Рэндал оказался поистине невероятным любовником, даже отдаленно не напоминавшим вежливого дружелюбного спутника, с которым так легко найти общий язык. Здесь же он вел себя деловито, будто выполняя раз и навсегда составленную программу. Заперев дверь, он подхватил потрясенную Ив на руки и отнес в постель.
— Я работаю с гирями в тренажерном зале, — с гордостью пояснил он. — Прекрасный способ сохранить форму при нашей сидячей работе.
И, не тратя слов, принялся быстро сбрасывать с себя одежду, очевидно, ожидая, что Ив последует его примеру. Но она была менее проворна, и Рэндал, все еще стоя, пристально взглянул на нее, будто завороженный этим точеным телом.
Слава Богу, хоть синяки сошли! Интересно, что бы он подумал!
Ив откинулась на подушки, и Рэндал, шагнув к ней, властно раздвинул ей бедра, и принялся ласкать губами и языком, умело и искусно. Сначала она попыталась протестовать, но Рэндал не обратил никакого внимания на ее уговоры, сосредоточившись исключительно на том, что делал. Дыхание Ив участилось, бедра начали судорожно подергиваться, и она поднесла руку ко рту, чтобы заглушить тихие гортанные стоны.
— Тебе нравится? — допрашивал он, терзая языком ее клитор. — Скажи, что еще предпочитаешь?
— Не знаю… только не останавливайся. Делай все что пожелаешь.
— Ты уже кончила?
— Нет, еще нет.
Его губы снова впились в ее разверстое лоно, язык скользнул во влажные глубины, а требовательные пальцы стали ласкать трепещущую плоть, пока Ив не начала содрогаться. И тогда Рэндал, приподнявшись, вонзился в нее и стал двигаться, быстро, настойчиво, безжалостно стискивая груди.
— Ты так прекрасна, так естественна… ни малейшего притворства, — шептал он. — Воплощенная женственность.
Он сунул руку ей под спину, и она ощутила, как его палец нажимает, входит, проникает в ее…
Ив вскрикнула, сильно дернувшись.
— А так хорошо?
— Нет… да… трудно сказать…
Такого с Ив еще не бывало, и она, не справившись с нарастающим возбуждением, вдруг издала тонкий крик.
Внезапно Рэндал отстранился, приподнялся и закинул ее ноги себе на плечи, прижав бедра Ив к ее же груди. И пока она лежала перед ним, беспомощная и оцепеневшая, раздвинул ее ягодицы и мощным рывком вошел туда, куда только что вонзался его палец. Ив, сначала ничего не поняв, теперь никак не могла освободиться и безуспешно колотила пятками по его спине. Но вскоре потрясение прошло, боль от бесцеремонного вторжения стихла, и Ив обнаружила, что никогда не испытывала столь неукротимо-безумного наслаждения, особенно когда его пальцы пробрались в ее лоно и стали теребить и без того набухший клитор. Ив со стонами и криками билась на постели, позабыв обо всем в порыве исступленной страсти, а Рэндал не сводил глаз с ее лица, ожидая, когда она окончательно забудется. И как только этот миг наступил, обрушился на нее своей тяжестью, вторгаясь все мощнее и глубже. Колени Ив больно врезались ей в грудь, и без того расплющенную весом Рэндала. Боль была такой нестерпимой, что Ив вскрикнула. Пробормотав извинения, Рэндал наконец вышел из нее, так резко, что едва не разорвал ей все внутри, и оставил ее, измученную, истерзанную, ошеломленную. Плоть еще жадно пульсировала, но по телу разливалась желанная истома.
Рэндал ушел от Ив в семь утра, предварительно разбудив ее и напомнив, чтобы она не опоздала на самолет. Он даже поцеловал ее, погладил по щеке, уверил, что еще не встречал такой восхитительной женщины, попросил всегда оставаться такой и добавил, что с нетерпением ждет новой встречи. Ив долго лежала в горячей воде, сама не понимая, как все это вышло.
«Господи, — внезапно подумала она, — да ведь моя мать смотрит его по телевизору каждое утро! Представить страшно, что бы с ней сделалось, узнай она…» Ив громко хихикнула. Ну и ладно, в конце концов, в постели он действительно то, что надо! И ей было здорово с ним!
