Это было неплохо.
Больше похоже на дружбу.
На второй неделе затишья от Андреа, он приступил к работе над остальными проектами, которые ему поручила Джиджи, теперь, когда она ему доверяла. Дела, с которыми прежде ему редко приходилось сталкиваться: дела по инвалидности, бытовое насилие, жилищные споры. Но большинство из них касались приютов, которые спонсировала компания «Купер и Нильсон» на своем ежегодном гала вечере. В некотором роде, эти вопросы отвлекли его мысли от его собственных проблем намного лучше, чем большие корпоративные юридические разбирательства.
Но сегодня это давалось непросто.
Разрыв задел его гораздо сильнее, чем он мог вообще представить. Потому, что он никогда даже не задумывался о расставании. Вдали от работы, единственный способ позабыть о том, в какой дурдом превратилась его жизнь, был алкоголь, который заглушал его боль.
― Эй, ― произнесла Джиджи, заглядывая в его офис. ― Я собираюсь уходить. Не хочешь пойти выпить?
― Да. ― Он берет пальто и поднимается. ― Мне определенно нужно выпить.
― Почему меня это не удивляет?
Она пошла к лифту.
― Эй, это ты меня позвала. Ты не можешь осуждать мою привычку выпить.
Джиджи вздернула брови, когда лифт остановился в гараже.
― О, я точно могу.
― Пофиг. Ты тоже выпиваешь.
Он клацнул по брелку от Порше, отпирая машину.
― Я никогда не говорила, что у меня нет этой проблемы, ― произнесла она, опуская свою сумочку на пол его Порше, и садясь на пассажирское сиденье. ― Я просто сказала, что твоя проблема масштабнее.
Он ухмыльнулся своей классической язвительной ухмылкой. С тех пор как от него ушла Андреа, это становилось все сложнее. Черт, прошло уже почти две недели. Он попытался выбросить эту мысль из своей головы, но она возникла без предупреждения.
Они с Джиджи выбрали небольшое заведение недалеко от офиса. Совершенно не похожее на то, где он встречался с друзьями. Не похожее на то, куда бы пришла Андреа. Просто обычный бар, где были рады налить ему виски, пока Джиджи как чемпион поглощала водку.
― Итак, расскажи мне, что на самом деле произошло меду тобой и твоей девушкой, ― выпив, спросила она. ― Ты никогда не рассказывал, что именно случилось.
Клэй опрокинул в себя виски и сердито на нее взглянул.
― Я надеялся, что ты никогда не спросишь.
― Ну, сейчас я спрашиваю. Так, что выкладывай.
― Не знаю. После того, как мы закончили вместе Йель, мы десять лет были в отношениях. До этого пять лет общались. Ей тяжело давалось одиночество после развода ее родителей, а я…,― он помолчал, не зная, был ли готов это разглашать.
― Ты?
― А у меня было достаточно проблем, чтобы ей соответствовать, ― признался он.
― Не гони. Твой отец и брат сидят в Конгрессе. Не удивительно, почему ты столько работаешь.
Он пожал плечами.
― Какая разница. Мы с Андреа решили, что у нас будут открытые отношения. Никого это не ранило, но в тот вечер, когда я впервые встретился с тобой, на меня напали. Меня ограбили и избили до полусмерти. Мне повезло, что меня нашли и доставили в больницу.
― Черт, ― проворчала она. ― Это ужасно.
― Да. Кажется, Андреа подумала, что это все изменило.
― Это бы определенно все изменило.
― Но тогда ей хотелось того, к чему я не был готов.
― Что, например?
Клэй пожал плечами. Все. Он не был готов ни к чему, из того, что она ему предлагала. Ей захотелось большего, чем просто договоренности, которая у них была, а он не был готов это услышать. Теперь он это понимал. Он был напуган. Мысль о том, чтобы все изменить приводила его в ужас. Она ушла и все действительно изменилось.
Он знал, что выкладывался не в полном объеме с тех пор, как ушел из Верховного Суда. Он был слишком погружен в свои мысли на счет того, чтобы двигаться дальше для осуществления плана своего отца относительно его будущего, из-за чего он уделял меньше внимания их отношениям.
Он был абсолютно уверен, что если бы у него появился еще один шанс, то он бы не повторил ту же ошибку.
