— Вот, значит, наша больная? — улыбнулся ей мужчина. — А я врач — Виталий Сергеевич. Антона лечу вот с такого возраста, — показал он рукой где-то в районе пояса.
Да ей-то какая разница! Хоть с пеленок. Впрочем, это точно вряд ли. Сколько на вскидку лет ее мучителю? Да примерно как и ей, может немного старше. Да и Ритка сказала, что разбогател он стремительно, годы, значит, для этого не потребовались. Ну а доктор этот ему явно в отцы не годится.
Немного обрадовал тот факт, что Антон не присутствовал при осмотре. Хоть этого дополнительного унижения она избежала. Вернулся он, когда Виталий Сергеевич уже что-то писал на небольших листах. Рецепты, наверное.
— Антош, лечение нужно убойное. Я тут напишу все, что нужно купить. В горле у нее ужас что творится. Если нарывы будут увеличиваться, то придется вскрывать их оперативным путем. Сиделку я пришлю. Она будет ставить капельницы и уколы. Ну и продлится это не меньше недели. В общем, звони, если что.
И они ушли. Даша ждала, что Антон вернется, но этого не произошло.
Врач не обманул — болела Даша ровно неделю. Первые три дня ей было настолько плохо, что она или спала или пребывала в каком-то странном состоянии, слабо реагируя на что либо. Возле своей кровати постоянно видела уже немолодую женщину, которая представилась ей Лидией Марковной и сообщила, что она профессиональная сиделка. Впрочем, в последнем Даша очень быстро убедилась. Постель под ней всегда была чистая и сухая, сама она тоже периодически протиралась и переодевалась при помощи все той же Лидии Марковны. Ну и капельницы с уколами та ставила профессионально.
Но они вообще не разговаривали. Все время, что не была занята работой, Лидия Марковна читала любовные романы. Ночи проводила на диване, который застелили специально для нее.
Через три дня Даша уже смогла вставать и самостоятельно передвигаться по комнате. А до этого даже в уборную, которая у нее была тут собственная, провожала ее сиделка.
Горло пока еще болело, но температура уже перестала держаться такая высокая, хоть и не спадала совсем.
Три раза в день ее кормили прямо в комнате. Заходила горничная и приносила ей полный поднос с едой. Правда вот уносила она тот почти такой же полный. Даша разве что выпивала напитки и съедала что-нибудь мягкое и не травмирующее горло. Зато это помогло отказаться от капельниц и избавиться от противного катетера на локтевом сгибе.
Она так и не призналась родителям, что заболела. Пришлось врать и им, и сестре, что работает не покладая рук, чтобы те не нагрянули к ней на квартиру. Впрочем, это было не особо трудно сделать — к ней в гости родные приходили очень редко, разве что на день рождения. Все остальные разы навещала их она.
Антон не пришел к ней ни разу во время лазарета, и Даша даже не знала, бывает ли тот дома. А спрашивать о нем у горничных принципиально не собиралась. Этот мужчина ее не волнует.
Раз только она услышала напоминание о нем, когда собралась домой, почувствовав себя значительно лучше.
— Антом Максимович просил не отпускать вас неделю, — сдержано сообщила горничная. — Если вы настаиваете на своем, я должна доложить ему.
А тут и сиделка к той присоединилась, чуть ли не костьми ложась у ног Даши с категорическим несогласием прерывать лечение. Та уже грозилась пожаловаться Виталию Сергеевичу. В общем, чтоб никто и никому не жаловался, Даша решила все же выждать неделю, а потом спокойно убраться восвояси.
Но как обычно, мы предполагаем, а бог располагает. Планам Даши не судьба была осуществиться.
Утром того дня, когда она проснулась и поняла, что совершенно здорова и даже смогла плотно позавтракать, с аппетитом, какого давно не испытывала, ее навестил Антон. Царь снизошел до плебейки, спустился с золотого трона.
Даша как раз переоделась, аккуратно заправив кровать и положив на ту ночную сорочку. Время приближалось к обеду. На работу она позвонила и предупредила, что завтра уже выходит. Ну и полдня еще у нее были в запасе, чтоб навести порядок в квартире и приготовиться к работе.
— Как ты себя чувствуешь? — вошел Антон, так словно они не виделись со вчерашнего дня.
— Уже хорошо.
— Рад. Значит, ты можешь приступить к своим обязанностям немедленно?
