Едва я захлопнула дверь ненавистного деканата, как мой телефон ожил. Так, судя по треку – «Мой Бой» - звонил любимый братец.
- Балбес! – радостно сказала я в трубку.
- Балбес! – тем же тоном отозвался братик.
Да, вот такое у нас приветствие. Вообще, мы иногда говорим друг другу более крепкие словечки, но, сами понимаете, вам я их передать не могу. А «балбес» - что-то такое невинное и милое. Почти как я.
- я у твоей шараги, - говорил тем временем Кирилл, - тебя забрать?
- Не стоит так отзываться о лучшем университете города, - ответила я, перепрыгивая через две ступеньки, - забери. Только перед тем как везти меня к родителям на поклон – мне нужно домой.
- Зачем это?
- трупы спрятать, - абсолютно невозмутимо ответила я, - поможешь?
- Класс, - недовольно ответил братик, - надеюсь, они хоть в целлофане? Или, на худой конец – в ковре?
- Ты что, думаешь, я дилетант какой-то? – возмутилась я, толкая входную дверь, - разумеется, я их по пакетам рассортировала.
- Ну ок тогда, - ответил Кирилл и одновременно с этим я залезала внутрь его «Volvo» черного цвета.
- Супер, - я убрала телефон в сумку и поцеловала брата в слегка небритую щеку, - привет, Кир.
Мама не любила, когда мы сокращали имена друг друга. Но за ее спиной мы всегда звали друг друга Кир и Стася.
- Все ясно, - вместо приветствия братишка оглядел мои шорты и улыбнулся, - едем переодеваться, верно?
- Ага, - вздохнула я, - или будет у тебя только одна сестричка.
- Судя по твоим нарядам – у меня итак только одна сестра, пацаненок, - хмыкнул Кирилл, выруливая с университетской парковки.
Я только фыркнула, глядя в окно на проносящийся мимо город. Люди спешили куда то, торопились. Иногда мне казалось, будто я нахожусь в огромном муравейнике, где у каждого есть только работа, дела, обязанности – и ни единой минуты на то, чтобы просто остановиться и посмотреть по сторонам. Серьезно. Я иногда так делала – просто вставала посреди улицы и смотрела, как мимо меня проходят люди. Все такие разные, но все неизменно проходят мимо. И смотрят на меня постоянно так, будто я – сумасшедшая. Хотя, может, так оно и есть. Но мне комфортно в моем сумасшествии, и только это действительно важно.
- О чем задумалась? – прервал мои мысли Кирилл.
- Включи радио, - вместо этого попросила я.
Мне вдруг вспомнилось, что у ребят из «Sky Wizards» сегодня запись. Скорее всего, эфир я безбожно пропустила. А нет – успела на самый конец.
- Я пока не встречал ни одного живого доказательства любви, - красивым, мягким голосом говорил Вайт.
Я только усмехнулась. Да, мальчик, тебе очень не повезло, если ты не познал любви. Хотя, я вот ее познала – но хорошего, опять же, не увидела. Но это лично моя трудность. У Кирилла с Таней вон, все в шоколаде – в июле свадьбу планируют играть. Кстати, об этом…
- Таня уже выбрала свидетельницу? – спросила я, делая звук на приемнике потише.
- Все еще колеблется, - покачал головой брат, - не хочет обидеть никого из подруг.
- Вот именно поэтому и нужно было сделать, как я предлагала, - подняла я вверх большой палец.
Мы уже подъехали к моему дому, поэтому я выбежала из машины, не дав брату возможности ответить.
На самом деле, когда Таня поведала мне о своей деликатной проблеме – выборе свидетельницы – я сразу сказала, что если она не хочет никого обижать, то есть один простой выход. Он заключается в следующем – пусть свидетельницу выбирает мой брат, а свидетеля – она. Вполне себе такая идея. Тогда на Таню не обидятся ее подруги, а Кириллу на мнение остальных как то параллельно. Но Таня почему-то отказалась. Что же, дело ее.
Итак, а теперь добро пожаловать в одна тысяча двести пятьдесят седьмую серию под названием «нечего надеть»! Практически все свои более-менее приличные вещи – ну те, в которых можно показаться родителям – я уже надевала, а новых как-то не прикупила. Как то ближе мне свободный стиль – шорты, джинсы, кеды, толстовки. Черт, придется обратиться к гардеробу Елены.