Глава 26
Ив насилу успела в аэропорт к самому отлету. Движение было просто убийственным, то и дело возникали пробки по всем четырем полосам шоссе, и машина ползла со скоростью черепахи. Хорошо еще, что контролер у билетной стойки узнал Ив (видно, ее лицо сильно примелькалось за последнюю неделю) и с заговорщической улыбкой провел к терминалу. Когда она, задыхаясь от бега, добралась до самолета, посадка уже заканчивалась. Еще пять минут, и было бы поздно. Но теперь можно и расслабиться.
Ив глянула на часы, пристегнула ремень и со вздохом откинулась на спинку кресла. Стюардесса предложила ей шампанское. Ив отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Неожиданно сумятица последних дней и бешеный темп, в котором она жила все это время, сказались на ней. Как же она измучена, как издергана! Сейчас ей хотелось одного — мирно проспать весь обратный путь до Сан-Франциско. Пять часов! Пожалуй, этого не хватит!
Она не дозвонилась до Марти, так что пришлось послать телеграмму. Но если Марти не встретит ее, придется взять такси… Какое падение, можно сказать, унижение, особенно после того, как каждый день к ее услугам был лимузин с водителем. Кажется, она слишком быстро привыкла и перестала обращать внимание на такую роскошь! Не мешает вернуться к реальности, хотя бы на пару недель! Ив совершенно забыла, что репортеры прозвали ее Золушкой! Ну что ж, и Золушке не вредно заняться простыми обыденными делами.
Не думать, лучше ни о чем не думать, расслабиться.
Ив попыталась дышать по системе йогов, не открывая глаз, но мозг, точно невидимый компьютер, продолжал выдавать планы на будущее, рассчитывать оставшееся до возвращения в Нью-Йорк время. Стоит съездить домой, повидаться с мамой и ребятишками. Объяснить, что и для нее случившееся стало полнейшей неожиданностью. Заверить, что, если она понадобится, им надо лишь набрать номер. Ну а прежде всего необходимо собрать вещи, договориться об отправке кое-какой мебели… Почему она все еще словно во сне? И готова ли к таким крутым поворотам в жизни? Или на самом деле ничто не изменится? Неужели Дэвид постепенно забудется, превратится в смутное воспоминание, и его место займет другой? Рэндал…
Но отчего-то ночь, проведенная с ним, тоже казалась нереальной.
Странно, почему они еще не в воздухе? Этот рейс был самым удобным, и все места были заняты, даже в первом классе, если не считать кресла рядом с ней. Она сидит у иллюминатора. Вот и хорошо.
Постепенно перед глазами Ив все поплыло, мысли сделались бессвязными и туманными. Сзади кто-то сварливо осведомился, почему вылет задерживается.
— Мы сидим здесь целую вечность! Надеюсь, хоть Сан-Франциско примет нас вовремя, я и так опаздываю на важную встречу!
— Не волнуйтесь, сэр, мы прибудем точно в срок. Из-за утреннего тумана все рейсы задержались. Нам приходится ждать, пока освободится взлетная полоса.
Но Ив уже не вслушивалась в перепалку. Ей было абсолютно все равно. Господи, как же она устала! Может, Питер не откажется сделать ей укол витамина… последний ей в самом деле очень помог. В полубреду-полуяви в мозгу вдруг всплыло название старой песенки «Неужели это все?».
Так и она, будто рехнулась, не понимает, чего по-настоящему хочет, чего добивается, даже сейчас, когда все поднесли, можно сказать, на серебряном блюдечке.
Погрузившаяся в легкую дремоту, девушка даже не заметила легкую суматоху, вызванную появлением последнего пассажира. Стюардесса тихо ворковала над самым ее ухом. Кто-то устроился рядом; послышался щелчок ремня безопасности, но Ив и не подумала поднять веки. Глухо стукнула тяжелая дверца, и вскоре салон наполнился истерическим ревом двигателей. Огромный ДС-10 начал разбег. Давно пора! Теперь тот скандалист, что сидит сзади, успокоится.
— Что будете пить, сэр? Мисс?
— Скотч, пожалуйста. Со льдом для меня. С содовой — для мисс Мейсон, если я верно помню.
Надо немедленно проснуться, избавиться от навязчивого кошмара, в котором звучал издевательский голос Брента Ньюкома:
— Выпей, куколка. А потом мы немного потолкуем, идет?
Что ж она медлит — ведь для того, чтобы прийти в себя, достаточно открыть глаза и выпрямиться.
Она так и сделала.
— Привет, Ив.
