это и неважно. Сама не знаю почему, но я опасалась, что свекровь сейчас спросит меня о том, кто такая Мария Львовна из Израиля, но она, видимо, забыла о ней.
И отлично. Мне совершенно не улыбалось обсуждать с ней всю эту историю. Тем более что Глеб еще ничего не знает.
- Саша, а ты знала об этой премии? - как бы мимоходом осведомилась Светлана Георгиевна.
- Не имела ни малейшего понятия. Я просто вдруг увидела Глеба по телевизору.
- Я тоже! Но почему Глеб нас не предупредил, мог бы хоть позвонить!
- Наверное, ему было некогда!
Мою свекровь нельзя назвать абсолютным монстром, нет, но она до такой степени обидчива и ревнива, что во избежание скандалов и истерик действительность все время приходится чуть-чуть подправлять, что меня просто угнетает. Я страшно устаю все время быть начеку.
- Но мы ему это простим, да, Светлана Георгиевна?
- Еще бы! Главное, что мы узнали!
- А я вам кинулась звонить, но у вас было занято, - сказала я чистую правду.
- Да, у меня сразу телефон перегрелся! - Она ликовала. - Саша, знаешь, я не очень-то поняла, что это за премия? - вдруг призналась свекровь, что было ей несвойственно. - У меня голова кругом пошла.
- У меня тоже! Мне Ульяша объяснила.
Ульяшу Светлана Георгиевна терпеть не может.