— Ты о чем? — лицо Даши вытянулось от изумления.!Лк не хочет ли он сказать?..
Но именно это и хотел сказать Антон, и следующая его реплика послужила тому подтверждением.
— Сегодня тебе предстоит сделать свой первый эротический массаж, — проговорил он с ехидной улыбочкой. — Надеюсь матчасть ты изучила хорошо.
— Только не сегодня! — выдохнула Даша.
— А почему? — приблизился Антон к ней. — Ты плохо себя чувствуешь? — заправил он прядь волос за ее ухо, и Даша дернулась. — Реакция есть, значит ты здорова, — усмехнулся Антон.
— Я не готова, — пробубнила она, не поднимая головы.
Пошел к черту, урод проклятый! И отойди ты уже, не вторгайся в личное пространство!
— Ты и не можешь быть готова к тому, о чем понятия не имеешь, — тихо произнес он и заставил посмотреть на себя, касаясь подбородка. — Сегодня ты будешь осваивать азы, а я буду направлять тебя.
— У меня ничего нет с собой для массажа, — нашлась Даша, что сказать.
— Зато у меня есть, — расплылся он в улыбке. — Как чувствовал, что в первый раз ты окажешься неподготовленной. Идем, — взял он ее за руку и повел за собой.
Они пришли в зал релаксации, который сейчас выглядел иначе. Повсюду царил полумрак, кроме самого центра — того цветастого пяточка с льющейся по периметру водой. На него сверху падал яркий столп света, и на нем был установлен массажный стол. Ну надо же! А он успел подготовиться. Но мысль эта мелькнула в голове Даши скорее панически, нежели сознательно.
В зале звучала приятная расслабляющая мелодия и пахло свечами, что были расставлены вокруг цветочного оазиса и источали приятный фруктовый аромат.
— Нравится? — поинтересовался Антон, подведя Дашу к массажному столу.
Она лишь тряхнула головой. Желания смотреть на него, а уж тем более говорить что-то, полностью отсутствовало.
— Вот и славно, — в голосе его появилась притворная мягкость. — Даша, приступай.
Тут она уже вынуждена была посмотреть на полностью одетого мужчину. Видно, он не так давно откуда-то вернулся домой, потому что был при костюме и даже при галстуке.
— Мне массировать тебя прямо в костюме? — презрительно бросила она.
— Нет. Сначала ты должна раздеть меня.
— Я?!
— Ты, Даша, ты. И действуй ласково, не торопясь. Возбуди меня уже на этом этапе.
— Я не буду, — демонстративно отвернулась она.
— Ты ведешь себя как ребенок, — горячие ладони опустились ей на плечи. — Лучше ты раздень меня, чем я тебя, — проговорил он ей на ухо и обвел ушную раковину языком. А потом спустился к шее, оставляя влажный будоражащий внутренности след.
И снова она испытала то, чего ждала меньше всего, — мгновенное возбуждение, лишающее воли, заставляющее подчиниться ему. А может, роль сыграла угроза, прозвучавшая в его голосе, несмотря на притворную ласку.
Даша повернулась к нему и уткнулась взглядом в галстук. Руки немного дрожали, когда ослабляла узел, поднимала жесткий воротничок рубашки и снимала галстук через голову, машинально отмечая, какие у него мягкие и шелковистые волосы.
И куда его деть? Даша оглянулась в растерянности с галстуком в руках. Но и тут ей пришли на помощь — Антон забрал у нее галстук и бросил тот на шезлонг.
— Не останавливайся, — в голосе его промелькнули хриплые нотки, и даже они подействовали на Дашу странным образом, рождая совершенно неуместную истому. А еще она чувствовала его дыхание на своем лице. Мимолетное, но прерывистое. И эта прерывистость тоже передавалась ей.
Она взялась за отвороты пиджака и уже собиралась снять тот с Антона, как он перехватил ее руки и несильно сжал.
— Не так, Даша, а ласково и глядя мне в глаза.
Он положил ее руки ладонями себе на грудь и направил те под полы пиджака. То ли по инерции, то ли еще почему, но Дашины руки не остановились — мягко прошлись по груди, чувствуя как затвердевают мужские соски под тонкой и шелковистой тканью рубашки; пробрались на плечи, постигая на ощупь какие те широкие и крепкие; спустились по предплечьям, увлекая пиджак за собой, заставляя тот соскользнуть с плеч.