- Ленок, - жалобно простонала я, - засовывая голову в дверной проем ее комнаты, - у тебя есть шмотка приличная?
- Приличная – это как? – не поняла моего вопроса подруга.
- Ну, глядя на тебя – о приличии как то не думаешь, - хмыкнула я, разглядывая подругу.
Моя блондиночка валялась на своей кровати, листая учебники, в одной маечке на бретельках и нежно-розовых трусиках-шортиках «Келвин Кляйн». Белые волосы собраны в небрежный хвост, на лице минимум косметики – ну эдакий порочный ангел. «И почему у нее до сих пор парня нет?» - спросите вы. Да потому что она у нас – мадам разборчивая. И совершенно не влюбчивая. И этим выгодно отличается от меня. Ну, отличалась. Я тоже как-то поразборчивее стала.
- Хочешь меня? – на автомате спросила Лена, не отрывая глаз от конспектов.
- Очень. Вечером докажу, - пообещала я, заходя в комнату и направляясь прямо к шкафу.
Надо признать, у нас обеих шкаф ломился от обилия одежды, но стили мы предпочитали разные. Елене по душе был рок и гламур – как ни странно, она очень удачно их сочетала. А я больше любила неформальную одежду. Чтобы значков на майках побольше, клепочки на кедиках, шорты, пуловеры свободные, толстовки. Но мы любили тырить одежду друг друга. Поправочка – Я любила носить ЕЕ одежду. Просто ее кожаная юбка ну очень хорошо на мне сидела. А вон та кофточка черная красиво обнажала одно плечо. В общем, смысл вы уловили.
Почти сразу я наткнулась на миленькую юбку в черно-белую горизонтальную полоску. У меня есть похожее «выходное» платье, но я его уже надевала. То, что нужно. Берем. И вон ту черную блузочку. Супер. Простенько и строго. Родители оценят.
- Эй! – возмутилась Лена, - я вообще то хотела это вечером в клуб надеть!
- Выберешь другое! Поройся в моих вещах, - ответила я и убежала.
- Когда меня на вечеринку скейтеров позовут – обязательно! – крикнула мне в след подруга.
Я только фыркнула, стоя перед зеркалом. А ничего такой лук получился. Юбочка была фасона колокол и сидела очень забавно. Немного невинности в глазах – и я из озорной пацанки превратилась в примерную дочь. Так, слегка подкрасить глаза, сапожки на платформе – и я готова.
- Чего так долго? – пробурчал брат, когда я в легком пальто и с сумочкой в руках села в его машину.
- Красота требует времени и терпения, - ответила я, пристегиваясь, - поехали, порадуем родителей.
На самом деле, зря я наговаривала на свою семью – они у меня все очень милые и веселые. Хотя, и со своими тараканами. И я действительно любила проводить у них вечера – ведь не нужно было готовить дома! Вот если бы они еще не были настолько против моей мечты о работе журналистом – я бы молилась на них. А так – я просто их любила.
- Ну наконец то! – сказала мама, когда мы вошли в квартиру, - вы через Китай ехали что ли?
- Почти, - улыбнулся Кирилл, целуя маму в щеку, - через квартиру Насти.
Моя мама очень похожа на меня – ну, это было неудивительно, если учесть, что мы родственники. Невысокая, она выглядела очень молодо – никто при взгляде на нее, не мог поверить, что у этой красивой женщины трое совершеннолетних детей. Легкий макияж, простая, но явно дорогая одежда – всё выдавало в ней достаток и ее статус. У Оксаны Набоковой была своя сеть магазинов строительных материалов. Они с моим отцом работали, так сказать, в тандеме - у него строительная фирма, которая выполняла достаточно громоздкие проекты по застройке города, а мама поставляла для их фирмы материалы. Такие, упакованные типы. Отец, собственно, и строил клуб Кирилла. Так сказать – спец. заказ для любимого сына. И, раз уж на то пошло – они стали партнерами. Отец – директор, Кирилл – управляющий. Ну, только на бумаге и для налоговой.
- ну хватит уже на меня бурчать, - улыбнулась я, обнимая маму – такую же рыжую, как и я, - привет, мамуль.