― Настоящих отношений. Из-за этого мы поругались, и она подумала, что я переспал с другой.
― Ты переспал? ― спросила Джиджи, вздернув брови.
― Нет. Но я сказал ей, что собираюсь.
― Зачем ты это сделал? ― настойчиво спросила она.― Мужики такие идиоты.
― Не знаю. Я был пьян, и мы ругались. Мне просто хотелось, чтобы она разозлилась так же, как и я. Теперь, она даже разговаривать со мной не станет.
― Ну, я бы тоже не стала разговаривать с таким тупицей, ― сказала Джиджи. ― После десяти лет, тебя бесит то, что девушка захотела настоящих отношений? Это бред. Я думала, это мы с Маркусом облажались.
Клэй рассмеялся.
― Вы с Недоростком действительно облажались.
Джиджи допила свой двойной шот Грей Гуза и наклонилась к нему. Она дважды ткнула его в грудь. Сильно.
― Ты в курсе, что ты любишь ее?
― Я… что?
― Ты любишь ее. Поэтому ты сейчас ведешь себя как чокнутый.
― Да, ― тихо произнес он.
После чего он заказал еще одну порцию напитков.
― Конечно, я ее люблю. Сейчас это для нее ничего не значит.
Глава 14
Снежный ком и лавины
Всегда бывает такой момент.
Момент, который все меняет.
Таким моментом для Клэйя была Кэндес.
Уже прошел месяц молчания. Андреа ему так и не позвонила, и ничего не написала. В социальных сетях она не появлялась. По сути, после инаугурации, ее жизнь, связанная с ним, была полностью закрыта.
Молчание было оглушительным.
Оно было убогим и ненасытным.
Оно поедало его изнутри.
Оно разрывало его пополам, сломило его стены, и оставило место для Кэндес из мира, который полностью захватывает тебя и наносит ущерб изнутри.
Он пообещал себе, что не будет сдаваться. Все, о чем он думал на протяжении этого проклятого месяца, была Андреа. Он клялся, что подождет ее ответа. Он собирался убедить ее вернуться и пообещать ей все, что она желала услышать…то, что по его опасениям могло его сломить.
Другие женщины не были вариантом.
Ни рационально.
Ни логически.
Для него это было совершенно понятно. Ему не станет внезапно лучше, если он трахнет какую-нибудь глупую брюнетку над раковиной в барном туалете. Но всегда существовала разница между пониманием и осознанием.
Он думал не тем местом.
А он, черт побери, пытался держать себя в руках. Он знал, чего хотел. Но та, кого он хотел, даже не желала с ним разговаривать, не говоря уже о том, чтобы переспать с ним. Она хотела оставить его в этой долгой оглушительной тишине, даже без грамма надежды. Даже без несчастной записки на столе. Без единого гребаного смс, в котором бы она назвала его последним ублюдком.
Ему хотелось шанса все объяснить, исправить то дерьмо, которое он наговорил. Но она ему этого не даст. Она не желала объяснений. Ей хотелось выбросить его из своей жизни, и оставить ни с чем. Она имела на это право - быть сильной женщиной, и во всех отношениях послать его к чертовой матери. Он по-прежнему не мог этого выносить - тишину, отсутствие внимания, и боль.
И вот, он сдался.
Он всю ночь не спал. Всю гребаную ночь.
Итану и Кэшу показалось это смешным. Ведь они всегда на самом деле недолюбливали Андреа, или не знали, какой невероятной женщиной она стала, еще одна вещь, что Клэй понимал, была по его вине. Ребята были рады тому, что они с Андреа расстались. Оба подталкивали Клэйя к тому, чтобы не просто продолжить жить своей жизнью, а также воспользоваться новой свободой трахаться со всеми, с кем бы он ни пожелал, где и когда бы он ни пожелал.
Но он этого не хотел.
До Кэндес. Пока она не подошла к нему, виляя задом, и начала дразнить своими пошлыми словечками, пока не затащила его в уборную и попросила отыметь ее как грязную шлюшку, кем она и являлась.
Это ее слова.
Это напоминало лавину. А все началось с небольшого снежного кома. После чего, он разгонялся, и катился вниз по горе, расчищая все на своем пути.
Кэндес была его снежным комом. Только раз, склонив его над краем, как наркомана в завязке, который делает свою первую дорожку кокса после реабилитации.