И все это время она смотрела Антону в глаза, как он и требовал, замечая, как постепенно из карих те становятся черными.
— Умница! У тебя отлично получается. А теперь расстегни рубашку. Я хочу почувствовать твои руки на своей коже без масла.
— Антон, я…
Она хотела сказать, что это уже не массаж получается, а стриптиз какой-то, будто он сам не знал этого лучше нее. Но нужно было хоть что-то сделать или сказать, чтоб прогнать это наваждение, иллюзию возбуждения. Ведь не могла же она на самом деле возбуждаться, только прикасаясь к нему?
— Не трать время на разговоры, — перебил он ее, — действуй по нарастающей.
Он взял ее руки и снова приложил к рубашке. Даше ничего не оставалось, как начать ту расстегивать, пуговичку за пуговичкой, стараясь не касаться его кожи, жар которой даже на расстоянии ощущала.
Но ей хотелось! Боже! Как же ей хотелось прикоснуться к нему! И сопротивляться Даша не стала, как и дожидаться, когда он в очередной раз направит ее. Она проникла руками под рубашку, почувствовав, как Антон слегка вздрогнул от неожиданности, и кажется, даже затаил дыхание. Но Даше сейчас было не до него — она сосредоточилась на собственных ощущениях. Его кожа была гладкая и теплая. Ее тепло передавалось Дашиным ладоням, те уже потихоньку начинали гореть от несильного трения. Руки нащупывали каждую мышцу, оглаживая их, постепенно приспуская рубашку, пока он не остался обнаженным по пояс.
Ну и все, пожалуй, на этом хватит!
— Может, ты уже скинешь брюки, и мы приступим непосредственно к массажу? — встретилась Даша с его внимательным изучающим взглядом.
— Нет. Мы переходим к следующему этапу. Тебе, дорогая, придется опуститься передо мной на колени. Я даже подушечку для этого припас, — указал он на шезлонг, на котором и правда лежала небольшая круглая подушка.
— Ты все продумал заранее?
— Ну конечно. Я же программист, Даша, привык просчитывать все до мелочей, — усмехнулся он. — Так что? Нужна тебе подушка или обойдешься без нее?
Она не представляла, как сможет дотронуться даже до ремня его брюк. А ведь там, под ними, должно быть, уже стояк в полной боевой готовности, если она хоть что- то понимает в чувственных прикосновениях и реакции мужского тела на подобное. Обо всем этом Даша думала, пока брала подушку и опускалась перед Антоном на колени.
И самое странное было то, что испарилось чувство униженности. Теперь и она уже воспринимала все происходящее как некую игру, которая заставляла кровь быстрее струиться по жилам.
Она взялась за пряжку его ремня и ловко расстегнула. Вытолкнула пуговицу из петли и чуть приспустила собачку молнии, с удовлетворением подмечая, как выпуклость в штанах становится все больше. Еле сдержалась, чтобы не прижать к ней ладонь, не почувствовать его пульсацию. Аккуратнее, Даша, ты даже примерно не можешь знать, чем все закончится, если играть вы будете оба. Но как же хотелось подразнить его! И именно поэтому молнию она расстегивала очень медленно, издевательски медленно.
Даша уже собиралась приспустить ему штаны, когда Антон велел;
— Хватит! — подхватил ее подмышки и поставил на ноги. — Дальше я сам. Вон там, — он указал на маленький столик неподалеку, — ты найдешь масло, — и принялся снимать брюки.
Подходила к столу Даша, посмеиваясь про себя. Не такой уж ты и твердокаменный, дружок, каким хочешь казаться. И ее прикосновения на тебя действуют и даже очень.
На столике стоял фигурный пузырек из темного стекла, с крышечкой на притирке. Интересно, что это? Какое-то эксклюзивное масло?..
— Открой и понюхай, — Даша дернулась от голоса Антона, который прозвучал прямо за ее спиной. А в следующую секунду руки его обхватили ее за талию и прижали к горячему обнаженному телу. — Отвинти крышку, — горячо прошептал он ей на ухо.
А руки его гладили живот, поднимаясь все выше. В паре сантиметров от груди остановились.