Язык Ив прилип к гортани. Она потрясенно застыла. Время остановилось, и все вокруг происходило точно в замедленной съемке. До нее доносились мерный рокот реактивных двигателей, гул голосов… все как обычно. Ничего нового. «Подумай хорошенько, ты просто никак не можешь очнуться… попробуй проснуться по-настоящему».
— О нет! Только не ты!
Солнечный луч, проникший в иллюминатор, запутался в его золотистых волосах, высвечивая яркую синеву глаз. Ив рванулась вперед, совсем забыв о пристегнутом ремне.
— Ну как тебе Нью-Йорк?
Улыбающаяся стюардесса поставила стаканы с виски на подлокотник кресла, и Брент вежливо кивнул:
— Спасибо.
— Этого просто не может быть! — тупо пробормотала Ив. — Я и секунды рядом с тобой не останусь.
— Увы, свободных мест нет, — невозмутимо произнес Брент. — И поскольку до сих пор ты вела себя безупречно, не хотелось бы, чтобы твой имидж был подпорчен публичным скандалом.
Ив прерывисто вздохнула, пытаясь взять себя в руки и избавиться от дрожи. Брент Ньюком. Но даже будь он самим дьяволом, ничего не посмеет сделать ей здесь, на людях. Она не доставит ему удовольствия видеть ее безумный страх. Спокойно, Ив. Все в порядке. Посмотрим, кто кого.
— Что ты здесь делаешь? Не желаю иметь с тобой ничего общего.
Брент пожал плечами, хотя пронзительный взгляд ледяных, как горные озера, глаз, казалось, пригвоздил ее к месту.
— Пустяки. Зато мне есть что сказать.
— Я не…
— Выслушай по крайней мере, — оборвал он. — Уж об этом я позаботился. Так почему бы тебе не устроиться поудобнее и не помолчать?
Ив снова содрогнулась, вспомнив ту ночь.
— Не дергайся, Ив! Наслаждайся, как все.
Господи, да он просто спятил!
Ярость боролась в ней с животным ужасом. Чего он добивается? Что означает фраза «уж об этом я позаботился»?
— Не знаю, что тебе надобно, Брент Ньюком, и знать не хочу, — прошипела она. — И плевать мне на твои угрозы — я уже все объяснила твоему приятелю Джерри!
— Черт, да знаю я, что ты наговорила Джерри. И когда превратила мой чек в бумажную труху, прекрасно все просек, куколка. И вовсе не об этом хотел с тобой поговорить. Никаких подкупов и угроз. Кстати, не волнуйся, пленку я сжег, негативы, отпечатки, — словом, все. Черт возьми, да не вертись ты! Чуть не пролила виски мне на брюки!
— Я… ты… — бормотала Ив, не в силах собраться с мыслями. Ее глаза сверкали слепящими всполохами, едва не опаляя его. — Что бы ты ни задумал, оставь меня в покое! Я в твои игры не играю, понял!
Но он, будто не слыша, продолжал, спокойно и размеренно, как по-писаному:
— Если все еще тревожишься за Франси, с ней все в порядке. Как я уже говорил, Дирек, несмотря на свой странноватый вид и одежду, прекрасный психиатр. Поверь, если бы Франси была по-прежнему предоставлена самой себе, все кончилось бы трагично. И сейчас ей куда лучше, чем в доме брата.
— Зачем ты мне все это расписываешь? Лезешь со своими объяснениями?
— Да сам не знаю, черт возьми. Наверное, подумал, что неплохо бы выяснить отношения, прежде чем предложить тебе выйти за меня.
Она, разумеется, ослышалась. В противном случае его действительно пора упечь в психушку. Должно быть, он снова затеял с ней одну из своих тошнотворных игр, надеясь… надеясь на что?!
Она молча уставилась на него, и Брент криво усмехнулся:
— Знаешь, Ив, я еще ни разу не делал предложения. Одна из тех немногих радостей, которых мне не довелось испытать. Но сейчас я совершенно серьезен.
— Не может быть!
Ив, чувствуя, как медленно отливает от лица кровь, уставилась на Брента:
— Не думаешь же ты…
Ну почему она никак не проснется? Почему стюардесса не возвращается? Брент Ньюком, сам Брент Ньюком, сделал… нет, объявил, что желает жениться на ней. Идиотская шутка, очередное издевательство.