Как идиот, он каждый вечер был в баре, как можно быстрее перебегая от одной женщины к другой, пытаясь найти хотя бы долю желаемого в одной из них. Ему так и не удалось. Это был только секс. Ни чувств, ни эмоций. Только похоть, желание, совокупление.
Некоторое время было хорошо, так как это его отвлекало. Разрядка после долгих рабочих будней. Не давало его друзьям издеваться над ним. Не давало ему погружаться в мысли. На время.
На сегодня у него уже была девчонка. Он заполучил ее, как только вошел в клуб. Итан и Кэш занялись ее подружками, но она всю ночь не сводила с него глаз. Сейчас он терпеть не мог, прилагать хоть какие-нибудь усилия. Раньше это было весело - погоня, игра. Теперь никакой игры не было. Андреа все испортила.
― Ты собираешься с ней заговорить? ― спросил Кэш, подталкивая его в сторону девушки.
― Нет.
Итан с сочувствием посмотрел на него. Клэй не сомневался, что ему не было так жаль, когда жена Итана, Терри, бросила его, когда они учились на юридическом. Или, может, он не правильно расценил его взгляд.
Черт, это даже не было тем, чего ему хотелось.
Он взглянул на цыпочку. Она поймала его взгляд и кивнула головой в сторону. Она подняла брови, а потом направилась в сторону выхода. Тонко.
― Мне нужно позвонить, ― поднимаясь, сказал Клэй.
― Ты издеваешься? ― спросил Кэш. ― Та девчонка только что пригласила ее трахнуть.
Клэй пожал плечами.
― У меня были и лучше. Почему бы тебе не заняться ею?
Он кинул две двадцатки на барную стойку, после чего ушел в противоположную сторону. Сегодня молчание его достало. Он сказал Брейди, что не собирается звонить. Она хотела пространства. Он ей его дал. Но сегодня…ему просто было пофиг. Ему хотелось поговорить с ней.
Он набрал номер Андреа, пока у него не сдали нервы. Он не думал, что она ответит. Он подумал, что она, должно быть, изменила номер. Замки ведь сменила. «Что еще она могла разрушить?»
Но, к его удивление, на звонок ответили.
Сначала она просто молчала, словно задумалась, зачем она вообще приняла звонок. Он тоже не знал, почему, но ему это определенно нравилось.
― Андреа? ― произнес он.
Затем, медленно глубоко вздохнув, набираясь мужества, она тихо произнесла:
― Привет.
― Привет.
― Зачем ты мне звонишь?
В ее голосе он услышал, как она цеплялась за свою внешнюю непроницаемость, которую формировала в себе годами. Злая сучка, которая никогда не позволит чему-либо себя зацепить. Раньше у него получалось до нее достучаться. Он мог это сделать снова.
― Я просто хотел поговорить.
Андреа помолчала и вздохнула.
― Похоже ты в баре.
― А что мне еще делать?
Она не ответила.
― Что тебе надо, Клэй?
― Мне нужны ответы, Андреа.
Она усмехнулась.
― У тебя они есть.
― Мы уже несколько недель не общались.
― И сейчас нам не стоит общаться.
― Ты занята? Что-то важное?
Клэй сильнее прижал телефон к уху и прошел вперед по коридору, подальше от шума.
Она молчала. Она явно не желала вести этот разговор.
― На самом деле да.
Клэй знал, что это значило.
― Как его зовут? ― лениво протянул он.
― Клэй, не надо.
― У тебя на сегодня есть для меня игра? Поэтому ты ответила?
― Клэй…
― Настоящий конкурент? ― спросил он.
Он практически видел, как она испытывала неловкость на другом конце линии.
― Я не поэтому ответила, и было бы лучше, если бы это не было причиной, по которой ты звонишь.
Нет, не было. Он позвонил, потому что соскучился по ней. Потому что, трахать, все, что движется, никак ему не помогало.
― Я хочу, чтобы ты вернулась, Андреа.
― Нет, не хочешь, ― твердо произнесла она. ― Ты постоянно говоришь «Я». Я хочу это, я хочу то. Так вот, мне все равно, чего ты хочешь. Как на счет того, чего хочу я?