Даша боялась пошевелиться. От его прикосновений в животе все замирало, а возбуждение захлестывало с головой. Уши ее пылали, а его губы продолжали оставаться слишком близко, как и руки обнимали чересчур крепко. Спиной Даша чувствовала его твердую грудь и упругий живот. А еще она понимала, как сильно он возбужден — это она тоже ощущала спиной.
Стараясь, чтобы руки не дрожали, и боясь выронить пузырек, Даша отвинтила крышечку и понюхала масло. Пахло вкусно, но чем именно она разобрать не могла. Да и не в том состоянии находилась. Все ее мысли сосредоточились на руках Антона, пальцами которых он уже касался ее груди. Но едва уловимо, у самого основания.
— Вишня и клубника с шампанским… — он повернул ее к себе лицом и забрал пузырек. Другой рукой продолжал прижимать ее к себе. Смочив большой палец в масле, Антон коснулся губ Даши. — А теперь смотри… — он приблизил к ней свое лицо, и снова Даша подумала, что Антон ее сейчас поцелует. Но вместо этого он подул слегка на ее губы. — Что чувствуешь? — смотрел он прямо в глаза.
Что она чувствует?! Да она сейчас потеряет сознание от крайнего возбуждения. Боже! Она хочет этого мужчину до умопомрачения. Но никогда! Никогда не покажет этого и не признается ему!
— Чувствуешь тепло? — спросил он, практически касаясь ее губ. Запах масла сводил с ума. Даша боялась шевельнуться, чтобы не дай бог не податься вперед, не коснуться его губ.
А ведь и правда, от легкого дуновения масло нагревалось, губам стало тепло.
— Оближи губы, — Антон слегка отодвинулся, и взгляд его теперь был прикован к ее губам.
Даша лизнула нижнюю губу.
— Сладковатое…
— Правда? Я должен это проверить.
Нет-нет! Он не должен! Пожалуйста, не делай этого! Иначе она не сможет притворяться, не устоит и ответит.
Антон лизнул губы Даши — едва коснулся их языком.
— Не распробовал, — пробормотал ей в губы и прижался к ним своими.
Она пропала! — мелькнула в голове шальная мысль, а в следующий миг Даша уже отвечала на его поцелуй. Властный, как и все остальное, что он с ней делал. Глубокий и требовательный, каким был он сам. И страстный, как отражение того, что испытывала Даша сейчас.
Она задыхалась. Никогда еще ей настолько не сносило голову от одного единственного поцелуя. Или виновато чертово масло? Она уже ни в чем не была уверена. А его язык самозабвенно обследовал ее рот, вынуждая вторить ему, касаться и переплетаться с ним в эротическом танце.
— Вкусно, — прервал он поцелуй и отстранил Дашу от себя. В глазах его плясали веселые чертики. А губы свои он смачно облизал. — Ну а теперь за дело. Мое тело жаждет твоих прикосновений. Чувствуешь? — вдруг прижался он к ней пахом.
— Ты самый похабный тип из всех! — выдохнула Даша.
— Да, милая, и именно со мной тебе придется иметь дело.
Слава богу, он остался в плавках. Все же, так ей было привычнее видеть обнаженное мужское тело. Только вот эротический массаж, к которому он склонял ее, предполагал полное обнажение.
Даша напрягла память, вспоминая все то, что успела прочитать про этот вид массажа.
Романтический полумрак, релаксирующая музыка — это есть. По мере настроя на массаж, в Даше просыпался профессионализм. Разум остывал, мысли принимали плавное течение. Она справится. Иначе, какая она массажистка!
Руки теплые, даже горячие. Масло натуральное и даже очень вкусное, как выяснилось. Остается надеяться, что без липкого эффекта. Хотя, это она бы заметила.
И Даша приступила к массажу, опираясь исключительно на теоретические знания.
В первую очередь она уделила внимание кистям Антона, промассировав каждый палец, ладони, их тыльную сторону. Антон заметно размяк. Растекся по столу как амеба, — злорадно подумала Даша. Сама же она явно входила во вкус такого массажа, и даже стремилась к определенному результату. Только вот результатом такого массажа должно было стать возбуждение партнера. Ну а пока она его расслабляла, снимала напряжение и усталость, усиливала кровоток.
После кистей настала очередь стоп. И тут она не подкачала, даже большие пальцы стало немного покалывать, пока разминала пациенту стопы. Про себя Даша решила называть Антона пациентом, не иначе.