- Экзамен сдала? – строго спросила она, оглядывая меня с ног до головы. Мой внешний вид ей явно понравился.
- Сдала. «Хорошо» мне нацарапали, - кивнула я, разуваясь.
- С порога на детей накинулась, - укорил маму мой второй родитель.
Я искренне улыбнулась ему и крепко обняла. Все-таки я была больше папиной дочкой. Кирилл был маминым первенцем, сыном, о котором она всегда мечтала, а я была папиной принцесской. До сих пор помню, сколько он возился со мной в детстве – именно он, а не мама. У мамы был ее принц. Все мои первые достижения – шаги, слова, книжки – всё это было папиной заслугой. Наверное, самое яркое и теплое воспоминание о детстве – это когда мой папа, еще тогда простой служащий в строительной фирме, приезжал на своей простенькой машине с работы, вечером, сажал меня на переднее сидение, и катал несколько часов, показывая мне вечерний город. Столько эмоций для пятилетнего ребенка – увидеть город! Ведь тогда он напоминал мне целый мир! Множество загорающихся огней, памятники, реки, хот-доги с ужасными сосисками – все это я увидела вместе с папой. Хотя, рядом всегда крутилась Полина, папа как то незримо выделял именно меня. И за это я ему очень благодарна.
Кстати, о сестрёнке – вот этот маленький метеор несется на меня и сжимает в объятиях.
- Настюша приехала! – радостно пропела она мне в ухо.
Поля напоминала тростиночку – такая она была худенькая. Непонятно, как ее маленькое хрупкое тело держит голову с такой густой шевелюрой. Волосы моей сестренки доходили ей до пояса и были такого приятного шоколадного оттенка, что я всегда сгорала от белой зависти, глядя на такое богатство. Отцовская порода – нам с братом такой красоты не перепало. Хотя, Киру она была и не нужна. А вот я бы не отказалась. Но нет – у меня были светло русые волосы, как у мамы. И, как мама – я перекрасила их в рыжий. Долго экспериментировала, но всё же остановилась на огненном цвете.
-А брат нам не нужен, да? – притворно возмутился Кирилл.
- Кирюша! Что ты такое говоришь! – Полинка и ему уделила немного внимания, давая мне спокойно пройти из прихожей в гостиную.
Квартира у моих родителей, хоть и была в относительно старом доме, отделана была очень даже современно. Когда они решили рискнуть и начать каждый свой бизнес, и он – неожиданно для обоих – пошел в гору, то отец решил выкупить квартиру соседей, и еще две квартиры сверху. Капитальный ремонт «под ключ» - и вместо старенькой двушки получилась двухуровневая 6-комнатная квартира, с огромной гостиной и столовой на первом уровне, и нашими спальнями на втором. Своя комната, отдельная от родителей ванная – мечта. Ну, была таковой, пока сначала Кирилл не съехал, а потом и я захотела пожить отдельно и вкусить «взрослую жизнь». Но все равно каждый раз, когда я приезжала к родителям – обязательно заглядывала в свою старую спальню. Здесь по-прежнему хранилось очень много моих вещей – все стены были завешаны плакатами моих любимых групп, статьи из школьной газеты – в которой я за три года старших классов буквально прописалась. Все-таки я давно для себя решила, что свяжу свою жизнь с журналистикой. Жаль, что родители моих мечтаний не разделяли. «Работа должна тебя кормить!» - утверждала мама. Почему то ей всегда казалось, что журналисты живут под мостом и питаются тем, что с этого самого моста зеваки кидают. А я, если уж на то пошло – достаточно зарабатываю. И наличность, которую отец регулярно перечисляет на мою карточку, вообще не трогаю. Ну, снимаю, чтобы не вызывать подозрений – и убираю в свою особую коробочку. Так что им грех жаловаться. Дочь кормит себя сама. Но нет. Учись, получай образование – а работать после будешь. Такова их политика. Ну, ничего не скажу – вполне разумная. Но меня уже поздно переделывать – я к своему радио приросла и корни пустила. Никакими вилами меня оттуда не вытащить теперь.