Брент поднял стакан и невозмутимо осушил его, не сводя глаз с Ив. Она тоже смотрела на него так, словно видела впервые, — случайный попутчик, чересчур красивый, холодно-самоуверенный, чужой и неприятный. Слишком опасный. Она боялась вспоминать об их последней встрече.
— Полагаю, тебя интересуют причины, — официальным тоном промолвил он. — Пожалуй, парочку я способен описать словами. Ты единственная из знакомых мне женщин, кто отбивался до конца и не позволил купить себя потом. И еще Франси рассказывала, как ты вела себя с Лайзой.
— Лайза? Но какое отношение… не понимаю, — промямлила Ив. Вот тебе и легкость импровизации! Непринужденность общения! Видели бы ее студийные боссы!
— Франси терпеть тебя не может, да, впрочем, ты и без меня это знаешь. Но она испытывает к тебе глубокое уважение, и лишь потому, что ты сумела выманить младшую сестренку из раковины, куда та забилась. И Лайза искренне тебя полюбила. Франси даже была вынуждена признать, что из тебя выйдет прекрасная мамаша.
— Ты, кажется, много успел узнать обо мне, но зачем тебе все это?
— Помолчи и выслушай меня, Ив. Ты права, я много о тебе знаю, поскольку не поленился покопаться в твоей жизни. В некотором отношении ты типичная ханжа-пуританка, хотя и не прочь потрахаться, но только когда сама созрела и готова лечь в постель с мужиком, а в ту ночь так и не сдалась, упрямая дрянь! Вынудила нас превратиться в зверей, животных, и даже меня потом тошнило, будто дерьма нажрался, особенно когда начался отходняк. Дьявол, сам не знаю почему, Ив. Наверное, мне стало интересно побольше узнать о тебе. А может, просто осточертела ежедневная рутина, вся эта гнусь, поганая карусель, бесконечные, бесцельные гонки по кругу, где все известно заранее, где каждое движение расписано, а дни и ночи неотличимы друг от друга, и к чему это все? Черт, а вдруг я желаю, чтобы ты спасла меня… мою бессмертную душонку, помнишь?
У Брента вырвался резкий короткий смешок, больше похожий на лай, но Ив, не в силах шевельнуться, беспомощно воззрилась на него. Что ответить? Нет, ну почему она вечно влипает в какие-то истории?
Она тупо уставилась на его руки, поросшие сверкающими золотистыми волосками, сильные, красивые, умелые руки, причинившие ей столько боли и унижений. Как можно сейчас довериться ему?
— Нет, это н-невероятно, — пробормотала девушка, заикаясь. — Признаться, я все жду какого-то подвоха, пытаюсь нащупать подоплеку твоих россказней. В чем дело, Брент? Тебе потребовалось «прикрытие», так ведь?
— Да нет же, черт тебя подери! Ты плохо знаешь меня, но обычно я стараюсь не лгать и не изворачиваться. И не собираюсь никого обманывать. До сих пор я всерьез не задумывался о браке и считал, что вряд ли отважусь на такое. Но внезапно… В это путешествие я еще не пускался, Ив. И еще одно. Если у тебя есть все, значит, на самом деле ты нищий. Покрутишься в такой компании и поймешь, что я прав, но превратишься в такую же, как и они. Тебя перемелют в муку и заманают до смерти, затрахают во все дырки, и в итоге ты уже не будешь принадлежать себе.
— Это ты, а не я, варился в этом котле… — вырвалось у Ив.
— Не ты. Пока. Вот согласишься на эту работу в Нью-Йорке, тут-то все и начнется. Оторвешься на всю катушку с Рэндалом Томасом, а когда кайф кончится, подхватишь кого-то еще, другого, третьего, пока не переберешь всех звезд. Ну а потом обнаружишь, что весь твой воинственный дух куда-то испарился! Будешь шляться по таким же вечеринкам, как моя, и делать вид, что развлекаешься. Выбирай, детка. Я предлагаю тебе обычную старомодную семейную жизнь. Брак, семья, дети, никаких походов налево. И если все еще опасаешься, что я попытаюсь растоптать тебя, даю слово, в день свадьбы переведу на твое имя половину своего состояния — Иисусе, да можешь получить хоть все, если родишь мне детей. Хрен с ними, с этими дерьмовыми деньгами!
— Брент, я так и не могу понять, о чем ты.
Ив до боли стиснула кулаки, удивляясь, почему удостаивает его ответом.