― Черт, Андреа, чего ты хочешь? ― спросил он, пробегая рукой по взъерошенным волосам.
― Это не имеет значения, потому что ты не можешь мне этого дать.
Клэй съежился, радуясь, что она его не видела. Он не достаточно выпил для этого.
― Откуда ты знаешь, что я не могу тебе этого дать, если ты говоришь мне, чего хочешь?
Андреа рассмеялась.
― Я уже сказала, Клэй, и ты совершенно ясно показал свой выбор. Так что, сейчас я собираюсь прекратить этот разговор.
― Андреа, ― сказал он, не давая ей в гневе повесить трубку.
― Что?
― Почему ты на самом деле, ответила на звонок?
― Думая, я просто мазохистка, ― проворчала она в трубку.
― Ты всегда была одной из них, но это не причина.
Он чувствовал, что было что-то еще.
― Ладно. Уже поздно, а я по-прежнему о тебе беспокоюсь. ― Она вздохнула, словно ей было больно это признавать. ― Так, что больше не звони мне, если только ты не попал в беду.
Линия отключилась, и ему захотелось швырнуть свой телефон через всю комнату. Ну что ж, все прошло не так, как он планировал. Он был зол и расстроен, и не знал, что, черт возьми, ему делать. Сон не помогал. Заливать себя выпивкой тоже не помогало. От разговора с ней определенно лучше не стало. Может, пришло время просто отпустить это дерьмо.
* * *
― Ты уверен, что хочешь это сделать? ― спросила его Джиджи.
Она держала в руке хрустящий белый конверт. Сверху был логотип компании «Купер и Нильсон». На клапане конверта был наклеен золотой стикер с рельефной аббревиатурой «К&Н». Приглашение на вечеринку было гладким и солидным, и это был единственный способ попасть на это эксклюзивное ежегодное мероприятие.
― Уверен.
― Когда ты позвонил мне, чтобы я заехала за тобой, в тот вечер, когда ты разговаривал с Андреа, я подумала, что ты настоящий идиот, но сейчас…
Она вырвала у него из рук другое приглашение и подняла оба вверх.
― Ты явно псих.
― Это мой шанс.
― Вы разошлись два месяца назад, Клэй, ― мягко произнесла Джиджи. ― Мне очень неприятно это говорить, но вероятность того, что она будет рада тому, что ты заскочил повидаться с ней, и примет твое приглашение на торжественное мероприятие, довольно мизерна.
Клэй пожал плечами.
― Нашей семье свойственны широкие жесты.
― О, так, теперь, ты хочешь ассоциироваться со своей семьей?
― Что ты хочешь, чтобы я сделал, Джиджи? Думаешь, мне стоит ее просто отпустить? Спустить пятнадцать лет коту под хвост? ― спросил он.
― Я этого не говорила, идиот. Я просто хочу удостовериться, что ты знаешь, во что ввязываешься.
― Ну, спасибо за твою доброту, Де Роса, но у меня такое чувство, что с ней я в любом случае окажусь идиотом.
― Сомневаюсь, что ты в курсе как быть кем-то другим.
― Значит, вопрос закрыт, ― произнес он ухмыляясь.
После той беседы с Андреа ему следовало раскиснуть и жалеть себя. После чего он бы с головой погрузился в пропасть из алкоголя. Именно так он реагировал на неприятности в прошлом. Со своей склонностью к выпивке он был практически алкоголиком. Он никогда нигде не появлялся без выпивки в руках.
Но разговаривая с Андреа, что-то щелкнуло.
Она признала, что волновалась о нем.
А если она о нем беспокоилась, значит, она о нем думала.
А если она о нем думала, то еще оставалась надежда.
А если была надежда, значит то дерьмо, которое хлынуло на него на протяжении этих пару недель, нужно было остановить.
Когда он попросил Джиджи ему помочь, она посмотрела на него с изумлением. Он был уверен, что она вполне заслуженно думала, что он тронулся умом. «Но к кому еще он мог обратиться?»
Она стала ему самым близким человеком, из всех кого он знал в качестве друзей, за довольно очень долгое время. В этой ситуации Лиз была на стороне Андреа. Брейди был слишком занят работой, хотя Клэю не особо хотелось просить его о помощи. А ребята были против того, чтобы он когда-либо ввязывался в серьезные отношения.