Я задумчиво осмотрела свою «стену памяти» - так я называла именно тот кусочек, который завешивала всякими вырезками из газет, фотографиями, своими статьями. Мягко улыбнувшись, я сняла со стены одну фотографию. На ней я читала только вышедший выпуск газеты. Волосы – тогда еще светло-русые – свисают на один глаз из-за длинной челки. Лица почти не видно, но ясно, что я максимально сосредоточена. Конечно, ведь тогда наш редактор весь месяц собирал на сайте школы критику о своих респондентах, обрабатывал и вот – выложил на всеобщий суд. Меня сфотографировала подруга, в тот момент, когда я читала критику о себе. Жаль, следующего кадра у меня нет – того, на котором мои губы расплываются в широкой улыбке, и я краснею. Ведь меня в первый раз признали лучшим приобретением газеты. Моя первая положительная критика – как трепетало мое 14-летнее сердце. Первое чувство гордости и первые маленькие ростки тщеславия – вот что для меня эта фотография. Ну а еще – просто чувство безграничного счастья. Такого, которое бывает только у детей и подростков. Потому что к нашему счастью не примешиваются больше никакие «взрослые» эмоции – раздражение от нехватки финансов, или холодный расчет. Мы не думали о том, заплатят нам или нет – мы просто писали. А люди – такие же, как мы – нас читали.
- Ты чего тут застряла? – в комнату заглянул отец.
Я подняла на него глаза и мягко улыбнулась.
- Ничего, просто вспоминаю школу.
Отец ответил на мою улыбку и, пройдя в комнату, сел на мою кровать.
- Ты вроде еще слишком молода, чтобы анализировать свою жизнь, - пошутил он, беря в руки мою мягкую игрушку-коалу.
- Ну, - протянула я, вешая фотографию на место, - вспомнить все равно есть что.
- Пойдем, мама там уже сажает всех за стол. Она продолжает свои эксперименты на кухне и хочет на нас протестировать какой-то новый рецепт свинины, фаршированной грибами.
- Не будем заставлять ее ждать! А для Полины приготовили что-то, при жизни не бегающее и не кричащее?
- Конечно. Вряд ли гречка, из которой сделали ее лапшу с овощами, кричала, пока ее собирали!
Моя любимая сестренка была вегетарианкой. Вот уже больше пяти лет, после какого-то особенно ужасного агитирующего ролика про жестокое обращение с животными, Поля решила отказаться от мяса. Надо признать, ее силе воли стоит позавидовать – пять лет сидеть на соево-овощной-круповой диете и ни разу не сорваться. Да она просто кремень!
Сев за стол рядом с братом, я незаметно под столом сжала его руку. Просто неосознанный жест – мне было всегда спокойно в присутствии Кирилла. Он чуть улыбнулся, не глядя на меня - знал, как я нервничаю в присутствии родителей. Вот только улыбка больно хитрая. Что-то задумал? Только вот что…
К сожалению, ответ я узнала в конце вечера.
Когда мы все покончили с фантастично вкусным ужином, и сидели за столом, попивая вино – все, кроме брата, ведь ему за руль – Кирилл поинтересовался как бы невзначай:
- Настя, а ты завтра ничем не занята?
Я без задней мысли ответила:
- Да нет вроде. Ну, с Еленой хотели в клуб сходить. Отметить окончание сессии.
- Супер! – обрадовался мой братец, - Настюш, нужно выручить любимого брата.
- Вот если у меня появится любимый брат – всенепременно выручу его, - ангельским голоском сказала я.
- Настя! – строго сказала мне мама, а я насупилась.
- Что нужно то?
- У меня менеджер уволилась. Сможешь выручить?
- снова? – возмутилась я, - Кирилл, у тебя совесть есть? Я что, вечно у тебя в клубе буду производственные дырки затыкать? Вызови второго менеджера. Их же два, верно?
- Не могу, - покачал головой мой братец, - она итак работает. А мне на субботу нужно два администратора.
- Это почему?
- у нас выступают «Sky wizards», одна из вас должна сопровождать группу, а вторая – работать на зал.
Я нахмурилась. «SW» выступают в клубе моего брата. Соблазнительно. В принципе, можно и согласиться. А Елену ведь тоже можно взять с собой. Пусть повеселится, а я и брату помогу, и на выступление ребят посмотрю. Вот только…хм…
- Я буду работать на зал. С группой пусть другая контактирует, - тоном, не терпящим возражения, сказала я, делая еще один глоток розового вина.
- Спасибо Настюша, - улыбнулся Кирилл, - правда выручила.